Березки

- Малыш, ну там ещё есть участки. Давай прокатимся, а? - Не дожидаясь ответа, Игорь повернул направо, на дальние дорожки СНТ.
- Игорь, да зачем? Выбрали же... - Алёна раздражённо откинулась на пассажирском сиденье. Её до чёртиков раздражал энтузиазм мужа. На душе скребли кошки...
Буквально на днях Игорь допустил очередную ошибку в их семейном бизнесе. Но, в отличие от предыдущих, эта стала почти фатальной. Чтобы расплатиться с будущими долгами, паре пришлось незамедлительно выставить на продажу шикарный благоустроенный участок, в который они несколько лет буквально вкладывали душу. Свежепостроенная баня, любовно высаженные туи - все было скрупулезно сфотографировано и отправлено риэлтору. Для выросшей в детдоме Алёны продажа земли, которую она считала домом, была равносильна полному краху. Мужа она почти ненавидела. Игорь же, напротив, не унывал, и подыскивал скромный участок где-нибудь в СНТ. Оптимизм мужа бесил Алёну ещё больше.
Участок нашёлся почти сразу. Ровный, с хорошим подъездом, не дорогой. Игорю он понравился, Алёне было всё - равно. Через несколько дней договорились оформить. И вот... понесло его куда-то...
- Я даже не думала, что здесь ещё что-то есть, - через пару минут удивлённо проговорила забывшая про злость Алёна. - Здесь даже лучше, пожалуй.
И действительно, всего через километр, за поворотом, участки были больше, а дома лучше.
- Стой, стой, тормози! - воскликнула Алёна. - Берёзки слева видишь? Сворачивай.
Игорь послушно повернул и остановил машину у аккуратного участка, наполовину заросшего берёзами. Их белые стволы поднимались высоко в небо.
- Какая красота, - прошептала, вылезая из машины, Алёна.
Да уж, участок был хорош. Ровная зелёная лужайка, раскидистые белоснежные берёзы, солнце, пробивающееся сквозь густые кроны... Забора не было, как и следов пребывания кого-либо в принципе.
Алёна робко шагнула на участок. Навстречу ей из-под берёзы выскочил ёжик, замер на мгновение, и побежал, смешно перебирая длинными задними лапками.
- Боже мой, ёжик... - умиленно выдохнула Алёна и повернулась к мужу:

- Я хочу этот участок! - твёрдо заявила она.

- Мне тоже нравится, - без колебаний согласился Игорь.

Всё оказалось так просто... Участок был абсолютно ничей. Предыдущий владелец отказался от него и уехал куда-то далеко. Ухаживали за участком соседи, то ли чтобы красота не пропадала, то ли чтобы сорная трава не перекинулась на их землю. Алёна с Игорем просто заплатили символический членский взнос, и на следующий день приехали к берёзкам уже на законном основании. Оба были счастливы. Игорь потому, что жена наконец-то оттаяла, а сама Алена просто чувствовала - это её земля, её берёзы, даже смешной ёжик тут её собственный. Она гладила каждое дерево, шептала что-то ласковое. Особенно долго она стояла у самой большой и старой берёзы. Игорь не выдержал и позвал, смеясь :
- Алёнка, ты там не уснула, часом?
Алёна вздрогнула от непрошенного вмешательства мужа, и, гася подступившее раздражение, ответила:
- Иду, иду, Игорь!
Про себя она решила завтра приехать на участок одна. Странное у неё было чувство - будто начала разговор с кем-то очень важным, но не успела договорить. А договорить было обязательно надо.
На другой день Алёна, как и планировала, приехала на участок одна. Она вышла из машины и замерла в нерешительности: и все же зачем приехала? Что ей здесь делать?
- Здравствуйте! - услышала она весёлый женский голос. - Никак, соседи новые?
Обернувшись, Алёна увидела пожилую женщину в явно дачной одежде. Соседка (её звали тётя Люба) оказалась весьма приветливой и дружелюбной. Напоила Алёну чаем, провела экскурсию по своему участку, больше похожему на ботанический сад.

