Глава 20

Подавив очередной зевок, Мэй обессилено опустилась на стул. Ее организм требовал долгого-долгого сна и желательно без сновидений, но девушка уперто не покидала лабораторию. Она не могла отложить на завтра то, что практически дошло до финала, а именно ту самую причину, почему Антон до сих пор без сознания, хотя дар и перестал его убивать.

– Черт. – Девушка сделала пару глотков давно остывшего кофе. – Вроде бы вижу, но в тоже время и нет. – И в тысячный раз взглянула на результаты обследования молодого вампира на экране.

Она была в полной уверенности, что упускала что-то важное из виду, вот и не могла никак увидеть полную картину состояния Антона.

– Может тебе пойти отдохнуть? – В дверях лаборатории стоял Соломон. Под его глазами залегли тени. – Через пару часов у стражей подъем.

– Не могу бросить то, что лежит на поверхности, – ответила ему Фукуи. – Осталось какая-то малая часть.

– После сна, как правило, всегда легче работается. – Мужчина уселся на соседний стул. – Ну ладно. Что тут у нас? – И кивком указал на экран.

– Знахари помогли сделать все нужные мне анализы. – Древний маг потерла глаза. – Даже не побоялись дремлющего дара Антона: просканировали его тело от макушки до кончиков пальцев на ногах. – Ее нос недовольно сморщился: – Все показатели оказались в норме. Но, как видишь…

– Наш парнишка продолжает спать, – подытожил мужчина. – Возможно, ему нужно время для полного восстановления. День или два отоспится, а там видно будет.

– Возможно, – медленно кивнула Мэй. – Учитывая, что пришлось пережить этому вампиру, не удивлюсь, если он проспит недели три. – Ее взгляд уловил еле заметное подергивание больших пальцев рук мужчины: отвратительная привычка, выдающая с потрохами эмоциональное состояние своего хозяина: – Тебя что-то сильно волнует.

– Вампирский клан временно размещен на пустующих спальных этажах, – Соломон изобразил на своем лице подобие улыбки. – Не все стражи довольны этим. Боюсь, как бы драк каких не началось.

– Нет, – девушка качнула головой. – Если бы дело действительно касалось вампиров или стражей, ты бы послал их ко всем чертям и лег с чистой совестью спать. Но ты этого не сделал, а значит, гложет тебя что-то другое.

– Дети… – Соломон поджал губы. – Я не смог ни дозвониться, ни даже вычислить их местонахождение. Как будто чары или, возможно, что-то более... – Он прикрыл глаза и потер пальцами лоб: – Я… Я не знаю, что мне делать.

– Кто-то давит на наши слабые точки. – Ладонь Фукуи легла мужчине на плечо. – Убьют, ранят или просто припугнут – тут уже без разницы. Главное, причинить как можно больше боли, чтобы задавить, ослабить бдительность, натравить друг на друга.

– Ты знаешь, кто это может быть? – Соломон взглянул на нее. – И зачем ему или им все это?

– Точно нет, но ты и сам знаешь, у кого можно спросить.

– Дван! – Мужчина резко встал со стула. – Если это он!..

– Эй! – вскакивая следом, возмутилась древний маг. – Попридержи коней! Дван пока еще не до такой степени кретин, чтобы идти против тебя! Да и к тому же, он такая же жертва, как и ты! – Чтобы успокоиться, она ударила ногой по пустой мусорной корзине. Та с грохотом отлетела к стене. – Говоря «о спросить», я имела ввиду, что нам надо допросить каждого вампира.

– Зачем? – В карих глазах застыло недоумение. – Мы уже все выяснили. Напавшие на них – монахи.

– Извини, но если и ты думаешь, что это они, то такой же идиот, как и вампиры. – Мэй подошла к дверям лаборатории, чтобы убедиться, что за ними никого нет: – Монахи всегда придерживались одного простого правила – приходить в мир смертных раз в сто лет. Так что вампиры столкнулись не с ними, а как минимум с подражателями.

– Я бы и сам не поверил, если бы не одно «но», – Соломон нахмурился. – Дван встречался с ними лицом к лицу раньше. Он не мог ошибиться.

