Заправка

Все чаще Тлен Трюмов — студент гуманитарного колледжа просыпался после 9 часов.  От этого он очень сожалел, но уже с болезненной сонливостью вступал в июньский день. Перед выходом на улицу студент питался макаронами - ракушками и запивал их только зеленым чаем. Затем он решил открыть окно, из которого посыпался сжигающий глаза солнечный свет. Тлен после такого шока сразу же возвратил шторы обратно. Обычно он никогда их и не открывал, но из — за внутреннего волнения руки сами начинали непонятную суету.
Доев перегретые рожки, Трюм берет свой разбитый телефон и робко звонит матери:
- Але, привет.
- Привет.
- Слушай, я в общем последний раз попрошу у тебя 10 тысяч на экзамен по английскому.
- Ты все таки решил ехать? Без диплома? Молодец!
- Боже, так трудно в долг даже дать, нужно свое мнение пропихивать обязательно.
- Да делай чего хочешь. Деньги я тебе на карту отправлю… Даже и не в долг.
- Благодарствую.

После разговора Трюмов отбросил телефон на кровать и пошел мыться. Через пару минут он уже причесанный и разодетый направился к банкомату. Оттуда он снял нужную сумму и молодецки поскакал в сторону учебного центра, находившегося в центре провинциального города. Уже в маршрутке он из — за облаков придорожной пыли не смог разглядеть зеленую полумрачность веток яблони, а на сыпучие от жары здания убийственно не хотелось смотреть. Поэтому он поступил как истинный интеллигент и ушел в сон. Остановку он не проехал чудом. После сна даже в жаркой уличной атмосфере он слегка покривился от внутренней прохлады. Тлен был улыбчивый и среднего роста, так что пару девочек улыбнулись ему взаимно пока он шел в языковой центр. И вот он заходит в прилежный кабинет с белесыми стенами и темно — шоколадными потолками. Около парты сразу же ходил чопорный педагог Лилия Ивановна. Она уже знала, что Тлен несет ей деньги за право участвовать в экзамене.
- Здравствуй, положи на середину стола, на тетрадь. Ты хорошо подготовился?
- Отлично. Надо уже заканчивать эту жизнь и переходить в другую профессию. А в ней без этой корочки TOEFL — никуда.
- А ты в конкретное издание журналистом нацелился?
- Да, мы переписываемся с редактором ежедневно.
- Ну давай тогда через неделю, как раз получим задания и соберем вас в аудиториях, скорее всего технического вуза.
- Хорошо, до свидания.
- И не забывай, что из — за болезней общемировых это будет последняя возможность сдать экзамен, потом учреждения закроются на неизвестный срок.
- Понял.

Тлен свежо улыбнулся и снова отправился в сердцевину города. В парке отдыха он даже не смог дойти приобрести сладкой ваты и ограничился только родниковой водой в бутыле. Тлен осознал, что кроме непризнанного занятия  писаниной он лентяй и пора ему найти практическую работу. Той мыслью и захлопнулась дверь сияющего настроения.

