Тадж-Махал часть 14

          На небольшой кухне было тесно. Две соседки Нина и Катя резали что-то на своих столах. Лера, за неимением своего стола, резала овощи за Надиным столиком. Надин муж Николай в спортивном трико и майке сидел рядом на табурете, держа на руках дочку, и курил сигарету. Надежда, стоя у плиты и помешивая что-то в кастрюльке, с упоением рассказывала:
          - Девочки! Я вас уверяю, это настоящая гадалка! У неё половина нашего городка побывала. Говорит всю правду! Вот так посмотрит на тебя! И всё как есть скажет! Я к ней зашла, так она только взглянула на меня и говорит: «Вы замужем, и у вас скоро будет ребёнок».
          - Надя! – смеясь, сказал Николай. – Я не гадалка, а это тоже угадал бы.
          - Ну надо же, гадальщик! – подбоченилась Надя.
          - Во-первых: у тебя на правой руке обручальное кольцо; во-вторых: живот на восьмом месяце беременности. Трудно не угадать, что у тебя будет ребёнок!
          Все засмеялись.
          - Коля! На самом интересном месте перебил! И вообще, чего это ты здесь куришь? Тут кругом беременные женщины и дети! Ну-ка, шагом марш в свою комнату!
          - Надь, ужинать-то, когда будем?
          - Иди, иди! Сейчас доварю и приду.
          Николай не успел уйти, как на кухню вплыла очень полная женщина в халате с чёрными как смоль взбитыми в высокую прическу волосами и с неприятными тёмными рыбьими глазами. Не глядя ни на кого, она прошла, покачивая пышным бюстом и бедрами, к своему столу, и бросила на него большой свёрток с продуктами.
          - Здрас-с-сте! – сквозь зубы процедила она.
          - Здравствуйте, Ольга Николаевна! – сказала Надя за всех. – А у нас новая соседка, познакомьтесь!
          - Наслышана уже! – процедила Ольга Николаевна и двинулась к выходу.
          - Чего это вы так нелюбезно? – удивилась Надя.
          - А лучше б она сюда вовсе не приезжала! Делать ей здесь нечего!
          - Зачем вы так? – опешила Надя.
          - Здесь своих женщин достаточно! Пусть уезжает туда, откуда приехала! – сказала Ольга Николаевна, и вынесла своё тело из кухни.
          - Надюша, не задерживайся! - сказал Николай и выскользнул из кухни.
          Валерия стояла в растерянности у стола.
          - Не обращай на неё внимания, - как бы оправдываясь, сказала Надя.
          - Злая она, как сто чертей, - добавила Нина. – Не любят её здесь. Она местная. Говорят, бабка у неё цыганкой была. Мужа нет, дочь свою Лариску неизвестно от кого родила. Та в девятом классе учится, а вешается уже на всех мужиков.
          - Самогон гонит, - продолжила Катерина, - торгует им и днём и ночью. Мужиков наших спаивает. Управы на неё найти не можем. Она и начальство к рукам прибрала.
          - А кто она? – спросила Лера.
          - Официанткой в офицерской столовой работает.

          Вот и наступил праздник 7 ноября. В военном городке всю неделю солдаты чистили газоны, дороги и красили белой краской бордюры.  На административных зданиях были вывешены плакаты и транспаранты, нарисованные полковыми художниками. На каждом жилом доме висели красные флаги.  Полк должен был собраться на построение к девяти часам на стадионе военного городка, и после торжественной речи комполка три раза с песнями пройтись по этому стадиону. Жёны и ребятишки толпились вокруг, наблюдая за происходящим, размахивая маленькими красными флажками и радуясь, когда видели своего мужа и папу.