– Еще как мог. – Девушка отрешенно провела пальцем по своей щеке. – Возможно, какие-нибудь детали в рассказах вампиров могли бы натолкнуть нас на истинные лица подражателей. – И, взглянув на мужчину, обреченно произнесла: – Соломон, наши подражатели находятся в одном из штабов.

– Ты в этом?.. – мужчина оборвал себя. – Нет! Среди стражей не может быть предателей! Это же абсурд!

– Да очнись ты наконец-то! – воскликнула Фукуи. – Неужели за столько лет не мог сложить куски воедино? – Она быстро преодолела небольшое расстояние до Соломона. Ее палец уперся тому в грудь: – Джем и Джил, Джасмин и Мирослава, нападения на вампиров и оборотней! Теперь еще и твои дети! Кто-то медленными шажочками прокладывает себе путь к трону!

– Черт! – Мужчина плюхнулся на стул и обхватил руками голову. – Почему ты говоришь об этом только сейчас?

– Ни ты, ни кто-то другой не хотели меня услышать, – прошептала девушка. – Последней каплей стали попавшие мне на глаза записи о расследовании смерти Джасмина. Именно после них я и сбежала. Не могла видеть, как рушится мир, который на протяжении многих веков был для меня всем. – На ее глазах выступили слезы: – Я жила исследованиями в области магии, возможностью спасать с помощью них жизни! Я верила Совету! И готова была даже пожертвовать собой, если это потребовалось бы! Но те записи… Они открыли мне глаза на то, что в мире стражей есть индивидуумы похуже демонов.

– Прости, – попытался извиниться Соломон. – Прости, что не был рядом, когда ты в этом нуждалась… Я – никчемный друг. – Он тяжело вздохнул: – Все действительно рушится к чертям.

– Многие стражи завидуют смертным, их возможностям. – Древний маг присела на угол стола. – Семья и друзья, прогулки по паркам, музеям, фильмы на большом экране. Поедание попкорна, конфет и шоколада. Катание на аттракционах, лодке или качелях. Ну и самое главное – смертные не знают о нас, демонах и других темнейших. – По ее плечам пробежался холодок, и она непроизвольно поежилась: – Такими стражами легко манипулировать. Дай залп – и вот тебе восстание.

– Знаешь, я могу их в чем-то понять, – взгляд мужчины уперся в стену. – Шестнадцать лет назад на одной из вылазок я потерял верного друга. Он погиб, закрыв своим телом, как щитом, человека от когтей демона. – Пальцы рук непроизвольно сжались в кулаки: – Что-то в мозгу тогда переклинило, я недели две ходил злым, ненавидел все человечество, но потом… – И тут он улыбнулся: – Мирослава показала мне ответ.

– Возможно, подражателям когда-то тоже требовалась помощь, – произнесла Мэй, – но в отличие от тебя, им не стали протягивать руку. И они перешли на сторону зла.

– Если хотя бы один из них знал Джема и Джил, то у нас как минимум пятьдесят подозреваемых. – Соломон взъерошил волосы на затылке. – Возможно, даже чуточку больше.

– Меньше, – Фукуи на миг задумалась. – Джем и Джил, Мирослава, я и Джасмин. Мы все столкнулись с демонами. И пусть они были разных уровней, но суть от этого не меняется.

– Нам нужны лишь те, кто может управлять ими, – поняв, куда она клонит, мужчина кивнул. – Эта техника требует много сил, даже я не берусь за нее. И получается…

– Макса выметай сразу, – хмыкнула Мэй. – Он не застал Джема и Джил. А когда Джасмина убили, он только-только присоединился к нам.

– Остаются… – Соломон посмотрел на свои ладони. – Мариша Вуйчик и Кристиан Уэллингтон. – И с силой сжал их в кулаки: – Не думал, что когда-нибудь в списке предателей увижу его фамилию.


***


Как же страшно открывать глаза: не хотелось снова столкнуться нос к носу с реальностью, в которой не было ничего настоящего, лишь одна сплошная ложь.

«Нельзя…»

Трус? Возможно. Эгоист? Да, наверное. Но он никогда и не был идеальным.

– У нас есть чувства, – уткнувшись лицом в колени, Ник пытался сдержать рвущиеся наружу слезы, – и он пренебрег ими. – Но не смог.

