Абрамцево

     Заканчивалась первая половина неожиданно теплого сентября. Был вечер пятницы. По Комсомольской площади в разных направлениях двигались толпы людей. Открытые двери метро извергали из себя людские потоки, которые устремлялись к зеленым электричкам пригородных направлений всех трех вокзалов: Ленинградского, Ярославского и Казанского. Ближе к стенам зданий, подальше от движущихся потоков людей собирались небольшие компании. Здесь было удобнее ожидать спутников, которые по каким-то причинам задерживались.
     Прямо под табло пригородных электричек Ярославского вокзала стояли две девушки и парень, нагруженные большими «абалаковскими» рюкзаками. Для тех, кто не знает, название этих рюкзаков было дано им в честь их изобретателя – выдающегося советского альпиниста Виталия Абалакова. Кроме рюкзаков, он изобрел другое альпинистское снаряжение, которое тоже назвали его именем.
     Здесь было традиционное место встречи этих молодых людей. Несколько минут назад они подошли к знакомой площадке, тоже выйдя из метро. Обычно они собирались здесь большой компанией – всей их спортивной туристической секцией, с тем, чтобы дальше ехать на тренировку в Подмосковье. Но сегодня их было только трое. Они были квартирьерами. Их задачей был выбор места для лагеря туристического слета горной секции,  в которой они занимались. Слет должен был пройти в ближайшие выходные в подмосковном лесу недалеко от платформы «Абрамцево».
     Девушки были высокими и стройными. Тренировочные костюмы выгодно подчеркивали их спортивные фигуры. Одна из девушек была шатенкой со своеобразным разрезом зеленых глаз и современной прической. Вторая была блондинкой с серыми глазами и длинными волосами. Обе девушки, перебрасываясь шутками, умело обращались со своими огромными рюкзаками, помогая друг другу снять их с плеч и поставить на теплый асфальт. Похоже, на помощь парня, сопровождавшего их, они не надеялись.
     Парень, назовем его Костиком, облаченный в штормовку, был чуть пониже девушек, но тоже жилистый и крепкий. Судя по всему, он сегодня выполнял функции руководителя, поэтому был местами излишне серьезен и деловит. Он пытался руководить девушками, но это у него выходило плохо. Подчиненные все знали и делали сами, так что руководителю оставалось только командовать самим собой. Костик часто поглядывал на часы и после этого осматривал часть площади, прилегающей к табло.
     «Ну, где же он? – спросила одна из девушек: Скоро уже наша электричка!»
     «Я думаю, должен вот-вот появиться. Прибытие его электрички уже пять минут, как объявили, – спокойно ответил Костик: У нас есть еще двадцать минут. Успеем! А вот и он!»
     И он энергично замахал рукой кому-то в толпе.
     От массы людей, движущихся со стороны Ленинградского вокзала, отделился высокий парень с коротко остриженными светлыми волосами. Он тоже был одет в брезентовую штормовку, под которой был виден синий тренировочный костюм. За его спиной болтался рюкзак, такой же большой, как у тех троих, только совсем пустой. Почти бегом он приблизился к троице, ожидающей его под табло.
     Взяв билеты в пригородной кассе, они быстро заняли места у окна в вагоне электрички, отправлявшейся на Загорск. Рюкзаки мирно улеглись на длинную полку, протянувшуюся над окнами вдоль всего вагона, после чего компания погрузилась в легкий, мало что значащий разговор, наполненный шутками, междометиями и полунамеками. У них впереди были почти два часа дороги, поэтому есть возможность познакомиться с ними лучше.
     Костик и обе девушки являются студентами знаменитого столичного педагогического института, который прославили многие из закончивших его бардов, как мужского, так и женского рода. Хотя слово бард однозначно мужского рода, но как прикажете называть девушек, взявших в руки гитару, чтобы исполнять песни собственного сочинения? Особенно, если эти песни поет вся страна!
     Они учатся на разных факультетах, но занимаются в одной спортивной секции и ездят на одни и те же тренировки. Кроме того, они ходят в походы. У них за плечами зимний лыжный поход, который проходил недалеко от Полярного Круга в лесах Северной Карелии. Испытав на себе трескучие морозы и крутящие метели, все они ощущают себя достаточно опытными путешественниками. Они умеют спать в палатке на снегу, хотя в походе, к счастью, удалось избежать «холодных» ночевок, и все ночи прошли в охотничьих избушках с печками – буржуйками.
