Глава 39. У Гнилого леса

День клонился к вечеру, и на горизонте появились легкие облачка, не предвещавшие, однако, перемены погоды. Небо залилось ярким румянцем, краски плавно перетекающими одна в другую, доходя от золотисто-желтого на западе до бархатисто-фиолетового на востоке, где уже начали появляться первые несмелые, блеклые звезды. То и дело дракон обгонял маленьких пичуг, вьющихся и резвящихся в поднебесье, не заботящихся о Бедах, приползших в тускнеющий мир. Все живые существа выползали из своих укрытий в тот короткий промежуток времени, когда дневная жара уже переставала быть убийственной и стремительно сходила на нет, а темнота еще не успевала наступить. Это означало одно: надо было спускаться и искать место для ночлега, чтобы не пришлось устраиваться по темноте.
Нед был рад тому, что первый, самый сложный день пути остался за спиной. Его порядком удручало одиночество, в котором он оказался так внезапно: за последние недели дракон успел привыкнуть, что за Хэлвердан надо постоянно следить, как за малым ребенком, иначе не в меру активная маг либо подерется с кем-нибудь, либо в пропасть свалиться. Даже лишившись ног, она продолжала куда-то уползать, что-то искать и вообще жить полноценной жизнью, насколько могла, но днем спутница мирно спала, убаюканная мерным покачиванием драконьей спины, и поговорить было решительно не с кем. К тому же Нед устал просто физически - он мало летал за последние пятьсот лет отвык от длительных перелетов, да и темп быстроватый взял для начала путешествия.
А сегодняшний день был долгим: путники пролетели над Треугольной грядой, Закрытой долиной, и впереди остались лишь Гнилой лес да Гномьи горы. А дальше все, карта обрывалась, и никто не знал, что находится в том белом пятне, откуда еще никто не возвращался. Туда не улетали птицы, не уходили звери, все живое словно боялось того, что лежало в неизведанном регионе. Неду вовсе не хотелось лететь в сумерках над Гнилым лесом, а потом сразу же попасть в белое пятно, потому он решил подойти максимально близко к первой преграде и там и заночевать, чтобы утром поскорее миновать неприятный участок и засветло проникнуть в неизведанные регионы.
Гнилой лес не всегда был «гнилым»: раньше, даже дракон застал те времена, то был светлый, могучий лес с высокими, толстыми деревьями, разительно отличавшийся от эльфийского Зачарованного леса, прозванного Сумрачным. Здесь не было хвойных деревьев, только лиственные, и свет свободно проникал сквозь их редкие кроны, а про листья можно было даже сказать отдельно: они были плоскими, покрытыми снизу прозрачными кристаллами смолы, и в определенные часы можно было увидеть, как по крупным жилкам течет живительный сок. Внизу, на земле, росла густая трава, в ней прятались алая земляника, вкуснее которой не росло нигде в Зетта, и хрупкие пахучие цветы, казавшиеся еще более красивыми в своей дикой, не прирученной нежности.
Зверей там водилось превеликое множество: были, конечно, и хищники, куда же без них? Но для оборотня самым дорогим чудом были озера - глаза земли, как их еще называли. Вода там была прохладная, чистая-чистая, как слеза, и сладкая, словно мед. Поговаривали, что эти озера - бездонные и как ни вглядывайся не увидишь дна.
И жили в лесу люди-тени, народ, про который было известно меньше, чем про что-либо из всего леса. Они походили на людей, только кожа у них была серой, а ногти - черными и носа у них не было. Эти существа постоянно закрывали все открытые участки тела от солнечного света, заматывали их белыми бинтами, что делало их похожими на прокаженных. Шайла и ее брат были из народа теней, и оборотень привык, что они ходят, как живые мумии, стесняясь своей не очень-то привлекательной наружности – они действительно походили на мертвых безгубым и безносым ртом, лысым черепом и глазами без зрачка.
Люди-тени имели одну прекрасную способность, которая, однако, не добавляла им открытости: наложение иллюзий. Это было у них в крови и, надо сказать, делали они это мастерски – каждый из народа, в не зависимости от того, являлся чародеем или нет, умел использовать иллюзионные техники, потому существ редко видели в их реальном обличьи. Другое дело, что не просто обмануть Мастеров из Дома, но умений лесных жителей вполне хватало, чтобы напугать простых людей и скрыть наследное уродство. Народ был малообщительным и предпочитал жить своей потаенной, закрытой жизнью, никого не впуская в свои традиции и верования, потому их воспринимали достаточно недружелюбно в других городах – их боялись. Но они и не приходили явно: только закрывшись иллюзией, и тогда отличить их от гномов или эльфов, эндаргомов или даже фей было невозможно.
Люди-тени жили прямо в деревьях - в дуплах, благо невысокий рост и изящное телосложение позволяло, и на жизнь зарабатывали торговлей ягодами, пушниной, сухими и жестким на вкус мясом, а еще предоставляли специальные домики для тех, кто приезжал лечиться в лес, потому что воздух там действительно был целебным. Оборотень помнил, как сам приползал восстанавливаться сюда, когда впервые выбрался из ущелья Пограничных гор – его поселили в небольшом домике-гнезде, построенном высоко над землей прямо на ветке одного из древесных великанов. Домик был крошечным и хрупким, как и все здесь, словно игрушечным, но выдерживал и сильные ветра, и бури – заколдовали его крепко-накрепко, надежно.