Возможно, Уинтон смахивал сейчас на маленького испуганного и в тоже время обиженного ребенка, но плевать на это хотел.

Он устал. Устал что-то узнавать о своих родных и сверхъестественном мире из третьих уст.

– Открой глаза.

Ник замер. Голос. Долгожданный голос, что так давно мечтал услышать. Но он не верил, потому что один раз это уже оказалось ложью.

– Не бойся. Просто открой глаза.

– Убирайся! – воскликнул Уинтон. – Оставь меня в покое!

Сломанная игрушка – вот кем он себя сейчас ощущал. Осталось лишь взять и бросить под колеса машины, чтобы уж наверняка уничтожить.

– Прости, – в голосе говорившего чувствовалась боль. – Мы хотели огородить вас от всего, что было связано с миром стражей. Хотели дать вам жить обычной человеческой жизнью, но… Но, видимо, просчитались.

Услышав эти слова, Ник резко поднял голову вверх: перед ним стояла Мирослава. На этот раз она была одета в старомодную блузку, поверх которой красовался приталенный замшевый жилет, и черные кожаные штаны, заправленные в длинные темно-коричневые сапоги. Если бы не огненно-рыжее свечение вокруг нее, Уинтон навряд ли бы смог увидеть хоть что-то: их окружала тьма.

– Ее нет, – успокаивал он себя. – Ничего этого нет.

Как же ему хотелось вмазать тем, кто устроил всю эту игру с образом матери.

– Вот же твари, – Ник отрешенно взглянул на свои руки. – Неужели мир настолько тронулся, что в нем не осталось места для добра?

– Нет! – Мирослава упала перед ним на колени, схватила за плечи и сквозь слезы заговорила: – Это я! Не совсем, конечно же, но все-таки я!

– Как я могу верить в правдивость твоих слов? – выплюнул ей в лицо Уинтон, смотря прямо ей в глаза. – Как я могу вообще кому-то доверять?

– Поверь, ни я, ни Соломон…

– Замолчи! – Ник оттолкнул от себя женщину. – Ты – не она! С того света не возвращаются! – И чуть помедлив, прошипел: – Все это – злая шутка. Не более. И если уж пришла по мою душу, так убивай, а не играйся.


***


Ни одного вампира так сильно не пугало падение с абсолютно любой высоты, как его последствия. Восстановление при достаточно сильных повреждениях включало в себя не только питье крови из стаканчика с трубочкой, лежа в кровати, и полнейший контроль над собой, но еще и срастание костей и внутренних органов.

Учитывая быструю регенерацию, вампирам не всегда удавалось восстановиться с первого раза правильно. Иногда приходилось заново ломать кости или распарывать живот, чтобы заставить органы работать так, как надо.

Но ужасней всего было, когда дело касалось мозга. В этом случае вампиры самостоятельно справиться уже не могли. И им на помощь шла целая бригада обученных смертных специалистов, которых Дван держал возле себя чуть ли не на привязи двадцать четыре часа в сутки. Но не из-за их значимости, а по глупой совсем причине – он мог себе это позволить.

– Мх… – Марк сдавленно охнул. Даже самое небольшое движение вызывало боль во всем теле. – Ч-черт…

Кто-то упорно тащил его к жизни. Но зачем? Он не нес в себе добра – он не заслуживал жизни.

– Хотел пасть смертью храбрых, называется, – Темноволосый вампир принял сидячее положение. – А на деле только лишь себя искалечил. – И зашипел от боли, когда ладони соприкоснулись с полом. Несколько пальцев оказались сломанными. – Старая ведьма!

Кое-как оглядевшись, Марк не сразу заметил женщину: та лежала довольно-таки далеко от него, хотя должна была находится рядом. Возможно, Вуйчик попыталась сотворить какие-нибудь чары или применить магию перед падением.

– Вот почему я недолюбливаю женщин, – он сморщил нос. – Невозможно предугадать, что у них на уме.

Брюнет никогда не был джентльменом, но почему-то сейчас, смотря на Вуйчик, ему вдруг захотелось узнать, жива ли она. И где-то глубоко внутри надеялся, что все-таки да.