И вот в один вечер юноша с волнением пришел на рабочее место — заправку. Он должен был заливать бензин в баки, мыть полы и охранять товар в магазине.  Работа сразу же тяготила Тлена, но она и сводила его с новыми лицами в постоянном порядке. Первые дни Трюмов опасался, что его могут унизить за проф. непригодность или другие веские причины. Но, как странно, юношу не замечали и старались избегать. Подошла только одна пожилая женщина, которую уже давно хотели отправить на другое место или на безбрежное пенсионерство:
- Мальчик, глаза вроде здравые и активные у тебя, дай вот мне обещание, что не задержишься здесь на работе.
- Я совсем ненадолго, у меня экзамен уже впритык стоит и после него еще здесь получу свои деньги, чтобы родителям отдать.
- Всем вам деньги коробками нужны, а кто здравость - то сохранит в молодости вашей? Потом все алкашами становитесь и других затягиваете.
Тлен мало что понимал в этой старческой философии, но все - таки дослушал и с краснеющим от отвлеченных мыслей ушами ушел в сторону от старухи. На нее он даже не оглянулся, а она столпом еще пару минут оставалась в этом плену холодильников в комнате для персонала. Шесть дней после устройства на работу были похожи на ступеньку, шедшую к познанию взрослости с ее необходимостью продолжать линию стабильного заработка. Мужики на заправке очень часто кряхтели своими сгнивающими глотками и все еще не обращали матерного внимания на юношу. Также они очень часто разговаривали с женами. Скорее всего, таким образом они бесполезно убегали от мира к человеку, который за прожитые совместно годы стало такой же безыменной как и они. Эти размышления отлично клеились с однотипной работой, за которую ежедневно перечисляли мини — аванс. Его Трюмову хватало на выделывание каждый вечер и утро горячих бутербродов с майонезом. Он начал приравнивать себя к рабочему классу.    
И вот до важного экзамена оставалось меньше суток. Трюмов решил отвлечься от всех языковых раздумий и начал выполнять рабочие функции в большем объеме. Весь день он не видел своего стула в раздевалке, где посиживал все шесть дней до этого. И вот другие работники уже поздним воскресным вечером маятником передвигались по территории заправки: и охранники и продавцы бессмысленно переставляли грузы и редко выходили помогать автомобилистам по своим прямым обязанностям. Делал это только Трюмов и получал заслуженные похвалы. Были и крики, когда некоторые владельцы машин не разрешали прикасаться к своему «дитю на колесах», но это не обижало Тлена, а только обеспечивало отдых в рабочее время.

Вдруг в фиолетово — бледных красках вечера к нему подошел начальник смены и впервые обратился к нему за все время работы:
- Трюм, короче ситуация очутилась, что у одного сотрудника недавно пополнение в рядах семьи случилось, поэтому отмечание нельзя отменить.
- Понятно
- В общем, манеры у тебя вроде есть и ответственность тоже, судя по твоему усердию на этой дурацкой заправки. Если честно я не видел такого энтузиазма в нашей шабашке; так вот…

Начальника позвала в ту секунду ликующая толпа с ликером.

- Без уговоров в общем: ты должен остаться сегодня на «ночное дежурство» на нашей заправке. Доплатить за такое неудобство мы не сможем, все сжато, а основные купюры уходят сетевому владельцу.
- Убежать все равно особо некуда, лес везде. Да и дома пустота в холодильнике. Лучше здесь посижу.
-  Правильно! И у тебя появится возможность закрепиться в коллективе, а то пока что там не самые лучшие мнения о тебе.
- Идите на праздник!
Начальник смены быстро развернулся, взял из — за угла пакет и выпорхнул из магазина. С щелчком входной двери началась уже личная история Тлена Трюмова.

                2 часть.
   
После отъезда веселой толпы Тлен еще раз оглянулся, потому что не верил своему счастью. Долгими шагами он подошел к стулу и упал на него, но уйти в сон от реальности он позволить себе не мог. Трюмов ненадолго взглянул на учебник, где были собраны газетные статьи на английском, но потом будто ретро — пленкой промотал свои прошлые мучения с изучением языка и отбросил мысль что — то повторять вновь. Ей на смену пришли более весомые рассуждения:
Зачем вот, например, работникам заправки дети? Они ведь не станут скульпторами увлечений для своих детей, им бы хоть себя прокормить. И получается, что в этой ситуации дети становятся товаром, который по нормам морали « необходим каждому человеку». Тлен чрезвычайно вздохнул от таких заключений.
Затем он решил надышаться ночным воздухом, который даже в пылевой основе был приятным.  Он уселся на лавочке и уставился на пустую дорогу, ведущую за небольшой холм. Потом взял из холодильника колу и снова присел на исходное место. Машин так и не наблюдалось. В какой — то момент Тлен сильно задумался, что скоро груз ответственности перед экзаменом упадет на него и он не сможет его написать.  У Трюмова было хорошее воображение и он четко представлял последствия своей ошибки — это армия, а значит потеря времени в «годичном лагере с погонами». После такой внутренней грозы он пытался делать вдох — выдох, но ничего не выходило.
Твердая романтика пустой ночной дороги с душистыми  кустами повсюду продолжала его трогать, но уже меньше. Становилось скучно и тут он совершает самый банальный грех — берет в руки телефон и открывает уведомления сообщений. В один момент зрачки его глаз становятся одним черным озером. Причина этого огнива таилась в паре строк:

- Тлен, привет. Что делаешь? У тебя случайно дом не свободен?

