Помидорчики

        Фото автора
         – Это еще не помидорчики. Это пока ещё томати. Помидорчиками они будут завтра. Абраша, дай мне тонкий нож. Дедушка, который всё делал очень медленно, старался угадывать наперёд события и потому нож он уже правил как свою бритву об солдатский ремень.
        - Ми немножьечко проткнем пупик у помидорчиков, почти до серединки, но разрезать не будим, просто сделаем врез.
         Бабушка вдруг перестала прикусывать нижнюю губу, положила ножи, помидор. Воткнула руки в боки.
        - Зэ! (смотри) Мой Абраша ветеран войны и герой всегда стоит в очереди. Но как тебе нравиться тот наглец, что прёт без очереди, ещё и других людей облаял?
        Дедушка почесал впадину на руке.
        – Чешется гадость, не дает войну забить эта разривная пуля. Не, Паша, он не виноват. Просто у него больше желание получить для себе, чем у других. Он дажье не думает об том. Так жьивёт. Это не воспитается. Да и некому.
        Дедушка скупо засмеялся.
        – Ти просила купить укроп. Зонтиков не било, только пучки. Я купил.
        – Правильно сделал. В укропних зонтиках хорошо раков варить. А в эти помидорчики они не годятся.
        И бабушка полоскала в миске этот укроп, поменяла воду и ещё раз прополоскала.
        – Вот так его мить надо.
        Дедушка посадил меня к себе на колени и на коленях подбрасывал меня приговаривая:
        – Поехали, поехали! За грецкими орехами. По ровненькой дорожке! По кочкам, по кочкам, по камишкам, по камишкам!В ямку бух!!!
        В этот момент он раздвигал колени и я улетал, хохоча, почти до пола. Но дедушка крепко держал меня в своих сильных руках за руки. А между тем продолжал разговаривать с бабушкой, часто вставляя слова и выражения на идиш.
        – Паша, что ти хочишь иметь с того, что люди совершенно не думают за то, как жьить с другими людьми. Они дажье не понимают, что могут вибрать себе по-другому относиться между собой.
        – Теперь, Абраша, поверни ко мне внука, я хочу, что би он это видел. Теперь ми будем разобрать чеснок. И прямо с шелухой ми тожье помоим его в мисочке. И придавим каждий стручок щироким ножьиком, чтоби било откуда аромату виходить.
        Бабушка взяла две банки и в каждую на дно положила немного укропа и пару зубцов чеснока и выложила ряд помидоров. Потом ещё укроп и чеснок и снова помидоры, пока банки не заполнились до верха.
        А дедушку уже зацепило за живое и он продолжал.
        – Чтоби человек по-другому себе вёл – ему пример нужьин, пока он растёт. И если кто правильно и хочет жьить, то делает так как знает и не говорит об том. Зато думает о результате своего поведения.
        В кастрюльке закипала вода.
        – Ми бросим сюда щипотку острих горощин перца и щипотку дущистого. И еще лаврушеки немножко и стручок красного острого перца. Соль две столовие ложки и немного сахару. Это на литер вода. Абраша, с кем ти разговариваешь? Я тебе не слушаю.
        – Тебе говорю, чтоби Сашенька слышал, – деда продолжал, – Человек думает только за себе. А должен думать только за других.
        – Покипело минутку и хватит. Виливаем в баночки и немножьечко блюдичке и гирьку сверху. Потом ми накроим и дедышка отнесет в погреб, а завтра к обеду у нас будут помидорчики.
        Бабушка вытерла руки о кухонное полотенце. Погладила меня по голове.
        – Дедышка так умеет любить людей, что каждий наш знакомий уверен, что ми родичи. Он просто знает законы, по которим люди обязани жьить.
        Тогда я мало что понял из дедушкиного рассказа, но когда слышу пряный запах специй, который не так скоро выветрится, у меня в душе становиться тепло. Как в детстве, когда тебя любят и ты хочешь радовать и любить.

        Приятного аппетита, ребята!