– Я становлюсь сентиментальным.

И полез проверять женщину – правда, не сразу. Сначала ему пришлось вправить все кости: кроме сломанных пальцев рук, у него были вывихнуты плечо и нога.

– Что тут у нас? – И навис над женщиной. Пусть вампирские способности и не пришли в норму, но Марк и так знал, что та мертва.

Но стоило немного расслабиться, как Вуйчик внезапно схватила его за руку и крепко сжала: впервые в жизни темноволосый вампир орал не от боли, а от страха. Возможно, из-за того, что не ожидал, а может дело было в чем-то другом. Марк действительно не знал.

– Он… – Вуйчик взглянула на вампира. – Там… – Ее трясущийся палец указывал куда-то вверх.

– Ты сейчас?..

– Там… – Женщина закрыла глаза.

И что-то подсказывало Марку, в этот раз она действительно умерла.


***


За девятнадцать лет родители никогда не поднимали на Ника руку. Даже в тот период, когда он вел себя как самовлюбленная скотина. Возможно, именно поэтому для Уинтона и стала шоком пощечина, которую залепила ему женщина, называющая себя Мирославой. Звук от нее до сих пор стоял в его ушах.

– Все еще думаешь, что я не твоя мать? – бросила она. – Если так, езжай домой. С таким настроем ты уже не сможешь помочь Александру.

В миг что-то лязгнуло в голове Ника: как будто ворох мелких деталек наконец-то соединился в один огромный пазл. Особняк, темный лабиринт, силуэты, так похожие на него и мать, голос в голове – все это теперь виделось ему чьей-то злой иллюзией.

Но почему раньше Уинтон ничего не замечал? Из-за эмоций, затмивших разум, отсутствия хоть каких-либо способностей или природной тупости?

– Так значит ты?.. – он замолчал.

– Это я, – взглянув ему в глаза, Мирослава улыбнулась. – Пусть и не в том виде, в каком бы ты хотел меня видеть, но все-таки я. – И вздохнула: – Я – призрак. Но могу стать материальной, если прорвусь в сон или иллюзию.

– Ох, – Уинтон кивнул. От осознания того, что он снова подвел мать, ему захотелось ударить себя. – Прости, что не поверил тебе сразу. Думал, что кто-то продолжает и дальше меня изводить.

– Вначале так и было, – женщина поджала губы. – Мощный был барьер. – И оглядела темное пространство: – Еле прорвалась, но я и не на такое пойду, чтобы вытащить вас.

– Значит, все это?.. – Ник проследил за взглядом матери. – Твое?

– Да, – подтвердила Мирослава. – Пришлось закинуть тебя сюда, чтобы избавить от влияния магической иллюзии. – Уголки ее губ поползли вверх: – Если честно, я даже не знаю, что это за место. Времени особо не было, чтобы все детально продумать.

– Но мы же сможем отсюда выбраться?

– Сможем, – со странной интонацией произнесла женщина. – Но перед этим я должна показать тебе мир, в котором ты родился.

– Значит я?..

– Ты действительно не был рожден в Лондоне. – Мирослава встала с колен. – Мира – вот твоя родная страна. – Сделав несколько пассов руками, она сотворила недалеко от них огромные полукруглые каменные врата, из которых исходило свечение чуть ли не всеми цветами радуги: – Это портал, и через него мы попадем в нужное нам место.

– Подожди! – Уинтон потер щеки. – Это тот самый портал, что может за секунду перенести в любой уголок планеты? – И глупо улыбнулся: – Копыта единорога! Это же реально он!

– Ну что? – не удержавшись, женщина рассмеялась. – Так и будешь сидеть или все-таки решишься пройти через него?

– Если ты будешь рядом.

– Обязательно буду, – с этими словами Мирослава протянула ему руку. – И больше никаких тайн. Обещаю.


***


Наверное, Марк никогда никому не расскажет, сколько сил потребовалось ему, чтобы выбраться из глубокого каменного погреба, куда он и Вуйчик угодили после падения. Пусть все зажило на нем довольно-таки быстро и без последствий, но требовалась кровь, чтобы восстановиться полностью.

– А хозяин явно был с приветом, – простонал он. – На кой черт ему понадобился такой погреб? – И обессилено привалился к стене.