Написала это резвое сообщение девушка, которая до этого ничего не писала Тлену, но одним своим обаятельным видом и миниатюрой походкой вызывала в юношах феерию. Трюмов винил сам себя за подлое влечение к ней, но объясните это сердцу!
Недолго размыслив, Тлен проговорился в сообщениях, что сейчас остался на заправке один на охране и до утра никого не будет. Трюмов был горд тем, что он работает и об этом теперь знает девочка по имени Есения.
После такого ответа она даже записала радостное голосовое с благодарностями и просьбой скинуть адрес.
Пока Тлен писал эти данные, то даже вскочил со стула, а пот проступил до разрезов его футболки. В итоге Есения пообещала приехать в течение часа.
Радость плескалась в Тлене, но тут же обнулилась, потому что он начал снова воображать и понимать, что она не одна. Она ведет целую компанию, которую нужно будет удержать в распущенности поведения. Трюмов в ожидании заправил пару машин, напоил бесплатным кофе пару детей из машин клиентов, подмел все входные ступени и протер стекла. Мысли об экзамене заменило зависание Тлена на странице Есении, которая была фанатиком  литературных групп в социальных сетях, говоривших о верности и прочности любви. Трюмов понимал их примитивность, но потом отвергал, потому что хотел совпадать в эстетике с Есенией.
И вот девушка с другими людьми приехала в заднем кузове какого — то грузовика. В компании было пару девушек и трое парней. Тлен сразу же запустил их. Они энергично расставили еду и напитки, занесли музыкальную колонку и врубили мелодичные пения под прямую бочку. Атмосфера приобрела статус свободной. Тлен пока не мог насладиться видом Есении, потому что она ускользала в своих танцах с его вида и к тому же Трюмов коробился, что на заправку могли приехать машины. В нервозном виде Трюмов попросил всю компанию перейти в помещение для персонала, где более прохладно и не слышно алкогольного карнавала юности. Есения недовольной улыбкой посмотрела на Тлена, однако подошла к нем вплотную, прилежно облокотилась на плечо парня и резко оторвалась от него. После этого Тлен пошел проверять заправку клиентов уже с сжатыми скулами твердости. Никого не оказалось и парень решил вернуться к празднику, но его дикую вовлеченность уже выдавали горящие уши. Делать было нечего, он был готов снова зайти в котел конкуренции за разговор с Есенией. В этот момент парень окончательно понял, что животность нашего мира завышена до предела, но без нее, кажется, выжили бы только сущие интеллигенты.

                3 часть.      
Музыка хлестала бедные уши Тлена, привыкшего к плывучему джазу Стива Вандера, но Есения только под те умирающие и орущие звуки грациозно двигала миниатюрными ножками по скользкой плитке. По ней то и пронесся Трюмов, когда отхватил Есению от того потаенгого угла, где плитка переходила в настоящий лед. Поймав ее тельце в руках, он старался на нее не смотреть, уж очень сильно манил его запах лагунной вишни, сходящий с ее идеального лица. Со стороны это смотрелось нелепо и два приглашенных парня ухитренно сжали скулы и приподняли головы. Тлен поставил Есению.
Она извилисто махая ножками игриво отходила.
- Ладно, я пошел готовить себе еду на завтрашний день.