- Какая прелесть, - искренне изумлялась Алёна. - У меня бы в жизни терпения не хватило за всем этим ухаживать! Столько цветов! А розы какие!
- Ничего, милая, на пенсию выйдешь - времени на всё хватит, - смеялась довольная соседка.
- Я очень хочу, чтобы у меня была такая красота! - на прощание сказала Алёна и поехала домой.
Через неделю Алёне позвонил смущенный Игорь, как раз занимавшийся какими-то делами на участке, и попросил срочно приехать. Оказывается, Алёну спрашивал молодой человек, сын соседки тёти Любы.
- Мама умерла, - отрывисто сказал он. - А перед смертью просила участок свой вам отписать. Он у нас приватизирован, но дело это не быстрое, вам придётся подождать. А пользоваться можете хоть сейчас. Я только вещи заберу из домика, и все.
- Как? - опешила Алёна. - Я её и не знаю почти. Да и зачем мне её земля?
Молодой человек сухо ответил:
- Не знаю я, зачем и почему. Но просьбу умирающего надо уважать. Владейте!
Поражённые Игорь и Алёна переглянулись.
- Ничего, малыш, уже сентябрь, за зиму глядишь, одумается, - приобнял жену Игорь.
- Странно это всё, - прошептала Алёна.

***

- Берёза - дерево сильное, - с важным видом говорила подруга Алёны, Катя. - Между прочим, согласно поверьям, в кронах берёз живут духи.
- Злые или добрые? - весело поинтересовалась Алёна.
- Всякие, - захихикала Катя. - Давай за встречу!

***

- Ёжик, ёжик, - дурашливо бегала по участку Алёна. - Где мой ёжик?
- Убежал, - улыбнулся Игорь и отложил молоток. - Скамейка готова.
- А я хочу, чтобы ёжик был здесь! - капризно прокричала Алёна откуда-то из берёз.
- Давай до города доедем, еды купим, - крикнул Игорь. - Стол и скамейка есть, погода супер. Пикник устроим.
- Давай! - отозвалась Алёна и вприпрыжку побежала к машине. Вообще в последнее время у неё было прекрасное настроение. Особенно здесь, на участке. Все заботы отступали, и она чувствовала себя довольным ребёнком.
Минут через тридцать ребята вернулись с полным пакетом провизии. Весело болтая, они подошли к столику и вдруг замерли. На скамейке лежал ёжик. Его маленькие чёрные глазки застыли, и смешные лапки были бессильно раскинуты.
- Боже мой, ёжик... - горько прошептала Алёна.
- Я сейчас уберу, - засуетился Игорь.
Алёна молча отошла в сторону и отвернулась. В её голове эхом звучали собственные слова: "я хочу, чтобы он был здесь".
- Что происходит? - выкрикнула она. - Что здесь, черт возьми, происходит?
- Малыш, ты чего? - испугался Игорь.
- Поехали отсюда! Быстрее!

***

- Я не понимаю, - плакала вечером Алёна. - То соседка, то ёжик... Неужели это я виновата?
Игорь успокаивал жену как мог, но подозрений её не разделял.
- Я туда больше не поеду, - успокоившись, сказала Алёна.
- Хорошо, малыш, - не стал спорить Игорь.