Осмотревшись, Марк понял, что очутился в том самом месте, откуда вбегал в особняк. Но вот незадача: от лестницы, ведущей на второй этаж, мало что осталось. И получалось, на то, чтобы взобраться, у темноволосого вампира была всего лишь одна попытка.

– Я иду за тобой, – глаза налились ярко-алым. – Только дождись.


***


Небольшая улочка с невысокими домиками, цветочными клумбами, густорастущими кустарниками и брусчаткой вместо привычного асфальта, кибитками, продуктовыми лавками, но в тоже время современными магазинчиками и пабами, машинами и электрическими фонарями.

Это место так походило на привычный человеческий мир, но в тоже время и отличалось. Оно как будто впитало в себя две эпохи: средневековье и двадцать первый век. Особенно это было заметно по внешнему виду прохожих: кто-то в привычной Нику одежде, а кто-то в старомодных платьях и костюмах.

Но больше удивляли не внешний вид людей и не обстановка вокруг, а наличие вольготно чувствующих себя диких животных: тигров и львов, волков и лис, буйволов и оленей.

– Вот это да! – охнул Уинтон. – Дикие животные? – И в замешательстве посмотрел на мать: – Они не нападают на жителей?

– Это не человеческий мир. – Мирослава погладила по голове тигра, что терся о ее ноги. – Там смертные не слышат животных, вот и боятся.

– Но люди не могут понимать их.

– Когда-то давно могли, – пожала плечами женщина. – Но война разрушила мирное сосуществование животного мира и мира смертных.

– Война?

– Демоны ворвались в человеческий мир, – с губ Мирославы слетел тяжелый вздох, – и начали подталкивать смертных к войне. – Ее кулаки со скрипом сжались: – Брат на брата, сестра на сестру. Соратников демонов с каждым днем становилось все больше и больше. Не проходит и десяти лет с начала войны, а земля уже насквозь пропитана кровью. И если бы не мы, не наше с остатками здравого человечества соглашение, все могло закончиться куда хуже.

– Ужас, – Ник поежился словно от холода.

– Я до сих пор с содроганием в сердце вспоминаю летописи тех времен. –  Женщина зажмурила глаза, ее голос задрожал: – Как ни странно, но кровожадности в демонах оказалось в разы меньше.

Уинтон не понаслышке знал, до чего могли опуститься люди ради своих целей. Он сам был когда-то одним из них: получал удовольствие от жестоких розыгрышей и приколов. Просто шел, выбирал жертву и начинал издеваться над ней.

– Я не лучше.

– Ты не был идеальным сыном и товарищем, – Мирослава подошла к сыну. Ее ладони легли на его плечи. – Но я рада, что ты вовремя остановился. Вовремя осознал, что та жизнь была неправильной.

– Я делал ужасные вещи, – Ник поджал губы. – И пусть я остановился, но это не искупит мою вину перед ними.

– У тебя есть целая жизнь, чтобы все исправить.

– А если я сорвусь? Захочу вернуть то, от чего отказался?

– Вокруг нас всегда крутятся соблазны, – сказала Мирослава. – И лишь нам решать, идти на их поводу или нет.

– Прости за то, что делал с тобой, – Ник отвел взгляд. – Я ужасный сын. Я не заслуживаю…

– Перестань, – остановила его женщина. – Каждый грешил хотя бы раз. – И тепло улыбнулась: – Я давно тебя простила.

– Но я…

– Никаких возражений, – в голосе Мирославы появилось легкое раздражение. – Да и не будем тратить время на лишние разговоры. – Она вздохнула, а потом, обведя рукой улочку, продолжила: – Когда тебе только-только стукнуло пять, над нашим миром нависла опасность. Несчетное количество демонов, каким-то чудом миновав все уровни магической защиты, прорвалось внутрь. Но, вместо того чтобы дать отпор, мы, как последние трусы, сбежали в мир смертных. Два твоих деда, будучи пока еще повелителями, отдали приказ об отступлении.

– Если бы дело касалось безопасности народа, я поступил бы так же, – не раздумывая, произнес Ник.

