Перевод, сонет 127, У. Шекспир

Прошло то время, когда черный лик
В критерий оценки красоты не шел.
Теперь же он — последней моды крик.
Наследник черный не стал уже грехом.
Всем сразу полюбился черный цвет
И прежняя краса была забыта.
Поддельная краса вступила в Свет
А истинная выбыла из быта!
Оделась в траур женщина моя,
Глаза ее чернее темной ночи.
Свою печаль о красоте тая,
Скорбит она, что ложь ее порочит.
Но как к лицу ей траурный наряд,
Все только о красе ее твердят.

24.08. 2021.23:10

Текст оригинала

In the old age black was not counted fair,
Or if it were, it bore not beauty's name;
But now is black beauty's successive heir,
And beauty slander'd with a bastard shame:
For since each hand hath put on nature's power,
Fairing the foul with art's false borrow'd face,
Sweet beauty hath no name, no holy bower,
But is profaned, if not lives in disgrace.
Therefore my mistress' brows are raven black,
Her eyes so suited, and they mourners seem
At such who, not born fair, no beauty lack,
Slandering creation with a false esteem:
    Yet so they mourn, becoming of their woe,
    That every tongue says beauty should look so.

© Sonnet CXXVII by: William Shakespeare