     Четвертый член команды самый старший из них. В этом году он окончил провинциальный институт, после чего приехал работать по распределению в древний город – областной центр, расположенный ближе всех к столице. В отличие от своих новых знакомых, он занимается водным туризмом – ходит по рекам и озерам на байдарках. С Костиком они познакомились два года назад в водном походе на одной из рек дальнего Подмосковья. После совместной стоянки двух групп между ними завязалась дружба. В результате оба они прошедшим летом были в совместном байдарочном походе в Северной Карелии, где вдоволь пополоскались в порогах и покормили мошку.
     Поэтому Костику так захотелось привлечь своего приятеля – водника к участию в их слете, что он даже пошел на откровенный и бессовестный обман – заявил, что в программе слета будут водные состязания, на которых без участия старшего товарища его команде не обойтись. Хотя какие водные состязания могут быть в узенькой речке Воре, петляющей  в лесах около Абрамцева? Да ее же можно преодолеть в два прыжка!
     Впрочем, приятель-водник готов ехать в эти выходные куда угодно и просто так. На прошедшей неделе его вызвали повесткой в военкомат. Здесь его предупредили о грядущем призыве в армию, который состоится максимум через месяц. В их институте не было военной кафедры, поэтому судьба старшего товарища на ближайшие полтора года определена абсолютно ясно и четко – служба в Вооруженных Силах в качестве солдата, к тому же еще и за границей. На фоне таких перспектив предстоящий туристический слет представляется ему праздником жизни.
     Отпросившись сразу после обеда с работы, переодевшись в общежитии в спортивную форму и захватив рюкзак, на дне которого сиротливо болталась пара шерстяных носков, старший товарищ запрыгнул в нужную электричку, отходящую в Москву. Честно отстояв больше двух часов в битком набитом тамбуре, он успел к назначенному времени. И вот теперь он сидит у окна, за которым пролетают подмосковные леса и поля, шутит и смеется вместе со всеми. Кроме Костика он немного знает высокую шатенку с короткими волосами. Точнее, не знает – видел один раз в жизни.
     Она в компании какого-то бородатого парня приезжала провожать их группу этим летом в поход на Север на платформу Ленинградского вокзала. А если быть совсем точным, то провожали они не их сводную группу, а одного единственного человека – этого самого Костика. Запомнились ее глаза со своеобразным разрезом. Раз увидел, а сейчас сразу узнал. Выяснилось, что зовут ее Наташей, а ее светловолосую подругу – Ирой. За разговорами полтора часа пути пролетели незаметно.
     На платформе он взял у нее и забросил себе за плечи ее рюкзак, взамен вручив ей свой, с шерстяными носками внутри. Тропинка, по которой они шли, вилась сначала полем, а потом по берегу узкой речки, на другом берегу которой стеной стоял темный еловый лес. Уже вечерело, когда они подошли к бревну, играющему роль мостика над рекой. Ему захотелось пошутить, и он попросил ее не упасть с бревна в речку, чтобы не промочить ценные носки, которые лежат в рюкзаке. «Нахал! - подумала она: Наверное, он кажется себе еще и остроумным». Но вслух ничего не сказала.
     К месту назначения они подошли, когда солнце уже село. Девушки стали ставить палатку – «памирку», а мужчины занялись заготовкой дров, потому что после захода солнца уже ощутимо холодало, и нужен был костер. Умелые руки быстро разбили лагерь и развели большой жаркий огонь, отбрасывающий тени на стволы деревьев вокруг лагеря. Быстро сделали нехитрый ужин и вскипятили чай. За разговорами поужинали и стали собираться ко сну. Над лесом висели яркие мохнатые звезды. Время близилось к полуночи.
     По общему правилу в четырехместной палатке – «памирке» мужчины ложатся ближе к полотняным стенкам, а девушек кладут в серединку – так теплее. Оставалось определить, кто около кого будет спать этой ночью.