Все согласились. Трюмов ушел. Внезапно один из парней начал говорить:

- Есень, слушай, ты же хотела видео снять, которое станет популярным?
- Понятное дело.
- Так на заднем дворе отличный вид и ты можешь без музыки снимать, мы тут подрубем, чтобы на улице было слышно.
- Думаешь красиво получится?
- Эстетика высшего класса.

Есения и двое парней вышли из мини — маркета. Один из них взял камеру и отошел практически в темень кустов. Второй напросился подтанцевать девушке, которая после этого долго и феерично смеялась. Но вот началась съемка — они дождались припева громкой песни и Есении космически начинала перебирать своими ногами, выдавая грациозные круги. Она выгибалась будто береза и в один из таких заходов парень за спиной подошел и ухватил ее за талию. В этот момент парень — оператор иронично прокричал: « Сделано». Есении не понравилась резкость движений и она предложила переснять, но получила отказ. Парень, который удерживал изогнутую спину девушки, оттолкнул ее. Есения нашла в этом толчке дружественный жест и увеселение. Парни засмеялись от ее реакции и получился коллективный смех.

- В общем, Есень, надо во тьме снимать. Предложил парень - оператор
- Ага, там музыки не слышно.
- Ну да… А вон, на тропинке, там и освещение есть, лицо будет лучше видно для поклонников.
- Согласна. И снова раздался хлопок еще детского смеха Есении.

Все трое вышли на тропу, девушка встала в танцевальную позу, но камера не включалась.

- Что?
- Есеня, в общем только так можем тебе сказать, что очень нравишься нам.
- Удивил прямо, пол школы такое же думают.
 Есения начала играть еле заметными локонами.
- Ну вот не откажи нам сейчас в поцелуе при такой шикарной луне.
- Ахах, чего? Снимите мне танец и прекратите ерунду, утром забавно самим станет.
- Забавно? Ты не знаешь, что мы так — то тоже переживаем и ревнуем.
- А в другой форме и в другое время нельзя это сказать?
- Сейчас давай.
- Я трезветь и мерзнуть начинаю, снимай, пожалуйста!
- Ты не пила ничего, всегда мы с тобой стояли.
- Давай уже без танцев я  просто в щечку поцелую и все
- Торгашка ты грязная, любовь твоя нужна, а не эти лобызания. Ты неужели не понимаешь, что к этому заправщику мы не просто так притащились?
- Так ничего себе, вам скучно было, вы и сорвались сюда.
- Ты понимаешь, что своими отшивами обиду и страсть растишь в нас?
- Дураки.

Есения порывисто и в показную шла меж двух парней, но ожидаемо один из них - « средний по всей внешности» юноша схватил ее за локоть и сжал до предела. Бирюзовая кофта девушки с подвязочками у груди напряглась всеми швами. У Есении начали краснеть уши.
- Пошли за ручку дойдем обратно.
- Ты не будешь ко мне прикасаться, урод.
- Мирнее будь. Сейчас этому заправщику с широко раскрытыми глазами всю тайну про тебя раскроем.

Есения слегка побрыкалась, но все таки положила свою ладонь в размякшую ладонь « среднего мальчика» и поплелась обратно в мини- маркет. Второй юноша по дороге с двух сторон дотронулся до ее плеч, немного поводил по ним, но почувствовав какой — то внутренний запрет и сильно отскочил от от спины Есении, которое в то время уже практически не дышала. В ту минуту однозначно ветреная девушка осознавала,  что опустилась куда — то на дно человечины.

                4 часть.

Два парня тихо пробрались к уборной. На одном из шкафов был ключ от нее. Парни в нежном припадке завели Есению в помещение и закрыли, она не стала кричать, потому что уже слишком далеко зашла в лужу страха и не собиралась оттуда выходить.
Парни оскалились звериной улыбкой и  отошли от уже закрытой двери. Тлен только вышел из кухни и обнаружил, что в  праздном помещении осталась только скромная пара болезненного вида около одного окна, которое открывалось в ночное пространство. Трюмов искал Есению, ее голосок. Вдруг с левой стороны вышли двое парней. Они сразу начали диалог — предложение:

- Тлееен, слушай, давай из холодильника достань служебного выпить что — нибудь.
- Хорошо, я не против. А Есения тоже будет?
- Возьми на всякий случай.
Трое парней уселись. Болезненная пара совсем скрылось из внимания. Напитки с шипением открылись. Из освещения был только уличный прожектор на входе.
- А Есения задержалась где — то?
- Подожди…
Парни отхлебнули напитка. Трюмов все сильнее ерзал ногами.
- Успокойся. Дружно сказали парни
- Я спокоен.
- Ты из — за нее так нервничаешь?
- Сейчас не понял высказывания.
- Из — за этой худощавой особи, которой кроме энергии других и увеселения ничего не надо? Ради нее?
Тлен обомлел и сразу же напрягся еще сильнее. Его догадки о страсти к девушке подтвердились. И раз они сидят здесь без нее, значит выводится какая — то опасность.
- А ты как будто  бы не западал на ее ножки и поведение,  как у принцессы в мультфильме?
- Конечно. Но сейчас я опытом с тобой поделиться хочу, без всяких скрытых  шуток и жести.
- Я в любом случае послушаю, давай.
- Это все картинка, на самом деле  эта ходячая сладость и пробивающая красота никогда не достанется никому, а только сопьется в молодости на примерно таких мероприятиях на заправке.
- Соглашусь.
- Она сегодня тебе первый раз «нежно» написала, а за глаза тебе полила всем земным убожеством, но у тебя помещение, поэтому и обняла сегодня за плечо.
Тлен сжал кулаки и сразу же убрал их на свои трясущиеся колени.
- Выдыхай, выдыхай. Мы тебе не конкуренты, сама она уже нам сердце исполосила своим поведением. Мы, как тени, за ней, а она  к другим будущим теням.
- Но и оставить ее другим не могу.
- Понимаю, это жадность. Теперь нужно взаимно ответить ей поступком чтобы такую же боль нанести.
- Вы же ее не били?
- Нет
- А пока я на кухне был, что происходило?
- Мы завели ее в ситуацию, что бы она перед звездным небом свое мнение сказала, чтобы сама себя внутри опозорила.
Тлен выложил руки из — под стола и громыхнул ими , на них были видны линии вен. Трое парней до конца ночи плескали напитки и становились все дурнее  и дурнее. Однажды в увеселении они услышали сигнал автомобиля на мокром асфальте, но на этот факт Трюмов лишь выключил последний фонарь у входа. Машину уехала, а в мини — маркете кипела насмешка над машинами, но в больше степени над  Есенией. Разговоры продолжались уже без музыки и уже в куртках. До рассвета в здравии они не дотерпели из — за холодных линий дождя в 5 часов, вместо этого пошли засыпать около батареи. Есения продолжала сидеть в узком помещении с широко открытыми словами и началом своего раскаяния.

В 11 утра из соседней забвенной деревни  вернулась пара, которая разбудила остальных. Тлена долго трясли и через пару минут нехотения он встал. Трюмов дорвался до единственного окна и взглянул на важное для него небо. Оно затянулось серым полотном. После увиденного Тлену что — то кольнуло в боковину и и его зрачки расширились до предела. Он рванул от окна к столу, где лежал учебник, взял телефон и посмотрел время -  11: 06. Экзамен закончится через два часа и Тлен уже не успеет доехать до него и написать хоть какую — то его часть. Он положил телефон обратной стороной и начал метаться по грязной плитке, грызть ногти. Трюмов присел на шатающийся  поломанный стул и смирился с участью пропуска экзамена. Уже в своих мыслях он пытался увильнуть от ответственности перед матерью и ее деньгами. Он абсолютно не принимал эту ситуацию и уже пытался найти отвлечение в уборке. Все веники и швабры находилось в подсобке, ключи от которой всегда лежали на шкафу. Двое парней после пробуждения сразу же выбежали на улицу, поставив телефоны на зарядку. На дороге был небольшой трафик машин, из — за колдобин они  разносили брызги из луж на всевозможные кустарники. Из -за этого те разрывались в серых кусках грязи и вскоре умирали.  Два парня продрогли под стянутым небом и смотрели только вперед, через трассу, там были проблески пломбирного неба. Они улыбались по отдельности, но повернуться к друг другу не было сил. Повинность в совершенном поступке принижала их стремление к улыбке. Они, поникнув головами, ушли с заправки на остановку даже без своих телефонов. На первом автобусе первый, тот самый средний,  парень и уехал, но перед этим спросил с полувопросительным видом у второго парня:
 
