ОГЛАВЛЕНИЕ:
1. Первое письмо ниоткуда
2. Настоящая Тати
3. Первая бессонная ночь
4. «Карма-шастра»
5. Расследование началось
6. Альберт
7. Санскрит и детективы
8. Время воспоминаний
9. Начало новой бессонной ночи…
10. Тедд Самуэльсон
11. Проклятое 14 мая…
12. Ночной звонок
13. Привет для Фёдора
14. Тати хочет попробовать…
15. Кофе со следователем
........
I. Первое письмо ниоткуда
Синий вечер унылым покрывалом опустился на уставший ноябрьский город. Татьяна вернулась домой как обычно. Тишину маленькой тёмной квартиры на жёсткие ровные квадраты разрезало тиканье старого будильника.
Нужно было включать свет. Машинально Таня поставила чайник, ещё более автоматически сыпанула в красную подарочную кружку Нескафе две ложки сырого желтоватого песка и обмакнула в свежий кипяток, как обычно, секунд на восемь вкусный чайный пакетик.
Вечерний чай пился с аппетитом. Вместе с ним и тихим мурлыканьем какого-то ретро-радио в квартиру вползал ленивый вечерний уют. Татьяна думала, что давно пора бы выпасть снегу, о том, что хочется уже Нового года и долгих, январских каникул. Пусть они снова пройдут бездарно, с салатом, телевизором и дежурными визитами друзей. Всё равно очень хочется, чтоб они поскорей наступили!
Потом она выключила радио, пошла в комнату и открыла Интернет, тоже автоматически, просто потому, что уже пора, потому что по телевизору как обычно нет ничего кроме однообразных сериалов и суматошных новостей. И потому ещё, что надо каждый день «чистить» почту. Писем, однако же, было на удивление мало. Старый компьютер приветливо пыхтел, а серая мышь подмигивала одиноким красным глазом…
Открылась первая и единственная на сегодня свежая страница почтового ящика:
- «Группа «Геополитика.ру» приглашает Вас участвовать в обсуждении новой темы»;
- Бизнес-тренер Грэта Вайс открывает запись на очередной уникально-сногшибательный вебинар для женщин-предпринимателей;
- Вася Лопухов с котёнком на аватарке (явно вымышленное имя озабоченного виртуально донжуана!) хочет познакомиться с Вами …
Чик, чик, чик - услужливо щёлкала серая мышка, расставляя галочки над всей этой тоской. Одно, два, четыре, пять, восемь. И вот все эти незадачливые, бессмысленные послания непонятных анонимов стройным рядком отправились в «Корзину». Ничего из них не хотелось сегодня даже открывать.
Осталось только два письма. Одно – от Машки Усольцевой из Новосиба, школьной подруги недавно вышедшей туда замуж и ещё более недавно родившей двойню. Раз она что-то пишет, значит, нашла минутку поделиться то ли радостью материнства, то ли наоборот пожаловаться на мужа кандидата социологических наук, который для семьи мало денег зарабатывает. Второе письмо было менее понятным. Во-первых, пришло оно со странного адреса: and48@kmaееl.ryi. Да, есть ли вообще такие адреса? Да и называлось оно тоже странно: «Тати! Пожалуйста, не молчи!».
Казалось бы, у этого письма было много шансов быть принятым за мошеннический спам, уловки рекламщиков или вирус, но название всё же зацепило. Звучало как продолжение разговора, и имя, к которому оно обращалось, смутно напомнило Тане своё собственное…
И она открыла это письмо, хотя и побаивалась немного… «Дорогая моя подруженька Тати! – засинел текст необычным шрифтом. Устаревшим каким-то. Только ятей дореволюционных ему не хватало. Содержание было коротким: «Не молчи, пожалуйста! – продолжали мелькать странные буквы, - Я уже писал и говорил тебе - всё, что ты видела – великое недоразумение. Ранита – моя единокровная сестра из Бомбея. Мы не виделись с ней 12 лет, и поэтому я не мог не обнять её. Я был просто очень и очень рад её видеть».
«Какой то бред влюблённого, которого подруга застала обнимающимся с незнакомкой - усмехнулась себе Татьяна, - сколько стоит мир, а ненароком заглянешь в чужую жизнь и увидишь везде оно и то же». Ей даже вдруг захотелось зевнуть. Но письмо нужно было уж дочитать, раз открыла. Зря конечно. Зачем ей эти Тати с Ранитой? Послание явно пришло по ошибке.
«Я живу по-прежнему один, - сквозила грусть в строках оправдывающегося кавалера, - и прошу тебя, наконец-то выйти со мной на связь. Мне трудно жить, думая, что ты окончательно обиделась на меня. Правда теперь я преподаю в колледже химию и готовлюсь к защите магистерской диссертации 2 степени. До сих пор ещё твой, Андрей Николаев».
Тут нашу читательницу враз передёрнуло. Бред непонятного письма перестал быть просто любовной ерундой. Он стал каким-то нереальным бредом... Единственный Андрей Николаев из её собственной, Татьяниной жизни трагически погиб 8 лет назад при до сих пор невыясненных обстоятельствах. Он, конечно же, никогда не имел никакого отношения к Индии. Но… самое главное было другим! Он, действительно, с детства любил химию и всегда мечтал её где-то преподавать, чтобы показывать детям опыты, и поэтому чувствовать себя немного волшебником…
Она встала из-за стола, будто неожиданно облитая ледяным душем. Какой идиот, мог так подшутить над ней? Писать ей письма от лица Андрея Николаева, смерть которого чуть не отправила её в психушку? Она захотела одновременно стукнуть кулаком по клавиатуре, выключить компьютер прямо из розетки, ответить на письмо трёхэтажным российским матом, или на худой конец, просто его удалить и пожаловаться на спам…
Но вместо этого снова села на стул и написала ответ. Совсем не тот, который хотела…
Она ответила не менее странно, чем само письмо. Странно для самой себя: «Привет. Расскажи о своей нынешней жизни. Мы давно не виделись. О себе писать не буду. Много дел и ничего интересного». Только когда Татьяна уже отправляла ответ, она смутно осознала, почему написала именно так. Если это чья-то злая и неуместная шутка, надо завязать переписку с автором и выяснить о нём и всей этой истории чего-нибудь побольше. Чего именно она не до конца понимала. Или, может, на мгновение проснулась надежда, что её Андрей Николаев жив и где-то в Индии преподаёт химию. Бред, конечно. Но кто ж поймёт загадочную женскую душу?
Потом, напрочь забыв про послание Машки Усольцевой, она выключила компьютер и в состоянии полностью растрёпанных чувств села за телевизор – смотреть что-нибудь любое. Лишь бы не вспоминать, по крайней мере, сейчас никакого Андрея Николаева, не копаться в себе и в прошлом…
Первый попавшийся сериал про Наташу из провинции, встретившую в Москве свою несчастливо женатую любовь, и накопившаяся за трудовой день усталость неожиданно быстро усыпили Татьяну в обнимку с диванной подушкой. И то хорошо, - они сделал своё дело. Тревожные мысли о смерти давнего друга не разгулялись…
II Настоящая Тати
…
Душная ночь южноазиатского города никогда не радовала Тати. Тяжелый воздух, непрозрачное небо, почему-то особенно грустные сегодня народные песни, неумолимо доносящиеся откуда-то аж на 18 этаж её пока ещё одинокой, но богатой квартиры. Всё это хотелось однажды бросить и уехать на Север. На свою настоящую родину. Где сейчас уже наверняка выпал снег. Всё свежо, белым бело и конечно просто отлично! Она без всякого удовольствия пила сок и читала новости на модном с округлёнными углами планшете. Глянула в почту, и на душе отлегло. Вот уже целую неделю Николаев ей ничего не писал. И Слава Богу! Он просто мешал бы ей дальше жить. Что он может, этот сумасбродный школьный учитель, пытающийся писать романы в жанре фэнтези?
Ей нужен только такой человек как Альберт, надежный, серьёзный, расчётливый. Только он поможет ей управлять всем этим бизнесом, наконец-то доставшимся от родителей. Он будет работать, она будет очень много ему платить. Очень много, но никогда не поделиться прибылью… А может поделиться. Ведь он уже будет её семья. Она же сама хочет открыть новое направление, только для себя, для души. Для самореализации. Журнал научных новостей широкого круга читателей… Науку должны знать все. По крайней мере, иметь о ней представление. И она, Тати Балабанофф уже знает, кто будет в этом журнале главным экспертом. Как хорошо жить, когда знаешь, что будет завтра...
А сейчас нужно быстрей уходить со своего широкого балкона и отправляться спать. Времени много, делать больше нечего. Альберт в далёкой командировке, друзей и подруг больше нет. Все теперь только называются друзьями. Вернее даже назывались. Когда становишься владелицей серьёзного состояния, речи не может быть о друзьях, люди из прошлого становятся всего лишь старым кругом общения. А нового круга ещё нет…
А ведь как неожиданно всё повернулось! 15 лет назад она, как казалось ей тогда, бесповоротно оборвала все связи с родительской семьей и уехала на историческую северную родину жить самостоятельно. Жила и всё образовывалось хорошо. Были трудности, но были и друзья, а также дальние, но добрые родственники, всегда готовые помочь. Были и интересные любовные приключения, и серьёзные романы и отношения. Были разочарования, и даже нерождённые дети. Именно там и тогда появился в её Андрей Николаев, человек, который спас её от скуки, рутины, а может быть, даже от потери самой себя.
Но что теперь вспоминать. Те времена ушли. Тати всё благополучно преодолела. Великую карьеру не сделала, но многому научилась. И сейчас, когда она неожиданно похоронила родителей, которые на удивление всем не лишили бунтарку наследства. Как хорошо! Смерть родителей, пусть даже излишне строгих, конечно, плохо. Но деньги и свобода хорошо. Правильно ведь говорят: всё происходит к лучшему! Пусть даже бизнес, что ей «отвалился - средней руки: региональный автомобильный концерн, не ахти большая, но всё же нефтяная компания и популярная в народе радиостанция. В любом случае, это лучше, чем каждый день ходить на работу в чужие компании...
Она не успела даже откинуть одеяла, как запел звонкой мелодией маленький, тонкий, но очень функциональный карманный телефон. Это звонил не Альберт, это был Он, не менее значимый, человек в жизни Тати, тот самый, кто должен стать главным лицом в её будущем научно-популярном журнале – Tедд Самуэльсон, амбициозный русскоязычный англичанин, талантливый учёный с предпринимательской хваткой. Изредка такое сочетание тоже бывает…
- Приветствую! – первая поздоровалась она.
- Вечер добрый! Что нового у тебя?
-Всё отлично, но уже устала. Ложусь.
- Нам надо встретиться завтра. Думаю, тебе будет интересно. У меня есть новости… - Тедд всегда был немного загадочным типом. Вернее умело напускал на себя загадочность и значимость. И Тати давно к этому привыкла.
- Хорошо. Мне удобно в 12.
- Отлично. Место всё там же?
- Да. Ресторан «Карма-Шастра». - И она без дальнейших слов и комментариев, по деловому скользнула пальцем по сенсорной кнопке «финиш»…
III Первая бессонная ночь
Таня проснулась неожиданно. Сериал про Наташу давно кончился. Телевизор показывал что-то другое. Короткий вечерний сон держался в памяти секунд двадцать. Ещё минут пять он оставлял после себя только шлейф обрывочных воспоминаний, тонких как дорогой нежный шёлк и пряный как восточные ароматные палочки. Затем и они развеялись, а реальность, ещё более странная, чем этот сон, снова завладела чуть-чуть отдохнувшим сознанием. Она откинула прочь диванную подушку и устремилась снова включать компьютер. А вдруг ей ответил тот, кто подписался «Андрей Николаев», обратился к ней как то странно и нёс какую-то чепуху про сестру из Бомбея! Не прошло и минуты, как компьютер снова запыхтел, и замигала серая мышка.
Да, Он и, правда, ответил. В почтовом ящике красовалось новое письмо от адресата and48@kmaeel.ryi... Значит, казавшийся нереальным адрес действительно существует! И туда можно писать письма…
«Тати милая! Как я рад снова читать твои слова. Ты не хочешь со мной говорить. Но, если ты пишешь, значит уже хорошо. Я всё понимаю. Ты очень занята, у тебя теперь целая империя. Ты долго не выберешься к нам на Север – я знаю. Но всё равно – так радостно, что ты хоть немного, но ответила мне. Я понимаю, ты очень богата сейчас. Я тебе совсем не ровня. Я не буду никогда даже за год зарабатывать столько, сколько ты в один час…»
Татьяна аж присвистнула. «Всё чудесатее и чудесатее» - мелькнула в голове мысль фразой старой сюрреалистической сказки. Оказывается, этот Андрей Николаев со странного адреса, действительно, не на шутку влюблён в свою богатенькую Тати (вероятно, тоже Татьяну). Бывают же совпадения! И не такое уж страшное это письмо. Парень просто ошибся. Но почему так много конечно сходного: Татьяна, Андрей, химия?
А что ещё общего у них? Да, ничего. Её Андрей Николаев умер, и она многое отдала бы сейчас, чтобы он остался в живых и вернулся, а Андрей Николаев той другой – успешной Татьяны (Тати) брошен ей, и значит, совсем не нужен. Ирония судьбы или чего-то ещё там…
Письмо же продолжало синеть старинным шрифтом и ждало дальнейшего прочтения:
«Я снова хочу вернуться в наш Белгород, - писал незнакомец, - город, где мы встретились и были счастливы. Я всё потерял, когда сейчас мы расстались с тобой…».
Таня почти подскочила на стуле. Белгород! Боже мой! Какое же там могло быть счастье! Андрюшка тогда грязно запил, потерял ключи от квартиры, и они ночевали на улице. Один раз, но этого хватило. Хорошо, что лето было, и дождь не пошёл. У неё была испорчена командировка, а он то виновато что-то бубнил, продолжая пить коньяк прямо из горла, то снова глупо куражился, пытаясь ломать парковые скамейки… Стоп! Да, непонятный автор письма - точно ловкий провокатор, но на самом он деле не всё знает. Он знает про Белгород, но не знает, что до этой поездки Татьяна и Андрей были знакомы уже два года.
«Ты издеваешься!» - хотела она написать в ответ, но в очередной раз удержалась от скороспелого поступка. В этом была вся её жизнь: продуманность, осторожность, минимум риска, «семь раз отмерь».
