Домовой с писклявым голоском

Однажды в детстве, мне было лет шесть или семь, я разбил заварочный чайник. Полез в шкаф за конфетами и случайно задел. Как ни прикладывал осколки, гроздья рябины на рисунке в середине пронизывала довольно толстая трещина, как ни крути. Точно заметят.
Было не столько жалко чайника, сколько страшно, что попадёт. Посудину совсем недавно достали из коробки взамен старому, порыжевшему от заварки и времени чайнику.
- А это домовой разбил, - выкрутился я перед родителями.
- Ну домовой, так домовой, экий негодник, - согласился отец, - больше ничего не разбил?
- Нет, только чайник!
На удивление, ремня тогда не «выписали», даже не отругали. Зато родители долго вспоминали этого домового при любых провинностях. Двойку по английскому домовой, наверное, получил? Соседскую кошку в дом барабашка впустил, а она горшок с цветами уронила.
Став постарше, этот случай стал пересказывать и я друзьям – приятелям, в шутку.
Представьте только, сидит эдакий маленький бородатый старичок в шкафу и чайники бьёт. Веселило всех. Не засмеялась только знакомая Аня.
- Это ты просто с настоящим домовым не встречался», - резко сказала она, подняв на меня серьёзные серые глаза, в которых не было и намёка на веселье.
- Ну а ты, видела?
Аня задумчиво кивнула.
- Видела, но лучше бы не видела. И начала рассказ.
У нас была дача в Большом Селе. Точнее – деревенский дом с кухней и двумя комнатами. От бабушки достался. Он несколько лет пустовал. Года три назад мама захотела отдохнуть от города и перебраться на лето в нашу маленькую резиденцию.
В мае в доме закипела работа. Мыли окна, сдёрнули паутину со стен. Старые диваны сильно отволгли, в доме долго не топили, а один стоял инвалидом на трёх ножках. Четвёртую заменяла банка из-под краски. Пришлось прикупить немного новой мебели. Часть старой отправилась на свалку, а часть в чулан. Туда же «сослали» два зелёных деревянных сундука, старое зеркало, которое уже не справлялось со своей обязанностью – отражать, и несколько старых стульев.
А потом я поднялась на чердак. И «влюбилась» в него. Огромное слуховое окно, из которого виднелись верхушки яблонь, красные и серые крыши соседских домов, а если выглянуть вниз – заросшая тропинка перед домом, бегающие по просёлочной дороге ребятишки и Солнце. Много Солнца. «Здесь непременно нужно сделать комнату», - решила я. Маме идея понравилась. Скоро вверх по лестнице протопали рабочие. Они застелили новый пол, установили перегородки и провели электричество. Чердак преобразился. Теперь можно было лежать на уютной софе, читать книгу и любоваться закатом.
Начались летние каникулы и мамин отпуск. Загородная жизнь мне нравилась. Я успела подружиться с тремя сверстницами: Ирой, Наташей и Викой. Мы часто бегали на речку купаться и загорать. По вечерам устраивали посиделки у кого-нибудь дома. Играли в карты и гадали.
Но вдруг я стала замечать, что дом «пошаливает». С полок ни с того, ни с сего падала посуда, по ночам слышались непонятные стуки и шорохи.
Однажды Иришка засиделась у нас допоздна. Мы были на кухне, листали журналы, болтали о своём, о девичьем. Вдруг за нашими спинами раздался звук битого стекла. Это с полки, что висела над умывальником, упала тарелка. Её будто кто-то подтолкнул. Не могла она сама. Мы примолкли. Где-то за стеной, скорее всего в чулане, скрипнула половица. Потом ещё, потом будто кто-то толкнул пустое ведро.
- Ты слышишь, шёпотом спросила я Иру. Она кивнула - Кто это?
- Кто? Кто? Мыши, наверное, - сказала появившаяся в дверях мама, - по домам и спать не пора ещё?
Мама вообще будто не замечала происходящего. Битую посуду объясняла, тем, что я неловкая или пол кривой, наступишь, со стола всё валится. Да и при ней крайне редко что-то экстраординарное происходило. Будто то, что жило с нами нарочно выжидало, когда я останусь одна. И это случилось.
Дни маминого отпуска подошли к концу, у меня был выбор: вернуться в город, или остаться и следить за домом и небольшим огородом под попечением Ириной бабушки, с которой и я, и мама успели сдружиться. Второй вариант мне импонировал больше. Вот только ночевать…одной. «Прорвёмся!», - наконец убедила себя я!
Вечером ко мне пришли подруги. Мы просидели пока на улице совсем не стемнело. Всё это время дом никаких «признаков жизни» не подавал. На душе стало спокойно и, отпустив приятельниц по домам, я поднялась в свою чердачную комнату, открыла книгу.
За окном «рычала» приближающаяся гроза, в комнате пахнуло прохладой и сыростью. Я прикрыла окно и, погасив свет, быстро уснула под шум начинающего дождя.
Проснулась глубокой ночью. За окном бушевала буря. Ливень бил по крыше будто в барабан. А комнату время от времени пронзали вспышки молний. Но не гром и не ливень разбудили меня, а странный неописуемый страх, разлившийся по телу свинцовой тяжестью.
Что-то сидело на моих ногах поверх одеяла. Кто-то – размером с крупную кошку. А я лежала и не могла пошевелиться. Толи в своём сознании, толи - тихо вслух, не помню точно, скорее это всё же было про себя, я выдохнула: Кто здесь?»
И эта тварь ответила мне. Мерзким писклявым голоском: «Это я – твоя мама».
Дальнейшие действия были молниеносны. Я спихнула это существо на пол и быстро вскочила. Сверкнула молния, и я успела разглядеть что-то дымчатое, шерстяное. Ни лица, ни морды у этой твари видно не было.
Пулей слетела на первый этаж. В голове вертелось: «Оно там, оно говорит». Внизу, схватив первую попавшуюся курточку, я выскочила на улицу и не думая, ни о грозе, ни о проливном дожде, побежала к дому соседей.
Увидев меня, Ирина бабушка всплеснула руками. Дала сухую одежду, напоила горячим чаем и охая выслушала мой рассказ.
-«Это домовой у вас там живёт. Не угодила ты ему видать чем-то», - подытожила старушка. Я тут же вспомнила про перестроенный чердак и выброшенную старую мебель. Может жил он там, на чердаке, а тут мы со своим уставом. Моя бабушка при жизни ни о каких домовых не упоминала. 
Утром я, Ира и направленный бабушкой нам в помощь дед отправились на место ночного происшествия. Следов домового мы не нашли. Маме рассказывать не стали. Правда, по её приезду на кухне обнаружилась разбитая кружка. Я перебралась из чердачной комнаты на первый этаж. Там домовой меня больше не навещал, но половицы нет – нет да скрипели.
«Ну, хочешь, чтобы у тебя дома домовой чайники бил», - спросила, завершив свой рассказ Аня. Я отрицательно помотал головой.