***

До следующей весны Алёна на участок не ездила. Но потом воспоминания стёрлись, а собственные страхи стали казаться детскими и надуманными. Да и апрельское солнце так припекало... Весна пришла ранняя и дружная. К середине апреля снег уже полностью растаял, и свежая зелёная травка росла прямо на глазах. Игорь проводил на даче каждую свободную минутку. И однажды Алёна не вытерпела и поехала с ним.
Сад тёти Любы робко начинал зеленеть. "Эх, сюда бы руки приложить" - с сожалением вздохнула Алёна и твёрдо решила созвониться с сыном соседки и ещё раз отказаться от нежданного наследства. Всё внутри неё противилось этому дару.
- Привет, берёзки! - крикнула Алёна, и они зашумели ветвями в ответ. Мол, здравствуй, хозяйка, мы тоже тебе рады.
- Как же хорошо здесь!
Дни летели за днями. Ребята ездили на дачу часто и с удовольствием. Вот уже стоит забор, выкрашенный Алёной в яркий жёлтый цвет, вот вбиты колышки, обозначающие границы будущего дома.
Но однажды пара приехала на участок сильно поссорившись. Игорь перевёл большую сумму непроверенному поставщику. Алёна была категорически против. Но Игорь не послушал жену. Поставщик ожидаемо растворился в воздухе, а над их маленькой фирмой опять нависли чёрные тучи.
Алёна сыпала обвинениями, Игорь вяло огрызался в ответ. Тяжело ему было и стыдно. Но в Алёну словно бес вселился. Ей, живущей по принципу "семь раз отрежь", необдуманные поступки мужа казались полным бредом. В его фирму она пришла сразу после института, и сумела не только спасти бизнес от разорения, но и в короткое время вывести "в плюс". Однако фирма принадлежала Игорю, и последнее слово, естественно, оставалось за ним.
- Ведь я сто раз говорила, - не успокаивалась Алёна.
- Знаешь что? - не выдержал Игорь. - Это мой бизнес, моё детище, а ты просто пришла на готовое! Так что не смей мне выносить мозг! А лучше поищи себе другую работу!
- Что? - задохнулась от возмущения Алёна. - Если бы не я, ты бы разорился давно! А теперь, значит, работу искать? Да ты только всё портишь! Как бы я хотела, чтобы тебя не было, и я спокойно вела дела сама! Надоел!
Таких крупных ссор у пары ещё не было. Они сами испугались того, что наговорили друг другу и помирились почти моментально. Но слово, как говорится, не воробей...
Утром Игорь не проснулся. Приехавшая бригада скорой помощи констатировала смерть от внезапной остановки сердца, вколола обезумевшей Алёне успокоительное и уехала.
Следующие дни она провела как в тумане. Родителя Игоря организовывали похороны, кто-то подходил к ней, что-то говорил... Она ничего не слышала и не понимала. На кладбище стояла молча и глядела сухими глазами на свежую могилу. Последний раз целуя мужа в холодный лоб, прошептала "прости меня".
После поминок она поехала на участок. На землю уже опускались сумерки. Молча села на скамейку. Мимо проходили спешашие на автобус соседи. Они весело переговаривались друг с другом, отмахиваясь от вечерней мошкары. Алёна сидела, невидимая за высоким забором, и ждала. Наконец наступила тишина.
Алёна подошла к своей любимой березе, самой высокой, самой красивой, и положила руку на ствол.
- За что ты так со мной? - еле слышно прошептала она. Берёза тихо зашелестела в ответ. Ничего не было в этом шелесте, ни вопросов, ни ответов... Но когда Алёна развернулась и пошла прочь, в спину ей прилетел чей-то едва различимый голос :
- Ты хозяйка. Ты так хочешь.
Алёна замерла на секунду и пошла дальше не оглядываясь. Ей было очень больно.
Никто не позволил Алёне вырубить берёзы. Приватизировать участок они с Игорем не успели, а правление СНТ было категорически против. Все знали о её беде ( и откуда все всегда всё знают?), смотрели сочувственно, но были тверды: березовую рощу трогать нельзя!
- Делайте с ним что хотите, - устало сказала Алёна и бросила членскую книжку на стол.
- Вы точно отказываетесь от участка? - спросили её. - У вас там и забор, и зона отдыха уже сделана.
- Абсолютно точно, - ответила Алёна. - Я уезжаю. Ещё не знаю куда, но однозначно очень далеко отсюда.

***

Пожилой председатель задумчиво смотрел ей вслед. Он работал давно, и когда-то слышал те же слова от такого же убитого горем человека, который спешил уехать хоть куда, лишь бы подальше от этого места.
Он не стал говорить Алёне, что тогда, несколько лет назад, он пытался спилить там березу, самую большую, и на другой день потерял жену. Он был стар и хотел спокойно дожить свой век.
- Пусть уезжает, - подумал он. - Дай бог ей всего хорошего.

