А. Кушнер. Он о себе и другие о нём

                Времена не выбирают,
                в них живут и умирают.



Захоти о себе рассказать я, не знаю, смогу ль, Два -три горьких признанья да несколько точных замет, вот и всё… Биография, что это? Яркого моря лоскут?

Когда б я родился в Германии в том же  году,
Когда я родился, в любой европейской стране:
Во Франции, в Австрии, в Польше, – давно бы в аду
Я газовом сгинул, сгорел бы, как щепка в огне,
Но мне повезло – я родился в России, такой,
Сякой, возмутительной, сладко не жившей ни дня
Бесстыдной, бесправной, замученной, полунагой,
Кромешной – и выжить был всё-таки шанс у меня.

Большая удача – родиться. В такой беспримерной стране. Воистину есть чем гордиться, Вперяясь в просторы в окне. Но силы нужны и отвага. Сидеть под таким сквозняком! И вся-то защита – бумага. Да лампа над тесным столом.

Поэт для критиков что мальчик для битья.
Но не плясал под их я дудку.

Чего действительно хотелось, так это зелени густой, чего действительно хотелось, так это площади пустой. И в силу многих обстоятельств любви, схватившейся с тоской, хотелось больших доказательств, чем те, что были под рукой...

Любовь трагична, жизнь страшна...
Среди знакомых ни одна
Не бросит в пламя денег пачку,
Не пошатнется, впав в горячку,
В дверях, бледнее полотна.

Мне человечество не полюбить, печаль,
Как землю жирную, не вытряхнуть из мыслей.
Мне человечности, мне человека жаль!
Чела не выручить, обид не перечислить.

Смеркается. Друзей все меньше. Счастлив тем, что жил, при грусти всей, не делая проблем из разности слепой меж кем-то и собой, настолько был важней знак общности людей, доставшийся еще от довоенных дней и нынешних старух, что шли, к плечу плечо, в футболках и трусах, под липким кумачом, с гирляндами в руках.

И думал я, что жизнь и свет - одно, что мы с годами должны светлеть, а тьма на нет должна сходить пред нами.

Без чего нельзя вздохнуть, ни глупца простить в обиде; то, что мы должны вернуть,
умирая, в лучшем виде...
То, что мы зовем душой, что, как облако, воздушно и блестит во тьме ночной
своенравно, непослушно …
Корректирует с высот нашу жизнь, внося поправки…
Тем больше места для души, чем меньше мыслей об удаче…)

Мне дорог жизни крупный план, неровности, озноб и в ней увиденный изъян, как в сильный микроскоп.
И если в ад я попаду,
Есть наказание в аду
И для меня: не лед, не пламя!
Мгновенья те, когда я мог
Рискнуть, но стыл и тер висок,
Опять пройдут перед глазами.

О, сколько слоев на мне, сколько эпох,— и берет судьба меня в руки, и снова скоблит, и скребет, и плавит, и лепит, и даже чуть-чуть бронзовею.
Это жизнь...  Это, кроме высоких материй, то, что мучает всех и роднит.
Непоправима, невозвратна,
Неуловима, однократна,
Неумолима и томима...
Почти уже невыносима,
Идет к концу невозмутимо.

 
      Александр Семёнович Кушнер родился 14 сентября 1936 года в Ленинграде. Печатается с 1956 года, автор более 17 поэтических книг и ряда статей и эссе о русской поэзии и прозе, о судьбах и произведениях Баратынского, Тютчева, Чехова, Мандельштама, Ахматовой Пастернака, Шаламова,Слепаковой и др.
Лауреат многих литературных премий, воспеватель Петербурга.
"Кушнер - поэт жизни во всех её проявлениях. И в этом одно из самых притягательных свойств его поэзии". - Д.С.Лихачёв.

"Стихам Кушнера присуща сдержанность тона, отсутствие истерики широковещательных заявлений, нервической жестикуляции. Он скорее сух там, где другой бы кипятился, ироничен там, где другой бы отчаялся. Поэтика Кушнера, говоря коротко, - поэтика стоицизма". Иосиф Бродский.

И читать Кушнера не скушно!