Вера К такие разные дни

Беларусь,  небольшой городок близ Могилева 22 июня 1941 года

Слез не было. Не было вообще ничего.
 Только пустота и непонимание:  «Как такое возможно?!»
 Пятнадцатилетняя Вера, достала сигарету, закурила и тихонько опустилась коленями на землю…

Меньше суток назад  на этом месте стоял дом, где на втором этаже в просторной комнате с двумя  огромными окнами жила их семья, а на общей кухне  по утрам всегда вкусно пахло теть Ниными блинами.
Утро, когда ее уютный и привычный мир рухнул, началось как обычно...

…Вера потянулась в своей кровати, посмотрела на часы – 6.15 утра, пора вставать, сегодня ее очередь готовить завтрак.
Было воскресенье, а значит можно помимо привычной каши, приготовить на еще и  блины – ее младшие братья-близнецы пятилетние Витя и Миша будут в восторге, тем более что вчера отец принес домой банку с вкусно пахнущим летом малиновым вареньем.
На соседней кровати заворочалась мать, и Вера быстро накинув платье и  прошептав: «Мам, спи я все сделаю» - направилась сначала  к умывальнику, а затем на кухню.
На кухне уже кипела жизнь – соседка Нина Матвеевна стояла возле плиты и зло смотрела на большого рыжего кота: «Вот же паразит рыжий, а? Вчера купила молоко так он, взял и залез в кринку, мало того что половину вылакал, так еще и разлил остатки, видать опять муху ловил. У, ирод»
«Теть Нин, так давайте я сбегаю за молоком, - предложила Вера, - свеженького куплю. Я вот блинов хочу сделать, а наше-то молоко тоже  скисло -  теперь из него только сыр сделать»
«Ох, спасибо, Веруня, мои-то сама знаешь без молочной каши по утрам никуда,» - поблагодарила соседка.
Девушка заскочила в комнату, сунула ноги в туфли, взяла бидон, мелочь, накинула плащ, и выскочив на улицу, направилась в конец соседней улицы, где как каждое утро продавали свежее молоко бабушки.
Вера почти уже дошла до нужного ей дома, когда раздался тяжелой, глухой гул, и над ней пронеслись странные тени. Девушка подняла голову и удивилась. «Самолеты? Откуда они…и какие-то странные…»  - но додумать мысль Вера не успела, послышался странный непривычный свист, а затем земля будто встала на дыбы, и все заволокло дымом…
Раздались перепуганные крики людей, ржание лощадей и лай собак.
Кто-то сшиб девушку с ног…
Вера открыла глаза и осмотрелась – все кругом было в дыму, противно пахло какой-то дрянью – а разбитые колени ощутимо саднило, поднявшись на ноги и нащупав рукой  пумтой бидон, девушка, прихрамывая, побрела в сторону дома.
Ей было не до свежего молока….
«Сейчас дойду, умоюсь, приготовлю кашу  - думала Вера, - а после как все успокоится, еще раз схожу за молоком и сделаю блины»
Девушка дошла до того места где был их дом – а теперь на его месте виднелась огромная воронка и слышались перепуганные крики женщин.
Вера выпустила из руки бидон и осела на дорогу: «Мама, мамочка, да что же это?!»

…Когда девушка пришла в себя, то увидела что сидит на лавочке, а рядом находиться их участковый Егор Кузьмич, как-то резко постаревший и осунувшейся.
 Он наклонился к Вере и тяжело произнес: «Вера, ты сейчас иди  на Гоголя 57, там собирают тех, чьи дома разбомбили – вас  там накормят и скажут куда дальше. А, я еще тут побуду, может еще, кого с твоего дома живым найду» «А что случилось? Почему нас….? – хрипло спросила девушка. «Война…немцы напали » - произнес мужчина.

А еще через два часа Вера узнала, что с их дома больше не выжил никто – прямое попадание авиабомбы.

От боли скручивало все  нутро, но вот заплакать не получалось и Вера, выпросив у кого-то из проходящих парней  сигарету (она слышала, что курение успокаивает) – побрела к тому месту где стоял их дом.
Дойдя до места,  девушка достала сигарету, закурила, и тихонько опустившись коленями на землю - начала разгребать землю руками.
Неожиданно руки наткнулись на какую-то прямоугольную вещь – в руках девушки оказалась фотография в  надтреснутой рамке, на которой   была вся её семья –  сама Вера, ее маленькие братья Витя и Миша, отец  Матвей Григорьевич и мать Анна Михайловна.
Вера поднялась с колен, прижала фотокарточку к груди и, наконец-то сумев заплакать, побрела в сторону школы, где их разместили…