Жили люди-тени мирно, никого не трогали, да только вот однажды все изменилось, как, впрочем, и у всех. Никто так и не понял, что случилось, но на прекрасный лес опустилась порча: сначала совсем незаметно стали зарастать густой травой глаза-озера, вода в них потемнела, покрылась тиной. Тени стали гуще, свет больше не проникал сквозь разросшиеся листья, а вслед за водой стали гнить и деревья, и травы. Звери одичали, стали агрессивнее, начали пожирать существ.
Напуганные непонятными изменениями, люди-тени ушли из родного леса и расселись в городах, лежащих вдоль торговой дороги, что вилась раньше у самой кромки чащи, но на этом история не кончилась. Лес мутировал все явственнее, быстрей и в один день атаковал - ночью из чащи раздался дикий рев, и животные, ставшие жуткими монстрами, ворвались в спящие города и пожрали всех существ, но к утру тела убитых исчезли. И лишь сильно позже стало понятно, что трупы были забраны в гниющие дебри.
Атака леса стала уж слишком явным проявлением темного начала, и маги, что не работали на Темную Крепость, в рекордные сроки воздвигли стену, которая оградила беснующуюся чащу. Каждый день отряды обходили преграду, чинили, латали бреши, что каждую ночь появлялись в местах ослабленной защиты, но, несмотря на все старания, существа продолжали пропадать с торговой дороги. Путь стал не безопасен и постепенно им перестали пользоваться.
А потом началась жуткая война, закончившаяся Последней битвой и на время Тьма из гнилого леса и воины-маги - все были заняты этой борьбой, сражение за лес поутихло. Зато во время спада, когда ни Дом, ни Армия Света не смогли встать, пораженные друг другом, когда за стеной некому было приглядывать, в темноте переплетенных ветвей что-то стало происходить, хоть ярких вспышек больше не было. Только вот расползающийся мрак уже было не остановить, и все оставшиеся в живых люди-тени поубегали из проклятого места.
С тех пор народ был рассеян по всей земле, они стали ворами, так и не сумев прижиться и найти свое место в социуме, дороги к Гнилому лесу заросли травой, стена постепенно пришла в упадок, но до сих пор кое-как охраняла от поутихшей чащобы, да и редко кто ходил здесь. Древняя магия хранила мир от родившегося ужаса, древняя и надежная. Нед решил заночевать у самой границы, вовсе не опасаясь тварей из-за стены: ему ли было не помнить, как создавался барьер, ему ли было не знать, кто положил свою ладонь на простые кирпичи, заговорив их даже не на века, а на тысячи лет.
Впереди замаячил глухой бурелом, запахло гнилой древесиной, тухлой водой, и дракон стал спускаться, уже с трудом балансируя в потоках поднявшегося ветерка. Приземлился он у самой стены - та за многие годы успела порядком поистрепаться: кое-где кирпичи повыпадали, образовав проемы, а те, что еще стояли на своих местах, поросли мхом и вьюнки распускали свои бледно розовые цветы, цепляясь за прогретые солнцем рыжие глиняные бруски, но стена все еще надежно защищала мир от тьмы в чаще. Об этом явно свидетельствовал цвет растительности до преграды и за ней: там, где приземлился дракон, трава была ярко-зеленой, с голубыми цветочками-васильками, а за проломом виднелись мертвые, пожухшие былинки, искореженные жуткой мутацией. Магия теплилась в кирпичной стене, значит, ночевать тут можно было без всякого опасения. Дракон содрогнулся всем телом, стараясь разбудить напарницу, Хэлвердан заворочалась, однако, вскоре затихла, приняв дрожание за воздушную яму.
«Эй, просыпайся,» - Нед пошевелился сильнее.
Доктор заскрипела, просыпаясь, потянулась, напрочь забыв, что лежит на спине дракона в нескольких десятках метров над землей, усилием скинула вниз ноги и, конечно же, рухнула вслед за ними. Оборотень фыркнул: он ожидал чего-то подобного, подставил крыло, вылавливая Аниараги в кожаный гамак.
«Осторожней там,» - Нед небрежно скинул Аниараги на землю – несмотря на то, что днем ему было скучно, он разозлился на ее забывчивость.
Она ничего не ответила, даже не поблагодарила, перевернувшись, села, безучастно разглядывая свои ноги, вся какая-то пустая и серая, словно неживая. Дракон вздохнул, совершенно по-человечески, не учтя, что личность-то звериная, и трава вспыхнула от вылетевшего пламени. Он превратился в человека, сложил мешки с вещами на землю и пошел за хворостом для костра.