***
Новая жизнь в новом городе у Алёны не сложилась. Вряд ли в этом был виноват город. Просто слишком много она взяла с собой из прошлого...
Новая работа не увлекала, новая квартира казалась неудобной, мужчины были пресными, одинаковыми. Сменив за год два рабочих места и три съёмные квартиры, Алёна взвыла от отчаяния. Что делать? Жизнь казалась унылой, как дождливое утро первого сентября в детстве. Алёна стала выпивать, заводила лёгкие романы на пару ночей - и испытывала гадливость и отвращение к самой себе.
Звонок бывшего свекра явился как нельзя кстати. Отец Игоря просил Алёну приехать. Год назад она оставила город в спешке, кое-как подписав доверенность на его имя. Текущие дела были улажены, и уже несколько месяцев фирма просто висела мёртвым грузом. Её нужно было закрыть. Да и квартира Игоря, доставшаяся Алёне, пустовала. С ней тоже нужно было что-то решать.
Алёна пообещала приехать. Расставание с нелюбимой работой и очередным ухажером заняло у неё полдня. Полчаса на сбор вещей, звонок хозяйке, ключ соседке - и вот она, полная свобода! "Всё как год назад," усмехнулась Алёна, "только сбережений уже поменьше".
Закинула сумки в верного логана, завела машину и с удовольствием закурила. Игорь терпеть не мог, когда она курила в машине. А она обижалась на него за то, что он купил ей такой сугубо практичный неприметный автомобиль. До каких перепалок доходило иной раз...
Алёна привычно одернула себя. Пора ехать.

Вернуться через время в родной город значит разбередить все свои раны: забытые, зажившие, или ещё только зарастающие новой кожей. Ты идёшь по нему как по кладбищу, где похоронены близкие тебе люди. За каждым поворотом - боль. А город шепчет "я ждал", с садистским удовольствием зажигая фонари в нужном месте, знакомые дома подглядывают прищуренными окнами и ухмыляются щербинами подъездов. "Ну что, далеко сбежала?" - каркают вороны.

И ты ненавидишь этот город, потому что никогда не перестанешь любить его.
Всё это чувствовала вернувшаяся Алёна. Дела уладились быстро - отец Игоря постарался не задерживать бывшую невестку, понимал, как ей тяжело. Оставался вопрос с квартирой. Решили, что Алёна сначала съездит туда, а потом даст ответ.
Путь на третий этаж занял не меньше получаса. Алёне было страшно, и она тянула время, останавливаясь на каждой ступеньке.
Наконец она распахнула дверь и вошла.
Квартира встретила её сдержанным молчанием, чуть затхлым воздухом и покоем. Не разуваясь, Алёна прошла в спальню. Кровать так и осталась неубранной. На секунду ей показалось, что протяни она руку - и можно дотронуться до теплого плеча Игоря, погладить его по коротко стриженному затылку. Алёна решительно сдернула одеяло на пол.

Никого.