     Пока девушки ставили палатку, они, пользуясь отсутствием мужчин, ушедших за дровами, успели обсудить и решить этот вопрос. Спать рядом с Костиком никому не хотелось. Привыкнув регулярно бывать среди большого количества «прекрасного пола», которым отличалась горная секция педагогического института, по малолетству Костик иногда позволял себе «распускать руки» и даже периодически лез целоваться. Правда, всегда встречал должный отпор. Про его приятеля – водника не было известно ничего. Была надежда, что взрослые люди ведут себя приличнее, чем их приятели – первокурсники.
     Выбор был сделан с помощью жребия. За неимением других предметов использовались пальцы. Тот, кто смотрел замечательный фильм о войне «В бой идут одни старики», наверное, помнит, как в таких случаях использовали свои пальцы Маэстро и его техник Макарыч. Девушки сделали то же самое. Спать рядом с Костиком выпало Ире.
     Ее подруга, внутренне готовая к возможным посягательствам на личное пространство, принялась укладываться неподалеку от их нового знакомого, изо всех сил стараясь, чтобы между ними был зазор, шириной, минимум, в ладонь. Тот, кому доводилось ночевать в четырехместной «памирке», представляет, что сделать это было очень непросто. Однако идущий всегда осилит дорогу.
     Нужно сказать, что спальных мешков на всю компанию не хватало. Поэтому единственный имеющийся «спальник» положили под низ и легли на него, накрывшись сверху куртками и штормовками. Сентябрь в Подмосковье далеко не лето, поэтому ночь оказалась достаточно свежей. Водник, не имеющий ни малейшего представления о девичьих сомнениях в его добропорядочности, попытался обнять соседку, просто для того, чтобы согреть ее собственным теплом под общей штормовкой, но встретил активное противодействие этому намерению.
     Несколько минут ушло у него на убеждение разгневанной соседки в том, что он не имел в мыслях ничего плохого. Напротив, он хотел поделиться с ней своей нерастраченной тепловой энергией. Он не собирается ее целовать, трогать руками и любым другим образом нарушать ее личное пространство, помимо ее воли. Сменившая гнев на милость и поверившая в чистоту его намерений девушка юркнула к нему подмышку и угнездилась там, укрывшись сверху, кроме штормовки, его большой и теплой рукой. Этот переполох перебил сон у обоих. Прижавшись друг к другу и согревшись, дальше они лежали, разговаривая шепотом, стараясь не разбудить быстро заснувших соседей по палатке.
     Он рассказывал ей различные забавные истории из своей недавней студенческой молодости. Восхищался красотой озера Байкал, где был в прошлом году целый месяц. Рассказывал о том походе, в который она их провожала несколько месяцев назад. Описывал, как ревели в гранитных скалах полноводные пороги. Живописал, как они в северной тайге спасались от туч мошки в дыму самодельных дымовых шашек, сделанных из консервных банок и сосновых шишек.
     Излагал свои похождения в пути к месту распределения. Здесь он, достав билет в общий вагон ночного  поезда и забравшись на верхнюю полку, заснул каменным сном и проснулся лишь тогда, когда его поезд проехал станцию назначения. Не растерявшись, он выскочил на следующей остановке и первой утренней электричкой все-таки добрался к своей цели.
     Он рассказывал ей свои истории и удивлялся: еще ни с кем ему не было так хорошо и просто, как с ней. А она, положив голову ему на плечо, в полудреме слушая его шепот, ощущала, что никогда и не с кем ей не было так тепло и уютно, как с ним. С этим они и заснули.
     Утро субботы встретило их туманом, затянувшим верхушки деревьев. Было сыро и знобко. Наскоро перекусив и выпив крепкого чаю, они занялись работами по подготовке слета. Скоро в их лагерь пришли первые участники, которые тоже включились в работы по заготовке дров, разметке трасс соревнований, навеске переправ, качающихся бревен и созданию других препятствий. Здесь-то и выяснилось, что никаких водных состязаний в программе слета не предусмотрено. Однако Костик, ничуть не смутившись, заметил: «Ну, нет и нет… Ладно, старик, тебе плохо, что ли?» А он, вспомнив прошедшую ночь, улыбнулся, потрепал Костика по плечу и пошел валить очередную лесину для вечернего костра.
     Ее в течение дня он видел только издали. Она с другими девушками была занята какими-то важными неотложными делами. Изредка встречаясь, они улыбались друг другу.