Когда Нед вернулся, Хэлвердан по-прежнему сидела, делая вид, что окружающее ее совершенно не касается. С одной стороны, оборотню нравилась такая апатия - во время нее доктор не порывалась куда-нибудь уползти, что-нибудь сломать и навредить и себе, и окружающим, но, наверное, что-то случилось, раз сразу после пробуждения маг так резко загрустила. Оборотень решил было подождать, но Хэлвердан упрямо отмалчивалась, и, сообразив, что так и не услышит ни слова, он присел на корточки перед врачом и начал разговор сам, стараясь говорить спокойно и не выказывать раздражения:
- Что-то случилось? Что с тобой? Ты чего грустишь? Все боишься меня?
Она подняла на него глаза – мутные, подернутые пленкой:
- Сон, страшный сон приснился, - и засмеялась печально, но искренне, глядя в лицо дракону, которое явно сказало:
"Ну и что ты киснешь из-за всякой ерунды?"
 - Я сейчас приду, в себя, подожди немного...
- Расскажи, что тебе снилось. Зачем в себе хранить? Мы теперь типо товарищей, должны доверять друг другу, - попросил Нед, надеясь разрушить непонимание и недоверие, повисшее между ними после последнего раздора.
- Ты же не хочешь слушать, я вижу, - Аниараги продолжала улыбаться.
"Вот ведь упертая! Конечно, я не хочу слушать, я есть хочу, я устал, чего она куксится на ровном месте? Ну что мне остается? Она не успокоится, пока не разберется, - подумал оборотень, и тут же осекся – доктор подслушивала его мысли. – Хватит! Уйди из моей головы!» – велел он, и маг сникла.
- Ну, может и не хочется,- терпеливо проговорил Нед, лгать то все равно не имело смысла, ведь она знала правду. - Возможно, это что-то важное, разве нет? Это либо воспоминания, либо видение из будущего, так ведь вы трактуете сны? Их нельзя так просто пропускать.
-Ладно, - она сдалась и принялась рассказывать, хоть и без особой охоты: - Там все было серым: серая Крепость, Дом, вроде, я не успела разглядеть, но вряд ли ошибаюсь, серое небо, в котором метались, как растревоженные птицы, тучи, моросил мелкий дождь. На стене Крепости стояли серые от усталости солдаты, лиц которых я не смогла разглядеть, а под ней - серые монстры. И было всего три ярких пятна в этом выцветшем мире: Сивард, с черными, как смоль волосами, в черной одежде, окруженный черным пламенем, Синвирин, белый и светлый, как солнце, и кто-то еще, похожий как две капли воды на Менииля, но не он. Тот парень был красным, как кровь на черной земле, припорошенной белым снегом, он бежал по стене крепости вниз, а мы с Синвирином сражались против Сиварда, потому что он был на стороне монстров под Домом. И мы не могли победить, потому что он был слишком силен и, несмотря на то, что я была полноценной и здоровой, мы еле держались против него. Потом ты меня разбудил, и... я перестала чувствовать ноги. Раньше они были нормальными, просто хрупкими, а теперь словно отмерли. Я не понимаю, что с ними происходит и... почему он был на стороне монстров? Это были точно не воспоминания, значит, будущее? – вот теперь она боялась, глядя прямо в глаза дракона, словно тот мог что-то сделать, как-то поменять грядущее.
Нед молчал, обдумывая то, что рассказала Молния - это было странно и жутковато, особенно от осознания, что Сивард потерял часть волос в лапах Тьмы. Неужели, ОНА сможет захватить Белого Воина, поработить его? Неужели, связь станет полной и нерушимой?
-Ты думаешь, Тьма сможет пожрать его душу? - наконец, хрипло спросил он.
- Я не знаю, я ничего не знаю! – она злобно заломила руки – вот теперь она была самой собой, а не той напуганной дурочкой, что осталась от Хэл. - В любом случае, надо будет поторопиться: найдем Создателя, разрешим все проблемы, так ведь? Ведь сны показывают возможное будущее, которые можно изменить. Значит, надо спешить, и да, кстати, почему мы остановились именно здесь? Гнилой лес - проклятое место, не лучшее для ночевки.
- Не волнуйся, - он сложил дрова в шалашик и дунул, поджигая. - Стена еще держится, мы в безопасности, пока не заходим за нее.
Маг неуверенно покосилась на полуразрушенную преграду, потом неохотно кивнула:
- Ладно, как скажешь.
Пока готовился ужин, оба молчали: Нед волновался - сон Аниараги действительно был отвратительно непредсказуемым и непонятным, а она молчала, погруженная в попытки хотя бы пальцами ног пошевелить, но результата не было ни одного, ни у другой. На небе то там, то здесь вспыхивали яркие звезды, луна показалась над темной кромкой деревьев и осветила все вокруг бледным, каким-то сероватым светом – закат уже давно потух.
- Ты знаешь, - протягивая оборотню тарелку с жидковатой кашей, проговорила доктор, - наверное, все же неправильно было здесь остановиться.
Оборотень поднял брови, выражая усталым лицом удивленное непонимание, Хэлвердан помолчала, задумчиво наклоняя тарелку из стороны в сторону, отчего каша неспешно перетекала то туда, то сюда.