Письмо же продолжало дальше удивлять и загадывать загадки: «Я не мог поверить, что после того как мы счастливо прожили потом с тобой в моей маленькой квартире, ты смогла запросто выкинуть меня из своей жизни. Ты же так хотела тогда бросить работу в кадровой службе и родить мне дочку. Теперь я окончательно перестал выпивать и безрассудничать. Я понял, что мне ничего больше не надо кроме спокойной жизни вместе с тобой. Я, конечно же, понимаю, мне сейчас нечего предложить тебе. Мне нет места в твоих больших делах. Иногда мне бывает очень грустно одному, и я хочу уехать подальше за город гулять ночами среди берёз. Мне пронзительно больно, и мне даже кажется, что я уже умер…».
Таня снова оторопела. Её собственная жизнь причудливо преломлялась в этих словах, как в кривом зеркале. Они действительно недолго жили с Андрюшкой в его маленькой квартире, но он никогда окончательно не бросал пить. Хотя и не спивался. Он никогда не хотел никакой спокойной жизни. Его вечно тянуло на приключения. И этим он утомлял всех людей окружающих его. Это именно он умолял Татьяну родить ему дочку, а она отнекивалась. Зачем же ребёнку безалаберный, и временами пьющий отец? Она никогда не работала в кадровых службах, упустив возможность вкусно устроиться по протекции в кадрах самой крупной в городе компьютерной фирмы. Упустила эту возможность вполне осознанно, потому что такая очень выгодная и прибыльная работа всегда казалась ей невообразимо скучной. Её родители, Слава Богу, были живы, жили в том же городе, что и она, но ей никогда не светило от них сверхбогатое наследство. Между ними и ей никогда не было серьёзных конфликтов, разве что непонимание из-за того же Андрея Николаева, который был красив, остроумен, но явно несерьёзен ни в своих намерениях с женщинами, ни в собственной жизни. Но самое страшное и потрясающее в этом абзаце нового непонятного письма было то, что Андрей действительно был найден тогда, восемь лет назад мёртвым именно в берёзовой роще за городом…
Она глубже вдохнула воздух, и теперь уже со страстным желанием узнать, что же там будет дальше, продолжала читать: «Ты молчала в ответ на мои письма, не принимала мои звонки. И тут наконец-то ответила. Я знаю, скоро мы не увидимся. Ты сейчас очень далеко. Я не буду тебе звонить, я боюсь. Только если ты скажешь: позвони мне. Я счастлив от одной лишь мысли, что ты смилостивилась надо мной и отвечаешь на мои послания. Я люблю тебя, как и раньше, я даже не пытаюсь ни с кем познакомиться. Нежно целую, твой, твой, твой Андрей Николаев».
Таня откинулась на стуле назад. Противоречивые мысли вновь загуляли в её вконец запутавшейся голове. И самая безумная из них была о том, что её Андрюшка, действительно, жив…
Она просачивалась звенящим серебристым ручейком, заглушая собой даже голос строгого разума: «Кто-то издевается над тобой, Татьяна! Кто-то хочет зло потревожить твои чувства!».
Но как мог знать этот кто-то, что она когда-то отказалась работать в кадрах огромного «Технолоджи Сервиса». И самое главное – что-то она тоже хотела тогда родить от беспутного Николаева дочку?
«Я не могла тебе писать, и не хочу звонить, потому что у меня действительно много дел. Я сама не всё понимаю в своей жизни. И дай мне, пожалуйста, право всё обдумать и понять. А ещё… я тебе не верю!». Вдруг решительно ответила Татьяна своему неведомому собеседнику. Сама не понимая до конца, кому отвечает - коварному автору письма, который ехидно издевается над ней, бередя воспоминания о неожиданно оборвавшейся любви или самому Андрею Николаеву, который чудесным образом вдруг оказался жив…
Неожиданно она услышала, как тихо в её полутёмной ночной квартире. Шум компьютера, казалось, совсем заглох, или просто стал незаметным, словно спрятался, испугавшись. Только старый китайский будильник ядовито салатового цвета продолжал бесстрашно разрезать пространство на ровные квадратные куски. Словно отсекая их от жизни, и неумолимо считая время назад… Господи! А как же противно он звонил когда-то, когда его ещё использовали по назначению…
Ответ пришёл достаточно быстро. От него стало то ли страшно, то ли больно, то ли ещё что-то: «Ты как всегда права, моя милая Тати, мне никогда не хватало смелости быть откровенным, не только с тобой, но с самим собою, - вещало новое письмо – я жил и не понимал, как живу. Только когда потерял тебя, я понял что есть настоящее в этой жизни. Право решать – общаться со мной или нет – всегда остаётся за тобой. Ведь было время, когда я и, правда, наверное, по-настоящему мучил тебя. Сам этого не хотя, и не понимая».
«Я ни в чем тебя не обвиняю. Время прошло, и нет никакой обиды», - полетел Татьянин ответ в пёструю бездну Интернета. Она ответила уже, ничего не подумав заранее. Мир остановился, а время словно шагнуло назад. Она писала этот ответ Андрею Николаеву, которого уже 8 лет не должно быть по ту сторону никакого компьютерного экрана…
«Я очень рад, что ты прощаешь меня. Хотя и не достоин твоей веры и прощения. Я любил и люблю тебя, буду это всегда теперь повторять, несмотря на то, что ты не любишь, когда о чувствах говорят вслух».
Всё, что написал этот ночной собеседник, действительно было про неё. Таня не любила открытых признаний… Она считала, что любовь должна жить в поступках, а не в словах. А поступки Николаева, бывало, вызывали сомнения в том, может ли так поступать любящий человек?
«Ты мало мне давал понять, что у тебя была любовь, и очень редко говорил об этом», - слегка ядовито ответила она.
«Я всегда боялся тебя. А теперь набрался храбрости, потому что ты далеко. И мне уже ничего терять. Я занимаюсь любимым делом. Я думал, что поможет забыть тебя после нашей разлуки. Но всё равно я не могу».
«Разве можно сейчас нам всё начать занова?» - неожиданно спросила Татьяна. Вновь неожиданно, прежде всего, для самой себя.
Если ты позволишь – всё можно, всё в твоих руках…»
«Есть вещи, которые не всегда в руках у людей», - ответила она, уже почти поверившая (как только такое возможно?!), что переписывается с потусторонним миром.
«У тебя всё всегда в руках, я восхищался и восхищаюсь тобой. Ты всё решала и решаешь сама».
«Такой меня сделала эта жизнь!»
«А разве не ты сделала свою жизнь?»
«За комплимент спасибо. Но обстоятельства часто бывают сильнее нас».
«Только не тебя! Нет того, что ты не преодолеешь».
«Ты преувеличиваешь! Я, скорее, тот человек, который многое сможет пережить и перетерпеть, но преодолеть… Я не знаю…».
«Я знаю! Это одно и то же!»
«Ещё раз спасибо, Андрей. Но я не чувствую в себе той силы, которую ты мне приписываешь…»
«А ты стала скромной. Не знал, что богатство делает людей скромнее!» - тут собеседник, казалось, съязвил. Забыв, что никакого особого богатства у самой Татьяны вовсе нет, она вдруг вспыхнула от необъяснимой классовой обиды за состоятельных людей, которых ненавидят и которым, завидуют все остальные:
«Деньги делают человека серьёзнее и умнее».
«Не каждого! И ты это прекрасно понимаешь. Да, я думал, что ты загордилась, считаешь, что не гожусь тебе в подмётки теперь. И весь сказ».
«Я была не уверена в тебе. Сейчас думаю, это зря…».
«Ты хорошо скрывала эту неуверенность!»
«А я вообще человек скрытный! Видно плохо ты меня знал…» - снова поймав очередную язвительность, резанула в ответ Татьяна.
«Это правда, я никогда не понимал тебя. Это моя главная вина».
«И ты никогда не понимал, что я люблю тебя?»
«Нет, я и про себя не понимал, как я люблю тебя».
«Странные бывают дела! Проходит время и, то, что было когда-то, мы видим уже совсем по-другому…»
«Это нормально. Разве не так и должно быть, милая Тати? Люди меняются со временем».
«А считаю, Андрей, что это время меняет людей».
«Тебя ничего не изменит. Мне даже казалось иногда, что это ты можешь изменить время!»
«Глупости! Ты меня идеализируешь…»
«Нет. Честно признаюсь, я думал, что последнее время, что ты хуже, чем оказалось сейчас».
«Спасибо за честность. А что изменилось сейчас?»
«Как что? Ты не бросила меня, не променяла меня на ту сладостную жизнь, которую получила. Ты по-прежнему осталась той сильной Тати, которая победила обстоятельства, не усомнилась во мне, потому что я беден. А ведь так делают большинство людей».
«Опять эта старая пластинка про несказанное богатство», - мелькнула в голове Татьяны уставшая, но здравая мысль. Она вдруг опомнилась, снова подумав, что собеседник никак не может быть настоящим Андреем Николаевым, во-первых, потому что люди ещё не научились воскресать, во-вторых, потому, что обращается он, конечно, не к ней. Но как же много похожего и даже общего между ними: им, его Тати и ей с её воспоминаниями. Таня отвернулась от компа, вздохнула и встала. Тугое ярмо одиночества холодной ношей упало на плечи. Очень хотелось курить. Выйти на холодный узкий балкон, смотреть в густую темень беззвёздной, осенней ночи. Так она сделала. Не хотелось спать, не хотелось даже смотреть на часы. Чёрт знает сколько уже времени! Мысли об Андрее, давно ушедшем из этого мира, и её расколотой пополам жизни, наконец, догнали её. А ведь она бежала от них прочь последние лет восемь. Нет, все-таки, семь. Первый год она просто тихо сходила с ума. И надо же было так совпасть, что полный тёзка умершего друга появиться сейчас через много времени и будет, сам не догадываясь напоминать ей о том, чего уже никогда не вернёшь…
Сигарета выкурилась жадно, алый огонёк незатушенного бычка медленно падал вниз, и, наконец, провалился в густую тьму, так и не долетев до земли. Татьяна вернулась за стол и обнаружила там уже ожидаемое очередное письмо от Андрея Николаева, влюблённого в богатую наследницу Тати.
«Почему ты опять молчишь????!!!» - кричало короткое послание.
«Я ходила курить. И мне неприятно думать, что всё время напоминаешь мне, что я должна сейчас презирать тебя».
«Ты куришь? Что случилось с тобой, ведь ты бросила ещё 5 лет назад…».
«Бросила и снова начала. Какое тебе дело? Я люблю курить». Опять прокол вышел у виртуального собеседника: Татьяна курить никогда не бросала.
«Не сердись. Я всегда чувствую себя виноватым. Виноватым, что не дал тебе родить ребёнка, виноватым, что не могу дать тебе сейчас ту жизнь, которая у тебя началась».
«У меня всё по-старому. На самом деле ничего не изменилось. И ты ни в чём не виноват. Хватит уже писать об этом богатстве ».
«Ты же сама сказала мне, что у тебя сейчас другая жизнь и никаких людей из прошлого тебе ненужно».
«Иногда хочется так сказать, - начала выкручиваться Татьяна, уже незаметно для себя вживаясь в роль незнакомой богачки Тати. Она даже хотела пофантазировать и написать что-нибудь задумчиво-заумное, но вместо этого написала просто и почти никак – «Настроение разное бывает».
«Ты никогда не была человеком настроения».
«Не была. А может от этого мне и тяжело, - написала Таня уже про саму себя, - я – заложница своего самообладания. А ты думал хоть когда-нибудь, что мне хочется просто поплакать?»
«Я думал, ты не умеешь плакать. Ты почти стальная и всегда невыносимо спокойная».
«Невыносимая, прежде всего, для себя. Ты никогда не думал, что всё это очень не просто – жить, сжавшись в кулак?»
«Наверное, да. Я никогда об этом не думал. Я только завидовал таким людям»
«Значит, ты никогда не думал обо мне!»
… Зависла пауза. Ответное письмо долго не приходило. Направленность жалоб и претензий сместилась по направлению от Татьяны к Андрею.
«Каюсь», - пришёл короткий ответ через шесть минут. Очень долго. Ей показалось, прошло полчаса.
«Хватит каяться и стучать кулаком в грудь, повторять, что я такая, а ты не такой. Все мы такие, какие надо и нам надо жить с этим. Почему ты живёшь какими-то предположениями? Будь реалистом. Всё не так как ты думаешь. И, к сожалению, будет не так, как ты хочешь».
Таня писала всё это настоящему Андрею Николаеву, все это, что никогда не могла ему сказать при жизни, потому что тогда не хотела критиковать и пилить того, кого сильно любила.
«Ты, действительно так считаешь, Тати? Что не будет, так как я хочу?»
«Я больше имела ввиду – надо нам жить, такими, какие, мы есть. Я всегда любила тебя таким, какой ты…». Тут беглые пальцы Татьяны невольно запнулись. Она хотела написать «был», потому что знала, что настоящего времени для Андрея Николаева уже давно не существует. Но кому же она это пишет? Тому, кому есть возможность сказать то, что не успела, да и не хотела говорить при жизни любимому другу? И она не закончила фразу. Она отправила ответ с многоточием…
А в квартиру, между тем, тяжёлыми мягкими шагами, прячась за чеканный марш старого будильника, вползало тёмное, поздне-ноябрьское, и потому совсем незаметное утро…
IV. «Карма-шастра».
…
Назойливо-яркое индийское утро само собой разбудило Тати. Сладко щурясь от его жадных жарких лучей, она открывала глаза по очереди. Всегда так любила. Интересно же! Комната и вся квартира до краёв уже были залиты светом.
Отражающиеся поверхности: мебель, стекло, - блестели, как гладкий благородный хрусталь. Воздушные жёлто-бежевые шторы совсем не являлись солнцу преградой. Они даже сливались с ним, делая свет ещё более ярче и насыщенней. «Вот, что действительно, красиво» - подумала Тати, сладко и широко потянувшись. Повалявшись ещё с минутку, юрко выскользнула из-под невесомого одеяла.
Отодвинула шторы, бросила взгляд в широкое, практически в пол окно… Город внизу шумел: гудел, сигналил, суетился. Сверкали стёклами стройные башни деловых центров. Светлое высокое небо уже начинало затягиваться удушающим мутным маревом. Воздух вокруг как будто дрожал. Часы телефона и большие круглые часы на стене показывали одинаково – 09.30. Всё отлично. На встречу в 12 успеет – самое то! Только осталось скорее включить помощнее кондиционер, иначе солнце скоро совсем захватит квартиру, ворвётся в каждый её уголок и будет неумолимо печь…
Быстрый освежающий душ. Лёгкий фруктово-злаковый завтрак в центре необъятной овальной кухни. И вот, деловая красотка почти готова к новым свершениям.