Перрон небольшой  железнодорожной станции 24 июня 1941 года

Вера стояла на вокзале родного города в ожидании состава, который должен был увезти ее в далекую и не понятную  Сибирь – до этого она никогда не ездила на поездах – и потому сейчас ей было особенно жутко.
К платформе весь в дыму и саже выполз старенький паровоз и полная громогласная проводница начала быстро сажать людей в поезд: «Быстрее, товарищи, быстрее, не задерживайте, нельзя нам долго стоять, сами знаете, немец в любой момент может начать бомбить… »
Вера удивленно оглядывала заполненный людьми вагон, в котором к ней предстояло ехать, слышались детские крики, женские причитания,  кудахтанье кур.
Неожиданно, поезд дернулся, качнулся и будто  нехотя начал отъезжать от станции…

Девушка сидела возле окна и по щекам то и дело катились слезы. «Мальчишкам бы так понравилось путешествие на поезде – неторопливый  перестук колес, пейзажи за окнами, паровозные гудки,  - думала Вера, - но они уже никогда этого не увидят. Они вообще ничего не увидят»

На третий день пути их поезд попал под бомбежку – было разбито два последних вагона, погибло пятнадцать человек, в том числе несколько детей.
Бабы, ехавшие в поезде, начали, подняв вой и плачь, упрекать в чёрствости  Веру, которая не причитала в голос, а лишь крепко до скрипа сжимала зубы.
Но получив выговор от невысокого старичка Назар Назарыча  -  «Не вам попрекать, не вы родителей и братьев в один день потеряли, да так что даже могилок нет» -  замолкли

И с каждым днем дороги, видя почти ежедневные бомбежки и гибель людей, слушая страшные крики раненных и голодные слезы детей, Вера все больше замыкалась в себе, темнела лицом и почти ничего не говорила.

Слишком страшным и жутким было то, что происходило вокруг. И Вера никак не могла понять ради чего и зачем фашисты творят весь этот ужас.

«Вот приедешь в Сибирь, завертят тебя дела да работа, может полегче станет» - подбадривал ее Назар Назарыч.


Сибирь, поселок Шантара 17 сентября 1941 года.

Вот уже почти три месяца Вера жила в небольшом сибирском поселке со странным названием Шантара и работала на строительстве завода по производству снарядов.
Она уехала из родного городка спустя всего несколько дней после бомбежки – просто  не смогла находиться в нем, снились кошмары и слишком многие места напоминали о погибших родных – собрав документы и фотокарточку, найденную на месте их  дома, Вера приехала в Сибирь.
Девушку разместили в землянке, вместе с другими эвакуированными из Беларуси и Украины.

Отогрев руки, и наскоро поев вареной картошки с горячим чаем, Вера побежала в сторону завода – через десять минут должна была начаться ее смена.
«Вера, Веруня…! » - неожиданно услышала девушка голос младшего брата Витьки, она тряхнула головой, пытаясь отогнать слуховую галлюцинацию, но это не помогло – «Верааа!»
Девушка повернулась на крик и медленно оседая, протянула руки навстречу бегущему к ней брату

Начальник смены узнав, что у Веры Матвеевны нашелся брат, которого она считала погибшим,  отпустил ее на два часа домой, сказав «задержишься после смены, а сейчас брата устраивай»

И вот теперь Вера сидела на своих нарах в землянке, крепко прижимая к себе Витьку, а тот вцепившись обеими руками в сестру бормотал в сквозь  слезы: «Я тебя ждал, ждал, а ты не никак приходила»
«Так мне сказали, погибли все, никого в живых нет, Витенька..»

Оказалось что в то утро, Витька, которому не спалось, потихоньку выскочил из дома вслед за сестрой в надежде, что та купит ему петушка на палочке, но по дороге засмотрелся на новенькую блестящую эмку, стоящую возле одного из домов  и потерял Веру из вида.
А когда началась бомбежка мальчик  с перепугу забился в чей-то дровяной сарай и просидел там до вечера, а после бродил по улицам шарахаясь от прохожих и не понимая, куда делся их дом и любимая сестра Вера...
Участковый Егор Кузьмич нашел мальчика только на четвертый день после бомбежки, когда Вера уже уехала в Сибирь не оставив обратного адреса.
А еще через пару  недель Витьку и других детей сирот тоже отправили в эвакуацию в Сибирь, но по дороге мальчик сбежал «на поиски Веруни»...

Вера крепко прижимала брата к себе и ревела, но на сей раз от счастья.