- Тебе ведь известно, почему лес сгнил? - задумчиво начала она, глядя куда-то за стену. Красноватые блики скользили по ее изуродованному шрамом лицу. - По твоей физиономии вижу, что нет, ну да ладно, я расскажу. Дело в том, что откуда-то пошел слух, что Тьма была призвана непосредственно перед Последней битвой, на же самом деле Темный Владыка впустил эту тварь еще для борьбы с братьями-близнецами. Однако, ОНА не смогла сразу прийти в себя после переселения из пространства между мирами – ЕЙ потребовалось время, чтобы полностью освоиться в новом мире и вступить на свой пост, поэтому первый выход Тьмы – Последняя битва. Так вот к чему я веду: АльзАрнский лес - так раньше называли Гнилой лес, используя местное название озер-глаз: АльзАры – был местом, над которым была открыта брешь для прихода Тьмы. Период адаптации прошел именно здесь. А поскольку эта жуткая тварь уже по сути мертва, то есть не обладает свойствами живых существ, ОНА не способна не только нести, но и существовать рядом с жизнью, вот все и умерло.
- И что? – Нед скривился – уж слишком долгим и заумным было объяснение.
- Что-что, бестолочь! – фыркнула, обозлившись, Хэлвердан. – К сожалению, или нет, кому я лгу? Я рада, что Синвирин выжил. С уверенностью в восемьдесят процентов я могу утверждать, что Темный Владыка уже знает, куда мы направляемся, и понимает, что будет, если мы достигнем своей цели. Ничего хорошего для Него, естественно, не произойдет. Как следствие, Повелитель Тьмы будет нам мешать, но так как Он ранен, месть пройдет через Его подчиненных, прежде всего, через Тьму. Ты выбрал худшее место для ночлега: максимально близко к непосредственной угрозе, без какой-либо защиты, да еще перед разломом в стене, откуда легче всего пробраться.
- Чего ты такая нервная? - дракон улегся на спину, глядя в безоблачное небо и ища знакомые созвездия.
- Нервная? В каком смысле? - она едва удержалась от выкрика, вынужденная спорить с тем, кому было наплевать на опасность, - я не нервная, а осторожная. Синвирин растил меня, потому я знаю Его политику, как Он будет действовать, я хочу быть на шаг впереди Темного Владыки и не хочу попасть в лапы Тьмы.
-ОНА не выйдет за стену. Посмотри на траву тут и там, и все сама поймешь. В любом случае я никуда не полечу - ночь на дворе, спать пора, - отрезал дракон и отвернулся от взбешенной Молнии, понимая, что и сам сейчас ответит не менее сердито и раздраженно.
- Ты что, не понимаешь, что можешь не проснуться завтра утром? – та уставилась ему в спину так, будто пыталась просверлить взглядом.
- Да, да, - буркнул Нед, ложась на землю и делая вид, что вообще-то спит.
- И тебе все равно? - крикнула маг и с грохотом поставила миску в миску.
- Да, - зевнул оборотень.
- Дурак, - зло бросила Хэлвердан и повернулась спиной к огню и дракону, не желая даже видеть напарника – вот так вот, в первый день поругались, а Сивард говорил, что сработаются...
Вскоре, дыхание Неда стало ровным, лицо разгладилось – он заснул, утомленный за день, Молния, чуть подостыв, повернулась, посмотрела на него и подумала, что когда-то давно, он, наверное, был красив, только Время и Смерть наложили на него неизгладимый отпечаток, и сейчас оборотень был просто уродлив, особенно от того, что так халатно относился к возможной угрозе. Maг подтянула колени к груди, готовясь дежурит всю ночь. Несмотря на то, что она проспала весь день, глаза упорно слипались: так уж действуют резкие смены режима дня.
А ночь тем временем вступила в свою полную силу, свет звезд и луны залил серебряный туман, опустившийся на землю. Из густой травы, каждая былинка которой бросала свою четкую тень и выделялась из общего массива, проглянули ночные цветы, но светились они вовсе не так ярко, как вчерашние, а как-то боязливо и неуверенно, словно боясь привлечь к себе лишнее внимание, и ветра не было. Природа затихла, как перед грозой, опустилась гробовая тишина, только костер потрескивал, пуская вверх искры, которые заменили бы мотыльков, если бы не гасли так быстро. Здесь, у мертвого Гнилого леса, что застыл за спиной, не водилось никаких существ - все бежали прочь от проклятого места, и маг тоже была не против покинуть его как можно скорее, но Нед...
Аниараги повернулась лицом к стене, пристально вглядываясь в густую черную леса: свет не проходил сквозь разросшуюся, мясистую листву деревьев, и из-за этого под сенью искореженных, убитых растений царила непроглядная тьма, сквозь которую невозможно было что-либо разглядеть, и такое положение вещей вовсе не радовало врача. Она чувствовала, что каким бы застывшим ни казался лес, там, внутри него, за непроглядный завесой темноты еще теплилось существование, какое-то злое и жестокое, внимательно обращенное на путников.