Распахнув скользящую дверцу широкого шкафа в спальне, Тати решительно выбрасывала на постель наряды. На строгий суд своего настроения. Лиловый брючный костюм! Нет. Мрачновато. Голубое короткое платье! Банально. Серые шортики с белой футболкой! По-детски. Розовые юбка и топик! Совсем несерьёз. Красное платье! Годится, скорей для вечерних приёмов. И вот, наконец, вариант подобрался. Как раз тот, что соответствовал состоянию души здесь и сейчас. Нежно-жёлтое сари из полупрозрачного шёлка с томным зелёным отливом по краям. Дорогое. Как вообщем-то и всё, что пестрело теперь на большой кровати.
Тати любила теперь время от времени наряжаться с местным национальным колоритом, уже начиная занова влюбляться эту шумную, знойную страну. От вчерашней вечерней хандры уже не осталось и следа! Недовольное настроение ушло, точнее, развернулось на 180 градусов. Не всё здесь так плохо, хоть и не бывает белой, слепящей снегом освежающе холодной зимы.
К жёлтому сари явно подойдут выполненные также в этническом стиле совсем открытые, мягкие босоножки без каблука! И, конечно же, нужны сюда и лёгкие висячие восточные серьги. И мушку на лбу нарисовать обязательно, и волосы гладко уложить. Хорошо, что ей идут гладкие причёски…
Душа сама собой начинала переливчато петь, как игривые индийские песни. Ах! Ах! Тати вертелась перед зеркалом как девчонка. Потом старательно пыхтя, рисовала на лбу кокетливую тёмно-зелёную, почти чёрную мушку. Всё ей нравилось, тешило взгляд. И вот под конец – пшш! Новоиспечённая, и потому ещё не совсем опытная бизнес-леди укутала себя тонкой сладостью аромата любимых, тоже восточных духов. На встрече с Теддом нужно быть безупречной. Не потому, что она влюблена. Совсем ни капельки. Просто, он - важный человек в её жизни, тот с кем она свернёт горы и станет очень известной. Обязательно станет. А параллельно она станет счастливой с Альбертом. По-другому просто не может быть…
Нарядившись почти, как Принцесса Лотоса из модного фильма про изнеженную средневековую жизнь какого-то сказочно честного и справедливого махараджи, Тати прошуршала одеждами прочь из квартиры, нырнула в просторный высокий лифт.
Спустилась на нём в самый низ, в приятную прохладу подземной стоянки. Устроилась за рулём уютной, совсем новенькой автомашины. Её обтекаемый, приземистый капот, изящно округлые верх и багажник ненавязчиво блестели перламутром приглушённо-бронзового цвета. Ж-ж-ж! Тихо, практически ласково прожужжали ключи зажигания. Эта была последняя роскошная покупка Тати. Далее – хватит! Нужно уже размеренно и серьёзно вести дела. Стиль выдержан, первый сладкий глоток финансово свободной жизни вкушён сполна. Теперь остаётся только преумножать и понемногу украшать всё это. В меру, со вкусом, без фанатизма.
Машина бесшумно скользила по свежевымытым престижным улицам, мягко подмигивала на поворотах уже никуда не спешащим прохожим, лёгкий ветер в открытом окне бережно шевелил накидку изящного жёлтого сари. А вот и он – квартальчик кафе, ресторанов…
«День совы» - любимая тусовка молодёжи, вычурно дорогой ресторан «Сарасвати», «Летучая мышь» - кафе-клуб для клиентов постарше, «Вань Шу» - уголок вездесущей китайской кухни. И, наконец, она – спрятавшаяся в полутёмном зелёном дворике «Карма-шастра», незабываемая классика Индии. Стилизованная, конечно, как всё в этом районе, построенном для богатых иноземцев, богатыми же иноземцами.
Подъезжая к тонкому шлагбауму персикового цвета, незаметного со стороны улицы, Тати высунула загорелую руку из окна машины, быстро скользнула по валидатору пластиковой картой постоянного клиента. Шлагбаум с тихим щебетанием торопливо поднялся. Она заняла своё привычное место на парковке маленького уютного двора и, прихватив свою сумочку на цепочке, устремилась вперёд к ступеням ресторана, изображающего из себя древнеиндийский храм в миниатюре.
Музыка, полумурак, томные ароматы тлеющих палочек привычно окутали гостью полусказочной атмосферой. Она решительно выбрала одно из любимых своих мест у небольшого окна с цветными тонированными стёклами.
Время 11.48. Тати сняла со лба и отложила в сторону круглые солнечные очки, нажала кнопку вызова официанта, и, чтобы ни минуты не скучать извлекла из сумочки маленькую книжку в зелёном кожаном переплёте, инкрустированном по углам искусственными изумрудами. Она любила эти аккуратные книжки-сувениры, в которых страницы долго сохраняли запах свежего шрифта, отпечатанного по-русски, но искусно стилизованного под санскритское письмо деванагари. Книжка была детективом, единственное, что Тати могла читать. Никаких мелодрам, нудных психологических романов! Только то, что написано динамично, захватывает с первой страницы и ведёт читателя до неожиданной развязки рукой изворотливого автора.
Долго читать ей не довелось. Быстро пришёл официант-мужчина в безупречно белом аля-индийском наряде с чалмой и широким серебристым поясом. Она заказала ему мороженое и сок. И не успел он степенно скрыться за резной деревянной колонной, как за соседний столик с шумом рухнула компания из четырёх человек (двое парней и две девушки), лет по 18, 20, 25. Все как один, разодетые в длинные или не очень, но одинаково бесформенные балахоны в сине-красных тонах с разводами под леопардовы шкуры на спине, груди или поясе. Говорили громко на смеси русского, английского, нарочито вставляя ломаные санскритские слова. Смеялись вызывающее, бряцали кто длинными тяжёлыми серьгами, кто металлическими поясами и браслетами. Наверняка, эти безумные русские шиваисты. Тати поморщилась недовольно. Да уж, это не лучшие соседи. Читать спокойно в ожидании мороженого и Тедда точно не дадут, а уж вести деловой разговор и подавно помешают. Тедд же как назло опаздывал. Но она не была на него в обиде. Он ведь должен быть вырваться с работы, а мало ли там дел?
Пришёл в 12.23. Также недовольно, как и Тати кинул взгляд на весёлых шиваистов. Кнопку официанта нажимать не стал. Деловито уселся.
- Приветствую!
- Тебя тоже, - ответила Тати.
- Как ты? Сегодня отдыхаешь?
- Да, пока получается. Игорь папин управляющий, отлично работает. Нареканий нет. Но в понедельник уже точно еду в главную контору…
Тедд понимающе кивнул, слегка качнув пышной белокурой шевелюрой.
- Что у тебя ко мне? – собеседница задумчиво потягивала свежевыжатый сок из трубочки.
- Встречное предложение! – он широко улыбнулся и извлёк из дипломата на ; отпечатанный лист белоснежной плотной бумаги.
Тати с интересом потянулась к листку.
- Читай!
В ответ она быстро пробежала синие буквы глазами. Зависла пауза. Затем подняла задумчивые зелёные глаза.
- Это всё так серьёзно? – в голосе слышалось лёгкое удивление.
Тедд продолжал лучезарно улыбаться:
- Более чем! Мы подошли к сенсации вплотную. Не хватает только немного инвестиций. Плюс это будет первый материал-бомба для твоего журнала. И есть интрига! Мнение наших людей разделилось – что это программа или выход в реальность? А алгоритм, или формула, будешь смеяться, очень простая…
Тати задумалась, забыв на какое-то время про мороженое и сок. Что ответить? Не выманивает ли Тедд у неё деньги под, вероятно, долгоиграющий и не факт, что эффективный проект? Он всегда был слишком сообразительным и ушлым.
- А что это даст людям? И что это даст мне? – медленно спросила она, начиная постукивать острыми ноготками по столику.
- Людям? Новые знания и новые возможности. Тебе? Известность и новые деньги. Не должен же твой журнал быть просто игрушкой сосущей деньги из нефти и автопрома. А твоё радио «Лакшми-Гита» будет бесплатной рекламой проекту.
Тати понимающее, но лукаво улыбнулась:
- А может вашему проекту хватит пока только рекламы?
Тедд не менее понимающее, но добродушно рассмеялся в ответ:
- Нам нужно только самую малость!
Ловкой рукой он извлёк из дипломата другой бело-синий листок. Уже с конкретикой и цифрами – бизнес-смету. Чтобы удобнее было читать и вникать в информацию, Тати откинулась на мягкую спинку стула.
- Этого оборудования хватит? – несовсем доверчиво спросила она, быстро посчитав, вообщем-то, незначительные расходы.
- Вполне, - убедительно закивал Тедд.
- Буду думать!
- Добро!
Тедд вновь ослепительно улыбнулся…
V. Расследование началось.
«Я больше имела ввиду – надо нам жить, такими, какие, мы есть. Я всегда любила тебя таким, какой ты…». – написала Татьяна Андрею.
«Прошлое видится всегда лучше, чем когда оно было настоящим. Я был неправ, потому что этого раньше не видел».
«Это точно, потому что в настоящем мы не знаем, что будет потом».
«Да, человеку это не дано. А зря».
«Смысл заключается в том, чтобы самим понять, что же будет. Ведь всегда будет то, что должно быть. Просто нужно додуматься, что же должно произойти».
«Я всегда верил в это. Но чуть не потерял свою веру. Любую. Во всё. Она вернулась ко мне только сегодня».
«Это потому, что я ответила тебе?»
«Да. Иначе бы я вообще перестал верить людям. Как глупо!»
«Ты прав - это глупо. Для тебя, глупо, потому что это по-женски. Женщина может потерять веру. А мужчина нет. Он должен быть крепче».
«Мужчина тоже имеет право на слабость».
«Может быть. На ошибку мы все имеем право».
«Какой же должна быть женщина?»
«Она должна просто никогда никому не верить. Чтобы ничего и никого не терять…»
«Я знаю – ты так живёшь, Тати. Не тяжело?»
«Очень. Но я так привыкла. А тебе не казалось, что я просто делаю вид, что я так живу?».
«Нет, я не думал. Я же совсем не психолог».
«Да, мужчины слишком мало думают о том, что их окружает».
«О женщинах? Мы постоянно думаем о них ;»
«Не с той стороны ;»
«С разных!»
Татьяна тихо улыбнулась. Разговор качнулся во фривольно-раскованное русло. И это начинало ей нравиться. Становилось понятным, что на том конце компьютерных проводов сидит живой человек. Вполне себе доброжелательный, весёлый, совсем, такой как Андрюшка. А может быть это и есть он? Действительно живой, как герой какого-нибудь добротного голливудского триллера, имитировавший свою смерть, чтобы начать новую жизнь. Он всегда был большим оригиналом, но такого, конечно, что изобразить свою смерть – от него никто ожидать не мог. Но зачем? Чтобы уехать, куда-то далеко, устроиться там преподавать химию, исполнив юношескую мечту? Но он же не имеет нужного образования. Он – дилетант. Кто взял его преподавать химию? Стоп. Прошло 8 лет. Он мог выучиться. Татьяна снова начинала путаться в своих мыслях. Тот, кто писал, ей явно знал её хорошо. Так как мог её знать только очень близкий человек. Даже Виктор, (тот, кто считался сейчас официальным кандидатом в женихи) не мог знать того, о чём они сейчас переписывались с аnd48@kmaeel.ryi...
«Ты всегда любил разнообразие. Не надоело?» - ответила она ему с лёгкой язвительностью.
«Уже давно. С тех пор, как начал понимать, что не всё складывается так, как мне хочется. Ты ведь тоже считаешь, что так не должно быть…»
В словах собеседника снова скользнула грустная нота. Он почти весь разговор был таким – постоянно извиняющимся и ностальгирующим, таким, каким хотела бы видеть Татьяна своего Андрея Николаева, каким он неизбежно должен был стать, если бы был сейчас жив...
Да, она хотела, чтобы он, действительно, сожалел обо всём том, что не получилось у них, тогда 8 лет назад и ещё раньше 13 лет назад, когда они только познакомились…
«Я ничего не считаю. Каждый живёт, как может. Всё, что я считаю, я считаю про себя» - со сдержанной тоской и обидой ответила Татьяна.
«Ах, ты моя милая индивидуалистка!»
«Какая уж есть». Таня, действительно, всегда любила говорить, что да, она индивидуалистка и что?
Уже давно ставший задушевным, разговор продолжался дальше. По ходу всплывали новые факты биографии богатейки Тати, никак нестыковывшиеся с реальной Татьяниной жизнью. Но это как будто уже не имело для значения…
Опомнилась она, когда на сон оставалась всего три с половиной часа. Безумно мало! Как же завтра, вернее, уже сегодня, работать? Далёкий собеседник, словно почувствовал её неподдельный страх, и написал в очередном ответе:
«У меня уже много времени. Я думаю у тебя тоже. Нам пора спать».
«Да, пора. Мне нужно поспать»
«Знаешь, мне тоже. Нежно тебя целую. Завтра тебе напишу. До связи».
«До встречи». – и Татьяна закрыла почту…
…
Новый рабочий день после минимума сна, мягко говоря, не задался. Тяжёлая голова, раздражённость, пляшущие перед глазами мушки и прочие гадости недосыпа не могли не сказаться на работоспособности и настроении. Звонки и письма постоянных клиентов откровенно раздражали. Исходящие звонки потенциальным клиентам не хотелось делать совсем. Когда звонили и просто переговаривались между собой соседи по кабинету, а было их ещё трое на 30 кв. метрах, тоже никакой радости не приносило. Хуже бывает только с глухого похмелья. Хорошо, что ближе к обеду и до конца дня исчез на деловую встречу начальник отдела Серёга. Эх, Серёга, туда тебе и дорога…
На обеде в ближайшей от офиса столовой подруга Лариса пыталась заинтересовать Таню рассказом о своих нарощенных разноцветных ногтях – без толку! Та, только безучастно кивала, молча обнимая обеими руками чашку горячего кофе – будто мёрзла. Пыталась сосредоточиться на вчерашнем ночном опыте общения с Андреем
Николаевым. Андреем Николаевым, который давно умер…
Жесть, а не история! И всё же трезвые мысли прорывались сквозь туман усталости отягощённой этим нереально длинным, рабочим днём. Хотя он, на самом-то деле, тоже был коротким, потому что был пятницей. И то хорошо. Более того, эта была главная хорошая новость всего дня.