     Программа слета была насыщенной. Соревнования включали различные эстафеты, преодоление полосы препятствий и разные другие состязания. Имея обширный опыт участия в подобных мероприятиях, он отказался от выступления в дневных соревнованиях, заявив себя на ночное ориентирование. Этот вид состязаний, когда нужно бежать с картой, компасом и фонарем по темному лесу, разыскивая контрольные пункты, был интересен ему.
     Осенью дни уже достаточно короткие, поэтому стемнело быстро. Придя в стартовый коридор, он узнал, что соревнования по ориентированию предполагаются командными, причем в состав команды входят парень и девушка. Здесь же он встретил ее. Она сказала, что они бегут вместе.
     Ночь была темная и безлунная. Лес обступал их черной непроницаемой стеной. Поначалу лесные тропки в темноте читались неплохо. По лесу в разных направлениях двигались вспышки фонарей – это шли по дистанции другие двойки. Первый контрольный пункт, представляющий собой лампочку, светящуюся от батареи, был установлен в небольшой яме у тропы. Поэтому его быстро нашли почти все. После этого тропа исчезала в темных зарослях папоротника.
     Они быстро бежали, взявшись за руки. Он периодически включал фонарь, подсвечивая карту и компас, определяя новые направления движения. Но по лесу лучше было бежать без подсветки. Глаза позволяли «читать» рельеф местности, выискивая луговины и тропки, по которым можно было быстро двигаться. Он никогда так легко не бежал. Ему казалось, что через ее  крепкую теплую руку в него как будто вливаются новые силы!
     Они нашли еще несколько контрольных пунктов, тускло освещенных маленькими лампочками. На каждом пункте сидел судья, отмечая в своем протоколе нашедшие пункт двойки. На одном и контрольных пунктов в качестве судьи сидел Костик. Узнав их в темноте, он заулыбался и пожелал удачи – они бежали пока неплохо, занимая место в лидирующей группе.
     Следующий контрольный пункт был по отношению к ним на другом берегу реки. Дорога, ведущая к мосту, делала здесь солидный крюк в несколько километров. А по прямой до контрольного пункта отсюда было метров пятьсот-шестьсот. Река в этом месте разливалась перекатом, и он решил форсировать ее вброд. Крепко держа ее за руку, он пошел вперед. Грунт на дне был илистый, вязкий, но глубина в реке была чуть больше, чем по колено. Они уже прошли больше половины реки, когда она вскрикнула: «У меня кроссовок засосало». Они остановились.
     Над рекой неслись облака, от которых отражался свет луны. Этого отраженного света хватило, чтобы четко зафиксировать место потери обуви. Кроссовок нужно было искать – не могла же она идти осенью босиком! К счастью, после второго – третьего поискового галса он наткнулся на задник кроссовка, высовывающийся из глины. Извлечение находки из грунта и его отмывание от ила заняли еще десять – пятнадцать минут.
     Они были абсолютно мокрыми до пояса. А сверху зарядил мелкий нудный дождь. Найдя через несколько минут последний контрольный пункт, они изо всех сил побежали к финишу, стараясь не замерзнуть. В финишном створе одиноко грустила фигура судьи с фонарем под плащ-палаткой. Дождик ровно шумел по кронам деревьев.
     Отметившись у судьи, они побежали к своей палатке переодеваться. Вот где пригодились его большие теплые шерстяные носки! Они быстро согрели ей ноги. Он отжал свой тренировочный костюм и все, что было под ним. Накинул сверху сухую теплую штормовку.
     Переодевшись в своей палатке, они пошли к основному костру, где к этому времени собрались все участники слета. Пылали бревна, которые они  так трудолюбиво запасали утром. Блаженное тепло распространялось вокруг костра. В этом кругу сидели и лежали парни и девушки. Горячий темный чай из котелков разливался в металлические кружки и передавался в протянутые руки. От промокшей одежды спортсменов валил пар. И дождь, как будто испугавшись этого огня, тепла и единства, прекратился.
     У костра звучала гитара. Ее передавали от одного гитариста другому. Красивые девичьи и мужские голоса сплетались с гитарными аккордами и уносились куда-то вверх, где в разрывах облаков проглядывали звезды. Сидя у костра, они подпевали.