И Хэлвердан не ошиблась - хрустнула ветка, и на стене, в разломе, появилась тень: она отдаленно напоминало человеческую фигуру, только руки были непропорционально удлинены, совсем как у Лесного Джокера. Существо было чрезвычайно худым, все кости торчали под тонкой, полупрозрачной кожей, длинные пакли волос свисали до самой его опоры, закрывая наготу. Тварь сидела на корточках, опираясь руками о кирпичи, и сквозь спутанные лохмы на Хэлвердан внимательно глядели черные провалы глаз. Маг напряглась всем своим существом, думая, что монстр, напоминающий маленького ребенка, будет атаковать, но он, еще посидев немного, снова исчез во мраке леса – не посмел высунуться.
Молния много знала о Гнилом лесе, о его истории, и кому как не ей, магу из Дома, было знать, какая печальная участь постигла жителей и путников, что по несчастью оказались у чащи в момент, когда Тьма сошла сюда. И существа, попав под влияние темной твари, превратились в монстров, похожих на тех, что жили в городе Тупиков Зачарованного леса. Наверное, чудовище, которое увидела Аниараги, было когда-то ребенком, но теперь стало марионеткой в руках Тьмы. Доктор поежилась – она была рада, что стена все еще стояла, защищая от ужасов, притаившихся в чаще.
Появление монстра не потревожило величавого восшествия ночи и, как только существо исчезло, на поля, холмы, деревья - на все вокруг навалилось ленивая полудрема. Маг, от нечего делать, стала вспоминать вчерашнюю ночь, когда военачальник сказал, что она может когда угодно связаться с ним, необязательно по крупным проблемам, а хоть бы просто поболтать, но доктор не знала, как будто боялась связываться с могучим другом.
Может, Лунный Страж сейчас стремится поскорее попасть обратно в Солнечный, где его ожидали не только проблемы, а еще и теплая одежда, еда, уют... Когда он прилетит, то сразу ляжет спать, а не будет сидеть в ожидании связи с путниками, а, может, он уже бежит, решает какие-то вопросы...
“Везет же Неду! - с черной завистью подумала Хэлвердан. - Летишь, ешь и спишь - все, что нужно делать, ни думать, ничего. Нет этих изнурительных скучных ночей, нет тяжелых, позорных воспоминаний, нет камня на шее перебежчика в конце концов!”
Доктор вздохнула и, положив голову на колени, уставилась в огонь. Она и заметить не успела, как заснула – просто вдруг мысли поплыли перед глазами, превратившись в сон. А вот пробуждение было совсем неприятным: кто-то пристально уставился на нее, словно желая просверлить дыру – совсем как она на Неда недавно.
Аниараги вздрогнула и проснулась – сначала не поняла, откуда и кто на нее пялиться, что вообще происходит, только стена Гнилого леса, казалось, стала ближе и на кирпичном заграждении, в том месте, где оно обвалилось, снова возникла тварь, похожая на ребенка: именно ее взгляд и разбудил мага. Что понадобилось монстру было непонятно, но его вторичное появление не могло быть связано ни с чем хорошим. Только вот, если дракон был прав, защитная сила в древней стене не должна была выпустить никого из проклятой земли, но если оборотень ошибся…
Внезапно, в темноте леса загорелись еще пара черных слепых точек, затем еще одна... там, за стеной, раздалось невнятные шебуршение, бормотание, и твари стали вылазить на стену - вся поверхность преграды заполнилась монстрами. Они были совсем разными: толстыми и тонкими, низкими и высокими, среди них даже можно было различить мужчин и женщин, и только одно соединяло их всех - они были мертвы, и лишь их тела продолжали двигаться по земле. Их кожа светилась едва заметно бледным, гнилушечным светом, а глаза неотрывно следили за путниками, по наивности расположившимися так близко к ограде.
- Нед, - Хэлвердан, не отводя взгялда от чудовищ, тяжело подползла к напарнику, и потрясла его за плечо. - Нед, слушай, просыпайся, - она, не отрываясь, следила за гостями, тормоша оборотня.
Тот нехотя открыл один глаз, но, увидев, что еще темно, зло буркнул:
- Ночь еще, дай отдохнуть в кое-то веки! В конце концов, ты же дежуришь, а не я, - и повернулся на другой бок, желая продолжить спать, но Молния снова принялась трясти его:
- Тут какие-то твари, они пришли из леса, проснись уже!
- Отстань, - рявкнул дракон и размеренно засопел.
И маг четко поняла, что осталась одна во мраке. Существа засуетились, зашелестели, видимо, переговариваясь между собой, их глаза забегали, наблюдение на мгновение отошло от Хэлвердан и переключилось на ребенка-чудовище, которое привело их сюда. Оно задергалась в нерешительности, чувствуя давление со стороны соратников, и это напряженное внимание было настолько велико, что мутант сдался и, неуклюже прыгнул вперед, за стену. Мягко, по-звериному, приземлился на четыре лапы в посеребренную луной траву и тут же запрыгал, словно травинки нестерпимо жгли его конечности, но постепенно успокоился, сообразив, что растительность за стеной ничем, кроме цвета, не отличается от ей подобной под сенью гнилой чащи.