Именно, на обеде во время тихих медитаций в обнимку с кофе у Татьяны оформился план дальнейших продуктивных действий. Лирический и загадочный настрой ночного разговора уверенно теснился здравым желанием узнать, кто же стоит за таинственным собеседником и странным электронным адресом аnd48@kmaееl.ryi. Она скоро смекнула, кто сможет помочь ей в этом деле лучше других. Подруги однозначно были отметены в сторону. Только Он – один. Это Федька Бледный, одноклассник Андрюшки. Но не столько потому, что он хорошо знал самого Николаева, а потому, что прекрасно разбирался в компьютерах, Интернетах, почтовых программах, IP-адресах и прочих электронно-виртуальных науках. Более того, он всегда успешно работал в этом направлении. Крутился как юла, ни упускал, ни шанса, ни копейки. Снискал славу компьютерного гения и отлично зарабатывал. Так хорошо, что мог позволить себе раз в год обновлять машины, неплохо содержать, живущих отдельно, бывшую жену с сыночком Павликом, кутить по клубам, знакомится с красотками. И, несмотря на всё это уверенно копить на новую квартиру.
Конечно же, Татьяна позвонила Федьке сразу после обеда, ещё не дойдя обратно до дверей своей родной рекламно-консалтинговой фирмы:
- Привет, Танюха! – сразу же раздался в трубке старенького телефона его жизнеутверждающий мягкий баритон, - Как жива старуха?
Татьяна не смогла в ответ на такой экспромт не улыбнуться, и тоже не схохмить:
- Лучше всех – никто не завидует!
- По что звонишь? Комп сломался у тебя, у родителей, у Лариски?
- Не угадал! Есть, конечно, дело…
- Какое?
- Важное. Не по телефону. Есть время встретиться?
- Сегодня? Конечно, – живо отозвался Фёдор. – Где?
- Может, в Макдональдсе посидим?
- О! Нет там шумно и дети. Дети вызывают у меня чувство вины! Давай я к тебе после работы заеду, куда-нибудь свалимся. Я машину у дома оставлю, и может в «Вечерней Баварии» по пивку?
Пиво Татьяне не хотелось, но она не стала отказываться. Ведь эта встреча была нужна именно ей, - зачем капризничать? Тем более, что и у неё дети тоже вызывали чувство вины.
- Замётано! – всё также бодро ответствовал Федька.
Так они и договорились…
…
Он подъехал без опоздания. Ласково помигал фарами новой и наверняка модной иномарки. Какой, именно, Таня не обратила внимания, она никогда не интересовалась автомобилями и совсем никак в них не разбиралась. Поспешно сбежав с высокого крыльца офисного центра, помахав ручкой сослуживцам и подружке, она юркнула на переднее сидение рядом с Федькой.
- Привет, мать! – он широко улыбнулся белоснежными зубами, то ли своими, то ли уже отремонтированными в хорошей стоматологии. Машина тронулась, рассекая унылые осенние улицы. Под конец пути, однако, на лобовое стекло несмело полетели бесформенные белые «мухи», первые ласточки неизбежно приближающейся зимы.
Жили Татьяна и Федька в одном районе, в двух маленьких кварталах друг от друга, но виделись редко. Она обитала в своём мирке, «вещь в себе»: работа, друзья, подруги, книги, домашний Интернет и, не так давно появившийся Виктор - кавалер с серьёзными намерениями. Федька бурлил в своём потоке реализованных или только задуманных бизнес-идей и продуктивных мыслей по поводу технических тонкостей самой работы. Все они касались сайтостроительства, программирования, интернет-продвижения, вирусов-антивирусов, хакерства. Он быстро и легко ориентировался в своих делах, изобретал что-то оригинальное, умело зарабатывал, профессионально отдыхал. Именно профессионально, без куража, перепоев и загулов. Он всегда чётко знал, чего хочет, оперативно решал встающие задачи, коротко и бодро шагал к намеченным целям. То, что всё же Федька в первую очередь программист, и «голова» отдалённо напоминали только белокурые длинные волосы до плеч, иногда затягиваемые в небрежный хвостик и время от времени мелькающий в речи профессиональный сленг.
Как и обещал, он оставил машину у дома и уверенно повёл Татьяну в свой любимый пивной ресторан. Жиденький снег продолжал романтично падать на чёрный шершавый асфальт соскучившегося по зиме города.
Они расположились на втором этаже выдержанной в немецком стиле вполне демократичной, но совсем не обшарпанной, и не дешёвой «Вечерней Баварии».
Заказали пиво. Он с гренками и немецкими колбасками, она с жареными креветками.
- Ну, что скажешь, Таня? Что за дело ко мне? – спросил Федька, сладко затянувшись сигаретой. Курить в кафе ещё было можно. Шел 2013 год.
- Даже не знаю с чего начать… Дело то странное, - слегка запинаясь, начала Татьяна.
- С начала начинай! – уверенно направил её деловой до мозга костей друг.
- Хорошо. Начну с основного, и, по сути, - решительно ответила она, и также решительно вытолкнула сигарету из пачки. – Вчера я получила очень странное письмо со странного адреса… - быстро достав ручку из пухлой чёрной сумки, Татьяна воспроизвела на белоснежной салфетке намертво отпечатавшийся в памяти адрес: and48@Kmaееl.ryi.
Брови Фёдора подскочили вверх, а большие голубые глаза недоумённо округлились:
-Это что?
- Адрес. И я вижу, что это ерунда…
- И что с него могло прийти?
- Письмо от Андрюшки Николаева…
- Ну да. Может. – усмехнулся Федька. – Только Там и есть такие адреса… Эх, ноут остался в машине. Я бы тебе показал, что не может быть такого адреса.
- Я это знаю. Но ты послушай…
- Слушаю. И что пишет покойный Эндрю? – он продолжал быть ироничным.
- Я сомневаюсь, что это он.
- Я тоже. Что пишет? – слегка заинтересовался Фёдор.
- Что он любит меня. Что его бросила, потому я сказочно разбогатела, и потому что он обнимался с сестрой из Бомбея на моих глазах. Что он преподаёт химию в колледже. Что очень хочет снова встречаться со мной.
- Офигеть! Ой! – программист-бизнесмен не заметил, как пепел забытой в руке сигареты серым прахом свалился прямо на белую салфетку с только что написанной на ней нереальной электронной почтой. – Бред. Ты не находишь?
- Нахожу, - ответила Таня.
- Это развод! Кто-то стебётся…
- Похоже. Я тоже так думаю. Но…
- Это всё?
- Не совсем. Он пишет такие вещи, которые можем знать только я и Андрюшка. Он пишет как он… Понимаешь? Ну, то есть, он пишем немного не так. Немного витиевато как-то. И каким то синим старинным шрифтом.
- Ну, шрифт это дело техники. Дальше? – Фёдор, кажется, заинтересовался ещё больше…
- Он пишет, о том, о чём мы могли бы говорить с Андрюшкой…
Скепсис снова скользнул по идеально белокожему лицу Федьки. За что его во-общем-то, и прозвали Бледный. Вторым его прозвищем было Айвенго. Вернее, по времени первым. Так звали его, одноклассницы (его и Андрея), видимо, в юности начитавшиеся разных романов, про средневековую жизнь. «Бледный» появилось – позже, уже в неформальной, программисткой среде. Третьим прозвищем, не менее популярным было «дядя Фёдор» - по мотивам мультфильма про Простоквашино.
Четвёртое она не помнила, потому что так его называли только старые друзья и только между собой…
- Ты что помнишь, о чём Вы говорили с ним восемь лет назад? – недоверчиво спросил многоликий Танин собеседник.
Она обиженно отвела глаза:
- Я всё помню.
- Ах, ну да… – он мысленно согласился с тем, что женщины всегда помнят всё, о чём они говорили, тем более с любимым парнем и понимающе кивнул.
- То есть я хотела сказать, что он пишет о том, что я мысленно говорила Андрюшке, уже потом… Ну ты понимаешь. Он пишет так, как он мысленно отвечал мне… Ну то есть … отвечал бы мне…
Федька мотнул головой, заметил, наконец, упавший на салфетку пепел, и аккуратно стряхнул его тонкими пальцами в стандартно стеклянную ресторанную пепельницу.
- Это лирика! – заметил он строго. - «Он мысленно отвечал…». Это чувства. Чушь. Короче, ты хотела, чтобы я проверил адрес?
- Да! – уверенно кивнула Татьяна. – Я сама думаю, что кто-то разыгрывает меня. Но кто это мог бы?
- Не знаю, - честно ответил Федька. - Такие интриги только бабы могут плести. Я так думаю. Тем более, ты говоришь, витиевато пишет. Эндрю не был мастером художественного слова.
- Что ещё странного? – вдруг спросил он. Несмотря на всю нелепость разговора о письмах с того света герою этой пятничной пивной беседы стало реально любопытно, что будет дальше в этом рассказе о письмах со странного адреса. Кстати, тут как раз принесли пиво. Закуску, конечно, пришлось, как всегда ещё подождать.
- Он как будто читает мои мысли… - ответила Таня, испоробовав пивко. Неплохое. И впрямь косящее под немецкое.
Фёдор лениво ухмыльнулся:
- Тем, кто умер, так положено. Ты же знаешь, - и слегка смакуя, сделал жадный глоток пенного напитка.
- Не смейся! – она уже устала обижаться и даже немного разозлилась.
- Я не смеюсь. Кто-то знает тебя хорошо, решил помотать тебе нервишки.
- А адрес?
- Подделка. Для туману. Я конечно проверю. Он нарочито нелепый. Нет никакого .ryi… - Федька на секунду задумался.
- Нет, - согласилась Татьяна.
- Что ещё там было?
- Ах, да. Что я в «Технолоджи Сервисе» работала, – вспомнила она.
- А ты там работала? - удивился друг. – Когда? Ты тоже программер? Не знал, мать.
- В кадрах.
- Хм. Но разве ты там работала? Я не помню.
- Нет, не работала. Но меня туда звали.
- Не знал.
- Никто не знал. Меня тетка туда приглашала. Хлебное место.
- Не спорю. «Сервис» наш главный конкурент на рынке. Монстр! Но мы его поломаем. – Фёдор воинственно подмигнул и снова пригубил любимое пиво. – А что ты не пошла туда работать? Был бы у нас сейчас свой игрок в чужой команде.
- Я отказалась. Там скучно. И родня эта. Ну их…
- Согласен. Вечно будут потом говорить, что ты им обязана. Понимаю.
- Да и промышленный шпионаж это не моё. – Потом она улыбнулась, сама, удивившись, как гордо и важно это сказала.
- Ну да. Ты – честный менеджер.
- Честных менеджеров не бывает, – тут уже усмехнулась Татьяна.
- Понимаю. Не обманешь - не продашь.
- Да, как то так… Честный менеджер – это робот.
В этот момент подскочила с закусками официантка. Молоденькая, почти прозрачная блондинка с уставшим, тусклым лицом подрабатывающей по вечерам студентки дневного отделения.
На чистеньком, но большом, явно с чужого плеча фартучке, изображающем немецкий национальный костюм, красовался неловко приколотый бейджик – «Марина». Это натолкнуло Татьяну на смутную мысль, о том, кто ещё может помочь ей и «в установлении всех обстоятельств дела» о «чудесном воскрешении раба божия Андрея Николаева». Или о его «жизни после жизни». Или о «наглом розыгрыше завистливых сплетниц»…
Хотя чему ей завидовать? Всё обычно. И неважно – о чём Дело. Насчёт, зависти тут, конечно, всё ясно: захотят, найдут чему завидовать - сама не догадаешься. Ну, хотя бы том, что теперь она встречается с Виктором, мужчиной, что надо со своим мелким, но бизнесом по производству нужной всем и везде тротуарной плитки…
Главное другое, сейчас она поняла, кто ещё сможет помочь всё это выяснить! Бывшая подруга, следачка Марина Сероглазова.
- Так, что ещё там в этом письме? – Федька затормошил Татьянину руку, удивлённый тем, как долго и внимательно смотрит она вслед уходящей молодой официантке. Ему самому стало уже не на шутку интересно, кто использует в своих пока не понятных, но, точно идиотских, целях имя его покойного доброго друга.
- В письмах, - поправила она. – Там было много писем.
- В смысле? Письмо было не одно?
- Нет. Мы до утра переписывались.
Федька присвистнул, снова полез за сигаретой:
- Ты туда отвечала? И что комп работает? Вирус не сел к тебе?
- Нет.
- Проверяла?
- Да. Спохватилась сегодня утром.
- Молодец! Узнаю твою практичность – не теряешь голову. Даже при такой романтике. Антивир какой?
- Каспер.
- Ну, каспер не панацея. Надо будет твоё железо проверить…
- Я только за, - она была довольна, что Бледный не послал её, куда подальше с этой нереальной историей про письма оттуда, откуда писать нельзя.
- Вы переписывались всю ночь? – снова недоверчиво спросил он.
- Да.
- И чем там ещё бредят?
- Тем, что в Белгороде мы были счастливы…
- Офигеть! Я помню, какая «счастливая» ты была после этой поездки.
- Это точно. Ещё о том, что я сказочно богата, постоянно пишет. Что у меня такое супер-пупер наследство. А он бедный учитель и всё такое…
Фёдор почти рассмеялся:
- И кто тебе наследство оставил? Дядюшка из Торонто или прабабушкина племянница из Парижа? Кстати, у тебя ведь были в предках эмигранты во время Гражданской войны?
- Были. Князья какие-то что ли… Но ты не смейся. Наследство мне оставили не они, а родители-миллионеры из Индии, погибшие в авиакатастрофе русского самолёта над Персией, ну то есть Ираном. А в Индии у меня целая империя: радио, автозаводы и нефтянка.
- Лакшми Миттал тебе не родственник?
- Нет. Мама-папа сами были очень круты. Я от них ушла со скандалом в 20 лет, уехала в Россию, и они меня прокляли. Но потом всё-таки оставили мне огромное наследство. Кстати, радио моё называется Лакшми-Гита…
- Ну, ты загнула. Что ты куришь Татьяна Сергеевна?
Она в ответ звонко засмеялась:
- Как всегда, синий Винстон.
- Поставим вопрос иначе: что ты забиваешь в Синий Винстон?
Теперь они смеялись оба. Забыв о том, что забыли про креветки, гренки и колбасу.
VI Альберт
…
Тедд и Тати расстались быстро. Он поспешил на работу в своё «Око Варфоломея». Она, напротив, не спеша, удалилась позже, допив свой сок и смакуя мороженое. Шумящие шиваисты уже не так досаждали своим гоготаньем, они принялись с аппетитом есть, а потому говорили и смеялись значительно реже.
Заниматься делами Тати уже давно запланировала с новой недели. А значит сегодня, завтра и послезавтра ещё можно честно отдыхать. Куда ехать сейчас она тоже уже решила. Сначала в бассейн, часа на два-три. Иначе уверенно вошедшая в свои права жара окончательно одолеет. В этой Индии, хоть ноябрь, хоть январь всё равно жуткая жара. Наша «северянка» за последние полгода так и не смогла до конца привыкнуть к этому. Привыкнуть занова, потому что она выросла здесь, выучилась и прожила до неполных 22 лет. В тот же бассейн она могла поехать не в какой-нибудь оздоровительный или развлекательный центр, а загородный родительский дом. Но подумав хорошенько, не поехала. В родных пенатах её неумолимо одолели бы ностальгия и воспоминания. Зачем они теперь? Грустно вспоминать детство, ушедшие в историю мир и благодать с родителями. Пусть она потом долго не видела их и забыла многое, связанное с ними, но все равно воспоминания детства и юности самые яркие и жгучие. Они не оставят в покое. И, значит, пусть пока в родительском особняке размеренно живёт и работает обслуживающий персонал. Не нервничает при неожиданном визите новой хозяйки. Она, конечно, приедет туда, и может, даже будет там жить но – потом…
В итоге Тати решила ехать в тот, оздоровительный центр, что находился одинаково недалеко как от её квартиры, так и от «Карма-шастры» и уверенно вырулила на своей любимой машинке прочь из квартала кафе и ресторанов. По пути в сумочке зазвонил маленький телефон. Это дал о себе знать долгожданный Альберт.
- Добрый день, милая! – ласково звучал его тихий голос. – Хочу обрадовать: голландцы у нас в кармане. Контракт будем подписывать сегодня вечером.
- Я рада, спасибо.
- Целую и обнимаю.
- Я тебя тоже, - мягко ответила довольная Тати.
- Как ты?
- Всё просто отлично. Тедд Самуэльсон предложил мне интересную идею для журнала.
- Какую?
- У них в «Варфолемее» есть новые разработки. Будет первый материал о именно них. - О том, что Тедд попросил у неё некоторые средства для дальнейшего проведения этих разработок Тати предусмотрительно умолчала. Это она будет тратить свои деньги, и к ним даже будущий супруг отношения не имеет. А Альберт даже и не поинтересовался, какие это разработки. Только сказал в ответ:
- Я тебя поздравляю.
- Да, пока не за что. – Её немного укололо отсутствие настоящего интереса к её детищу – журналу. Но лёгкая тень маленькой обиды жила недолго…
- Мне пора бежать дальше милая, – ласково намекал на окончание беседы деловитый Альберт.
- До встречи.
- Не прощаюсь, дорогая.
Так и закончился этот милый, правильный разговор жениха и невесты, связанных общей работой и общими делами. Тати продолжала ехать в бассейн.
И уже там, рассекая нежно-голубые тёплые воды под успокаивающую музыку, она улетела в своих мыслях прочь от реальности и амбициозных планов по бизнесу и журналу. Ей, почему то вдруг вспомнилось, как они беззаботно плавали в Чёрном море с Николаевым почти десять лет назад, а потом и более ранние дела, - как они познакомились в Белгороде…
VII. Санскрит и детективы.
Таня и Федька сидели долго. Вкусное пиво и дружеская беседа о загадках интернета располагали к хорошему общению.
- Знаешь, Быстрова, - смачно затягиваясь и хитро прищурив один глаз, вещал компьютерный гений, - мне всё понятно как белый день. Это – цепь совпадений. Совпали имена двух парочек. Она богатая индуска, скорее полуиндуска, он – наш русский пацан. Она тоже Таня, он - Андрей Николаев. Они расстались, он тебе пишет, думая, что пишет ей. Хотя… - тут Фёдор посрамлённый своими собственными мыслями задумчиво осёкся.
- Что хотя?
Он сдвинул пушистые белые брови:
- Остаются неясности. У Вас должен был ещё почти совсовпасть электронный адрес, у тебя с его Татьяной.
- Он не называет меня Татьяной или Таней. Он меня называет меня как-то странно… Тати…
- Тати… Тати… Действительно, странно. Ну, с индийским акцентом, наверное. – Фёдор задумался. И осенило его быстро. – Всё ясно. Скорее всего, её адрес очень похож, он ошибся или у неё подчёркивание нижнее, или его вообще нет, или ящик называется немного по-другому, разница в букву. Да, я прям сейчас это и проверю. С телефона. Так, какой у тебя ящик tata-b1974…?
- tata-b1974xyz@...
- Хм… - Федька слегка призадумался. – Нетривиальный адресок, однако…
- Я хотела tata-b1974, но такой ящик был занят.
- Вооот! А может это и есть адрес той самой Тати из Индии?
- И он придумал ещё xyz? И угадал? – Татьяна скептически развела руками. – Правдоподобнее, если бы у меня не было xyz, а у той Тати было. Проще забыть про эти xyz, чем придумать их. Вот и ты сейчас про них забыл…
- А ты права, мать,- почесав затылок, ответил Федька, - как всегда железная логика. – Короче, я проверю этот адресок нереальный @kmaееl.ryi. А ты, между делом, тому Андрею Николаеву передай от меня привет. Он наверняка меня не знает, и тут все и выяснится!
Татьяна утвердительно кивнула. Хотя про себя подумала, что не хочется ей этого делать, потому что сказка о не умершем восемь лет назад Андрюшке может при этом быстро закончиться.
Пиво за пивом, по три пол-литровых кружки на нос, и веселые Таня и Федька в 11 часу весело покачиваясь, шагали по бережно припорошенными снежком улицам в сторону своих домов.
- Эх, мать! Жалко, если б ты не связалась со своим Витюхой, мы с тобой зажгли… - размечтался Фёдор, слегка приобняв старую подругу. Она также беззаботно и мечтательно шла домой, дружески опираясь на Фёдора. Думала о том, что впереди ещё целых два выходных дня, и что нужно идти скорее, чтобы прочитать, наконец, что же написал ей незнакомец Андрей Николаев.
…
И он действительно написал:
«Доброго вечера! Как прошёл твой день? У меня снова всё по-тихоньку. Ученики не досаждали. Я весь день вспоминал тебя».
«Привет! День как день. Я, конечно, не выспалась. А так ничего». Она подумала написать ли: виделась с Федькой Бледным, и как он просил - передать от него привет? Но не стала, потому что пока так и не захотела.
«Я понимаю, что оторвал тебя от дел. Но всё же спрошу – когда мы сможем увидеться? Я смогу приехать только после учебного года. Может быть, ты вырвешься?»
Татьяна, может, была бы рада «вырваться», чтобы увидеться с Андреем Николаевым, пусть дубль два. Просто ведь интересно. Но ведь она даже понятия не имела, куда ей нужно вырываться. А спросить было как то совсем неловко. Ведь это значит, разрушить хрупкий миф о том, что она его любимая богатая индианка Тати. Миф, который утешал её собеседника, и стал нравиться ей самой. Согревать даже. Она задумалась: что ответить? И в результате снова написала уклончивую банальность:
«Я ума не приложу когда – слишком много всего».
«А ты, по-прежнему, по ночам читаешь свои детективы и засыпаешь с включенным светом? И пытаешься изучать санскрит?» - почему-то спросил человек с несуществующего адреса.
И тут Таню снова будто бросило в дрожь. Она, действительно, всегда засыпала с включенным светом, уткнувшись лицом в книгу. Больше всего на свете любила читать именно детективы. А санскрит? Санскрит она, конечно, никогда всерьёз не изучала, но сейчас вдруг отчётливо вспомнила, как когда-то, лет десять назад очень интересовалась всем индийским, читала книги о родственности индоевропейских языков и их якобы происхождении от санскрита. Думала о том, что он чем-то похож на русский и неплохо было бы его изучить. Даже книги какие-то читала…
Татьяна нервно отстранилась от компьютера. Нет, спросить, где находится собеседник, нужно было обязательно! Он слишком много знал о ней для простого незнакомца, перепутавшего почтовые ящики! Да мало, спросить – нужно было просто созвониться с ним и разом всё выяснить. Если это правда, цепочка невероятных совпадений, то оно сразу и проясниться. И пусть. Её уже порядком нервировали эти ночные сюрпризы.
И она решительно написала в ответ непонятному человеку, так много о ней знающему, свой номер мобильного телефона с короткой припиской: «Позвони мне». Сильное волнение захватило дух, когда Интернет вдруг некстати затормозил, и письмо не отправлялось целую минуту. Потом долго трепыхалось сердце в ожидании звонка. Чей же голос она услышит? Но телефон молча и сиротливо чернел, лёжа возле самой клавиатуры. Звонка не было. Таня встала, взяла его и крепко сжала в руке. Тишина. Значит точно развод и подстава. Тот, кто пишет не хочет, чтобы она услышала его голос. Значит все ложь. Кто-то играет с ней гадкую интригу!
Руки сами потянулось за сигаретой и, она вышла на балкон. Трясущимися пальцами закурила любимый «Винстон», прижимая сотовый к груди, как драгоценность. Тишина продолжала томить. Тут сигарета неловко выскользнула, докурившись всего до половины, хорошо, что сам телефон с балкона вниз никуда не свалился! На улице продолжал неторопливо идти запоздалый первый снег…
Она вернулась в комнату, села за компьютер, а несчастный телефон продолжал сиротливо молчать. Мысли становились злобными, нервно перебирающими имена потенциальных врагов и возможных врагинь, всех тех, кто мог бы издеваться над ней, отправляя письма от лица умершего Андрея Николаева. Всё это на двенадцатой минуте напряжённого ожидания звонка оборвало мелькнувшее уведомление почтовой службы, что and48@Kmaееl.ryi «прислал Вам новое письмо». Татьяна быстро его открыла.
«У тебя такой необычный номер. Разве такие, где-то есть? Хотя, что я говорю. У Вас наверняка уже есть есть своя телефонная компания. Я совсем не могу позвонить на него. Мне говорят: «Вы набрали невозможный номер». Может быть, он действует только внутри страны? Проще говоря, из Петербурга я позвонить тебе не могу».
Таня была всё ещё нервной и злой. Какой бред ей ответили! Невозможный номер! Своя сотовая компания! Этот писака в своём репертуаре! Однако, упоминание о Петербурге как-то успокоило и даже обнадёжило. Во-первых, потому что - это упоминание реального города на карте - хоть какая-то зацепка, во-вторых, потому что у Андрюшки Николаева, действительно были родственники в Питере, и он вполне мог там вдруг обосноваться... Если не умер.
Упорству и настойчивости ей как всегда было не занимать, и в ответ Татьяна тут же попросила собеседника написать ей свой телефон: «Давай мне номер, я сама тебе позвоню!».
Нужно было именно сейчас всё выяснить до конца и поставить точку в вопросе с этими странными письмами почти с того света!
«77893481545» - торопливо прилетел ответ.
Да, номер был тоже слегка странноват, но всё же не настолько как почтовый адрес. Да, мало ли, там какие сотовые номера в Питере. Кто знает? Таня тут же набрала на своём телефоне +77893481545. В ответ раздавались безнадёжно-короткие гудки.
Это могло означать только две вещи: номер занят или он неверный, несуществующий… Господи! Что же это такое? Татьяна бессильно откинулась на стуле…
«У тебя занято. Значит не судьба нам с тобой созвониться», - написала она в компьютер.
«Значит не судьба, - ответил Андрей Николаев, - И это странно всё же. А твой старый номер? Он больше не действует?»
Что могла Татьяна ответить? Её единственный номер был у неё с 2002 года, с самого того времени, как она купила свой первый мобильник с длинной, толстой антенной, большую как кирпич и тяжёлую как рация «Моторолу»… Но что ж? Игра должна оставаться игрой, или расследование – расследованием – как угодно.
«Сейчас у меня этот номер» – твёрдо ответила она.
Ей уже было глубоко всё равно, что какой-то парень ошибся, принимает её за свою подругу, а она водит его за нос с телефонными номерами. Главное выяснить – что же это за парень? И почему он так хорошо знает о ней?
«Значит, мы обязательно должны созвониться!» - ответил он. - Я добавлю денег на свой номер и завтра обязательно дозвонюсь до тебя».
В этот момент телефон Татьяны действительно зазвонил, так неожиданно, и потому необычно громко, что она вздрогнула и судорожно схватила, едва не уронив в мусорную корзину. В тайной надежде, что это мог быть Андрей Николаев. Но надпись на старом, уже хорошо поцарапанном экране однозначно говорила, что это был Федька Бледный.
- Алло! – нервно сказала она, почти крикнув, надеясь также, что у него уже есть какие-то новости.
- Привет снова, госпожа Быстрова! – слегка возбуждённо заговорил весёлый Фёдор. – Тут такие дела интересные. Несмотря на весь абсурд, этот адрес существует. Только вот я не могу никак определить, где?
- В Питере! - быстро ответила Таня.
- Откуда ты это знаешь? – удивился Федька.
- Он сам мне сказал. Более того… - она вдруг резво затараторила, - теперь я знаю его телефон, но позвонить на него пока не могу. Номер как бы занят. Записывай: +77893481545.
- Стоп, стоп, стоп! Я, конечно, запишу, но не так уж быстро. Я про другое. Как он сказал, что он в Питере живёт? Кстати, я знаю, у Эндрю там дядька по матери жил и брат двоюродный сейчас живёт…
- Он просто сказал, что из Питера не может мне дозвониться.
- Ты тоже дала ему свой мобильный?
- Да.
- Это хорошо. Как дошло до этого? Как ты решилась?
- Он… вынудил меня, - запинаясь, сказала Татьяна.
- В смысле? – вновь изумился Федька, - Требовал дать номер?
- Неет. Он снова стал мне рассказывать про меня, про мои привычки. И угадал…
- И ты снова решила, что это Эндрю?
- Я ошалела! – ответила Таня. Она встала из-за компа и снова выдвинулась курить на балкон, где всё также продолжал широкими, размашистыми хлопьями медленно падать снег …
- Что говорил?
- О том, что я засыпаю с детективом на физиономии…
- А ты засыпаешь так?
- Да…
Фёдор чуть-чуть прихихикнул:
- Ну, так пол-России засыпает. А половина женщин засыпают именно с Дарьей Донцовой.
- Может быть… - протянула Татьяна и прикурила. Повисла маленькая пауза.
- А ты как думала? Мало ли кто засыпает в обнимку с книгами? Даже я бывалый компьютерщик нет-нет, да тоже книги бумажные перед сном читаю. И бывает, со светом засыпаю и книга рядом…
- А санскрит? – не сдавалась Таня
- Какой санскрит?
- Он спрашивал, изучаю ли я санскрит…
- Чего? – Фёдор снова тихо посмеялся, – Ты санскрит учишь? Ну, это явно не тебе. Это той индианке написано.
- Я хотела его изучать тогда…
- Когда?
- Когда встречалась с Андрюшкой…
- Хм… Тебя, мать, не переломишь. Женщины живут эмоциями. Всё совпадения!
Татьяна не спорила больше. Только спросила, стряхнув в темноту серый и потому совсем невидимый пепел:
- А что у тебя нового? Ты ведь что-то хотел мне сказать?
- Да. Хотел. И уже вообщем-то сказал. Упуская техническую часть – повторюсь: адрес реальный оказался. Скорее всего, где-то он существует. Не могу только пока определить где. Ты про Питер говоришь, – это странно. Вообще, странностей много. Мне кажется, на первый прикид, что я вторгаюсь в какую-то прогу. Непонятную прогу, очень непонятную. Вирусы не рассылает она, ты права, я тоже проверить успел. Хотя кто его знает… - на секунду засомневался всегда уверенный Федька, - А ты говоришь, он номер тебе дал?
- Дал.
- Вот теперь диктуй, я записываю.
Прямо с зажжённой сигаретой она ворвалась в комнату и быстро продиктовала Фёдору, считав с электронного письма номер незнакомца Андрея Николаева. В ответ в телефонной трубке мягко клацали Федькины клавиши. Татьяна же снова метнулась на балкон – докуривать.
- Записал?
- Могу сказать одно – полный бред, дорогая. Только одно похоже на правду – номер как бы российский.
Снова в трубке заклацали клавиши.
- Хм, ну вот, – отозвался он после некоторого молчания, – ни одной сотовой компании номер не принадлежит. Кодам Питера номер не соответствует. Так что, номер – полная липа.
- А программа что? Ты говоришь, что адрес – часть какой-то программы…
- Похоже так. За это короткое время большего я понять не смог. Когда я пытаюсь проверять этот сайт, у меня запрашивают пароль. И моя задача – взломать пароль. А это я не могу, хотя он очень простым кажется. У тебя же информации к размышлению не меньше. Да, а тебе он не дозвонился? Сказал почему?
- Да, сказал. Сказал то же, что и ты про его номер. Что он не существующий. Ему так и ответил робот, когда он звонил. Он ещё писал какую-то чушь, что у меня странный номер, потому что есть своя сотовая компания. Ну, как всегда, сказки про миллионершу…
Татьяна докурила и вернулась в квартиру. Зашла на кухню. Налила в чашку холодной воды. Всё-таки, пиво давало о себе знать…
- Хе, хе, - отозвался в трубке размышляюще-ироничный голос Фёдора, - он на самом деле не хочет с тобой говорить. Дурочку ломает. Якобы не смог тебе из Питера дозвониться. Эка невидаль. Та же Россия. Свой номер дал полностью идиотский. Предложи ему скайп.
- Ты же знаешь, я не пользуюсь скайпом, у меня его нет и нет камеры.
- Скачай! Долго ли? А камера, чтобы видеть его, тебе не нужна. Даже хорошо – он видеть тебя не будет, а ты его будешь. Ну, если у него самого есть камера…
- Мой старенький комп скайп не тянет, он постоянно вылетает. Я устала от этого и снесла скайп окончательно…
- Ну да, ну да… Плохо. А сам он скайп, или что-то ещё не предлагает тебе?
- Нет.
- Значит, точно кроется и темнит. Ладно, буду орудовать дальше. Воощем-то, всё это интересно! Какой-то умник целую загадочную прогу замутил. Через неё тебе странные вещи пишет. Или не тебе. Кстати, от меня привет передавала?
- Не успела,- соврала Татьяна.
- Так передай! Делов то куча.
- Хорошо передам.
- Мутное дело, - продолжал вслух размышлять Федька. – Я всё же склоняюсь к тому, что это в целом это его ошибка. Хотя совпадений становится больше.
- Да, больше. Теперь ещё Питер. Ты знаешь Андрюшкиного брата оттуда?
- Нет. Только имя – Серёга. И возраст, сейчас ему как тебе. Т.е. нас с Эндрю он на три года младше. Фамилия вроде Березин или Берёзов, или Берзин. Хотя я не уверен. Могу попробовать узнать.
- Березовский, наверное… - усмехнулась Таня.
Фёдор тоже в ответ посмеялся:
- Хорошие люди нас окружают. Березовский, Лакшми Миттал. Да, Эндрю жив! Он тебе из Лондона пишет.
…
Татьяна в ответ снова усмехнулась, а между тем чётко поняла, чем завтра озадачит Марину Сероглазову: питерскими адресом Андрея Николаева. А потом и адресом Сергея Б., когда Фёдор узнает точно его фамилию. А то ведь просить сразу поднимать давно закрытое дело о смерти Николаева, как она раньше хотела, как-то совсем лишнее. Пока лишнее…
VIII Время воспоминаний
…
Тати плавала в бассейне и думала, что плавает в море. Вернее не думала, вспоминала... Как весело было им тогда с Николаевым, в маленьком черноморском городке. Как нежились они вдвоём на тёплых волнах, бросив в гостинице сумки и кошельки, каким добрым было солнце, степенно плывущее от горы к горе. Как потом, не переодеваясь, гуляли они по городу и забрели на бесплатную выставку «Европейское искусство 20 века». Тати была далека от него, как от живописи вообще, но им было тоже весело и интересно. Тряся длинными мокрыми волосами, она боялась или наоборот игриво хотела невзначай забрызгать кого-то из праздно-степенных посетителей выставки. Смеялась, когда оставляла после себя на полу, следы капель падающих с купальника, прямо из-под сарафана. И эти художники забавляли своими непонятными картинами, по большей части ей неизвестные! Пикассо, Гоген и Дали - про этих она ещё как то слышала. Дальше на кремовых, и потому казавшихся тёплыми стенах красовались не менее причудливые Маргитт или нет – Магритт, невообразимый Кандинский, какой-то пейзажист, кажется, Шильбенгер, художник со странной фамилией Де Га... И, наконец, эта мрачная картина в виде чёрного квадрата, считающаяся особенно знаменитой!
Ещё было много-много других странноватых полотен живописцев с другими незнакомыми фамилиями. При иных обстоятельствах, она бы скучно пожимала плечами, проходя мимо, а тут всё было вдруг интересным. Милая непонятная мазня! А может и правда это искусство? Разве оно должно быть понятным с первого взгляда?
Потом они шли в дельфинарий, подглядывать в щёлки стального забора, потому то купить билеты на представление не было с собой денег. Ленясь возвращаться в номер за этими же несчастными деньгами, заработали их прямо на улице, угадывая мелодию в популярной там уличной игре. Угадал мелодию - 200 рублей, спел угаданную песню, хотя бы куплет - ещё 300, спел до конца – получи целую 1000. Заработали деньги и пошли на них пить сок с мороженым на берегу. Какие беззаботные, тёплые были времена! Она сама себе сейчас удивлялась – как хорошо было тогда, хотя не было столько средств и возможностей, как сейчас…
Потом, как мы и писали раньше, мысли Тати унеслись в более ранние дни, во времена знакомства в Белгороде. Она приехала туда по делам, остановилась в отельчике с нелепым названием «Райский уголок», тесном, розовом и неуютном. Там в баре они и познакомились. Он скучал, и она скучала. Разговорились, попили немного крепких напитков, и пошли гулять по вечернему городу. Выяснилось вдруг, что у них есть общие друзья, и познакомиться они могли гораздо раньше, на юбилее её университетской подруги. Они развлекались тогда в одном танцевальном зале, сталкивались в коридорах кафе, в курилке, но так и не познакомились… И потому сейчас однозначно, постановили, что это время они потеряли и им надо его наверстать. И завертелось, и понеслось!
Тати вышла из бассейна гордой русалкой, стряхнув с себя неожиданно напавшие воспоминания. С легким сожалением она обернулась на голубую водную гладь, напоследок будто увидев то далёкое Чёрное море и пляж, и выставку, и дельфинов. Потом сходила в жаркую сауну, приняла душ, облачилась в любимое нежное сари, волосы сушить не стала, сразу отправилась домой. Спрятаться от мира на 18 этаже.
Пока ехала – тоже вспоминала, теперь родителей. Уже без той удушающей боли, что неотвратимо жгла её первое время после утраты. Ведь она вспоминала даже не их, а совместный семейный отдых в Тоскане, когда ей было 14 лет. Прекрасная всё же страна Италия! Обязательно нужно будет снова отправиться в Тоскану и снова целый месяц на славу там отдохнуть!
В квартире было всё также солнечно, но прохладно. Оставшийся включенным, кондиционер с честью сделал свое благородное дело. Времени - уже половина четвёртого. Делать было дома фактически нечего, никуда не хотелось больше идти, ничего не хотелось смотреть. И Тати со спокойной совестью удалилась в спальню, плотно, задёрнула шторы, устроив в комнате мягкий сумрак. Извлекла из сумочки тот самый недочитанный детектив, напечатанный шрифтом деванагари, и принялась читать, пока не уснула…
IX. Начало новой бессонной ночи…
- Короче, вот, - резюмировал Федька Бледный, - я штурмую бездну Интернета с тёмным адресочком в центре, а ты крути-верти своего собеседничка. Как можно больше информации извлекай.
- Замётано, Федь! – ответила Таня.
- Ну, давай. Не прощаюсь. Созвонимся.
Разговор закончился. Татьяна снова вернулась к компьютеру. Куда она теперь от него? Там как раз, кстати, красовались целых два новых письма от Андрея Николаева. Первое было достаточно длинным:
«Милая Тати! Я серьёзно хочу всё начать сначала. Забыть обиды, разъяснить недомолвки. Я понимаю, что в твоей деловой жизни мне, действительно, не найдётся места, как бы не сглаживала углы. Я не управляющий, ничего не понимаю в предпринимательстве, акциях, концернах, векселях и процентах, и я совсем ничего не могу продавать и производить. Я больше не корчу из себя парня, которому всё по плечу. Я всего лишь простой учитель химии. Я хочу просто быть рядом с тобой и не претендую ни на какую часть твоего имущества. И пока я сам не могу переехать в Индию. А ты, наверное, тоже не можешь вести свои дела из Петербурга. Нам нужно решить, как нам снова быть вместе, ведь по-другому жить не имеет смысла. Ты помогла мне снова поверить в это. Ты всегда помогала мне верить в себя и в эту жизнь. Сотый раз буду это повторять. Может быть, я выгляжу очень нелепо. Главное, не теряйся. Пиши мне, не оставляй меня больше».
Татьяна вздохнула, отстранилась от экрана, чтоб не рябили в глазах синие буквы, задумалась, постукивая ноготками по столу. Что ж. Всё понятно. Письмо адресовано индианке Тати с миллионным состоянием. И что она лезет в эту чужую, пусть и не очень счастливую любовь? На это письмо отвечать было нечего, и она машинально открыла второе. Оно было гораздо короче.
«Почему ты опять долго молчишь? Что не так, моя подруга?»
«Я была в душе», - в ответ солгала Таня. В душ она ходила сразу после того, как вернулась домой, ещё до того как включила компьютер.
«Ты по-прежнему принимаешь душ под музыку? Я вспоминаю, всегда, как ты вдохновенно делаешь это, вспоминаю твою родинку на спине. Как же я всегда любил целовать её».
Её будто ужалило током.
- Что за ерунда! – в сердцах воскликнула Татьяна, снова откинувшись на стуле. Вообще-то она сказала немного другие слова, но мы их буквально передавать не будем…
Да, она любила громко включать музыку, когда принимала душ. Да, у неё была большая родинка под правой лопаткой и Андрюшка всегда нежно её целовал. Разве она могла это не помнить? – Но… Не может такого быть! – сдавленно выдохнула Таня.
Действительно, как же может быть, что незнакомец, любящий богатую женщину из Индии, так хорошо знаком с ней самой? Так, как был знаком её умерший любимый друг и при этом их имена совпадают. Где правда? Там, где он пишет про сказочные миллионы своей возлюбленной или там, где описывает её, Танюшу Быстрову, с её привычками, родинками и характером. Хотелось себя ущипнуть – не сон ли это? Или пива было многовато? Но ведь вчера то пива не было вообще…
«Да. Всё так, как и было раньше, я, наверное, не изменилась. А ты, чем ты сейчас живёшь?» - Татьяна нашла в себе силы ответить и даже нашла силы задать этот последний вопрос, вспомнив остатком поплывшего рассудка, что Федька просил её, больше узнать об этом странном типе.
«Я же всегда говорил и повторюсь, что ты не меняешься. У тебя есть стержень в душе, который держит тебя несгибаемой в этой жизни. А, что я? Хотя и у меня тоже есть свои маленькие победы. Я уже писал, что всё-таки стал химиком. А ещё я пытаюсь писать книги, но ведь тебе никогда не было это интересно. И ты всегда не верила, что я когда-то перестану плыть по течению и окончу учёбу». – горечь сквознула в этих словах.
Таня задумалась. Нет, на её памяти Андрюшка не поступал учиться ни на кого химика, он только время от времени говорил об этом. Сочинять сказки в стиле Толкиена он конечно и, правда, пытался. Но никогда ничего не доводил до конца. Спросить что ли - где он учился и всегда ли жил в Питере? Но ведь тогда она выдаст себя, потому что настоящая Тати наверняка знает, обо всём этом. О,
Господи! Как же она запуталась. Настоящая, ненастоящая. Что же вообще настоящее здесь? То, что Андрей Николаев, похороненный восемь лет назад, стал сейчас учителем химии или, то, что она читает детективы перед сном и слушает музыку в ванной? Правдой должно быть и то и другое. Но первое в правду жизни никак не вписывалось. И в жизнь вообще. Нет! Надо срочно встречаться с Маринкой и просить «пробивать» в Питере Андрея Николаева, 1971 года рождения. Хотя это и было близко к тому, чтобы «пробивать» там же Сашу Иванова…
И Татьяна, взглянув на часы и поняв, что звонить ей уже поздно, а писать по электронке или в социальные сети сверхазанятому следователю просто бесполезно, твёрдо решила, что завтра обязательно позвонит подруге как можно раньше. Т. е. как только сама проснётся. Возможно, ей повезёт, и Маринка не будет в этот день дежурной.
