Rip current. Кольцо Саладина. ч3. 2

Из ненаписанного письма пани.

Князь…
Я хотела тебе написать письмо – и уже придумала его. Ты знаешь, я ведь всё время тебе пишу письма – мысленно сочиняю. И вот я сочиняла-сочиняла, сочиняла-сочиняла, а потом мне не понравилось – и я всё мысленно почеркала. А потом вообще порвала. Тоже мысленно.
Может, и правда, большие города меняют людей, и мы другие теперь?
Глупо всё… Так много надо было тебе рассказать. И так мало я рассказала…
А помнишь, в том пустом номере, где мы ночевали, был журнал? Ты ещё чертил на нём схему своих временных уровней. У нас этот журнал ходил по рукам, мы все читали. Так вот, там есть рассказ «Цветок, похожий на звезду». Такой… фантастический, странный. И я хотела тебе рассказать, как героиня похожа на меня. Но я ничего опять не успела, как и многое другое. Я этот номер с собой забрала – хотела с тобой об этом рассказе поговорить...

- Ну, и о чём ты думаешь? Голову на отсечение, что не о статье.
Я вздрогнула, уставилась сначала на Татку, вопросительно глядящую на меня из-за своего пулемёта, потом на лист перед собой, на котором было написано моей рукой несколько строк. Я даже не сразу сообразила, что это за лист – так далеко улетела в своих мыслях.
- Татка, - медленно произнесла я. - Ты помнишь «Цветок, похожий на звезду?»
- Ну, помню, - Татка недоумённо вздела глаза из-под взбитой чёлки. Пулемёт её примолк.
- Почему героиня не пошла за любовью? Она же могла уйти с любимым?
- Н-ну… - Татка призадумалась. – Потому, что это мечта, - сказала она рассудительно. - Его же не было на свете. Ей же это всё приснилось.
- Нет, не приснилось! – горячо возразила я. – Там же написано: она всю ночь просидела в кухне на табуретке.
- А что, кухня с табуреткой не может присниться?
-  Хорошо. Пусть приснилось. Но почему она не ушла с любимым хотя бы во сне?
- Дура потому что, - немедленно ответствовала Татка в своей манере. – Я бы ушла. Если бы увидела, что это мой человек.
- И бросила бы всё? Дом, город, друзей, подруг?
- Ой, подумаешь… - она отмахнулась. - Я свой дом давно уже бросила и в городе сто лет не была. А друзьям можно позвонить, написать. Конечно, ушла бы.
- Моя подруга с работы встречалась с курсантом, - вспомнила я. - Они поженились. А потом его послали на Дальний Восток. И она с ним не поехала. Не смогла бросить свою жизнь. Маму, свой дом. Так они и развелись.
- Она его просто не любила, - Татка пожала плечами. – Если бы любила – уехала.
- А если бы у тебя была перспектива на работе?
- Слушай, какая у нас перспектива? Я тебя умоляю. Бумажки перекладывать?
- А если научная работа, хорошая должность на кафедре. Ушла бы?
- Ушла бы всё равно. Провались оно всё, личное счастье дороже. А ты что, не ушла бы? А-а, так ты думаешь насчёт Крыма, - догадливо протянула Татка. – Конечно, вам надо вдвоём туда! И думать нечего! Там же море! А я к тебе будут приезжать, купаться, фрукты трескать. Вот здорово будет! Подцеплю какого-нибудь морячка, - мечтательно завела она глаза, - он мне шмотки из-за кордона будет возить…
- Ты ничего не поняла, - вздохнула я с досадой. – Я тебе про рассказ…
- А я тебе, - настойчиво перебила Татка, - про твою личную жизнь. Прилетел твой князь?
- Не знаю.
- Ну так узнай! Позвони!
- Не буду, - мрачно сказала я.
- Ну и дура, - повторила Татка с чувством. – Ладно бы не любила. Но ведь влюблена по уши. Женитесь уже, пока его не увели. Уезжайте. Море, горы, жильё есть. Вот чего ещё тебе нужно?
- И куда я там? Что я там?