Те, что остались сидеть на стене, внимательно следили за своим "другом", если такие отношения можно было назвать дружбой, но с первопроходцем ничего не произошло, он не рассыпался в прах, не исчез, и потихоньку, самые смелые начали покидать насиженные кирпичи и спускаться вниз, а их место занимали все новые и новые монстры. Их было несчетное количество, и в темноте продолжали зажигаться все новые фонарики глаз. Зажигаться не светом, но тьмой.
Те, что уже спустились, начали осторожно приближаться к путникам. Они передвигались медленно, опираясь на удлиненные передние лапы, и, судя по хромающей походке, эти твари привыкли передвигаться по деревьям и на земле чувствовали себя не очень-то комфортно. Только вот их было много, и этот фактор поддерживал существ, слабых поодиночке и представляющих нешуточную угрозу в группе.
- Что мы будем делать дальше? - поинтересовалась Вердан, мрачно глядя на чудовищ, которые подобрались уже совсем близко, но все еще сохраняли пусть небольшую, но дистанцию. Они словно нарошно выстроились вокруг путников, и фигура была страшной: двойной скрещенный треугольник. Явно барьер. И не сбежишь в крайнем случае: Пространство уже было блокировано, даже мгновенным перемещением не выпрыгнуть.
- Я не знаю, - неуверенно пробормотала Хэл, испуганно глядя на серые тела. - Они ведь не просто постоять пришли, да?
- Ты остатки сообразительности потеряла с перепугу? - язвительно поинтересовалась Вердан и зло рассмеялась, радуюсь страху своего тела: духу нравилось давать своей второй половине почувствовать себя никчемным придатком к ней, к темному владыке. Она была практически всесильной и не нуждалась в помощи Хэл, именно это и доставляло духу чувство, которые слабо походило человеческую радость.
- Может, ты что-нибудь сможешь сделать? - с надеждой спросила Хэл.
- На меня полагаемся? Тебе же Менииль говорил никому не доверять или уже забыла? – фыркнула та.
- Ты часть меня, или уже забыла? - парировала Хэл, рассердившись на пререкания в своей голове, - умру я, умрешь и ты. Соображай быстрее, а то поляжем здесь все. На Неда надеяться нет смысла, раз уж ты упомянула нашего братца, то используем его совет номер два и не поверим этому придурку.
- Ладно, уговорила, - протянула дух, - я смогу с ними бороться, если выйду из нашего покалеченного тела, но я сделаю это при одном условии: ты пустишь меня потом обратно, а то я знаю, чем это все кончится – изменой, а мне неохота...
- Клянусь, что сделают все возможное, чтобы ты снова поселилась в мое тело, - торопливо перебила Хэл.  - Вали и делай уже что-нибудь!
- Рассчитываю на тебя, - кивнула Вердан слишком серьезно с необычным чувством в голосе. Словно в последний бой собралась.
Неужели дело было настолько серьезным, что даже темная половина Хэлвердан в кои-то веки собралась, а не кинулась в бой, руководствуясь идеальным планом под названием "импровизация"? Маг почувствовала, как снизу, от самых пяток, поднимает струя жара, затем тяжелые руки оперлись о плечи тела, и Вердан, на секунду зависнув над Хэл, шагнула вбок, снова ставь привычной тенью, более черной и жуткой по сравнению с копошащимся тварями, чем сама темнота. Она выделялась из общего мрака, и посеребренный луной туман обползал ее по бокам, боясь приблизиться.
- И как я жила, когда тебя не было? – покачала головой Хэл: ей тут же стало неуютно и холодно, как только Вердан вышла.
- Тот же вопрос, - буркнула та, - некомфортно без тебя. Как-то...
- Пусто, да? Ничего, скоро вернешься. И постарайся не будить его величество, нашего дорогого дракона, потише как-нибудь, - попросила Хэл, уже раздумывая, как отомстить оборотню за его халатность.
Вердан фыркнула, зажал рот ладонью, содрогнувшись от беззвучного смеха:
- Как прикажешь, - дух выхватила цепь и встала в защитную стойку.
Это тварей и спровоцировало: все-таки они по своей сути были животными и поднятую цепь восприняли как сигнал к атаке. Монстры схватились за руки и медленно пошли в бок, сохраняя четкий скрещенный треугольник и стремительно ускоряясь. Не прошло и минуты, как твари уже неслись с такой скоростью, что уследить за их движениями было слишком сложно – они слились в одно пятно. Чисто физически это было невозможно провернуть, но двигались они по сложной форме не сами – их двигали темные силы, настолько могущественные, что им было подвластно все, даже самое нереальное и бредовое на первый взгляд.
- Проклятие! - внезапно зашипела Вердан. - Это же щель!
И, резко раскрутив цепь, с места сорвалась в прыжок. Тело свело судорогой от холодка, что пробежал по коже: щель - так назывался древний прием, который использовался еще первыми колдунами, когда магия была совсем не развита. Потом щель модифицировалась и постепенно стала мгновенным перемещением, когда маг по щелчку пальцев мог оказаться в нужном месте.