     Их соседи по палатке сменились. Костик ушел ночевать к кому-то из приятелей, приехавших днем. Его место занял другой молодой человек. И была еще одна ночь, когда они лежали, обнявшись, говорили и не могли наговориться.
     Последний день любого туристического слета – это всегда суета. Кто-то уезжает раньше, кто-то позже. Кто-то принимает участие в последних соревнованиях, кто-то болеет за них, а кое-кто уже собирает свой лагерь и укладывает рюкзаки. Разрушается та общность, что была накануне.
     Костик затерялся где-то в руководящих верхах, там подводились какие-то итоги. У нее обнаружилось множество подруг, увлекших ее в свой круг общения. А он остался один. Кое-кого из присутствующих здесь он знал шапочно, но большинство было ему абсолютно незнакомо. И он почувствовал свою отстраненность. Праздник заканчивался.
     Начались соревнования по регби в связках. Это такой вид спорта, придуманный в альпинистских лагерях. В составе смешанной команды здесь играло по пять человек – трое мужчин и две девушки. Участники надевают грудные обвязки или абалаковские пояса на грудь. К карабину на груди  одного участника пристегивается основная веревка, которая вторым своим концом прикреплена к карабину на груди второго члена команды. Это связка. В одной связке играют мужчина и женщина, парень и девушка. В составе каждой команды было по две связки и вратарь, который своей веревкой был прикреплен к собственным воротам.
     Команды играют в мяч, который должен быть заброшен в ворота противника. Кто забросит больше раз – тот победил. В пылу борьбы игроки могут обернуть веревкой друг друга за туловище или подсечь под ноги. Члены одной связки не могут отдалиться друг от друга больше, чем на длину веревки. Также, не может отойти от своих ворот вратарь. Регби в связках - игра комбинационная и азартная.
     В одной из команд не хватило участника – мужчины, и это место предложили ему. В составе их команды оказалась яркая раскрепощенная девушка, умело играющая во второй связке. Широко распространенным тактическим приемом в этой игре является передача мяча от одной связки команды другой связке. В игре он часто передавал пас этой девушке и требовал мяч от нее. У них получались эффектные и удачные передачи, часто завершающиеся голами. В результате их команда выиграла.
     Когда они поздравляли друг друга с победой, то на краю игрового поля он увидел ее. Она стояла и пристально смотрела на них. Ему показалось, что ей очень не понравилось то внимание, которое он уделял яркой девушке. Он хотел подойти к ней, но основная веревка, прикрепленная к его груди, не позволила ему отойти далеко от команды. Пока он снимал с себя снаряжение, она уже ушла.
     Когда он вернулся в их лагерь, палатки уже не было. Его рюкзак был аккуратно сложен, сверху него лежали шерстяные носки. Он разыскал ее и стал прощаться. В какой-то момент ему показалось, что она хочет идти на электричку вместе с ним. Но вокруг нее были подруги, и он отбросил эту мысль, как ненужную. Конечно, ей лучше возвратиться в Москву со своими друзьями.
     Он забросил за плечи свой пустой рюкзак и зашагал знакомой дорогой к железнодорожной платформе, украшенной кокошниками с надписью «Абрамцево». Через час полупустой электропоезд уносил его в направлении Москвы. Впереди его ожидали полтора года неизвестности, а за кормой все должно было быть чисто.
     Говорят, что хорошо, когда история имеет счастливый конец. В этой истории счастливый конец мог бы выглядеть таким образом. Почти месяц спустя она встречала его в большом световом зале Ленинградского вокзала, и они не расставались трое суток. Последних суток перед его призывом.
     Сидя дома у Костика, они клеили кинофильм, который он снял в своем северном походе. Вся комната была завалена рулонами с кинопленкой. Остро пахло клеем. Он пропускал отдельные куски пленки через кинопроектор, и тогда на белой стене возникала желтая, сверкающая под солнцем пена порогов, качающаяся от ветра зелень тайги, разноцветный гранит скал, мелькающие весла байдарок и много чего еще. Тщательно подбирая фрагмент к фрагменту, он выстраивал тот эффектный видеоряд, который потом много раз будут показывать в Москве и в Горьком. Когда они уставали, он целовал ее в лоб, и они снова брались за свою работу. После того, как все было закончено, он довез ее до дома на такси и на прощание крепко пожал ей руку.