Два письма

                Трель механического будильника прервала безмятежный сон молоденького лейтенанта, глаза его  не спеша открылись, и, желая сразу же взбодриться, он резким движением соскочил с кровати. Рассеянный с утра взгляд упал на стоящие в углу гантели.: «Пожалуй,  сегодня можно начать день   и с них», - решил лейтенант. Занимаясь гимнастикой, он прикидывал в голове различные варианты своего завтрака, стараясь выбрать наилучшее меню. Долгие размышления никак не оправдывали скудное содержание его холодильника. . Яйца, творог , кусочек купленной вчера колбасы – вот пожалуй и весь наличный на сегодня ассортимент.  «Яичница мне надоела, а творог, говорят, полезен для здоровья», - сделал он окончательный вывод и , отбросив гантели в сторону, пошёл умываться.
         Блюдо, состоящее из творога, облитого малиновым вареньем, доставило неискушённому в кулинарии лейтенанту определенное удовольствие. Запив всё это традиционным крепким чаем, съев одновременно бутерброд с маслом, он встал из-за стола довольно уверенный в сытости своего желудка да, к тому же,  и в приподнятом настроении, отчасти навеянным  очень яркими солнечными лучами, делающим утро приятным и многообещающим.
         Хозяева квартиры ещё спали. Не нарушая тишины, лейтенант пробрался через коридор к входной двери.  На минуту взглянув в большое зеркало, сумевшее охватить всю его долговязую спортивную фигуру, он остался довольным своей наружностью  и быстро, но почти беззвучно юркнул через дверь на лестницу. Здесь можно было  позволить себе немножко пошуметь – лейтенант перестал себя контролировать и по всему подъезду разнёсся ритмичный стук начищенных до блеска сапог.
      Спускаясь мимо почтовых ящиков, он машинально  заглянул и в ящик квартиры, где снимал комнату.  Вместо привычной пустоты там покоилось чьё-то письмо. «Интересно кому: хозяевам или мне?, - промелькнуло в голове, но лёгкое волнение, пробежавшее по телу, втайне подсказывало ответ. Рука невольно потянулась за конвертом. Предчувствие не обмануло лейтенанта: он сразу узнал аккуратный почерк, которым был написан адрес. После типографического штампа «Кому» старательно было выведено «Сергееву Алексею».   
        Старые воспоминания, смешиваясь друг с другом, ворвались в голову, перенесли на три месяца назад в небольшой белорусский посёлок Сосновку – место его бывшей службы. Вспомнились вечера, которые он проводил с  озорной кареглазой Наташкой. Он уже отчетливо видел её задиристые глаза и по детски надутые губы, которые так любил целовать, наслаждаясь особой неповторимостью счастливого мгновения отрешенности от окружающего мира наедине с любимым человеком, хрупким и нежным, сумевшим  для него хоть на миг вместить  в себе все прелести жизни, щедро околдовывая  осязаемые  чувства   неразгаданной силой женского обаяния.
           Ведь, кажется, как недавно это было, а он уже почти позабыл её – новые друзья и подружки не давали скучать холостому лейтенанту,  постоянно завлекая в шумные компании, полные молодого азарта и веселья. И вот это письмо. Алексей , не спеша , разорвал конверт, достал сложенный пополам листок бумаги, стал читать написанные красивым , округлым почерком строчки:
               «Здравствуй Алексей. Долго ждала, что напишешь, но видимо, всё безполезно. Хоть ты и не обещал, но всё же, Алёшка, вспомни, мы же расстались друзьями. Неужели трудно было написать хотя бы пару  строчек?
               Интересно, как ты там сейчас живёшь? Хотя вряд ли скучаешь. А у меня всё по  прежнему: та же работа, те же друзья, вот  только тебя нет, Алёшка. Всё правильно – зачем я тебе нужна?. Ведь ты такой добрый, умный, сильный, покладистый парень. У тебя впереди красивая и интересная жизнь. Я завидую твоей будущей жене. Лёшка, прости, ведь я была с тобой такой задиристой и колючей, если бы ты знал, как я сейчас об этом жалею, и всё надеюсь, вдруг ты приедешь, хоть на пару деньков. Вспомни , Алёшка, как нам было хорошо вдвоём. Прости, если что не так, очень скучаю, целую, обнимаю, жду, Наташа.»
               Алексей ещё раз прочитал письмо, прежде чем положить его обратно в конверт. Что-то перевернулось к него в внутри от этих строк, противоречивые сомнения не давали успокоится.
            Лейтенант вспомнил день их вынужденного расставания. Тогда он зашёл к Наташке  с большим букетом темно-красных роз, маленькие плотные букеты которых ещё хранили утреннюю свежесть розария, обещая распускаться  медленно и красиво. Наташка знала о его отъезде, но аромат цветов позволил нам миг забыть об этом, искренняя радость засветилась в её блестящих глазах. Обняв Алексея за шею, она в трепетном порыве поцеловала его  в губы, старясь сдержать предательски выступающие около длинных ресниц слёзы. «Вот и всё», - подумал в тот момент Алексей, сжав в последний раз в своих объятиях Наташку.
            Любил ли он её? Лейтенант об этом никогда не думал, просто ему было хорошо с ней. Ежедневные встречи уносили их вдаль от серых рабочих будней, позволяя без бурных эмоций и восторженных слов находить гармонию в сближении души и тела. Ничто на земле не может претендовать на вечность. Вот  и их отношениям, которые были так просты и естественны,  пришёл пусть и незакономерный, но вынужденный конец. Расставание они восприняли как должное – Алексей оставил Наташке свой будущий адрес и уехал таким же свободным,  как и был прежде, подчинённый лишь своему служебному долгу. И вот спустя  три месяца это письмо, которое он не ждал, да и не вправе был ждать: сам то он так и нашёл времени написать своей бывшей подруге.