«Почему ты не нашёл никого, как мы расстались? Ведь ты же думал, что это навсегда», – спросила она своего всё более непонятного собеседника.
«Я никого не искал. Я жил как во сне. Всё было только несерьёзно».
«Ты всегда любил женщин. Неужели совсем не утешился?!» - язвительно бросила Таня, претензию тому, кому ещё совсем недавно сказать было ничего нельзя.
«Не смог. Как только не пробовал забыть все эти полгода – всегда вспоминал, что я потерял…» – он вновь повторил свою любовно-признательную тираду уже немного начавшую её раздражать. Да, мужчины любят постоянно повторять свои нелепости! Видимо, думая, что на женщин это производит впечатление.
Но вместе с этим раздражением в голове у Татьяны чётко щёлкнул новый узнанный факт: полгода! Значит они - этот новый Андрей Николаев и его возлюбленная Тати расстались всего полгода назад. Что же делали они те семь с половиной лет, которых не было у неё самой и Андрюшки. Ей стало это очень интересно.
«А я давно потеряла тебя» - хотела она написать не подумав, но, остановившись на несколько секунд, написала совсем другое:
«Мы расстались для того, чтобы понять как нам лучше вместе или врозь».
«Ты права. Я потерял твой звонкий голос по утрам, твои русые локоны на висках, твой игривый смех, и твои всегда взвешенные планы будущей жизни. Я больше жить без этого не могу. Хотя когда-то в душе смеялся над тобой за твою основательность. Мне всегда казалось это излишним для женщины».
Инстинктивно прикоснувшись пальцами к своим русым волосам, и правда вьющимся у висков, Таня уже не знала плакать ей или радоваться... А ведь она тоже иронично относилась к Андрюшке из-за его безалаберности, неуместных, как ей казалось тогда, приступов романтичности. И, если она, бывало, и хотела расстаться с ним, то только из-за этого. Из-за того, что они были они очень разные. Можно сказать, почти полные противоположности. Ей хотелось стабильности, а ему - приключений, постоянного драйва и вдохновения. И, видимо, у Тати с этим новым Андреем было примерно всё также. Когда та получила наследство и стала владелицей немалого бизнеса, то вечно неопределённый, не живущий, а мечтающий друг, стал тяготить её.
А как же иначе? Им уже хорошо за 30, а тут никакой конкретики, ни замужества, ни расставания! Одни разговоры, а ведь ей, этой Тати нужно решать конкретные дела, нужны поддержка, помощь. Он же, её Андрей Николаев, конечно, подумал, что неожиданно разбогатев, любимая теперь, презирает его, потому что он беден. Как всё обычно!
На примере своего нового кавалера, предпринимателя Виктора Татьяна теперь хорошо представляла, что такое проблемы бизнесмена. Именно на примере Виктора она теперь знает, как много нужно думать, исхитряться, всегда держать руку на пульсе, быть в поиске новых путей для прибыли. И она могла даже заступиться в этом смысле за неведомую гордячку Тати, поскольку весьма понимает её. Более того, перед Татьяной вдруг явно нарисовался её образ: гибкая, как гимнастка, потому что богатая женщина имеет возможность держать в форме своё тело, но такая же невысокая и зеленоглазая как она сама. Эта Тати, наверняка, носит индийские наряды, ведь она индианка… Или русская? Индианкой её называет Федька. Скорее всего, она, конечно, русская, потому что этот Николаев пишет ей на русском языке. А в Индии основное население хорошо знает английский, а не русский… Но всё равно, Таня почему-то представила своего неожиданного двойника как стройную, ухоженную женщину в нарядном сари. И женщина эта счастливо улыбалась её собственным лицом…
Стоп! А почему она решила, почему они похожи, почему этому Андрею и той Тати лет столько же, сколько ей сейчас и сколько было бы её Андрюшке? Вдруг это совсем молодые люди? И, почему она вообще решила, что у них всё должно совпадать? Потому что она тоже хотела родить дочку, потому что у неё тоже родинка на спине, потому что она засыпает за чтением книги, слушает музыку в ванной, была в командировке в Белгороде, гордиться тем, что она индивидуалистка? Господи! Тут Татьяну словно осенило, что нужно делать и быстро сделала именно это. Она взяла чистый листок А4, расчертила на две половины, на одной написала «Совпадения», на другой - «Несовпадения». И начинала убористо заполнять всеми Таблицу фактами, которые она теперь знает.
Совпадения
1.Имя: Андрей Николаев, Тати – Татьяна?
2.Вместе были в Белгороде
3.Нерождённая дочка
4.Увлечение химией
5.Санкт-Петербург (у Него там родственники)
6.Соместная жизнь в Его квартире
7.Берёзовая роща
6.Я не люблю, когда говорят о чувствах
7.Я читаю детективы на ночь
8 Санскрит
9. Я – индивидуалистка
10. Я слушаю музыку в душе
11. У меня есть родинка на спине
12. У меня русые волосы и локоны на висках
Несовпадения
1.У него есть сестра из Бомбея
2.У Тати родители погибли, индийское наследство
3.Счастье в Белгороде
4. Они познакомились, именно, Белгороде.
5.Преподавание химии
6.Непонятный адрес
7.Работа в кадровой службе, в которую я не устроилась
8.Я бросила курить 5 лет назад
9.Разные телефоны с Тати
10.Мы не можем дозвониться друг до друга.
И совпадений оказалось больше! Кажется, она ничего не забыла…
Как долго вспоминались все эти разговоры с загадочным адресатом из Питера, Таня не поняла. Наверное, минут десять. Пора было отвечать на письмо. И снова не замечать того, сколько сейчас времени…
X. Тедд Самуэльсон
Он сидел в просторном холодно-синем кабинете, заставленном сверху донизу стеллажами, полными томами разных книг, старых и новых, толстых и тонких. На огромном стилизованном под 19 век, рабочем столе, как трон возвышался мощный плоский компьютер. А против него стоял другой трон – высокое кожаное кресло.
Именно на нём и восседал сам хозяин, внимательно просматривая на экране страницы новых научных статей. Он любил работать дома, здесь мысли его по-настоящему сосредотачивались. А сейчас перед ними стояли весьма и весьма интересные задачи. Шторы окон были плотно задёрнуты, кондиционер работал на полную мощность, дверь слегка приоткрыта. Из столовой доносился смех играющих детей - семилетнего сына и совсем маленькой трёхлетней дочки. Рядом с ними, где-то там же суетилась по дому белокурая, как он сам, но очень маленькая росточком, хрупкая жена…
Время позднее. Нехорошо, что дети ещё не уложены. Тедд хотел было встать и строго напомнить всем им, что пора уже спать, как заиграл на столе телефончик.
- Слушаю! – отозвался он на сигнал. Он понял, кто это звонит. Обрадовался.
- Да, да... Так … Ну, и зачем это надо было делать? – он, казалось был просто ошарашен. - Да, это хорошо. … Да. … Всё равно, я тебе не советую. … Не стоило этого делать! … Понимаю твою радость. Но всё равно не советую. … Да, я согласен, необычный. … Не делай, этого больше, я тебя прошу. … Ну что ты так сразу? … Выдержи время. И вообще это странно. … Да, я уверен. … Не нужно пока ничего предпринимать. Я рад за тебя, это честно. … Будь осторожней. … Не надо! Успокойся и отстранись от этого. … Я тебя прошу!
На этом весь разговор прекратился. Тедд стремительно поднялся с кресла, подошёл к окну, отодвинул, плотные, мягкие шторы. Взглянул на ночной, но ещё до конца не успокоившийся город. Он совсем забыл про детей, которым пора спать и про жену, которая совсем не думает об этом.
- Не может быть! – сдавленно вырвались сами собой слова, полные радости и в то же время тревоги. - Не может быть!
Да, этого не могло быть! Но он хотел, чтобы это случилось…
XI Проклятое 14 мая…
«Ещё недавно ты писал, что восхищался мной. А теперь говоришь, что смеялся, и всё это было излишне» - с лёгкой обидой написала Татьяна.
«Я просто завидовал тебе, – пришёл слегка запоздалый ответ. Кажется, также с небольшой горечью.
«А я стараюсь никому не завидовать, хотя это непросто. Постоянно одергиваю любые порывы к зависти, держу себя под контролем».
«Если бы ты не держала себя и всё под контролем, ты не смогла бы сейчас управлять тем состоянием, которое у тебя теперь».
«Да, хватит уже говорить про деньги! Неужели нет ничего кроме них?»- в сердцах отвечала Таня, у которой никакого бизнеса и больших капиталов никогда не было. И потому разговоры эти были ей неприятны.
Видимо, собеседнику этот упрёк тоже было обидно слышать, и потому он снова долго не отвечал. Ответ прилетел быстро:
«Не говори так. Есть ты. Твой голос, который я пока не могу снова слышать. Но прекрасно помню. Твою заботу. Никто никогда как ты не понимал меня и не любил. Я помню, как ты ухаживала за мной, когда я сломал ногу. Мы тогда напились с Теодором. Ты сначала ругалась. А потом очень жалела меня. И ухаживала за мной. Я понял, что по-настоящему нужен я был только тебе!»
Андрюшка никогда не ломал на её памяти ноги. Но был однажды, в 1999 году случай, когда он свалился с крыши старого гаража и сильно ушибся. С кем он тогда крепко выпил? Со школьными друзьями? Кажется, они отмечали… День рождения. Чей же? Федьки Бледного… Смутная догадка заставила Татьяну поёжиться. Она вдруг вспомнила, что в той компании была модная тогда привычка называть друг друга на зарубежный манер, Фёдор вот до сих пор называет Андрюшку Эндрю. Был в их кругу ещё друг Вовка, которого все звали Вальдемаром, Сашку Мокроусова – Сэнди. Как же они называли самого Федьку? … Но, нет, кажется не Теодором. Она когда-то отлично знала как. А сейчас словно заклинило память. Хотя имена Фёдор и Теодор явно похожи. Но кто же такой Теодор?
«…Я понимаю, что часто вызывал твою жалость, – продолжала она читать дальше, - Я был жалок, потому что я жил не свою жизнь! Я был тенью самого себя! А меня тогда всё злило, потому что казалось, что я был тенью тебя. И всё же мне нравилось, как ты заботишься обо мне. Я был не нужен сам себе, и мне было очень приятно думать, что нужен хоть кому-то».
Мистика это или нет, но всё, что было здесь, написано снова оказалось правдой. Таня всегда подспудно чувствовала именно жалость к своему любимому, полагая, что все его эпатажные куражи, нелогичные порывы и капризные выходки имеют причиной глубокое несогласие с самим собой. А это самое страшное в жизни, как ей казалось. Более того, полного согласия внутри собственной души она тоже не находила. И, наверное, именно это сроднило их вместе, и так неотвратимо тянуло друг к другу. На первый взгляд, таких непохожих…
«Я очень хорошо тебя понимаю» - ответила она на все эти откровения.
Её и, правда, часто одолевали мысли о том, что жить надо как то иному. Вернее не надо, а хочется… «Как надо» она и так живёт. Что же она на самом деле хочет? За суетой повседневной жизни не разглядишь настоящей сути, дни толпятся в суматохе зарабатывания денег и бытовых насущных проблемах. Эти дни начинаются, бегут и, в конце концов, сгорают один, за одним в вечерних красках заката. Татьяна прекрасно видела это каждый день. В её квартире все окна выходили на запад.
«Я рад. Мне приятно это услышать. Вернее прочитать. Мы уже не юные, и нам нечего храбриться, что мы сможем всё сами. Если жизнь распорядилась, что мы, так или иначе, были вместе столько лет. Зачем ей сопротивляться? Это, похоже, и есть судьба» – прилетел скорый и видимо искренне радостный ответ.
«Ты веришь в судьбу?» - удивилась Таня
«Я всегда в неё верил. Только никому не говорил».
«А я вот не знаю – верю я в судьбу или нет. Я никогда об этом не задумывалась. Хотя…». Она остановила бег тонких пальцев по клавиатуре. Да, в обычном состоянии Татьяна не верила ни в судьбу и мистики никакой не любила. Но были исключения. И длились они достаточно долго. Вот хотя бы сейчас. Хотя - что сейчас? Сейчас совсем недолго. Но казалось, что так было всегда…
«Хотя, наверное, что-то есть… - дописала она. И немного подумав, вдруг добавила: «А ты можешь мне сказать, что случилось 14 мая 2005 года?».
По-хорошему, это была проверка. Она назвала дату Андрюшкиной смерти. Ответ и на сей раз долго не приходил или казалось, что очень долго. Но Татьяна как всегда терпеливо и напряжённо ждала. Так напряжённо, что начали слегка потеть пальцы.
«Мы расстались с тобой. Ты забыла? Хотя, что я говорю? Иначе ты бы и не спросила. Я тогда первый раз убежал. Не от тебя, от себя. Сюда в Петербург. Первый раз я сюда приехал тогда. Да, да. Здесь я был вечером 15 мая. Значит точно уехал 14-го. А ты любишь коварные вопросы!»
«Может быть…» - уклончиво ответила Таня.
«Это точно. Но я знаю точно вот ещё что – мы не можем расстаться. И не можем сойтись окончательно уже столько лет. Как только мы хотим сойтись навсегда – нас что-то разлучает, хотим расстаться – встречаемся снова».
Татьяна замерла от этих слов. Чёрт побери! И снова всё было правдой. Откуда вдруг опять могли взяться эти безумные совпадения? 14 мая 2005 года Тати и её Андрей Николаев расстались первый раз. 14 мая 2005 года она и Её Андрей Николаев расстались первый и последний раз. Хотя пока были вместе, постоянно ссорились и расходились ненадолго. Постоянно что-то мешало их спокойствию. И потом снова что-то заставляло быть вместе. То случайная встреча, то неожиданно всплывшие незаконченные дела, то чья-то из них просьба о помощи. Отказать в которой никто из них друг другу не мог.
«Да, наверное, это и есть судьба» - вдруг согласилась она.
Наверное, судьба всегда проявляется в повседневности, незаметно просачиваясь в нашу жизнь. Складывается из мелочей, а потом заполняет собой всё и направляет это всё по одной ей ведомому пути…
Так что же значат слова её собеседника про 14 мая и Петербург? То, что перед ней, действительно её Андрюшка, сбежавший в Питер вместо смерти? Но зачем же тогда он пишет какой-то богатой индианке. Это его новая любовь? И её тоже зовут Татьяна.
