Жук

     Мне кажется, я хорошо помню, как родился.
Перешёл из мира неповторимых иллюзий и доносящегося откуда-то извне милого мурчания в мир, где мурчание стало ближе, слышнее и стало сопровождаться мягкостью пуха мамы-кошки , её нежного язычка, вылизывающего и ласкающего меня, вкусного теплого молочка её груди…
Нас было четверо, малышей, братьев и сестер. И в первое время мы были неразлучны, копошились под животиком мамы-кошки, и упирались лапками в её животик. Так молочко бежало лучше. Засыпали, просыпались, и она всегда была рядом.

     Постепенно мы росли, трогали хвостики друг друга, начинали играть, и все норовили выползти из коробки- домика. А мама-кошка языком ласкала и подталкивала нас обратно. И было это все восхитительно-хорошо.

    Пришло время, я начал хорошо видеть. Разглядывал с интересом окружающую комнату. Иногда к нам подходили две большие колонны - Ноги Бабушки.  Над ними располагались почти такие же огромные руки и очень добрые глаза в стеклянных кружках. Глаза были такими же добрыми, как у мамы кошки. Руки иногда забирали нас по одному и гладили. Это было приятно и немного страшно. Тогда руки возвращали нас назад к маме-кошке.
А голос начинал звать: Котята, котята! И всегда при этом появлялись неизведанные лакомства, которые мама-кошка старалась подсунуть нам поближе.

     Как-то залетело что-то непонятное, жужжащее. Это что-то очень хотелось поймать! Но оно улетало высоко. И тогда мы попробовали прыгать, но мама-кошка заулыбалась, замурчала, и мы поняли, что это что-то не слишком интересное. Но оторвать взгляд от завораживающего жужжания было просто невозможно.

     Сколько всего интересного открывалось каждый день! То шуршащая блестящая бумажка, которую можно было гонять по комнате, и она не улетала, как жужжалка.
То гремящее и перекатывающееся - Бабушка говорила: Вот сорванцы, орехи рассыпали! И снова звала: Котята, котята! И давала что- нибудь вкусное.

     А потом появились сразу несколько Ног-колонн, новых больших рук, улыбающихся глаз. Руки брали нас, гладили и не хотели отпускать назад. А Бабушка вздыхала и говорила: Много их, конечно возьмите, только не обижайте!

    И меня забрали. Несли по улице, в корзинке. Что-то шумело вокруг. Но в корзинке было хорошо, и я не волновался. Думал, что скоро вернусь к маме-кошке, а это просто прогулка.

    Но меня принесли в новое место. Там пахло чем-то непонятным. И очень хотелось обратно в корзинку, где лежала тряпочка, пахнущая мамой-кошкой и теплом.

    Добрые руки осторожно вытащили меня из корзинки, и поднесли к тарелочке с молоком. Молоко, конечно, не такое, как у мамы-кошки, но тоже ничего. А руки гладили меня, и захотелось помурчать, вспомнилась мама-кошка.

     Сначала я хотел немного поплакать, но потом любопытство взяло верх. И я стал изучать новое место. Трогать лапками все, что шевелилось. А потом засыпал на любимой тряпочке с запахом мамы-кошки и видел ее во сне.

    Дни шли за днями, новые люди говорили: Как подрос, красавец! Я понимал, что это про меня. Но особого дела мне до этого не было. Иногда мне нравилось, что меня гладят, а иногда нет. Тогда я выворачивался и меня отпускали. Говорили: Вот жук!
Так я и стал Жуком.