Слезы потекли сами собой, очищающие, горькие. Слезы осознанной утраты и уже пережитого горя.
Алёна распахнула окна и вдохнула свежего воздуха.
" Я останусь здесь. Это мой дом. Какой бы он ни был."
Родители Игоря были только рады этому решению. Они любили невестку как родную, и искренне переживали за неё.
А между тем в город пришёл ослепительный в своём сиянии июль. Наступила жара. Горожане каждую свободную минуту стремились проводить на природе, пытаясь не пропустить ни одного дня редкого в средней полосе жаркого лета.
Алёна не стала исключением. То и дело старые друзья, с которыми она возобновила общение, приглашали её на речку или дачу. Алёна с радостью принимала приглашения, наслаждалась природой, загорала, купалась...
Но тянуло её совсем в другое место...
И однажды она не выдержала.
Не веря собственной смелости, она стояла на дороге у участка, сжимая в кармане лёгкого сарафана ключ от калитки. Ничего не изменилось. Те же белые берёзы, тот же яркий жёлтый забор, стол со скамейками, сколоченные Игорем.
- Алёна! Это вы? - услышала она и обернулась.
- Вернулись? - приветливо улыбнулся председатель и положил велосипед на траву.
- Здравствуйте, - тихо ответила Алёна. - Да, вернулась. Вот заехала посмотреть...
- Так что не заходите? Участок так и есть ваш. Никому не отдали.
- Мой? - удивилась Алёна. - Странно... Неужели не нашлось желающих?
- Это ваши берёзы, Алёна, - серьёзно ответил мужчина. - Пусть они вашими и остаются.
- Что вы знаете об этом? - крикнула ему в лицо Алёна. - Вы ведь всё знаете, да? Что это за участок? Что за мерзость здесь живёт?
- Ничего я не знаю! - крикнул в ответ председатель и схватил велосипед. - Не приставайте ко мне!
Алёна схватила велосипед, не давая ему уехать.
- Ведь я не первая, да? - прошипела она. - А вы все знали и молчали!
- Да какая разница уже! - гневно ответил мужчина. - Ну не первая, так хоть последней станьте! Подумайте сами - если кто его возьмёт, не зная... А потом опять эта... нечисть... И что? А вы знаете всё. И вам ведь нравится здесь!
- Нет, - отшатнулась Алёна, - не нравится!
- Но вы же вернулись! Оставьте его себе, бога ради! Не портите никому больше жизнь. И велосипед отпустите! Не люблю я здесь, особенно вечером. Поеду, а?
Алёна машинально разжала руки, и председатель уехал.
Собравшись с духом, она отворила калитку и под мерный шум берёз зашла на участок.
- Ну, привет, малыш, - услышала она и дико закричала.

У самой большой берёзы стоял Игорь.
***
- Не кричи, не кричи, не кричи... - испуганно повторял склонившийся над ней Игорь. - Он не любит, когда кричат.
Алёна открыла глаза:
- Игорь! Это ты?
- Я, Алёна, я. Ты только не кричи, пожалуйста.
Алёна осторожно приподнялась и села.
- Господи, я сознание потеряла... Игорь, ты живой??? Как это так?
- Нет, Алёна, я не живой. Я не знаю, кто я... Дух, или призрак какой...
Алёна протянула руку.
- Игорь...
- Не надо, Алёна, - покачал он головой, - не надо...
Но она упрямо тянулась к нему. Ладонь её трепетала в ожидании почти осязаемого тепла родного тела, и... прошла насквозь.
Игорь чуть поморщился.