- Мы все сделали правильно!?
- Ну наверно. С отмершим тембром ответил второй.

Данной фразой закончилась их дружба и судьбы парней разошлись.
Тлен в это же время открыл дверь каморки, из которой как заплаканная розовая чайка вылетела Есения. Она как призрак скрылась из  помещения со своим миниатюрным кожаным рюкзаком с серебряными брелками. Пока она совершала этот путь Тлен только молчал и перехватывал каждую минорную нотку прежнего вишневого запаха этой красавицы.
Дверь хлопнула, и Тлен потрясся от своего привычного одиночества, от которого он, казалось, избавился сегодня в ночь. Конфетная вонь каморки привела Трюмова в здравие. Машины начали заполнять заправку.
Загадочная пара в 12 часов убрала часть помещения и с натянутой улыбкой ушла. Любовь  уже захватила их сознание и отпускать его из своих клешней она не собирается. Тлен от благодарности даже обнял их. Они ушли.

                5 часть. 
 
К обеду машин только прибавлялось. Тлен носился по всей заправке и от злости занятости кинул учебники по английскому в стену, снова произвел вдох — выдох. К 2 часам подъехала экомашина начальников заправки.
Тлен встретил их на входе, они сразу же взяли его за локоть и подвели к расчетной стойке:
- Последствия представляешь от всего балагана?
- Какого балагана?
- Ты на сайт наш зайди, там  обрушили наших операторов жалобами на точку, мол, празднество на огнеопасной территории.
- Сейчас зайду, посмотрю.
- Пока смотришь собирай вещи.
Начальники сразу же позвонили остальному персоналу.
Тлен отошел в раздевалку, сгреб все свои учебные записи с полок в рюкзак и сразу же рванул к выходу, чтобы не попадаться больше на глаза начальникам. Ткань неба в этот момент  было похоже на гематомы уличного борца за свою честь. Небо только готовилось греметь. Уличный фонарь сильно раскачивался и ветер бил в ребра Трюмову.
Несмотря на всю беды последних суток, он улыбался , потому что шел примерно в том направлении, где могла идти и остановиться Есения. На слегка песчаные тротуары посыпался мелкий дождь, пыль разводилась по всей дороге, но Тлен мчался к покосившейся остановке синего окраса.
И вот остановка, за спиной — размытое движение машин. На лавке пусто. Тлен обежал вокруг остановки, но потом резко остановился — за холмом показывалась верхушка заправки с эмблемой. Тлен в диком припадке махал руками в сторону заправки, пинал ногами воздух. Слез он так и не пустил на свои щеки, но залил ими всю свою внутренность. Это продолжалось не больше пяти минут, потому что данное горе отодвигала мысль о заботе Есении, об отчаянной и простой заботе об этой девушке рассвета.

                6 часть.