Суть старого приема заключалась в том, что вокруг жертвы устанавливался барьер из чего угодно будь то камни, ветки и все, что только может оказаться под рукой, затем по воле того, кто хочет переместиться к жертве, барьер начинал двигаться, пока не достигал максимальной скорости, и пространство рвалось, открывая брешь, в которую и проходил создатель техники. И все бы ничего, но и Хэл, и Вердан понимали, что в щель хочет пройти сама Госпожа Тьма или та ЕЕ часть, что сумела высвободиться из оков, но даже этой частички будет достаточно, чтобы убить всех троих. А еще было ясно, почему ОНА выбрала именно такой старый прием, который почти по всем параметрам проигрывал новому: мгновенное перемещение можно заблокировать, если очень постараться, а вот щель - нет. К тому же барьер из монстров давал дополнительную преграду и пусть остановить не сможет, но, во всяком случае, задержит жертву, которая тоже так просто умирать не собиралась.
Вердан налетела на барьер, и ее отшвырнуло внутрь фигуры неумолимой каруселью, как легкую щепку. Дух покатилась, ударяясь о землю и совершенно без толку пытайся остановиться.
- Вердан, ты как? - испуганно прошептала Хэл, та, однако, не соизволила ответить, а, прямо из лежачего положения снова бросилась в бой, и, опять же, без результата.
Время словно попало в круг, и момент неудачи повторился с точностью, дух даже упала точно так же, но на этот раз полежала немного, снова поднялась, снова прыгнула, но стена из движущихся тел осталась неприступной. Буквально за минуту дух предприняла более десятка бесполезных попыток, озверело и бездумно бросаясь на преграду, как будто боясь поверить, что она бессильна перед нависшей опасность и, наконец, сообразив, что ударом в лоб ничего не добьешься, Вердан остановилась. С трудом села после очередного падения, и сжала голову руками.
- Бред какой-то! Не могу, не получается! - прошипела она.
- Нельзя ни в коем случае дать Тьме завершить щель, иначе… - начала было Хэл, но Вердан перебила нетерпеливо:
- Знаю я, знаю! Чего ты меня, за дуру держишь? Сама понимаю, но как? Как разрушить эту проклятую стену? Она как будто бронированная, она не поддается…
- Хватит жаловаться,- с несвойственной жесткостью рявкнула Хэл. -  Думай давай, ныть потом будешь, если выживем, конечно. Может, Неда все-таки разбудим?
- А зачем? Нет, он ничего не сможет сделать, только под ногами путаться станет. Он - тварь физическая, да и поздно его уже будить. Раньше надо было! Нужен другой путь: мои атаки бесполезны, потому что Тьма видит, куда я собираюсь бить, и в последнюю секунду выставляет заслон, с которым даже я не могу бороться, потому стена и остается целой.
Хэл потерла виски, пытаясь сообразить, что же все-таки делать – раньше она бы впала в ступор и ждала бы, чтобы кто-нибудь пришел на помощь, но Хэлвердан привыкла все делать сама, вот и пришлось по привычке включить мозги. И решение пришло – настолько глупое, что она даже рассмеялась, испуганно покосившись на Неда, но тот не проснулся.
- Ты чего? Спятила? - зло прикрикнула Вердан. - Чего смешного нашла? Поделись, что ли, поржем вместе…
- Просто же! Проще, чем кажется, - тело улыбнулось и легко поднялось на ноги.
- В каком смысле?! - вскрикнула Вердан, уже не боясь разбудить оборотня: она про него попросту забыла. - Ты... ты встала на ноги? Как…?
- А вот так. Я обманула вас всех, а вы, идиоты, поверили мне, - холодно сказала Хэл и улыбнулась страшной, издевательской улыбкой. - Давай, сливайся со мной, я поняла, что Менииль был прав - никому нельзя доверять, ни на кого нельзя полагаться, даже на тебя, Вердан.
Дух повиновалась, потрясенная, обманутая сама с собой и, превратившись в облако, окутала фигуру Хэл.
Вердан не особо верила, что получится соединиться, вернее, совсем не верила, потому что все предыдущие попытки самовольного вселиться в тело оканчивались неудачей: физическая оболочка, раньше принадлежавшие могущественному магу, бессознательно сопротивлялась и выставляла блок. Однако сейчас было так решительно приказано, что Вердан побоялась спорить, тем более, что времени оставалось совсем немного. На удивление, на этот раз стены не было. И тела тоже. Ничего не было только, бесплотная тень.
- Что за...
- Не смей даже подумать, - холодно оборвала Хэл. - Потом все объясню. Сейчас я атакую стену, а ты в тот же момент, ударишься в другом месте ясно?
