Грязная тетрадь, 30

Наденька обиделась на меня.
- Ладно, *** с вами! - я, увидя, что брюнета собираются отпустить - он подписал протокол - успокоился и предложил меня тоже отпустить:
- Дайте ваш протокол, подпишу.
- Поздно, - ответила Наденька. И нас отвезли на Чертановскую улицу, близ остановки "Оптика", на "медицинское освидетельствование".
Сумочка моя оставалась у Нади, а то я бы легко сбежал, дом-то мой близко стоит - поминайте как звали! Похуй, что в наручниках.
Проваландались мы чуть ли не до полуночи.
Андрею (брюнету) сказали, что он свободен, но он решил меня сопровождать до отдела на севере Москвы, куда нас везли с белорусом - обречённо притихшим, устал бедолага.
Нас трое. Полицейских тоже три человека (с Надей). Я в наручниках, застёгнутых за спиной. Пока вели к входу в метро, один из полицейских, юный здоровяк, толкнул меня небрежно, как в кино про фашистов и пойманных ими партизан.
- Ты что, ****ь, толкаешься? - разозлился я и толкнул его в ответ плечом.
Толчок был не сильный, но жиртресина не удержался на ногах и упал на четвереньки, быстро вскочил и начал заламывать мне руки.
- Граждане! - закричал я громко, обращаясь к женщинам и мужчинам. - Граждане, глядите, как поступают с интеллигентнейшим человеком сотрудники правоохранительных органов! На наши деньги, на ваши и мои деньги, они позволяют себе издеваться над нами!.. Осторожней, господа! На моем месте завтра окажетесь вы!
Экзекуция продолжалась в вагоне метро, куда меня втолкнули, народу было порядочно.
Я продолжал кричать в толпу о мусорском беспределе, люди испуганно выходили из вагона, в том числе только что вошедшие пассажиры.
- Ты заткнёшься или нет! - прорычали мне в ухо мои конвоиры, резко надавили на плечо и рванули кисть наверх.
Охнув от боли и резко наклонившись вперёд, я заорал:
- Отпусти руку, ублюдок, ты мне сломаешь её!
Ублюдок, однако, снова применил болевой приём.
- Отпусти руку, я тебе говорю! Сломаешь!!!
Женщины смотрели на это зрелище в страхе, отводили глаза.
Подбежал долговязый парень в белой футболке, спросил у полицейских, не нужна ли помощь.
Я прыснул со смеху:
- Эй, парнишка! Ты из стада ПАТРИОТОВ что ли?!
- Может, въебать ему? - предложил свои услуги ПАТРИОТ.
Полицейские отрицательно качнули головой:
- Не надо.
- Снимите с меня наручники! - весело заорал я на весь вагон. - Я этому смельчаку щас ****о раскрошу!
Тот быстренько отбежал на безопасное расстояние - от греха подальше...
Время позднее.
Едем в ОТРАДНОЕ. Прямая ветка, без пересадок.
Народу с каждой станцией всё меньше.
Многие на всякий случай перешли в другие вагоны.
Я, успокоившись несколько, отпускал искромётные шутки.
Сотрудники полиции, убедившись, что я не предпринимаю никаких агрессивных действий в отношении Наденьки, отошли от меня.
Белорус лёг на сиденья и задремал.
Чуть поодаль сидел Андрей - ему приказали не приближаться ко мне.
Напротив меня расположилась Надя
Я сыпал комплименты в её адрес, спросил, где она живёт, есть ли любовник и так далее.
Ко мне подсела молодая женщина с испитым лицом и с сочувствием, перемешанным с любопытством, спросила:
- Что случилось? Куда тебя везут?
- Она, - я указательными пальцами застегнутых сзади рук показал на Надю, хмуро поглядывающую на меня, - вот она, понимаешь ли, жутко влюбилась в меня. Прямо жить не может - вот как влюбилась! Ей сегодня скучно, видишь ли... На работе-то... Хочет провести со мной ночь в отделе. Я - добрый человек. Не мог ей отказать. Еду вот с ней...
Надя внимательно слушала, что я говорю пассажирке, и не сдержалась - лицо осветилось улыбкой.
- Вишь... как радуется, - балагурю я, - скоро займёмся любовью. Любовник я - каких поискать. И ночь сегодняшняя для любви. Хорошая летняя ночь - для ебли до утра.