Телефон Трюма уже вибрировал от звонков матери. От общего состояния психов он выбросил его в кусты. В город после этого он так и не поехал, а только побежал в близлежащую деревню, только бы подальше от заправки, которая сильнее только разгоралась на расстоянии от дневного света.
Трюмов пришел в поселение уже под вечер. Его растерянные ноги с примерно таким же взглядом брели по ухабам и завели к местному дому культуры. На входе Трюмова встретила полноватая женщина в тряпочном платье. Она будто бы по — дружески впустила промокшего Тлена в проходную главного зала. Там пахло теплой краской и ощущалась сырость советской постройки. Женщина удалилась куда — то со стопкой бумаг и телефоном. Тлен увидел батарею, окруженную мокрыми зонтами, и примкнул к ним ради согрева. Дождь все усиливался. Тлен переминался с ноги на ногу от внутренней  простуды. Прогремел гром. Из темной комнаты выбежала уже знакомая женщина:
-Так, юноша. Я так понимаю тебе приют нужен.
- Да,Мы его пре если будешь какую — нибудь работку делать.
- Все, что угодно могу.
- Для таскания досок хиловат, че — нибудь еще делать можешь?
- Язык английский вроде хорошо знаю.
- Потрясающе. У нас как раз по четвергам время свободное перед дискотекой. Будешь английский преподавать народу. Ты парень светлый, молодежь привлечь сможешь.
- Понял.
 Женщина поселила Трюмова в каморке для костюмов. Он был счастлив. Дискотека планировалось на следующий день.

                7 часть.

От грохотов дождя у всех деревенских болела голова и они ходили словно мертвецы. Вдруг в общей тоске по громковорителю Трюмов начал вещать живым голосом свежести: « Сегодня в два часа состоится занятие по иностранному языку. Все занятия длятся по часу и являются бесплатным»
Такие простые слова стали популярным в один удар грозы, последовавшей сразу же после речи.
У дома культуры собирались толпы людей: подвижные юноши — ради просвещения, девушки — ради приятного голоса. До занятия оставалось около 45 минут. Тлен не отходил от учебников и все чаще думал, что судьба еще сведет его с Есенией, так как одна желающая материя обязательно притягивает другую даже без обоюдного согласия.
 
Внезапно в душную каморку к нему заходит старик с тростью и огромным бутылем спирта.
- Побухай со мной, старуха от меня уехала после 40 лет брака.
- Ну я ни чем не могу вам помочь.
- Можешь, зараза. Мне главное посмотреть в твои глаза моложавые и понять, что сам еще не умер, раз с тобой пить буду.
- А как вы узнали, что я здесь сижу?
- Так предприимчивая бабка всем рассказала, чтобы в ее клуб народу пошло больше с копейками со своими.
- Понятно.
В  эти двое напились. Но Тлен как остаточный интеллигент молчал во время выпивки. Дверь на урок английского он так и не открыл. А на улице молодые и нужные друг другу были облиты горячим дождем, отчего сильно повысили свое настроение, забыли про урок и ушли проводить пикник в роще все вместе.
Деревню уже настигал вечер в бирюзово — оранжевых тонах. Старик уже заснул, а Тлен Трюмов решил отыскать телефон в кустах на остановке, поэтому и побежал туда. На жухловатой земле мрачнело и только ночные стрекозы подавали звучные признаки не мертвеца позади. Трюмов побежал без фонаря и через час оказался у кустов, спаленных чернистыми ночными красками, где должен был быть телефон, но его он так и не нашел. Трюмов обернулся и увидел яркое свечение эмблемы заправки — он решил рвануть туда. Пройдя холм, Тлен, шатаясь зашел на территорию заправки, и просто вглядывался в стекла минимаркета. Вдруг сзади послышался водянистый звук наступания кроссовок на лужу. Тлен обернулся и увидел Есению. Такую же ясную и с такими же длинными ножками в длинной юбке с джинсовой курткой. Она обсуждала пропажу своей косметики в этом мини — маркете пару дней назад. Трюмов обомлел от ее вида, ноги впали в судорогу. Тлен восхищался ее красотой, которая втоптала его в самое дно жизни, однако сделала это теми самыми миниатюрными опрятными ножками. Есения увидела этого получеловека с судорогами ног, немного приоткрыла рот, показав свои изумленные брекеты, развернулась и ушла.
Тлен первый раз в жизни пропустил слезу на щеке, но будто приобрел оранжерею внутри сердцевины. Тем временем солнце начало мелькать порывистыми лучами, заливая ими всю заправку и уже трясущегося улыбающегося бедняка - пьяницу Тлена Трюмова. 

               

    
               
.