Курехий Мейерхольдович

Курехий Мейерхольдович Толстой-Имажинистов



Курехий Мейерхольдович - гений, практически, почти-что. Это все знают. Он мне всегда нравился. Однажды он мне даже приснился, почему-то в Волгограде. Снился мне детектив, где он, Имажинистов, за мной гонялся и почти догнал. Бегу по дороге какой-то - он за мной с пистолетом - настигает, сволочь... а я взял и улетел от него... радостно мне от того стало, ну и проснулся...вот, ведь.

Но я его не могу смотреть, так как мне не доставляет удовольствия выковыривать из дерьма, им создаваемого и заботливо раскладываемого, разбросанные в нем, им же, бриллианты прозрений и оценок.

По касательной, я, как и многие, с данным деятелем, периодически, соприкасался…

Сидели с приятелем и его подругой в пивном ресторане у Казанского собора.
Несколько часов приятного общения закончилось появлением съемочной группы «Семьсот веков», во главе с Толстым-Имажинистовым, но он тогда еще был, как бы, либеральным патриотом-мракобесом и чувственно интересовался качеством пива у посетителей. Мы с приятелем чуть под стол не залезли – такая "засветка" нам была не нужна, но, слава аллаху, они к нам не подошли. Мы просто морды свои пьяные отвернули от камеры...

Тогда его телепередача шла по всей, почти, России. До покушения, кажется, или перед ним, что ли.   Он тогда «убрал» всех, ну, почти, журналюг в стране, по популярности.

Затем я видел его, мельком, на Чапыгина, где он уже был и царь, и бог… почти-что.

Следующее косвенное… случилось на выборах в Думу по Коломне.

Я завербовался  наблюдателем от коммунистов на одном из участков. Наш кандидат – Савельев – ректор Военмеха. Мне было интересно в процессе поучаствовать, так сказать, изнутри. Я тяготел тогда к анархизму, но Питерские анархисты показались мне, при знакомстве, какими-то плюгавыми пигмеями, ни разу ничего не взорвали даже.

А к коммунистам я попал через одну интереснейшую бабуленцию. Она была родственницей моей родственницы, и предложила, за две копейки, понаблюдать, этим самым, наблюдателем. Бабуленции "настукало" семьдесят с лишним лет, но блокадная закалка – это вам… очень бодрая дама еще... состояла в районном суде, в должности заседателя, активно агитировала везде, где только возможно, за Зюганова. Она являлась, в свое время, женой ГБ-шника, служившего в Эстонии. Вишневскую и Мариенгофа, по-молодости, хорошо знавала.

И шансы-то у них были реальные на реванш, если бы они не были такими идиотами.

Наблюдателей на участке от различных партий слонялось человек десять, помимо меня. Запомнились, неизвестно из-за чего, «Яблочники», они стали популярны в то время. В основном девушки и женщины средних лет наблюдали, я один мужеского полу был. Сидели, стояли, шутили по-дружески, курить ходили – все проходило весело, спокойно, без эксцессов. Дотусовались мы все до ночи, до самой.

И наступил наиглавнейший ответственный момент – подсчет бюллетеней. Высыпали бумажки на стол, разобрали-разложили по партиям, участвующих в выборах, пересчитали. Я внимательно все отследил – все было честно. Я позвонил в свой штаб, сообщил количество (четырехзначное число) проголосовавших за нашего кандидата-коммуниста Савельева. Мы шли вторыми после Мейерхольдыча, с очень небольшим от него отставанием. Девицы-«яблочницы» сильно удивились тому, что они нам проиграли. Счет шел на десятки, если не на единицы голосов. С чувством исполненного долга я покинул помещение участка голосования, около часа ночи.

Назавтра стало известно, что победу по всему округу одержал Имажинистов, Савельев –второй.

Днем я встретился с бабуленцией – она сидела во время голосования в центральном штабе и сейчас у нее на руках были сведения со всех участков района, с количеством голосовавших.

Я попросил посмотреть бумаги, глянул на тот участок, где я наблюдал, сравнил число, проголосовавших за Савельева, с числом, проголосовавших за него, которое я зафиксировал у себя в записях, и начал материться вслух.

Там, у них в бумагах, количество голосовавших было на несколько десятков голосов меньше, чем количество голосовавших, которое сообщил я, когда звонил в штаб. А у Мейерхольдыча несколько десятков голосов прибавилось. На других участках, видимо, случились аналогичные "подсчеты".

Разорался я не на шутку:

- Блин, на-хрена я сидел там, на-хрена вы на выборы пошли, старые ослы, если вы ничего проконтролировать не можете, или…или…

Плюнул и ушел.

Таким вот образом и проник в Гос. Думу, по-моему, он тогда еще избирался как независимый, или уже от кадетов…не помню, Курехий Мейерхольдович Толстой-Имажинистов. Хотя тогда он еще им не был. А вся страна, почти-что, называла его Сашей, Саней, неоправданно панибратски, но с любовью… и восхищением, люди у нас - глупые, но добрые…я и сам такой.