Последние деньки этой истории

Крокодил Гегемоний улыбался, глядя на заканчивающийся мир. Скоро он проглотит его. И мир перестанет быть. Навсегда.

- Впрочем, это всё допущения и неточности. Во-первых, крокодил мог и не улыбаться: с таким строением челюстей в любом случае будет казаться, что он улыбается, скалится, ехидно показывает зубы. Заканчивается мир – тоже не факт. Материя никогда не исчезает бесследно. Чем-то же этот мир станет в желудке крокодила Гегемония. Возможно, будет Мир-Внутри-Крокодила, который станут населять внутрикрокодильцы и внутрикрокодилицы с внутрикрокодилятами. И самое большое допущение – «навсегда». Ещё вот такое – «никогда», «вечно», «однозначно». Глупость же! Или ты считаешь иначе?

Антропоморфный подросток пнул пролетающий мимо астероид. Астероид послушно изменил орбиту. Или это был не астероид, а космическая соринка в глазу Вселенной. На вид человеку было лет шестнадцать. Мятая футболка, непонятного цвета джинсы, какое-то недоразумение на ногах и кепочка, крутимая на пальце. Антропоморфный подросток присел прямо на воздух и подмигнул Гегемонию:
- Чего молчишь, как будто воды в рот набрал? Я должен вести диалог за двоих? Ну Гегемоооша… Ну скажи что-нибудь, можно даже мудрость. Мне скучно, крокодилушка, я в инфернальных печалях.

Гегемоний улыбнулся. Ну или – оскалился. И сказал, хотя, скорее уж, протранслировал звуковые волны в окружающее пространство, ибо говорить крокодилу было сложно:
- Всё-то вы усложняете, люди…

Антропоморфный подросток издал нечто среднее между «пррр» и «пффф» и бодро рявкнул:
- Назвать меня человеком, это, мой зелёный друг, баальшое допущение.

Гегемоний нервно дёрнул хвостом и продолжил ретранслировать свои мысли словами (надо заметить, что голос в конечном итоге имел сварливый, басовитый и немного хриплый):
- Человек может стать богом, но человеческое никуда в нём не денется. Уж ты-то это должен понимать. Если ты был просто вредным человечишкой, я б тебя уже понадкусывал. Жрать бы полностью не стал – не люблю мяса, но больно бы тебе точно стало. Не придирайся к словам.

Подросток хохотнул и ответил, поудобнее подмяв воздух задницей:
- Ну ты зверь! Я бы посмотрел, как ты от меня откусываешь, и чтобы потом из этого вышло. Всегда, знаешь ли, мечтал собрать крокодила по кусочкам. Да, я был человеком и нечто человеческое мне не чуждо, но я уже давно не антропоморф. Просто принимаю такую форму, чтобы не вызывать когнитивного диссонанса у собеседника.
- Вот как раз у меня ты его и вызываешь, я ж, видишь ли, не челове…

Рядом с Гегемонием возник ярко-зелёный крокодил с внезапно большими ресницами и томно подмигнул. Гегомоний нервно забил хвостом по межзвёздной пыли. Новоявленный крокодил потянулся всем крокодильственным телом и нежно спросил:
- Так лучше? Ну чего ты надулся? Таким я тебе больше нравлюсь?

Гегемоний подпрыгнул:
- Нет! Во-первых, ты не похож на крокодила – с этими ресницами. Во-вторых, истинные крокодилы общаются мысленно, а ты всё равно словами шпаришь. Ну и… в-третьих…

Свежесотворённый крокодил заинтересованно снова потянулся к Гегемонию всем телом:
- Продолжай, мой крокопупсик!
- Ты зачем-то превратился в особь… женского пола, т.е. в крокодилицу. Прекрати это. Это отвлекает и настраивает на лирический лад.
- Какой ты занудушка. Мне что дамокрокодил, что мужекрокодил, что транфокатор пространства. Это всё формы бытия, как одежды сменить.

И подросток снова стал подростком и сел на воздух. Гегемоний облегчённо расслабился и даже, казалось, заулыбался. Или оскалился. Или...

- Ладно. Довольно лирики. Зачем я вам понадобился? У меня много дел, не вы одни требуете внимания, на мне большой регион реальности. Я, видишь, последний вменяемый бог, не впавший в маразм всевластия.
- Нужно закрыть один мир. Без твоего согласия это может вылиться…
- Тут ты прав. Это может вылиться. Даже – вывалиться. Я так понимаю, что ты мир хочешь заглотнуть и всё? История закончится?
- Мой юный друг. История никогда не заканчиваются. Но конкретно эта – да. Ты даёшь разрешение?

Антропоморфный подросток, извините, старый юный бог, наследник восьми вечных богов, ушедших за пределы пределов, вздохнул и ответил:
- Мой вечный крокодил пространств и миров. Я согласен закончить эту историю, но мир пусть останется внутри твоей бесконечности. Однажды, может быть, его пыль снова попадёт нам в глаза.

Где-то в невообразимом далеке оркоборотень Агрх Жестокосердый вышел из Зала Судеб, провожаемый печальным взглядом богини демонов Вирры. Вышел и закрыл дверь. В тот же самый момент мир тот стал гаснуть, солнце исчезло, а все существа в нём остановились и впали в бесконечный сон.

Навсегда.

- Крокодил Гегемоний заулыбался, когда проглатывал мир. Или он заплакал и стал пускать крокодиловы слёзы раскаянья…
- Ну всё. Это чисто технический момент. Перестань.
- Ладно, если ты не хочешь, чтобы я тобой беседовал в виде крокодила, то, может быть, ты сам захочешь стать…
- Ты с дуба Раскирдыка рухнул? Ты зачем меня перетащил в человека? Я тебя сейчас съем, вопреки последствиям! Ах ты…

На далёкой плоской планете, которой никогда не было, стояли два подростка, на вид им было по шестнадцать лет. Они стояли и ругались, или спорили, или собирались играть в богов, или…

Но это была уже совершенно другая история, которой здесь не время и не место.