Рождённая в нелюбви Глава 32

    В Клинике Алина пробыла месяц. Было выпито много таблеток, в основном это были антидепрессанты, они частично ослабляли напряжённость,  но существенного изменение не вызвали.

    Раз в неделю, как и другие пациенты, она приходила на приём к заведующему их отделением. Фамилия у заведующего была Кощеев, которая ассоциировалась с  худым, костлявым персонажем из экранизированных русских сказок. Однако, сам он был вполне упитанным мужчиной, и данный диссонанс при каждом посещении его кабинета удивлял Алину. На  втором приёме Кощеев спросил Алину:

    - Почему вы улыбаетесь? Я разве говорю что-то смешное?

    Надо сказать, что до своей болезни Алина всегда улыбалась. Это была обычная реакция её организма - улыбаться всему, что видит, самой жизни. Но в последние два года улыбаться не получалось. Совсем не получалось. Даже если она насильно растягивала губы в подобии улыбки, то непременно получалась какая-то жалкая, плаксивая гримаса, глядя на которую в зеркале ей хотелось плакать.

    Алине показалось, что заведующий отделения рассердился на неё за эту её улыбку, которая появилась вдруг, скорее всего, под действием лекарств. Они расслабили мимику лица. Но раз это плохо, то, конечно же, она постарается сохранять на лице нейтральное выражение.

    Через четыре недели Алина попросила её выписать.
Ей объясняли, что курс лечения составляет по времени от полутора месяцев до полугода. Что её состояние на данном этапе не скомпенсировано, а ранняя выписка чревата возвращением к прежнему состоянию.

    Было очевидно, что врачи в клинике неврозов должны были в процессе лечения разными методиками направить пациента на нужное мышление, разумный анализ своего внутреннего мира...

    Первым распутывать клубок причин тяжелейшей депрессии Алины начал ещё невропатолог Олег Львович до попадания её в Сосновый бор:

    - Почему захотела бросить курить и стала пить таблетки?  Собственное желание?

    Оказалось, что курить Алине нравилось, но в период примирения хотелось угодить мужу. Стремилась во всём стать идеальной женой. Вот только организм этого не принял и не понял.

    Плюс резкая отмена таблеток в Турции: вначале забыла выпить таблетку, потом вообще не до них стало, а данный препарат надо было отменять, постепенно снижая дозировку.

    Эти обстоятельства могли послужить пусковым механизмом данного состояния на фоне недосыпа в течении двух лет, напряжения, связанного с долгами, стремления быть идеально хорошей, чтобы её наконец-то оценили и полюбили, ведь плохих не любят…

    Алину можно отнести к типу людей, которых называют перфекционистами. Перфекционист - это человек стремящийся к идеалу, совершенству во всем. Для него нет полутонов, а есть два полюса «идеально» и «неидеально».

    Существует мнение психологов, что «Перфекционизм находится на границе между здоровым поведением и невротическим, и даже ближе к невротическому состоянию, чем к старательности. Иногда поведение перфекциониста напоминает невротика, подверженного обсессивно-компульсивному расстройству.

    …Конечно, сильно влияет социум: близкие люди, референтные группы, авторитеты, Это влияние соотносится с самооценкой, чем ниже самооценка, тем больше перфекционизма. Чем выше самооценка, тем больше пофигизма!»
(из интернета)

    Вот этого пофигизма Алине всегда не хватало.

    Выписали её с условием приезжать к психологу в клинику, чтобы была возможность наблюдать её состояние и корректировать приём транквилизаторов, на которых она уже находилась некоторое время. Схема лечения уже поменялась три раза и пока конца этому Алина не видела.

    Но уже к выписке из Клиники неврозов  Алина поняла, что вся причина её состояния была в ошибочном выборе спутника жизни на тот момент.  Рядом с ней жил человек, который не только не понимал её, ему и не хотелось этого. Живя стандартными пристрастиями: работа-кран-Мама-ремонт-друзья-«смехуёчки» - все это было в его жизни доведено до автоматизма. Не принимая и не обращая внимания  на угасание Алины, превращающейся из жизнерадостной и позитивной девушки в зареванную, уставшую «ломовую» лошадь.

    Алина уже понимала на момент выписки, что жить она с этим человеком не будет, не сможет!

    Сегодня она так говорит о своих чувствах, связанных с моментом выписки:
«…внутри меня была и боль, и обида за несостоявшуюся мою мечту удачного второго брака, за то, что вновь предстоит воспитание в одиночку уже двух мальчиков. Я его любила? Сейчас точно могу сказать: нет! Это было огромное желание быть семьей, как у всех... Но себя саму не обманешь...»

    А ещё у Алины была тоска оттого, что сделать какой-то решительный шаг в данный момент она просто не могла, потому что была в полном отсутствии ресурсов.
У неё был страх: с одной стороны потерять снова семью, с другой стороны - жить в обмане с самой собой, делать вид, как она любит или что не замечает, как её не то, что не любит, а даже не уважает близкий человек...

    Алине нужно было дать время самой себе: сначала разобраться с таблетками, на которые её плотно посадили, с которых просто ехала крыша и всё время хотелось спать. Далее понять, чего она действительно хочет для себя самой, и наконец, почувствовать в себе снова уверенность и силы для принятия серьезных решений!
На это Алине потребуется целых четыре года, и потом ещё три года для возрождения...

    Впрочем, она сделала попытку починить свою семейную жизнь. Ещё в Клинике в Сосновом бору ей порекомендовали посетить психолога- сексолога. На один из приёмов она уговорила мужа пойти вместе с ней. Сашке приём не понравился и он сбежал, заявив: «Лечение требуется тебе, вот и лечись! Нечего меня сюда впутывать!»

    Свой немалый вклад в разлад семьи вносила мать Сашки, которая действовала на психику Алины, как красная ткань для быка: не любила и не понимала Алина людей, которые в глаза улыбаются, а за глаза поливают грязью… При одном упоминании о ней Алину начинало трясти... Каким-то нутром она чувствовала неискренность свекрови. Фальшь была и в ней, и в её сыне. Наверное, это чувствовала только Алина, поскольку люди их считали трудягами и уважаемыми личностями... С момента рождения Ромы мать мужа даже с коляской ни разу не гуляла, крайне редко с ним оставалась, а если и оставалась, то не надолго, словно и не внук Рома ей был, а чей-то чужой ребёнок.

    Надо отметить, что к Алине свекровь не лезла, возможно потому, что стремящуюся к идеалу во всём Алину просто невозможно было в чём-то упрекнуть, но то, что Ирина Владимировна знала всю подноготную их отношений с мужем,  прорывалось часто.

    Алина ревела, придя домой из Клиники.  Ревела, потому что понимала: она боится сейчас подать на развод, боится остаться снова одна, боится, боится, боится…

    У неё были сплошные страхи, которые загоняли в ухудшение самочувствия… в итоге ей опять поменяли лечение, отменив транквилизаторы, приём которых длился три последние месяца, после чего снова были назначены антидепрессанты… 

    Алина продолжала заниматься самокопанием и терпела домашнюю обстановку…
У неё с мужем образовались «созависимые»  отношения - это как наркотик, очень трудно от них отказаться. Алине и с Сашкой было никак, и без него - плохо.
В один момент она думала, что это всё же любовь, в другой - как же она ошибалась: это что угодно, но не любовь!

      (Продолжение следует)