«Господи! Какая же в итоге получается муть!» - в сердцах подумала Татьяна. Всплеснула руками и отошла от компьютера, уже наотрез отказываясь всё это понимать. Машинально села перед потухшим чёрным экраном телевизора и по привычке вновь обняла диванную подушку. Не хотелось даже курить. Она сидела в полном смятении. Боль накатила удушливой пенной волной. Казалось, она сейчас заплачет – также горько и неотвратимо, как рыдала когда-то давно, сразу после смерти своего любимого друга.
Она вспомнила вдруг всё почти до мелочей: как узнала тогда об этой самой смерти уже после похорон, как не спала ночами, и не могла находиться дома одна даже днём. Ей казалось тогда, что со стен её собственного дома как большая фотография проявляется – Он. Во весь рост. Вот-вот он готов сойти со стены и сесть рядом с ней за столом на кухне, чтобы выпить кофе, рюмку водки, чай или что-то ещё. Поужинать, позавтракать, пообедать, поговорить. Она тогда постоянно приглашала к себе ночевать, то одну, то другую подругу, пряталась от себя у родителей, носила всё чёрное и постоянно слушала и мысленно напевала старую песню на смерть Гагарина «Опустела без тебя земля»…
XII Ночной звонок
Разумеется, Тати как всегда совсем не заметила, как уснула. Сон всегда бережно, на кошачьих лапах всегда подкрадывался к ней, а любимые книги не давали страдать бессонницей.
Разбудил же её телефонный звонок, по мелодии которого она почти сразу, уже сквозь сон поняла, что это звонит ей кто-то по делу. Узнала, удивилась и даже встревожилась. Наверняка уже поздно, за окнами давно густела чёрная южная ночь. Сонная Тати взяла маленькую тонкую трубку с кремовой прикроватной тумбочки. Это звонил Игорь, верный управляющий её корпорации. Но почему вдруг так поздно?
- Добрый вечер, госпожа Балабанова! – раздался в трубке его как всегда хрипловатый, но сегодня необычно взволнованный голос.
- Что-то случилось? – тревога Игоря быстро передалась ей.
- Да, случилось. Я прошу прощения, что поздно звоню, но я узнал только сейчас. Я просмотрел бумаги, я сопоставил факты. Я давно думал об этом…
- Сколько сейчас времени? Вы ещё на работе?
- Пол одиннадцатого. Я уже дома. Недавно пришёл. С работы звонить было бы не предусмотрительно…
- Да что же случилось? – нетерпеливо воскликнула Тати.
- У меня есть факты. У меня есть всё. Я должен буду Вас предупредить…
- О чём?
В телефоне повисла пауза. И слышно только лёгкое шуршание.
- Мы должны встретиться с Вами!
- Сейчас??? – она была уже перепугана.
- Нет, нет, конечно, - смущённо отвечал Игорь. – Завтра, конечно же, завтра. Ночь ничего не решает. Я Вам ещё позвоню.
- Мне стоит волноваться и не спать всю ночь?
- Нет, зря я Вас так перепугал. Дело серьёзное, но до завтра оно потерпит. Утром ждите моего звонка. Я обязательно Вам позвоню… Спокойной Вам ночи, госпожа Балабанова!
- Спокойной ночи! – растерянно ответила Тати, слушая в следующую секунду уже отрывисто-жёсткие короткие гудки.
Сон, конечно же, был испорчен. Она бесцельно походила по комнате из угла в угол, нечаянно прижимая к груди телефон. Зашла на свою модную овальную кухню. Машинально поставила чайник.
«И что случилось такого? Что это взбудораженный Игорь позвонил среди ночи?».
Достала из холодильника лёгкий, сладкий творожок. Задумчиво утопила в него изящную золотую ложку. Нет! Игорю надо обязательно перезвонить сегодня. Она не может ждать до утра, если что-то случилось в её компании! Набрала номер и снова услышала короткие гудки. С кем же он ещё говорит? Может, быть что-то выясняет? Минут на пятнадцать Тати успокоилась. Потом она снова набирала и набирала номер своего управляющего и долго слушала невыносимо длинные гудки. В нервном напряжении прошёл почти час. Сначала Тати успокаивала себя тем, что Игорь сразу после работы пошёл в душ, потом тем, что он уже лёг спать, потому что вернулся поздно. Вроде бы в итоге успокоиться получилось. Хотя, конечно же, не до конца…
XIII Привет для Фёдора
Оцепенение Тани длилось, наверное, долго. Она уже вторую ночь подряд перестала толком ориентироваться во времени, хотя всегда чувствовала его как живой хронометр. Слёзы закапали сами собой. Густые горькие, и, в общем, даже скупые. Слишком давно отмучила её эта боль, слишком сильной она тогда была, что ощущать её остро теперь не было сил. Не потому что она забыта, а потому что не было больше этих слёз, чтобы плакать. Всё давно выплакано и почти заледенело. И зачем появился этот незнакомец с похожим именем и похожим характером? Что ему надо от неё? Кто такая эта его индийская Тати? Всё равно это будет нужно узнать, и Татьяна почти заставила себя снова сесть за комп, чтобы опять спуститься в яму горьких воспоминаний и необъяснимых разумом разговоров, которые, несмотря на всю боль, были ей сейчас почему-то очень нужны.
Её снова ждали сразу несколько писем…
«Любимая, Тати! Почему ты снова так долго ничего не отвечаешь? Ты обиделась на меня? Я сбежал 2005 - м не от тебя, я сбежал именно от себя. Я очень долго переживал. Я давно проклял себя за свой поступок. Я не должен был так делать, теперь я понимаю. Это всё было глупо. Но значит ли это что-то сейчас? Все наши расставания и ссоры? Ведь мы снова вместе!»
«Я теперь понимаю, что любовь не умирает. Она просто не умеет умирать. Это ведь сама жизнь. А жизнь как таковая бессмертна!»
«Сейчас поздно. Ты, наверное, хочешь спать. Давай свяжемся завтра. Только ответь мне сейчас так или нет!»
«Не молчи, пожалуйста, любимая моя! Мне невыносимо будет тебя снова потерять!»
Всё это резало Татьяну как ножом. Особенно слова про бессмертную любовь.
И она ответила на все письма сразу, прицепив свой ответ к последнему:
«Мне тоже будет невыносимо потерять тебя снова!» Ей казалось, она ответила не сама, её рукой, будто водили.
«Этого больше никогда не случиться. Мы будем вместе навсегда!» - написал ей Андрей Николаев.
Собеседник не слышал этого, но она зарыдала с криком, потому что слёз всё ещё было мало. Его слова стали для неё горькой и бесчеловечной насмешкой надо всем, что когда-то для Татьяны было практически святым. Со своим Андреем Николаевым она никогда вместе не будет. И никакой его псевдо-двойник из Питера не сможет его заменить. Она метнулась к балкону, впопыхах схватила сигарету, уронила со стула какой-то журнал, распахнула дверь и быстро закурила. Для того чтобы остановить тяжёлый поток слёз, всё тех же, густых. Холод ноября и красота первого снега отрезвили её угар. Она хотела позвонить Федьке, пожаловаться, как ей тяжело всё это читать. Но под конец взяла себя в руки. Зачем Федьке все её чувства? Он её понимает, он её уважает, но жалеть совсем не обязан и выслушивать тоже.
Докурив «Винстон» до самого фильтра, Таня неизбежно вернулась к компьютеру.
«Когда ты надолго замолкаешь, я впадаю в панику, милая моя».
«Не надо паники! Мне и самой непросто. Слишком неожиданно вышел у нас этот разговор».
«Да, неожиданно. Я долго заставлял себя ничего тебе не писать. Но не смог удержаться. Не могу я без тебя. Ни жить, ни спокойно работать, ни спать, ни вставать, ни ложиться. На самом деле ты это всё, что у меня было и есть. И разорвать нас теперь невозможно. И мне плевать, что Тедди сейчас почему-то стал против того, чтобы мы общались. Он меня жалеет, он думает, что ты всё равно бросишь меня, что ты стала слишком высокомерная. Мне неприятно, что меня опять кто-то жалеет. Но, я знаю, он не со зла. Ты передавай ему привет, как увидишь и скажи: его опасения напрасны, потому что у нас с тобой отныне всё будет прекрасно».
Господи! Татьяна вновь застыла как неживая кукла. Она вспомнила, наконец, дочитав эти строчки, как называли Федьку Бледного в узкой компании школьных друзей... Именно так! Его называли Тедди. Так что же теперь получается? Неужели это Федька всё придумал и всё прокручивает? А она именно его пригласила расследовать условное дело «о письмах с того света». Но зачем ему это надо? Поиздеваться над ней? С какой целью? Никакой логики! А Фёдор – человек слишком здравый. И в общем-то вовсе не злой. Зачем ему скрывать ото всех, что Андрюшка остался жив, и тот труп с лицом объеденным собаками в его одежде был кем-то другим? Или скрывать только от неё? Боже мой! Но зачем? Чтобы заставить её мучиться? Какая же шизофрения! А зачем тогда была придумана вся эта история про индийскую богатейку Тати? Да, конечно же, для отвода глаз! В голове бесились, обгоняя друг друга самые безумные мысли.
Стоп! Снова нужно было брать себя в руки, и у Татьяны снова это получилось. Конечно же, Федька не может быть здесь замешан. Он психически здоров и не будет заниматься этими по-детски жестокими полу-шпионскими интригами. Кто этим занимается - ей вдруг перестало быть интересным. Она неожиданно для себя быстро успокоилась. Конечно же, ситуация с совпадениями во всей этой переписке абсолютно нереальная и вариант остаётся один – кто-то слишком сведущий по-садистки прикалывается над ней. Тот, кто этим занимается - полный моральный урод. А что беспокоится о нём? Если кто-то урод – это его проблемы. И ничего не остановит её позвонить ему и деловито поделиться новостями от Андрея Николаева, как ни в чём, ни бывало. Таня знала, что Бледный сейчас не спит, он – программист, ночная птица. И она смело его номер.
Федька взял трубку достаточно быстро:
- Аллоу! Ты ещё не спишь?
- Мне тут совсем не до сна. – хрипло дрогнул Татьянин голос.
- Есть какие-то новости?
- Практически грандиозные! – многозначительно отвечала она. – А у тебя?
- К моему стыду я много не продвинулся. Но есть некие интересности. Ты на связи с тем странным парнем? Передавала от меня привет?
- Знаешь. Он меня опередил.
- В смысле?
- Он сам передал тебе привет! – её голос снова чуть дрогнул.
В трубке зависла глубокая пауза.
- Он меня знает? Очень интересно… - Федька отреагировал искренне ошарашенно.
- Это полный бред, Федя. Он писал почти как Андрюшка. Он снова писал всё о Нас. И мне ничего не показалось! Он писал про мои локоны на висках. Про мою родинку на спине. Про то, что я слушаю музыку в душе. Вот ты знаешь, про родинку и про душ?
-Н-да… - опешивши отвечал друг.
- Он довёл меня до слёз. А потом передал тебе привет и сказал, что ты зря против наших отношений.
Долгая пауза зависла вновь.
- Это какая-то абракадабра, Таня. Я в шоке. Совсем в шоке. Он так и сказал – передай мне привет?
- Он сказал «передай привет Тедди».
- Хе-хе. Да-да… Меня ребята называли Тедди. А что там по поводу, что я против ваших отношений?
- Хочешь, зачитаю?
- Бесспорно!
И Татьяна зачитала текст одновременно с волнением и выражением:
- «…разорвать нас теперь невозможно. И мне плевать, что Тедди сейчас почему-то стал против того, чтобы мы общались. Он меня жалеет, он думает, что ты всё равно бросишь меня, что ты стала слишком высокомерная. Мне неприятно, что меня опять кто-то жалеет. Но, я знаю, он не со зла. Ты передавай ему привет, как увидишь и скажи: его опасения напрасны, потому что у нас с тобой отныне всё будет прекрасно».
- Весело… – было слышно, как Фёдор на том конце телефона щёлкнул крышкой бензиновой зажигалки. – У тебя новости покруче моих, я посмотрю.
- А что же у тебя?
- Пытаюсь взломать чёртов ящик. Ноль результата. Пароли встают за паролями. Им нет конца. Время от времени попадаю незнамо куда. Один раз меня вышвырнуло на какой-то исторический сайт. Очень необычный.
- Чем?
- Сайт Швейцарской коммунистической республики. На немецком, польском, французском и русском языках.
- Ну, это совсем чушь какая-то…
- И я об этом…
- А ещё Он писал о том, что 14 мая 2005 года он бросил меня, ну то есть свою Тати и первый раз уехал в Питер. Знаешь, я больше не буду ему ничего писать!
Решительно, Таня тут же выключила комп, закрыв все страницы, не обращая внимания на новое пришедшее письмо. Закрыла и выключила всё к чёртовой матери, чтобы занова не разрыдаться.- Это - полная дурка, Федя. Это точно чей-то дурацкий юмор. Какой-то сумасшедшей бабы…
- Это точно бабская тема. Наверняка какая-то твоя «подруга» решила приколоться. Помнишь Лизку? Лизку Викентьеву?
- Лизку? Помню…
- Вы так неожиданно стали врагами, а она ведь много знает о тебе. У неё богатая фантазия и чёрный юмор.
Таня на минуту задумалась. Для неё, конечно, в ссоре с Лизкой мало было неожиданного. Ну да, ладно, сейчас не об этом…
- А кто же тогда создал программу с этим адресом? Лизка не программист. Она – работник архива.
- Ну, это вообще элементарно, Ватсон! Бой-френд какой-нибудь…
- А она знает, что тебя звали Тедди?
- Это не великий секрет… - задумчиво отвечал Федька.
- Я не рассказывала ей, что Андрюшка мне родинку целовал. Но, то, что я слушаю музыку в душе, она могла знать…
- Про музыку знаю даже я!
Таня от неожиданности усмехнулась:
- В общем, это полный идиотизм. Я отказываюсь что-то понимать и ложусь спать.
- И правильно. А я вот ещё посижу. Мне напротив всё стало очень интересно… - закончил Федька и нажал на отбой.
(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)
Жизнь, написанная не до конца 1-13
© Copyright: Анна Косыгина Соболь, 2021
Свидетельство о публикации №221091300008
Свидетельство о публикации №221091300008
Рецензии