Грязная тетрадь, 14

Четыре...
В четвёртый раз я ТОГДА попал за решётку.
Я помню первое своё задержание. Это было в Тольятти. В Самарской области. В феврале 1999 года...
Несколько журналистов крутой газеты "Тольяттинское обозрение" засели после получения гонорара за свои тексты в кафешке, недалеко от редакции.
Выпивали, смеялись, шутили, начали дурацкий спор на какую-то метафизическую тему (хорошо к тому часу набрались, поздний вечер), и вдруг вспыхнула ссора. Скандал.
До сих пор не пойму, что послужило началом заварушки.
Подъехал "мусоровоз", нас вывели на улицу, на мороз ("арестовали"), кафешка закрылась.
Один, особенно дерзкий, член в форме нанёс несколько ударов мне под дых — ответ на мои едкие реплики.
Плотная куртка смягчила удары.
Я как ни в чём не бывало пошёл за угол, поссать, чел этот придурковатый что-то орёт мне вослед, что-то навроде "СТОЯТЬ!"
Я послал его НА ***, тот вприпрыжку побежал, но не туда, куда я его послал, а ко мне, сшиб меня с ног и замахнулся прикладом автомата, целясь мне в лицо.
Я процедил с глумливой улыбкой:
— Ну что?!. Бей!..
Редакция недалеко, приехали редакторы (владельцы газеты), попросили отпустить меня, поручившись за хорошую и ответственную персону (я был на хорошем счету у Валеры Иванова и Лёши Сидорова).
Мусора отказались. Они НЕНАВИДЕЛИ "Тольяттинское обозрение", точнее, отношение к "ТО" у них было амбивалентное — а тут Дьявол подкинул ТАКОЙ ШАНС ОТОМСТИТЬ за острые публикации о работе тольяттинских правоохранительных органов!
В общем, меня "замели" вместе с двумя товарищами и чуть не отметелили; на самом деле, увезли "за компанию", я только пытался двух своих собеседников-недоумков утихомирить в питейном заведении, но не успел: не успел их успокоить и съебаться; а вот четвёртый, бывший с нами, Валера Юдаков, вовремя смекнул, что пора домой-завтра-на-работу...
Повезли в ближайший отдел, крики, мат, от нас — ядрёный перегар. Игорь Кравченко канючит (он намного старше нас и "старожил редакции", Гениальный — погоняло его), мол, отпустите меня, дарогие мильцинеры, я больше ни буду, я с вами "сотрудничаю", знаю ВАШИХ ТОГО-ТО и ЭТОГО.
Но — *** ему! Пусть сидит до утра, СКАТИНА! Раздели до трусов (семейки! не в горошек, правда,— в клеточку, а то бы было совсем уморительно смешное зрелище) и в трезвяк.
Меня — в камеру к бандюкам (в тот вечер, оказывается, была ОБЛАВА, омоновцы шмонали рестораны и клубы).
Перед этим я наотрез отказался раздеваться, махал кулаками, кричал, что уебу каждого, кто посмеет ко мне приблизиться (ха-ха-ха-ха!!!), грозился расквитаться в самое ближайшее время с задержавшими меня миллицентами.
Сзади меня, ухмыляясь, стоял амбал — он неожиданно ударил стопой по моим ногам, и я опрокинулся на грязный пол. Он прыгнул коленями на мою спину, так что я от тяжести его туши чуть не задохнулся и не потерял сознание, завёл руки мои за спину и щёлкнул наручниками, потом поднял меня, потащил в камеру и, освободив от наручников (НУ НЕ ИДИОТ ЛИ?!. что за бессмысленная жестокость?), швырнул к скамейкам, где сидело больше десятка человек.
Я рухнул на скамью и тут — не выдержал: всё содержимое желудка попёрло наружу.
— КАЗЛЫ! ПИДОРАСЫ! ГНОЙНЫЕ СУКИ! ТВАРИ ****ЫЕ! — орал я, глядя на вонючую кучку под ногами.
Вытер платочком лицо, подымаю голову...
Оба-на!
Меня пронзило несколько пар серьёзных, колючих глаз.