– Я и не осуждаю действий твоих дедов, – Мирослава понуро покачала головой. – Они поступили по совести. – Ее взгляд скользнул по брусчатке: – Последним, кто переступил порог портала, была одна из членов Совета стражей, Летиция Бранвелл. – И тут женщина сморщила нос: – Она зачем-то решила запечатать вход в наш мир, но прочла неправильно заклинание, и тот бесследно исчез.

– Совсем-совсем исчез? – спросил Уинтон. – Но у вас же много возможностей! Взять хотя бы магию?

– Больше десяти лет. Попытка за попыткой. И ничего.

– Но тогда зачем решила показать мне все это? – Его взгляд застыл на металлической вывеске, на которой большими буквами было выгравировано «ДАРЫ МАГОВ». И вдруг он понял: – Это же воспоминания?

– Именно так, – кивнула Мирослава. На миг на ее лице отразилось непонятное Нику выражение. – Твой настоящий мир намного веков опережал человеческий. В нем было место как магии, так и наукам. Не у всех была сила, но конфликтов на этой почве не возникало. Совесть и мораль – вот, что было в каждой живой душе.

– Не бывает совершенных миров, – покачал головой Уинтон. – Обязательно найдется тот, кому вся эта идиллия как котенку потные носки. – И, видя удивленное лицо матери, произнес: – Ну, то есть не по душе.

– Я говорила Соломону о предателе, но он мне не верил, – женщина поджала губы. – Мне ничего не оставалось как искать в одиночку. Ну а в какой-то момент, когда я взяла наконец-то правильный след, меня…

– Тебя убили, – закончил за нее Ник.

– Угу, – ответила Мирослава. – А еще убийца как-то прознал, что Малия вам не сестра. Да и про не родившегося твоего брата-близнеца…

– Все же правда? – Взгляд Уинтона поник. – Получается, я действительно его убил?

– Ты никого не убивал. – Женщина коснулась его плеча. – Не было никаких близнецов. – И уверенно произнесла: – Когда я была на пятом месяце, кто-то разнес по улицам двух государств слух о том, что я жду двойню, но это не так. Ты единственный, кого я вынашивала все те девять месяцев. И это может подтвердить мой личный лекарь. Он до сих пор жив, и находится сейчас в селе Ямное.

– Получается, кто-то обладает ошибочными сведениями. – В голове Ника проскочила какая-то мысль, но тут же испарилась. – Надо будет сказать об этом отцу при встрече. Возможно, он сможет что-то разузнать.

– Я рада, – Мирослава тепло улыбнулась. – Рада, что ты хочешь с ним сотрудничать.

– Временно.

– Мне этого вполне достаточно. – И обняла сына. – Ну а теперь тебе пора возвращаться в реальность.

Не успел Уинтон и слова сказать, как оказался сидящим в той самой комнате, из которой вытащила его мать. Но в этот раз уже не было никаких силуэтов, яркого неонового свечения и человека в монашеской робе. Да и сам воздух вокруг казался совсем другим. Словно стал чище и свежее.

– Я свободен? – изо рта Ника вырвалось облако пара. – Я и правда свободен! – И вскочил на ноги.

За ликованием он не сразу уловил шорох – большое черное пятно пыталось незаметно вырваться из комнаты.

– Решил сбежать? – Уинтон шагнул в сторону двери. – Нет уж! – И ухватив шуршащую ткань, рванул на себя: – Мазай?

– Почему же ты такой живучий? – прошипел старик, отталкивая от себя растерявшегося Ника. Тот, оступившись, оказался распростертым на полу. – Если бы только не твой братец!.. – Не договорив, он скрылся в темном коридоре.

– Значит, за похищением Алека стоял он? – Глаза Уинтона вспыхнули яростью. – А ну стоять!

Он хотел было рвануть следом за Мазаем, но вместо этого зашипел от боли: что-то сильно жгло ладони. Посмотрев на них, Ник издал удивленный возглас: множество загогулинок и прямых линий составляли в центре каждой ладони непонятный для него знак.

– Подождите-ка, – Уинтон нахмурился. – А разве знаки не надо рисовать?


***


Шаг за шагом. Одна дверь сменяла другую. Казалось, коридор никогда не закончится – больно длинным он был.

– Давай же!