- Неприятно... Алёна, я ждал тебя. Я уснул вечером у нас дома, а очнулся здесь. Я ничего не помню... Он сказал "зови её", и я звал. Я так долго звал... И вот ты пришла. Как думаешь, он отпустит меня?
- Кто он? - спросила Алёна. Ей вдруг стало зябко. Мозг отказывался верить в происходящее, но страха почему-то не было. Совсем.
- Я не знаю, кто он, - торопливо зашептал Игорь. - Он большой и тёмный. А говорит так, будто ничего не слышно, а ты все - равно слышишь. Как голос в голове. Я боюсь его. И тебя боюсь тоже...
- Меня? - поразилась Алёна. - А меня почему?
- Понимаешь, здесь все по-другому. Мимо люди идут, они разные, но все светлые. Души летают, хорошие, только несчастные очень. Может, он и их держит? А ты какая - то не такая... Ты тоже большая и тёмная. Алёна, прости, отпустите меня. Я молю вас, отпустите...
- Тише, Игорь, тише! - Алёна машинально протянула руки, обнять, и бессильно опустила. - Я не держу тебя, милый. Куда тебе нужно?
- Я не знаю, - лихорадочно трясся он. - Не знаю! Но я должен идти, а он не пускает. А ты как он, сильная! Пусти меня!
- Лет триста такого паскудного нытья не слышал, - раздался насмешливый голос. - Да не верти ты головой, голубушка, закружишься, не ровен час... Всё - равно не увидишь, рано ещё.
- Что тебе нужно, сволочь? - злобно выкрикнула Алёна.
- Грубая какая, - сокрушенно ответило нечто. - Тебя мне надо! Не за этим же недоразумением я охотился!
- Зачем тебя меня надо?
- Ну как зачем? Грех пропадать таким талантам! Ну, что мы видим? - спокойно рассуждал голос. - Насильники да маньяки. Тьфу, грязь одна. Или убийца какой, да и то раскается. А ты... О, это совсем другое дело...
- Я нормальный человек! - сказала Алёна. - Не маньяк и не насильник! Оставь меня в покое!
- Ну вот, пошла святошу разыгрывать! Голубушка, ты помнишь ту спичку? Ту самую, брошенную нежной детской ручкой? Родителей сгоревших?
- Они ничего, кроме водки, не знали. И мне всю жизнь отравили. - твёрдо сказала Алёна. - Поделом!
- Вот.... - протянул голос. - Ни грамма раскаяния. Да я не осуждаю, не бойся... А что до остального - ну позавидовала соседке, ну с кем не бывает! А слизняк этот, муж твой? Разве ты не мечтала от него избавиться? Вот с ёжиком плохо вышло, согласен... Кто ж знал, что он подохнуть успел?
- Ну хорошо, ну я такая, да, - с вызовом бросила Алёна. - Дальше что?
- Дальше? Да ничего особенного, - ответил голос, - ты поживи со мной. Домик построй. Денежки найдутся. Хороша здесь землица, Алёнушка! Ты ещё узнаешь.
- А с ним как? - спросила Алёна, показывая на испуганного Игоря.
- Тьфу! - рассмеялся голос. - Совсем забыл про него, бедолагу. Да пусть идёт, шут с ним. В рай, или в какие он там сказки верит. Отпускаю. Иди , горемычный, иди!
- Спасибо, спасибо, - мелко пританцовывая, кланялся Игорь.
- Вперёд иди, - велел голос, - там! Да побыстрее!
- Игорь! - бессильно крикнула вслед Алёна. Тот, не обернувшись, ускорил шаг.
- А я говорил, - наставительно промолвил дух. - Нашла по кому страдать. Езжай, голубушка, да возвращайся поскорее. Ждать буду.
- Я вернусь, - тихо пообещала Алёна.
- Я знаю, - услышала она в ответ.