- А куда ты тут? Для одиноких, конечно, есть смысл цепляться за Москву. Но если у вас любовь – да провались она, эта Москва и этот институт. Тем более, Крым. Ты сама подумай: там древности на каждом шагу! Дольмены, курганы, пещеры, архивы уникальные… Тебя со столичным образованием в любой музей с руками оторвут!
Я вспомнила приём в Керчи, вспомнила энтузиаста Движанского… Ведь да, всё волшебное там рядом. Выходишь из музея – над тобой гора Митридат. Переходишь дорогу – перед глазами море до горизонта…
- Не знаю, - сказала я хмуро. – Мне кажется, ты рассуждаешь, как провинциалка. Вон, Милка в Москву стремится, за Костика выходит.
- Милка – прагматичный человек, а ты романтичный, у вас разные истории, - припечатала Татка. – Подумай обо всём всерьёз. Видала, что у нас творится тут? Сейчас как всё затрещит по швам после реконструкции, как полетят головы...
- Думаешь, сократят нас?
- Ну, нас-то вряд ли, мы мелкие сошки. А покрупнее народ может слететь. Ну, а хоть и сократят, лично я не пропаду – пойду детям историю преподавать. А что, прикольно.
Я посмотрела на Татку. Правильно, не пропадёт она. В школе дети как раз таких чумовых обожают… А я? Пропала бы в школе? Интересно… О реконструкции у нас гудело весь март. Сливание, разливание. И вот теперь всё – через несколько дней, возможно, будет совсем другая жизнь. Хотя Татка и тут права: мы с ней мелкие сошки, кому мы нужны…
- Ну, как там у тебя, движется? – Татка кивнула на мой почти пустой лист. – Ответы из Крыма когда придут?
Ответы я ждала со дня на день. А ещё я ждала Юру. Он уехал домой, пока у него были свободные дни – повидать бабушку, которую выписали из больницы. И, конечно, поговорить с ней об этой фотографии подробнейше – вдруг она помнит Белку? Он приходил перед отъездом, и я видела по его глазам, что ему хочется позвать меня с собой. Он по-всякому – и так, и эдак строил предложения с намёками.
«Жаль, что ты не сможешь со мной поехать – тебе, как никому, было бы важно самой поговорить с очевидцами» – но даже и это почти прямое приглашение я успешно пропустила мимо ушей.
Нет, нет! Крым – это князь. Только он и больше никто.
- Вступительное слово написала? Литературу посмотрела? Везде порыскала?
Татка, как всегда, задаёт кучу вопросов и слушает вполуха, но вот чудо – всегда всё слышит и всегда всё помнит. Я не успеваю отвечать, а точнее – махать головой, как лошадь.
Да, я много чего сделала за эти две недели, пока была одна. И запросы оформила, и разослала, и даже звонила туда, в Керченский музей, чтобы уж наверняка.
И теперь сижу, как проклятая, как приговорённая, в ожидании князя. А он, может, и знать обо мне забыл. Или женился уже на другой…
Звонок. Татка хватает телефонную трубку и вдруг делает круглые весёлые глаза и машет мне рукой, весело и отчаянно. Я подхожу.
- Это Нора! - сияет глазами Татка и сует мне трубку. – Тебя! Приехал, значит!
Я беру трубку и слышу уже знакомый ленивый низкий голос. У меня начинает колотиться сердце. Я сажусь, чтобы ноги вдруг не подломились и плохо понимаю, что говорю.
- Ну вы долго ещё будете друг от друга морды лица воротить? Не надоело вам?
Я засмеялась, всё ещё волнуясь. Нора… как у неё всё просто всегда!
- Вчера прилетел. Прихожу сегодня – сумка стоит, - рассказывала тем временем Нора. – С утра на работу вышел, как огурчик. А там, между прочим, на работе-то, девок новых понашло-понаехало в проект, - добавила она со значением. - Ты чего ждёшь? Чтобы его на шнурки порвали менее щепетильные провинциалки? Ты вообще-то его хочешь видеть?
- Х-хочу, - даже не сказалось, а икнулось где-то внутри меня.
- Ну, ладно, тогда хорошо. Тогда мы что-нибудь придумаем, - сказала Нора и дала отбой, а Татка кинулась ко мне:
- Ну, что? Приехал? Что сказал? Что она сказала?