          Раннее утро во всех коммунальных секциях начиналось одинаково. Из репродукторов лилась праздничная музыка. Женщины на кухнях готовили завтраки.  Мужчины чистили до блеска в коридоре туфли, тут же носились малолетние карапузы с красными флажками, которым в этот день разрешалось кричать, пищать и бегать. Везде была праздничная суматоха.
          Лера внесла в комнату горячую сковородку с картошкой и чайник.
          - Садись завтракать.
          - Угу, - бреясь, сказал Юрий. – Лер, белую рубашку погладь.
          - Я её вчера ещё погладила, и брюки тоже. Всё готово. Ешь.
          Они сели за стол.
          - Ты придёшь на стадион? Там парад будет.
          - Да, мы с Надей придём.
          - А кашне нашла?
          - Какое кашне?
          - Белое. И белые перчатки.
          - Ты мне ничего не говорил.
          - Забыл. По форме нужен белый шарф под шинелью и белые перчатки. Посмотри в чемоданах.
          Лера бросилась открывать чемоданы и перекладывать белье.
          - Что-то я не помню, что бы они мне попадались под руку, - озабочено сказала она. – Почему не предупредил вчера? Я бы в магазине купила. Вот перчатки нашла! Только они почему-то все на правую руку.
          - Та-ак! – протянул Юра, рассматривая перчатки. – Левые, наверное, у Витьки Савина остались. Мы с ним в прошлый праздник вместе пили. Ладно, на построении поменяемся. Сходи к соседям, спроси, может лишнее кашне есть.
          Валерия выскочила из комнаты. Одновременно с ней в коридор пулей вылетела Надежда.
          - Лера! У вас лишнего белого кашне нет?
          - А я к тебе с тем же вопросом!
          - Каждый год одно и то же! И где они их оставляют?– всплеснула руками Надя и, хлопнув дверью, скрылась в своей комнате.

          Все офицеры, выходя из комнат, поздравляли друг друга с праздником, их провожали жены и дети.
          - Соседи! С праздником! – выходя из своей комнаты, сказал Николай.
          - С праздником!
          - Сегодня вечером гуляем? – спросил кто-то из мужчин.
          - А как же!
          - Девочки, стол придумайте!
          Четверо красивых подтянутых мужчин в парадных шинелях ВВС и в белых кашне вышли из дома.

          Все, после ухода мужей, тут же разошлись, в коридоре остались только Лера с Надей. Двери в их комнаты были открыты. Лера посмотрела в свою комнату, там творилось что-то ужасное: белье из чемоданов было разбросано по полу и дивану. Она перевела взгляд на Надину комнату. Там было не лучше: вывернутые шкафы, разбросанная одежда по стульям, на рожке люстры, покачиваясь, висел галстук. Из детской кроватки, припав лицом к сетке, удивленно таращила глазенки на весь этот кавардак Надина дочка.
          - На войне как на войне! – пожала плечами Надя. – Привыкнешь.
          - Вы где кашне взяли? – вдруг спросила она.
          - Это новое белое посудное полотенце. А у вас?
          - Белая майка!
          Женщины посмотрели друг на друга и прыснули от смеха.

          Вот и наступил долгожданный апрель. Это месяц родов, которые должны вот-вот начаться. Было страшно от неведанного: как всё это пройдёт и как должно начаться? Говорить про это было не принято, а врачи по этому поводу успокаивали: «Никто ещё не остался пожизненно беременным. Как рожать? Сами и узнаете!». И только уже рожавшие соседки наставляли Леру.
          Третий день живот болел так, что невозможно было спать ночами. Всю ночь Лера бегала каждые тридцать минут в туалет, не решаясь будить мужа. В пять утра, встав на колени перед диваном, чтобы живот не давил на низ, она тронула за плечо мужа.
          - Юра, - улыбнулась она, - кажется рожать пора. Больно очень.
          Муж открыл глаза и посмотрел на неё.
          - Раз улыбаешься, значит ещё можешь терпеть, - сказал он, перевернулся на другой бок и заснул.
          В семь утра, не добудившись мужа, Лера с трудом вышла в коридор и стала надевать сапоги. Из своей комнаты выскочила Надя.
          - Ты чего такая? Началось?
          Лера кивнула головой.
          - А твой где? Почему в больницу не ведёт?
          - Спит ещё.
          Сдёрнув полотенце с плеча, Надя влетела в комнату Леры и шлёпнула по одеялу Юру:
          - Чего лежишь?! Жена рожает, а он дрыхнет!
          Юра подскочил на диване:
          - Так она улыбается! Я думал просто так…

          В офицерской столовой было шумно. Мария с подносом подошла к столу, где сидел Лесков.
          - Говорят, твоя в роддоме, значит, ты нынче холостой? – ставя перед ним тарелку с едой, спросила она. И не дожидаясь ответа, продолжила: - Мой в Моздок улетел в командировку. Я тоже холостячка. Придёшь?
          - Приду, - глядя ей в глаза, игриво сказал Юра.
          - Так я буду ждать тебя в десять вечера.

          Вечер наступил быстро. На небе зажглись первые звезды. Лесков шёл по деревне, где когда-то снимал у бабы Лены комнату. Подойдя к одноэтажному домику, наполовину скрытому за деревьями, Юра оглянулся по сторонам и открыл калитку. В доме горело одно окно, но на веранде света не было. Он почувствовал, как кто-то положил ему руку на плечо.
          - Пришёл, коханый мой?
          - Маша!
          Мария прильнула к его груди и поцеловала долгим и страстным поцелуем.
          - Соседи могут увидеть, - сказал Юра, оглянувшись.
          - Пойдем в дом. Завтра на службу от меня уйдёшь, здесь ближе.

          Валерию встречали все соседи. Юра занёс в комнату маленький белый свёрток, обвязанный голубой лентой.
          - Поздравляем!
          - Поздравляем с сыном!
          - Спасибо, - улыбалась Лера.
          Женщины кинулись развязывать свёрток.
          - Через неделю и у меня Надюшка родит сына, - улыбался Николай, обнимая свою жену, - так что вам тут скучать не придётся.
          - Дочь у нас будет! – сказала Надя.
          - Сын! Я лучше знаю! Дочь уже есть!

          В открытую дверь комнаты Лесковых вплыла Ольга Николаевна.
          - Ну, и что у нас за новый жилец? – спросила она, подходя к дивану, на котором лежал белый свёрток.
          Валерия насторожилась. Посмотрев на ребёнка, хмыкнув и передёрнув плечами, соседка молча вышла из комнаты.
          - Вот зараза! Как будто её звали сюда! – тихо сказала Нина.
          - Не по себе как-то стало, - призналась Лера.
          - Не бери в голову! – улыбнулся Юра.
          - Правильно! – хлопнула в ладоши Надежда. – Все на кухню! Там праздничный обед в честь новорожденного приготовили! А как назовёте мужчину?
          - Александром, - сказала Лера.

          Две молодые мамы гуляли по городку. У одной была голубая коляска, у другой -  красная. Их апрельские ребятишки немного подросли, им было уже по три месяца.
          - Что-то со мной происходит, - сказала Лера. – Молоко пропало, малыша кормить нечем.  Помнишь, месяц назад я тебе говорила, что сильно болят глаза. Боли в руках и ногах так и не прошли. Болят так, что трудно ходить, утром Саньку не могу вытащить из кроватки, боюсь уронить.
          - Ты у врача была? - спросила Надя.
          - Была. Смотрели окулист, терапевт, гинеколог, невропатолог. Анализы все хорошие. Сказали, что я абсолютно здорова.
          - Что-нибудь назначили?
          - Попить траву пустырника и не нервничать. Да я и так не нервничаю, а мне становится всё хуже и хуже.
          - Сходи ещё раз к врачу.
          - Сегодня была. Опять ничего не нашли.

          Лера с трудом шла по коридору, переваливаясь с одной ноги на другую как утка. Из своей комнаты вышла Ольга Николаевна.
          - Лера, вы плохо себя чувствуйте? У вас болят ноги? – с ухмылкой спросила  она.
          - Я хорошо себя чувствую и у меня ничего не болит, - сказала Лера и закрыла перед носом соседки свою дверь.
          Юра читал газету, лежа на диване.
          - Юра, надо послать маме телеграмму, чтобы приехала.
          - Зачем? – спросил он, не отрываясь от газеты.
          - Мне очень плохо. У меня сильно болят ноги и руки.
          - Сходи к врачу.
          - Я ходила несколько раз, врачи сказали, что я здорова.
          - Значит здорова. Им лучше знать.
          Лера подошла, взяла из рук мужа газету и спокойно сказала:
          - У меня настолько болят ноги, что мне трудно дойти даже до кухни. Боли в руках такие, что я не могу взять чашку, не говоря о сыне. Я не сплю ночами.
          - Ты мне ничего не говорила.
          - Я говорила. Но последнее время ты часто дежуришь сутками, и тебя почти не бывает дома, а мне нужна  помощь. Поэтому, ты сейчас оденешься, пойдешь на почту и отобьешь моей маме телеграмму, чтобы срочно вылетела.

(продолжение следует)