              Сохраняя внешнее спокойствие, лейтенант отправился дальше на службу, но мысли о Наташке всё настойчивее лезли в голову, отгоняя все прочие, ставшие в один миг пустыми и ненужными.  Безудержное желание сразу же отблагодарить Наташку за письмо, нет, скорее оправдаться за молчание,  захлестнуло Алексея. Если бы Наташка была бы сейчас рядом! Хотелось нарвать большой, очень большой букет полевых ромашек и васильков, осыпать ими Наташку с головы до ног, крепко, крепко обнять, и нежно, нежно прикоснуться губами  к её маленьким пальчикам и долго, долго их целовать. 
                Вечером, после службы, Алексей, выйдя из проходной части, не стал спешить домой,  а медленно, обдумывая утреннее послание, стал отмерять асфальт своими размашистыми  шагами.    Ему уже двадцать четыре года. Наверное,  пора задуматься и  о семье.  Наташка довольно симпатичная,  неплохо готовит, любит чистоту. Конечно, она не покладистая, любит показать характер, так может  это и хорошо. По крайней мере,  это всегда его заводило, постоянно вносило в их отношения   свежесть и азарт. Вместе с тем, она может  долго, не прерывая,  слушать его, нежно прижавшись к плечу, нежно доверив  свои маленькие пальчики  широкой ладони  возлюбленного.
              Алексей  представил их дальнейшую совместную жизнь.  Другие гарнизоны, он уже не лейтенант, а майор или подполковник. Наташка с маленькими детьми учит уроки, он приходит со службы, подхватывает на руки маленького сына, целует, гладит по голове дочку и бережно обнимает свою ненаглядную Наташку  за плечи.  Какой же я дурак, что до сих пор не оценил  её.   
               Придя домой, Алексей  сразу же сел за стол,  медленно стал выдумывать ответные строчки своей избраннице.  Сочинение нужных фраз   давалось с трудом. Иногда казалось, что чувства  выражены недостаточно, потом наоборот.  Да, каким нелегким  оказалось это,  простое на первый взгляд,  занятие выразить  в эпистолярном жанре то, что так  ясно и отчётливо представлялось  в мыслях, но  так тяжело  передавалось словами. Мучительные измышления Алексея закончились следующим :
                « Здравствуй, Наташка. Если бы ты знала, как я рад твоему письму.  И  безумно, безумно хочется, чтобы ты была сейчас  рядом,  хочется тебя поцеловать и  бережно обнять твои хрупкие плечи.  Не сердись на меня за молчание, сама понимаешь, служба.  Конечно, я ничего не забыл.  Разве можно забыть твои такие нежные, такие горячие губы. Скоро у меня отпуск, через месяц.  И очень, очень хочется провести его вместе с тобой.   Обязательно напиши, как сможешь. Может  у тебя получится  провести его вместе, махнём на море.  Если  нет, то  приеду к тебе. Очень хочется тебя видеть.  Целую, твой Алексей».
               Следующим утром запечатанный с письмом конверт был опущен  в почтовый ящик. Как то сразу жизнь  для Алексея стала иной.  Теперь он думал о ней, своей милой и такой непредсказуемой Наташке.  Он понимал, что завтра по приказу может оказаться   еще дальше, страна большая. Готова ли Наташка к таким переездам, и чем будет заниматься    где-нибудь в далекой тайге или в  безкрайних  степях необъятной родины. Он, конечно,  позаботится о семье, будет примерным супругом, и Наташка обязательно будет с ним счастлива.
                Дни стали тянутся томительно медленно.  По вечерам Алексей долго ворочался в кровати, пытаясь уснуть, но мысли о своей белорусской подруге всё лезли и лезли в голову.  Прошло уже три недели, а  вестей от Наташки  всё не было. Алексей всерьез  забезпокоился, стал вспоминать общих друзей по Сосновке, у кого, возможно,  был бы домашний телефон.  Но как это часто бывает, таких общих знакомых не  нашлось. До отпуска уже оставалась  всего три дня.  Алексей, не раздумывая, взял  билеты до Мозыря,  ближайшего к Сосновке города.   
                В день отъезда лейтенант проснулся раньше обычного.   Летнее солнце уже  приступило  к разливу своего щедрого тепла, правда, пока еще осторожно, оставляя основную мощь для наступающего дня.  Весело щебетали  во дворе неугомонные  птицы.  Природа радовала, настраивала молодого офицера на скорую, радостную, желанную  встречу с любимой  девушкой.  Алексей решил выйти из дома заранее. Поклажа, состоящая из небольшого походного чемоданчика, особо не напрягала – можно было, не торопясь, дойти до станции и пешком.   Слегка насвистывая популярную мелодию, лейтенант с легкостью стал сбегать по лестнице.  В почтовом ящике  что-то белело. Взять не взять, неужели Наташка ответила. Письмо на самом деле было от Наташки. Наконец то. Алексей, в предвкушении    чего-то очень необычного, но обязательно хорошего  присел тут же на подъездный  подоконник, разорвал конверт, стал читать.
             «Здравствуй, Алексей. Извини, что сразу не ответила, слишком была занята. Можешь меня поздравить, я выхожу замуж. На свадьбу, сам понимаешь, не зову. Желаю и тебе найти ту единственную , кого ты сможешь полюбить на всю жизнь, целую,  Наташа».
      «Да, женская  душа потёмки, и нам её не понять»,  - только и подумал про себя лейтенант, нехотя волоча чемодан обратно к себе в комнату.   
               
: