Капкан для Терпсихоры 4

                Глава 4. Визит в замок Дракулы.

Черный мерседес представительского класса свернул с шоссе на узкую асфальтовую дорожку и покатил вдоль ажурной кованной ограды, ограничивающей владения мецената Францева. Впрочем, застывший, словно замороженный на заднем сиденье автомобиля, Егор знал, что реальная власть Леопольда Теодоровича распространяется далеко за эту изящную границу. Сквозь прутья решетки мелькал тускнеющей зеленью парк.

Притормозили возле ворот, створки которых распахнулись сами собой по сигналу видеокамеры. Деликатно прошуршав шинами по розовому песку подъездной дорожки, остановились возле бокового входа в дом. Хотя дом на самом деле был настоящим дворцом в стиле барокко. Растрелли, строивший Екатерининский дворец под Петербургом, скромно бы отступил в сторонку, признав первенство этого помпезного творения современного архитектора. Сколько же было вгрохано денег в это роскошное сооружение!

- Приехали! – сообщил лысый шофер и сально улыбнулся, глянув на своего пассажира в зеркало заднего вида. – Хозяйка, поди, уже заждалась. Повезло же тебе, балерун!
- Хочешь, поменяемся, Владик? – метнул острый взгляд в его затылок Егор. – Я-то с радостью, да вот боюсь, Эвелина будет против. Дебилы и уроды не в ее привередливом вкусе.
- Ну, ты… - злобно зашипел ему в спину водила. Но Егор не услышал конца реплики, открыл дверь и выбрался из машины. Чехол с костюмом остался висеть на ручке у левого заднего окна.

На ступенях из розового мрамора его встретил с вежливым и горделивым поклоном лакей. В обычные будние дни слуги в этом доме ходили в скромных, шитых серебряными галунами ливреях. А вот в дни званых приемов надевались ливреи с золотыми галунами, а также парики с буклями, как во времена императрицы Екатерины, и белые лайковые перчатки.
- Вас уже ждут-с, - произнес лакей, деликатно опустив глаза, когда Егор проходил мимо него.

Гость хорошо знал дорогу, поэтому никто не стал его провожать. Егор быстро прошел по гулким коридорам мимо высоких арочных окон, свернул направо и очутился в длинной анфиладе комнат. Замысел архитектора явно перекликался с бессмертным творением Растрелли. В конце череды комнат и кабинетов (малахитовый, мраморный, золотой, шелковый, фарфоровый) его встречал высокий седой старик, стоя с прямой, как палка, спиной и заложив руки за спину. Все еще густые седые волосы мягкими волнами спускались почти до плеч, оттеняя строгий дорогой костюм. Шелковый шейный платок окутывал старческую морщинистую шею.
- Вот и ты, друг мой! – улыбнулся старик ласковой змеиной улыбкой, окинув гостя с головы до ног холодным оценивающим взглядом. – Пойдем, Эва уже ждет тебя.
- Нет, Леопольд Теодорович, сначала я должен поговорить с сестрой, -тихо, но твердо произнес Егор. -  Мы с вами договаривались, что сначала видеозвонок Аните, а потом все остальное.

Хозяин дворца на секунду замер, изучая молодого человека, но потом кивнул, видимо, оценив степень настойчивости и упрямства гостя.
- Хорошо. Пойдем со мной, Егор.
Свернули на боковую лестницу и поднялись на второй этаж. Миновали длинную галерею с целой выставкой картин известных художников – классиков и остановились возле кабинета хозяина. Леопольд открыл дверь своим ключом и посторонился, пропуская гостя.
- Прошу! – изящная холёная рука сделала приглашающий жест. На мизинце при этом сверкнул перстень с крупным бриллиантом.
Егор прошел в кабинет и замер перед роскошным резным письменным столом. На столешнице в окружении старинного золотого письменного прибора и пресс-папье странно смотрелся вполне современный раскрытый ноутбук.
- Минутку, - произнес хозяин, усаживаясь в похожее на королевский трон резное кресло с высокой спинкой и включая компьютер. – Ну вот, можешь убедиться, что с твоей сестрой все в полном порядке.

Егор не сдержался и метнулся к столу, заглядывая в экран через плечо хозяина. Но изображения еще не было, только звук вызова монотонным пунктиром прошивал тишину кабинета. Хозяин деликатно уступил ему место, поднявшись из-за стола и, прихватив сигару из изящной шкатулки, стоящей рядом с пресс-папье, отошел к окну. Вот экран мигнул, и Егор увидел сестру.
- Привет, детка! – улыбнулся брат, с радостью и тревогой всматриваясь в родное лицо. – Как ты?
- Привет, братик! У меня все нормально. А как ты?
Выглядела она хорошо, только голубые круги под глазами свидетельствовали о том, что и ее не обошла бессонница.
- У меня тоже все нормально.
- Ты когда меня отсюда заберешь?

Как бы ему хотелось сказать, что сейчас, вот прямо сейчас и заберет. Что все неприятности кончились, и они снова будут вместе, теперь уже навсегда. Но обрадовать сестру было нечем. Не мог же он признаться, что не знает, совершенно не знает, как выпутаться из этой ловушки, в которую он угодил и потащил за собой ни в чем не повинную девочку.
- Скоро, малышка, скоро. Потерпи еще чуть-чуть, пожалуйста.
- Хорошо, - покорно согласилась Анита, но глаза при этом погрустнели. – А знаешь, я тут времени даром не теряю. Здесь прекрасный репетиционный зал и я каждый день занимаюсь. Мне даже предоставили персонального концертмейстера. А Леонид Федорович по моей просьбе достал видеозаписи партии Никии из Баядерки в исполнении Ульяны Лопаткиной. Ах, как же она великолепна в этой роли! – добавила, восторженно закатив глаза. -  Я очень хочу ее разучить.
- Ну какая из тебя Никия, Анютка! – грустно усмехнулся Егор. – Тебе пока Машу из «Щелкунчика», ну в крайнем случае, Аврору из «Спящей красавицы» разучивать можно. Ты ж еще ребенок! А для Никии, извини, тебе жизненного опыта пока не хватает.
- Вот почему ты меня всегда недооцениваешь?! – обиделась девушка.
- Я тебя очень даже дооцениваю, солнце мое, просто в восемнадцать лет свои роли. Подрастешь немного и обязательно станцуешь Никию.
 
Он бы проговорил с сестрой несколько часов кряду, так соскучился и измучился беспокойством. Но строгий взгляд хозяина напомнил, что пора заканчивать разговоры.
- Ладно, Анита, мне пора. При первой возможности я тебя заберу домой.
- Пока, Егор, я скучаю по тебе и очень люблю… - в голосе девушки зазвучали слёзные нотки, и сердце брата дрогнуло и сжалось от боли и тоски. Взять бы сейчас этот ноутбук и грохнуть им по голове старого паука! Он бы так и сделал, и плевать ему на последствия, если бы только знал, где находится сестра. Где этот гостеприимный дом с большим репетиционным залом и персональным концертмейстером? Куда спрятали от него его сестру эти упыри? Как ему догадаться, если строго-настрого под угрозой жизни девочки запрещено задавать наводящие вопросы! А на экране компьютера за спиной Ани ничего кроме глухой стены не видно…

Егор нажал кнопку отбоя и расстроенное личико Аниты исчезло с экрана. Она жива и здорова, даже занимается каждый день. Спасибо и на этом!
- Егор, дорогой, - прозвучал над ухом вкрадчивый голос Леопольда, - нехорошо заставлять так долго ждать Эву. Она будет нервничать. Пойдем, друг мой!
Молча поднялся и пошел за стариком, люто ненавидя в этот момент и его, и его жену, и этот роскошный дворец. Хотелось кричать от бессилия, но он только скрипнул зубами. Они шли по длинному коридору, в конце которого располагалась заветная дверь, и Егор решился задать давно мучивший его вопрос:
- Леопольд Теодорович, скажите мне пожалуйста… Как вы, человек гордый, с чувством собственного достоинства, можете вот так из раза в раз лично приводить меня к этой двери? Вы же должны меня ненавидеть, всем сердцем желать уничтожить собственными руками. Ведь вы же ее любите!

Старик неожиданно остановился в двух шагах от двери и бросил на своего спутника полный тоски взгляд, а потом грустно улыбнулся.
- Ты еще слишком молод, друг мой, чтобы понимать, что такое любовь. Любовь, это когда готов на все ради любимой. Но наступает возраст, черт бы его побрал, когда ты уже не в состоянии дать ей все, что она хочет и заслуживает. И никакие деньги тебе помочь не могут. А она ведь такая молодая и красивая! Я не могу лишить ее радости жизни. Ей это необходимо. Поэтому, прости за сестру и не беспокойся о ней. Я позабочусь, чтобы с ней все было хорошо.
- А если я пообещаю, что буду приезжать сюда по доброй воле, могу даже подписать какую-нибудь бумагу с обязательством? Отпустите Аниту?

Он пристально смотрел в холодные глаза своего провожатого и от того, что он видел в их глубине, мурашки поползли по спине. Нет, этого хитрого паука не обмануть!
- Друг мой, - Леопольд Теодорович положил холеную ладонь на плечо молодого человека и доверительным голосом произнес: - за дурака меня не держи. Ты ж сбежишь вместе со своей сетричкой при первой возможности. Сбежишь и из театра, и из страны. А я этого допустить не могу, Эва расстроится.
Упырь! Сволочь! Паук! Как же хотелось сдавить руками эту тощую морщинистую шею и вытрясти из него душу. Впрочем, разве у него есть душа?
Францев распахнул дверь и подтолкнул Егора в спину.


Домой возвращался поздним вечером. Уставившись невидящим взглядом в темноту за окном, Егор с безразличным видом слушал доносящуюся из динамика попсовую мелодию. Шофер Владик, видимо оценив измученный вид пассажира, неожиданно проникся к нему дружеской симпатией и все пытался завести беседу.
- Слышь, балерун, как думаешь, сколько лет нашей Эвелине?
- Понятия не имею, - нехотя ответил Егор.
- Я тут почти пять лет служу, а она все молодеет и молодеет. А ей же по моим подсчетам должно быть ненамного меньше, чем хозяину. Странно, правда?
Егор не мог не согласиться с наблюдательным водителем. Он сам уже десять лет служил в театре и с первых дней был знаком с супругой председателя попечительского совета. И за все десять лет Эвелина не состарилась ни на грамм, наоборот, только молодела и расцветала, словно владела эликсиром молодости.
- Были б у тебя такие деньги, ты б тоже помолодел, - сообщил он Владику.

- Думаешь, пластическая хирургия?
- Плюс современная косметология. И вот вам секрет вечной молодости.
И с чего он втянулся в этот глупый разговор? Но разговор отвлекал от ощущения мерзости и грязи.
- А я думаю, она ведьма! Колдовством и черной магией балуется.
- Хм, - насмешливо фыркнул Егор.
- А чё ты смеешься? – Владик бросил обиженный взгляд в зеркало заднего вида. – Ты на её приживалку посмотри, на эту Нюшу! Когда я был маленький, то именно так представлял себе бабу Ягу. Маленькая, тощая, страшная до ужаса и глаза рыбьи…
- Почему рыбьи?
- А как будто мертвые. Вот с какой стати молодой, богатой, красивой бабе держать при себе этакую страхолюдину? Я думаю, Нюша ворожит для нашей Эвелины.
- Владик, а ты перестань читать на ночь детские сказки, вот и не будет лезть в голову всякая чертовщина, - не удержался от подколки Егор. Никаких светлых чувств к этой горилле за рулем он не испытывал, впрочем, тот отвечал ему взаимностью. Обычно, но, видимо, не сегодня. Сегодня Владик выбрал Егора в собеседники.
- Мне горничная Маруся по секрету рассказывала, что видела в комнате у хозяйки черные восковые свечи. А каждый знает, что именно черные свечи используются в колдовских ритуалах. А еще ходят слухи, что в подвале в западном крыле оборудована специальная тайная комната. Она всегда закрыта, а ключ есть только у Нюши, она его на шнурке на шее носит и никогда с ним не расстается. А в новолуние из подвала, из этой комнаты доносятся странные песнопения и звуки бубна…
- Чушь какая, - прервал разглагольствования водилы Егор. – Смотри лучше на дорогу, Владик, и сделай погромче музыку. Устал я сегодня, дай отдохнуть. – Он снова отвернулся к окну, где непрерывной чередой вдоль дороги мелькали темные осенние леса.

- Что, укатала тебя сегодня наша вечно молодая хозяйка? Ха-ха! Небось еще заставила отдуваться за опоздание. Но ты сам виноват, не надо было в театр заезжать. Обошелся бы без костюма. Слышь, а чем вы там с ней занимаетесь?
- Заткнись, пожалуйста.
- Не, ну я серьезно! Любопытно же. Я поначалу думал, что ты голубой, раз в колготках по сцене бегаешь. А ты мужик оказался, за что тебе мой респект и уважуха. Ну скажи, как мужик мужику, Эвелина извращенка? Какие у нее склонности?
Егор издал долгий тоскливый вздох и спросил:
- Владик, как думаешь, если я тебя сейчас тресну по затылку, что с машиной будет?
- В отбойник врежемся, - ответил Владик и насупился.
- Так может мне так и сделать? И я мучиться перестану, и тебе страшные сказки больше сниться не будут.
Оставшиеся километры до дома ехали молча. Только иногда Егор ловил в зеркале заднего вида злые, обиженные взгляды маленьких голубых глазок.

Вернувшись домой, Егор сразу прошел в ванную, на ходу сбрасывая с себя одежду. Он долго-долго стоял под душем, чувствуя, как обжигают кожу острые горячие струи воды, с остервенением тер себя жесткой мочалкой, пытаясь избавиться от ощущения прилипшей грязи. Отмылся, чуть не содрав с себя кожу. Но никаким мылом было невозможно отмыть заляпанную грязью душу. Как же он ненавидел себя, свою молодость, свое тело, каждый раз вопреки отвращению, царившему в душе, срабатывавшему как было надо этой ведьме Эвелине.

Вышел из ванной, обернув полотенце вокруг бедер. Кожу жгло и саднило от устроенной над самим собой экзекуции. Егор прошел в гостиную и достал из бара бутылку коньяка, плеснул немного янтарной жидкости в пузатый бокал на короткой ножке, выпил одним глотком. Сел на пол, прислонившись спиной к дивану и обхватив согнутые ноги, уткнулся лицом в колени.
В приоткрытую балконную дверь сочилась ночная прохлада. Стояла такая тишина, гулкая, всеобъемлющая, что он почувствовал себя крошечной пылинкой на окраине вселенной, подхваченной космическим ветром. Куда несет его этот поток? Оставит ли в живых, набив шишек и синяков, а то и переломав кости? Сквознячок из окна коснулся обнаженного тела, и на плечах и спине сразу появилась «гусиная кожа». Егор вздрогнул всем телом, а из горла его вырвался то ли стон, то ли всхлип. Так и сидел, сжавшись в комок, и вздрагивая. А сентябрьская ночь невесомым шлейфом текла мимо. 

http://proza.ru/2021/09/13/815