Алёна не помнила, как очутилась дома и как добралась до кровати. Всю ночь она спала как младенец, и наутро проснулась бодрой и свежей. Вот только картина вчерашнего вечера никак не складывалась... Духи, призраки, голоса... Алёна всерьёз начала переживать за свое душевное здоровье и решила обратиться к врачу. Нашла пару номеров в интернете, но не успела позвонить. В дверь постучали.
Это оказался отец Игоря.
- Алёнка, доченька, ты прости, что я врываюсь. Но у меня новость такая... Ты помнишь поставщика, что Игорька кинул? Алёна, он деньги отдал. Все! Сам! Как-то разыскал меня и всё вернул.
- Быть не может! - поразилась Алёна.
- И я так подумал! Но факт есть факт. Вот и денежки. - и он протянул Алёне свернутый пакет. - Держи. Они ведь твои, ваш бизнес - то был...
- Может, хоть напополам? - предложила Алёна, - не по - людски как-то...
- Зачем они нам? - печально улыбнулся свекр. - Нам и тратить некуда. Бери, дочка, молодым всегда деньги нужны.
Ну, я пойду.

Закрыв дверь, Алёна вернулась на кухню. "Чудеса", думала она, разворачивая пакет. Поставщик вернул всё до копейки. Сумма была внушительная. Алёна убрала деньги в ящик и протянула руки к пакету - выбросить. На пакете красовалась реклама строительной компании.
И тут ей впервые стало страшно. Волосы на затылке ощутимо шевельнулись.
- Ну не бывает так! Не бывает! - кричала она в пустоту. А сама лихорадочно собиралась.
Денег хватило на небольшой, но полностью благоустроенный дом. И уже через месяц Алёна отмечала новоселье. Одна. Звать чужих на эту землю она не хотела.
По двадцать раз на дню она ходила мимо той самой берёзы, то ли боясь, то ли желая услышать голос. И однажды вечером услышала.
- Ну что ты круги нарезаешь? Подошла да поздоровалась.
- Здравствуй, - тихо сказала Алёна.
- Здравствуй, - весело ответил голос. - Иди накинь что-нибудь, да на скамейку садись. Я к тебе туда приду. В гости. Разговор у нас долгий будет.
Алёна послушно набросила свитер, и села на скамейку, исподтишка вглядываясь в летние сумерки. Но голос раздался снова сверху.
- Ты спрашивала, кто я. Слушай. Мне, честно признаться, и самому поговорить в охоту...
Много лет назад, Алёнушка, я травником был. Вся деревня ко мне бегала... Видишь крапива вот там вдалеке? Это всё дома были. Примета верная - крапива на плохом месте не растёт...
Любили меня в деревне. Никому я в помощи не отказывал. Но однажды пришла ко мне баба на сносях, жена богатея местного. Дай, говорит, мне травку какую, мужа извести. Сил моих больше нету. Вся баба в синяках, даром, что пузатая. Пожалел я её, а грех на душу брать не стал. Отправил восвояси. А она травку всё же нашла где-то... А муж возьми да выживи... Понял он всё. Забил её с дружками своими насмерть, ребёнка не пожалел. Только я и вступился. А зря... Решили они, что я ей помог, и на меня и накинулись. Затоптали.
Люди добрые после тело моё подобрали, и схоронили поодаль от деревенского кладбища, да березку посадили. Ту самую.
- А дальше что?
- Дальше? - рассмеялся голос. - Убил я их. Всех. Страшно убил.
- Что ты от меня хочешь? - спросила Алёна.
- Жена у меня, была, Алёной звали. Схоронил я её через год после свадьбы. Всё думал, там с ней встречусь. А вот не вышло... Куда уж мне, убийце, да в кущи райские. А у тебя глаза, Алёнушка, как у неё. Останься со мной. Я старый, сильный, я тебе все что хочешь дам. Душенька ты моя неприкаянная... Ведь и тебя там, наверху, не ждут...
- И так всю жизнь скитаться? - испугалась Алёна.
- Уж лучше так, чем косточки в аду прожаривать, - рассмеялся голос. - Там, внизу, мрак и стоны. Боль, которая никогда не закончится. А здесь... Здесь я почти живу. Оставайся, Алёнушка...
Как будто ветер ледяной коснулся её волос. Дух сидел напротив. Большой, тёмный, на человека похожий лишь очертаниями.
- Мы с тобой весь свет облетим, хочешь? - вкрадчиво сказал он. - А потом вернёмся домой. Не могу я надолго отсюда уходить, силы теряю. Но того времени, что смогу, нам хватит. И тебя научу всему. Ты будешь летать...
- А если я не хочу? - спокойно спросила Алёна. - А если я вырублю все твои чёртовы берёзы, и участок известью засыплю? Мой грех - это мой грех, и я лучше в аду буду коптиться, чем куковать с такой нечистью, как ты!
- Да причём тут берёзы, дура? - взорвался призрак. Зелёные молнии пробежали по его тёмному телу. - Главное, что здесь есть я! Я хозяин не просто этой земли, я хозяин твоей жизни! И если я хочу твою жалкую душонку, то она будет моей. Я хотел по - хорошему, но ты... Ты... - срываясь, шипел голос. - Завтра утром ты здесь. И здесь доживаешь свою маленькую жизнь. Или, клянусь всем злом на свете, я убью тебя, и всё - равно оставлю твой дух себе. Всё кончено, Алёна. Завтра последний срок.
С лёгким шипением дух растворился в воздухе.
Алёна сидела неподвижно. В голове ее рождался план.