- Приехал, - я с трудом переводила дыхание, меня даже в жар бросило, а потом сразу в холод. - Она обещала что-то придумать. Она… она нам предложила… - я взяла со стола папку, обмахнулась – и сразу замёрзла. – В общем, позвала туда к ним, на репетицию. Сказала: бери подружку, приезжайте, Вероника приглашает.
- О, супер-идея, - Татка с грохотом засадила точку и глянула на часы. – Пошли чаю попьём, на тебе лица нет. До конца пары двадцать минут, успеем перекурить.
Она упорхнула за шкафы, а я с трудом поднялась со стула, словно в дурмане. Кажется, я больше испугалась, чем обрадовалась.
Электрический чайник весело запел в нашем чайном домике, Татка быстро наделала бутербродов с маслом.
- Ешь! – вгляделась она в меня. – Знаю тебя, сейчас последний аппетит отшибёт тебе твой князь. Ты посмотри на себя – зелёная уж совсем…
Она подвинула мне полную чашку и сама размешала сахар.
- И давай договоримся: больше ни слова о нём. Он приехал, очень хорошо, жив-здоров, пошёл на работу, и мы живём в рабочем режиме. Поняла?
Я молча, каменно кивнула. Да, надо что-то делать с собой, витаминчиков каких-то попить, что ли, только где их взять, витаминчики эти, аптеки пустые, зелёнки, и той нет…
- По кольцу нашла что-нибудь?
- По кольцу сложно сказать, - чай приятно согревал меня, и я, наконец, вздохнула свободно. – Но, знаешь, похоже, права была директриса музея: кольцо Саладина, действительно, могло быть некоей верительной грамотой. Судя по документам, что-то там было вручено крестоносцам. Чтобы они смогли двигаться дальше.
- Что значит «что-то»? – подняла брови Татка.
- Очень неясные ориентировки, - я покачала головой. – В основном, по художественной литературе, а её немного. Плюс там переврали всё, ты же знаешь, как в книгах бывает... Но ясно одно: Саладин, освобождая Иерусалим, снабдил крестоносцев какой-то своей охранной вещью. Она была символом его власти. Понимаешь?
- Ну, положим, - кивнула Татка. – Чтобы их не перебили по дороге.
- Вот именно, - сказала я. – Им был вручён какой-то знаковый предмет. Они его предъявляли, их пропускали дальше. И это не бумага, не документ, а именно предмет. Что-то ценное и узнаваемое: это что-то работало без слов и объяснений.
- Но это не кольцо?
- В том-то и дело, что кольцо не упоминается. Я так поняла, что это какой-то камень. Вообще, очень мало об этом. Фраза была: камень Иерусалима отворял путь им.
- Хм… камень Иерусалима… А фильмы что?
- В фильме вообще какой-то факел поднимали над головой – и им давали дорогу. Это уже не имеет отношения к истории. Просто художественный образ.
- Да, я понимаю. Но всё сводится к тому, что что-то было?
- Именно что-то было. Я в запросе попросила поточнее указать все предположения по кольцу. Откуда там ноги растут…
Татка встала, задумчиво подошла к окну, закурила. Я допила чай и подошла к ней. Мелкий снег летел на улице, тая ещё в воздухе и превращаясь в дождь. Окно было всё засеяно мелкими зеркальными брызгами.
- Ну, что ж, пусть камень. Годится для рабочей версии, - сказала Татка. – Ты собрала все цитаты?
- Конечно.
- Потом отдашь мне в перепечатку – и я всё посмотрю разом. Интересно. Камень, – повторила она задумчиво. - В конце концов, кольцо – это же тоже камень.
- Есть кольца без камня, - напомнила я.
- Не наш вариант, - возразила Татка. – У нас-то камень. Короче, ждём ответы из Керчи и Юру твоего с бабушкой. Да?
Я кивнула, вздыхая. Татка покосилась на меня.
- На самом-то деле, понятно, кого ты ждёшь, как манну небесную.
Она опять глянула на часы и погасила сигарету.
- А Нора, всё-таки, классная девка, - сказала она весело. – Что бы вы без неё делали, два дурака…
Два дурака… Князь, это мы с тобой…

продолжение следует