Марк следовал на запах крови Айзека: после смерти Вуйчик он снова начал ощущать его. Но ему хотелось другого – услышать биение сердца. Какое-никакое, но биение. Но темноволосый вампир не слышал, отсюда и боялся, что все-таки опоздал.

И когда перед ним наконец-то оказалась та сама дверь, за которой находился Айзек, он оцепенел: ему не хотелось увидеть за ней мертвое тело друга.

Да что там?! Марк боялся не так смерти, как одиночества. Возможно, это эгоистично, но он не видел будущего без Айзека: кроме него брюнет никому не был нужен.

– Будь живым, порошу, – и нерешительно толкнул дверь рукой. – Просто будь живым.

Вступив в комнату, его взгляд зацепился за массивную кровать с серым балдахином, а потом остановился на Айзеке. Если бы не связанные руки и не кровь, которая, казалось, была повсюду, Марк мог бы подумать, что тот решил прилечь и отдохнуть.

– Твари! – Он подлетел к кровати и приложил два пальца к носу Айзека. И выпалил на выдохе: – Жив.

Плюхнувшись на кровать и закрыв руками лицо, темноволосый вампир рассмеялся, словно безумец. За смехом появились и слезы: давно он не плакал так горько и отчаянно.

– Жив.

Успокоившись, Марк осторожно развязал веревки, что удерживали руки друга, и прокусив клыками ладонь, смазал тому губы своей кровью.

– Давай же, – произнес он. – Глотай.

Прошла минута, за ней другая, но ничего не происходило: Айзек продолжал и дальше неподвижно лежать на кровати.

– Прошу, очнись. Без тебя я никто.

Чтобы как-то унять рвущуюся наружу боль вперемешку со злобой на Двана и его задание, на монахов, брюнет с силой сжал кулаки: запах собственной крови немного, но отрезвлял.

– Мы свалим от всего мира, – пообещал он то ли себе, то ли другу. – Поселимся в горах или глухом лесу. Вокруг нас будут только чистый воздух и дикая природа. – Голос надломился: – Просто не уходи. – И закрыл лицо руками.

– Ты уже похоронил меня? – послышалось еле слышное с кровати. – Но я живуч как собака.

– Айзек! – Марк тут же поспешил на помощь. – Не пытайся сам сесть!

– Агх! – Изможденное лицо напарника исказилось от боли.

– Старайся вдыхать и выдыхать медленно. – И помог тому принять сидячее положение. – Как же я рад, что у них ничего не получилось. – И немного поколебавшись, обнял.

– Я точно жив? – Тяжело дыша, Айзек уперся лбом в плечо Марка. – Потому что реальный ты никогда бы не опустился до соплей.

– Маленький поганец, – буркнул темноволосый вампир. – Вот и спасай тебя после.

– Было от кого нахвататься. – На лице друга появилась улыбка, но тут же померкла. Его взгляд стал серьезным: – Человек в монашеских одеяниях сказал, что у меня есть семья.

– Ты имеешь в виду отца? – Пальцы Марка сжали ткань свитера на спине напарника: лишь сейчас он ощутил отсутствие ремней, дающих тому возможность двигать руками. – Но он же умер от…

– А еще то, что моя фамилия Робеспьер, – голос Айзека казался потерянным. – Я не знаю, правда это или вранье. Но думаю, все-таки последнее. Да и кто такие Робеспьеры? Эта фамилия мне ничего не говорит.

– Но зато говорит мне. – Брюнет отстранился. Ему снова вспомнилась Вуйчик. Та знала вещи, которые кроме него никто не знал. Возможно, друг столкнулся с чем-то подобным. – Много лет назад я имел честь познакомиться с Фернаном Робеспьером. Родители пригласили его на праздник, устроенный для моего старшего брата.

– У тебя был брат? – удивился Айзек, но тут же сник: – Чему я удивляюсь? Ты никогда не рассказывал о своем детстве.

– Потому что эта тема делает мне больно вот здесь. – Отведя взгляд в сторону, Марк положил ладонь себе на грудь: туда, где ровно билось сердце. – Меня не существовало для матери и отца, хотя, если не считать цвета глаз, я ничем не отличался от брата.

