Электрофлюиды

     Николай заканчивал внутреннюю отделку новой квартиры: оставались кое-какие мелочи в недоделке, после которых предстояло заняться обстановкой интерьера - "Пока не куплю люстру в зал, надо хотя бы лампочку Ильича временно пристроить." Николай отчасти тоскливо, то ли просто устало поглядывал на сиротливо торчащий из отверстия подвесного потолка черный провод, на  окончании которого предательски потухла лампочка практически сразу после того, как съехала отделочная бригада. Замена ее на  другую не дала никакого результата и  мало что сведущему в электрике Николаю пришлось в спешном порядке искать помощи.  Тут как раз под руку весьма удачно Николаю встретились на выходе из подъезда два штатных сотрудника управляющей организации, обслуживающей дом, в котором он жил. По обрывкам разговора между ними Николай понял, что один из них, судя по всему, местный электрик. Чуть отойдя в сторонку, Николай обождал, пока они закончат разговор, и после этого сделал шаг по направлению к человеку, которого, как оказалось впоследствии, зовут Геннадием.  Достаточно простое лицо обрамлял добродушный взгляд карих глаз; от улыбки слегка растянутых над аккуратно стрижеными усами губ веяло таким душевным теплом,  при упоминании об обладателях которого напрашивается один эпитет - светлые. "Прошу прощения, если я правильно понял вы электрик? У меня тут дома нарисовалась проблемка: думал перегорела лампочка, заменил на другую - тоже не горит. Знаю, что вы внутриквартирную сеть не обслуживаете. Я заплачу. Поможете?" - обратился Николай к заметно старше его на вид Геннадию. "Какой у тебя номер квартиры? Сейчас освобожусь -зайду", - ответил Геннадий.  Появившийся у двери квартиры  спустя буквально несколько минут после того, как Николай вернулся домой, Геннадий  быстро устранил неисправность, заменив старый с измятой изнутри резьбой патрон на новый и ola-la - Fiat lux! "Сколько я должен?" - спросил Николай, пока разворачивал бумажник. "Да чего там.. Так, на сигареты если подбросишь."  Николай, сам недавно бросивший курить,  но еще еще знакомый по тем временам с ценами на табак, вытащил сотню и учтиво спросил - "Хватит?". "Вполне", - брякнул Геннадий.
     С тех пор завязались между ними своего рода не то чтобы приятельские отношения, но что то приятное сквозило в самом обычном обмене приветственными фразами во дворе дома при случайной встрече. Даже  "одноклассники" по каким-то критериям (не по наличию общих друзей) сгенерировали  и поместили зашедшего на страничку к Николаю в гости Геннадия в категорию рекомендуемых друзей.  Возможно, яркая желтая марафонская майка, в которую был одет Николай на одной из фотографий, размещенных им на данном ресурсе, помогла Геннадию, в том числе, распознать с высоты балкона собственного уже дома своего нового в том же что и на фотографии облачении знакомого,  прогуливавшегося вдоль панели соседней, через дорогу многоэтажки.  Лицо Геннадия растеклось немного стянутой улыбкой, пока он махал Николаю высоко выставленной наружу пятерней. Рядом с ним на лоджии стояла под стать ему внешне миловидная жена. "Куда же ты запропастился?" -  первое о чем подумал Николай, глядя на Геннадия уже продолжительное время  внезапно исчезнувшего с  работы, на которую приняли нового электрика. Высунувшийся в окно лоджии Геннадий пробовал прерывистыми, нечленораздельными словами что-то объяснить Николаю, которому поначалу было весьма затруднительно что-либо разобрать из одиночных обрывков. Постепенно ситуация стала проясняться: по явно выраженным проблемам с речью и точечным фразам, которые удалось выпалить Геннадию рупорообразно приставленной ко рту ладонью стало понятно главное - человека сковала, частично ограничившая его речевые и двигательные способности какая-то хворь. Результатом этого недуга возникли, как минимум, временно обстоятельства, препятствующие  исполнению профессиональных рабочих обязанностей. Судя по лицам неунывающих супругов, люди с пониманием отнеслись к изменившимся условиям и Николай пожелал Геннадию  выздоровления - "Поправляйся, дружище!"
     Всякий раз теперь проходя мимо дома Геннадия, Николай мог видеть прогуливавшегося в одно и то же время по лоджии приятеля, по мере возможности  рассказывающего ему о своих новостях: "Расхаживаюсь понемногу.. голова кружится.. машину не вожу - жена пошла учиться.. по работе скучаю.." Они выработали достаточно небогатый, но вполне понятный  им язык общения в виде коротких фраз, мимики и жестов. Однажды нарушивший недельным отсутствием  ставшую привычной  добрую традицию ежедневного общения, Николай услышал радостный возглас Геннадия - "Где был?" Николай бросил в ответ лишь короткое - "Москва"; порою достаточно было одного оброненного слова и выставленного на прощание  согнутого под прямым углом в локте сжатого кулака( в комсомольско-интернациональной интерпретационной вариации жеста, рабоче ли крестьянской ли этимологии его) в стиле "Рот - Фронт" или "No pasaran", чтобы стало тепло на душе от струящейся радости- состояния, которое напомнило Николаю о еще более нежных  и трогательных эпизодах его общения со своим недавно ушедшим из жизни папой.
     Возвращаясь вечером после работы, отец и сын ужинали вместе, расположившись на кухне перед телевизором. После тарелочки ароматных щец с ядреным чесночком наступала небольшая пауза, согревающей волной проходящая по начинающему оттаивать после зимнего морозца телу. Сквозь померкнувшие огни кухонного света, казалось, просачивались языки пламени некогда стоявшей здесь печки и доносился треск сжигаемых в ней поленьев. Затухали звуки телеприемника, обычно в это время транслировавшего хоккейный матч, и в повисшей тишине комнаты разливалась щедрыми порциями какая-то неземная благодать, бередившая своими отливантами по всем сусекам. В такие моменты эти двое не нуждались даже в полуслове: между ними струилась медовая патока, по солнечным нитям которой бегали в беленьких одежонках детишки  с голенькми топотульками и был слышен колокольными перезвонами  их радостный смех . "Это Боженька заглянул к вам и резвится аки младенец",  -  прошептал ангелочек. Зашедшая на кухню мама Николая плавно подавалась течению  обвалакивающего и умиротворяющего сусла. Лишь много позже она подмечала - "Я захожу, а вы тут вдвоем сидите в тишине. И такое тепло от вас идет. Словно ангелочки."
     Это и есть любовь..