- Голубушка моя, да вы с ума сошли! - растерянно говорил молодой священник.
- Отец Дмитрий, вы же знаете, что я в здравом уме! - решительно возразила Алёна. - В любом случае, плохого вы ничего не сделаете! И сделаю хорошее пожертвование в приход!
- Не знаю, Алёна, - колебался отец Дмитрий, - всё это дико как-то...
- Я вас умоляю! - почти плакала Алёна.
Священник сдался.
- Ну хорошо, хорошо, службу проведу и поедем. Через 2 часа заезжайте.
Рано утром Алёна приехала в деревню, к которой относился их старый участок. Нашла двух работяг, которым пообещала щедрое вознаграждение за несколько часов труда, и договорилась со священником.
В багажнике лежали две совковые лопаты и холщовый мешок.
После полудня они вчетвером приехали на участок.
- Отец Дмитрий, начинайте.
Священник послушно достал святую воду, большой потемневший крест, и медленно двинулся к указанному Алёной месту, читая нараспев молитвы.
Два деревенских мужика вонзили лопаты в землю у самой старой берёзы. Алёна точно знала, где копать. Она чувствовала зло, исходящее от чуть приметного зелёного холмика.
Сухая земля поддавалась легко. Не прошло и пятнадцати минут, как работники наткнулись на человеческие кости.
- Нет, хозяйка, так не пойдёт, - бросил лопату старший из них. - Это ж человек похоронен был! А вдруг убийство было? А мы, стало быть, соучастники?
- Этим костям лет двести! - бросила Алёна. - Человека как собаку закопали! А мы его куда надо перевезем! Отец Дмитрий, скажите!
Священник, забыв молитвы, ошарашенно смотрел на останки.
- Отец Дмитрий, - отчаянно крикнула Алёна.
Священник откашлялся.
- Всё так, братья мои. Дело это богоугодное.
- Если бросите работу, ни копейки не заплачу, - выдвинула последний аргумент Алёна.
Мужики переглянулись.
- Ну, коли батюшка говорит, - решился старший и взял лопату в руки.
Всего через несколько движений перед ними предстал весь скелет. Даже далекому от медицины человеку было ясно, что похороненный здесь умер страшной смертью. Череп был проломлен в нескольких местах.
- Спаси Господи, он будто смеётся над нами, - перекрестился один из мужиков.
- Хватит ерунду болтать! - сурово одернула его Алёна, и голыми руками стала складывать кости в мешок. Ветер взметнул берёзы, то ли стоном, то ли хохотом отозвался в ушах.
- Батюшка, читайте! - крикнула Алёна! - Читайте.
В полный голос уже зазвучала молитва. И ветер стих.
- Крест на мешок положите! - скомандовала Алёна. Бледный батюшка подчинился и опасливо сел рядом с лежащим на заднем сиденье мешком. Всю дорогу он бормотал что-то под нос.
Алёна резво тронулась с места, и, не жалея машину, помчалась в деревню.
Священник вышел из машины, держа на вытянутых руках мешок с костями.
- Здесь можно, - показал он место на старом церковном кладбище.
Работники, желая побыстрее уйти отсюда, копали споро.
И часа не прошло, как кости погрузили в не глубокую могилу, и водрузили деревянный крест. Священник отчитал все необходимые молитвы, и отер вспотевший лоб.
- Алёна, это было... Я не знаю даже, что сказать...
- А что говорить, - пожала плечами Алёна. - Молитесь за душу его грешную, батюшка. И за мою помолитесь тоже. Возьмите, это на нужды прихода.
- Тут много, Алёна...
- Берите, батюшка, и спасибо вам.
Щедро расплатившись с работниками, Алёна уехала.

Прошёл месяц. Счастливая Алёна стояла у самой большой берёзы в обнимку с улыбающимся мужчиной.
- Я бы хотела жить здесь, в этом доме, - вдруг отстранившись, серьёзно произнесла она. - Ты не против?
- Я? - влюблённо рассмеялся мужчина. - Да с тобой хоть в землянке.
- Я серьёзно!
- И я серьёзно, - спокойно ответил мужчина. - Как захочешь.
- Я должна за ними приглядеть, - тихо прошептала Алёна.
Жизнь Алёны сложилась без преувеличения счастливо. Крепкая семья, здоровые дети, достаток... И только одного не знал её любящий муж: на чьей могиле у маленькой церквушки так истово молится его жена. И почему, если вдруг зашепчут берёзки, она выходит на крыльцо, и, подставляя лицо ветру, твердит: его простят. И меня тоже.