– Почему? – уточнил напарник. – Неужели не видели, что делали тебе больно?

– К сожалению, я появился вторым, – Марк кисло улыбнулся. – Для моего отца, являющемся на тот момент повелителем огромной страны, как и матери, его супруги, видимо, это было позором.

– И ты все время молчал? – Брови Айзека сдвинулись к переносице, а губы нервно задрожали. – Если бы не мои руки, я бы тебя сейчас задушил! – И сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, спросил: – Кто об этом знает?

– Никто кроме тебя. – Темноволосый вампир исподлобья взглянул на друга. – Пусть мы и работает сейчас только на Двана, но и Организация еще жива. Я не могу об этом трепаться каждому.

– Черт, – Айзек сжал губы. – Тебе нужно было еще тогда избавиться от меня.

– Что ты несешь? – Марк встряхнул его. – Даже не думай об этом!

– Тебе приходится возиться со мной! – горько улыбнулся напарник. – Без меня ты мог бы давно сбежать и жить той жизнью, какой тебе всегда хотелось! Меня не следовало спасать!

– Глупый, – вместо того, чтобы разозлиться, брюнет спокойно выдохнул. – Не спорю, у нас не было приятного знакомства. Твои первые месяцы в Организации были ужасными. Тогда я вел себя хуже самого опасного демона, но потом… – Его руки крепко сжали плечи друга. – За столько лет знакомства ты стал для меня семьей. Братом, пусть и не кровным. Как я могу отказаться от тебя?

– Я не… – смутившись, Айзек понурил голову. – Мне всегда казалось, что с моей смертью ты освободишься. Я – бракованный солдат. – И кивнул на руки: – Они не могут функционировать нормально без ремней, да еще и приступы... Со мной одни лишь проблемы.

– Никогда! – воскликнул Марк. – Никогда так больше не говори о себе! – Он приподнял лицо напарника за подбородок и заставил взглянуть себе в глаза: – После того как выберемся отсюда, мы покинем клан Двана и спрячемся от всего мира.


***


Соломон устало привалился к спинке стула: глаза слезились из-за непрерывного смотрения в экран лэптопа. Но идти спать он не спешил: ему надо было как можно скорее выяснить, замешаны ли Кристиан и Мариша Вуйчик в каком-нибудь деле с загадочными смертями. Почему-то Соломону казалось, узнай он это, и тут же все встало бы на свои места.

– Архив? – Глаза зацепились за дело, которое параллельно друг другу вели Уэллингтон и Вуйчик три года назад. – Почему в архиве?

Соломон отчетливо помнил то дело: каждое утро на протяжении трех месяцев стражи находили одно новое сожженное тело представителей смертных, которое предварительно еще полностью и обескровливали. Все доказательства указывали на вампиров, обращенных по случайности, и Соломон даже пробовал доказать сей факт. Но после того, как сам Дван потребовал личной встречи, на которой без кровопролития не обошлось, мужчина понял, что искал разгадку не в том месте.

Сама же встреча стала словно роковой: на следующее утро стражи нашли тело уже не смертного, а темнейшего. Убийца, казалось, сменил тактику, но нет. Через три недели жертвой снова стал смертный.

Наверное, в тот год никто из столичных стражей не смог и часа уделить на сон: Соломону пришлось подключить к поискам абсолютно все резервы. Но даже с таким количеством стражей, современной техникой и магией, убийца постоянно ускользал от них.

Ну а потом и вовсе исчез. И это поняли сразу же, как только настало утро двадцать шестого декабря: стражи не обнаружили ни одного сожженного тела.

Через месяц дело получило статус «застой», но в архив не ушло: Соломон не давал согласия, хотя большая часть Совета настаивала на обратном. Вместо этого он дал распоряжение небольшой команде, состоящей из опытных и проверенных стражей, тайно заняться расследованием всех обстоятельств.

– Как же ты туда попало? – мужчина еще раз взглянул на дату отправления дела в архив. – Два месяца спустя. – И взяв в руки смартфон, какое-то время смотрел на экран, размышляя, кому же в первую очередь стоило бы позвонить: – Ладно. Надеюсь, ты прояснишь ситуацию.

___

Глава 21: http://proza.ru/2021/09/10/1628