Дух кивнула, не задавая вопросов, хотя многие детали этого плана были ей непонятны: она не любила таких авантюр, основанных на доверии, и в обычной ситуации с места бы не сдвинулась без четкого объяснения каждого шага, но сейчас оставались считанные секунды до завершения техники щели, и на детальную проработку не было времени. Хэл тряхнула руками, выбросив в ладони длинные, узкие кинжалы, и бросилась в бой, в то время как Вердан, взмахнув цепью, понеслась в противоположную сторону. Они достигли стены в одно и то же мгновение, врезались, и металл взметнулся, отражающие серебряный свет луны и кровавые отсветы костра, да только результаты были разные. Хэл отлетела в сторону, как ранее дух, а цепь Вердан легко, как масло, разрезала серые тела, сломала непрерывно крутящуюся карусель.
Словно выйдя из транса, монстры остановились настолько резко, что ажно попадали, и слепо уставились на путников, не зная, куда дальше двигаться. А потом словно по команде, бросились, готовые разорвать противников, не желавших стать жертвами. Но это было уже не страшно, и началась безжалостная, кровавая бойня.
Вердан, солдат массового поражения, с детства приученная к подобному, металась из стороны в сторону, бесчувственная и неукротимая, спокойная к чужой боли и равнодушная к смерти своих противников. Цепь сверкала молнией, а монстры все падали и падали на траву мертвыми, разодранными трупами, из ран текла на траву прозрачная жидкость, заменившая им, мертвым, кровь.
Они даже не успевали понять, когда что-то шло не так и переставали быть, но никто из тварей и не думал останавливаться и, одна за другой, они бросались в неравную схватку. У них был приказ, отправлявший их на смерть. Пусть их было много, для разъяренного духа они были не противники.
Хэл не смотрела на ад, развернувшийся перед ней - она сидела, опустив голову, и гладила спящего Неда по голове, чтобы тот не проснулся: оборотень, конечно, много ужасов видел в своей жизни, но зачем было еще и этот мрак добавлять в его душу?
Доктор улыбалась, как безумная, и все не могла понять, почему ее глупый, дурацкий план сработал? Он был до смешного прост и наивен, но все равно возымел действие куда более могучее, чем хитроумные, многоходовые планы Древних времен. Тьма видела, куда собирается бить Вердан, и успевала защититься, и тогда Хэл создал иллюзию самой себя. Иллюзия встала, наговорила глупостей и потребовала соединения с духом. Вердан, не будь дура, чуть все не испортила - сообразила, что соединяться просто не с кем, но слава Светлым Солнцам, Хэл успела блокировать мысли своей темной половины.  Затем Вердан была, также, как и настоящая Хэл, спрятана за нулевой иллюзией, внешне же все выглядело так, будто бы произошло слияние в единую сущность. Иллюзионная “Хэлвердан” была отброшена, и лишь поэтому Вердан сумела пробиться. Тьма была слаба в разорванном своем виде. Тьма была еще не в полной силе, но Хэл ой как хорошо понимала, что кто-то хранил их извне, и лишь потому обман не был раскрыт. Кто-то ослабил внимание монстра, кто-то, кого она не знала, спас им жизни теперь. И по спине мурашки бежали: Смерть прошла слишком близко, Смерть задела лицо краешком своего балахона.
И настолько доктор была занята своим страхом, что не увидела, как маленькое существо, больше похожее на ребенка, выбралось с поля боя, с трудом доползло и залезло на стену и, последний раз взглянув на разорванные трупы родни, скрылось в чаще леса.
***
Нед проснулся сам и долго лежал, глядя на солнца, которые успели уже порядочно продвинуться по небосклону. Его всегда удивляла неспособность других существ глядеть на эти крошечные яркие диски, и в тоже время он по-детски глупо гордился своей особенностью – он-то мог. Оборотень любил лежать так, никуда не торопясь, не вставая, пока не наскучит, но мерзкое чувство, которое преследует всех, кто вынужден куда-то спешить с утречка пораньше, не давало ему покоя: вот-вот Хэлвердан потрясет его за плечо и немилосердно вырвет его из мира покоя бессердечной фразой:
«Пора вставать!».
И это будет невыносимо, даже если доктор постарается смягчить правду, тем более, что она и не подумает... Как может она понять, что глядеть на солнца - самое прекрасное занятия в мире? К тому же вставать и куда-то ни пойми куда тащиться вовсе не хотелось, и дракон с замиранием сердца вслушивался в окружающие его звуки, надеясь распознать шаги заранее, но маг все не приходила. Ждать стало невтерпеж, и дракон, зевнув во весь рот, поднялся и стал оглядываться.
Первая, кого он увидел, была Хэлвердан - она лежала, свернувшись в комок и закрыв голову руками, словно ее били ногами. Поначалу Нед рассердился: как можно так бездарно проспать свое первое дежурство, тем более, что место было выбрано действительно не лучшее? Но гнев длился несколько секунд, а потом сменился на страх: вокруг стоянки ровными рядами лежали растерзанные трупы серых существ, кровь уже не текла из сквозных, круглых ран, а тела одеревенели, и над ними появились жирные синие мухи. Ночью здесь была бойня, которую дракон даже не услышал. Но что с Аниараги? Что, если она не спит? Что, если она погибла?!
- Хэлвердан? - неуверенно пробормотал дракон.
Маг не ответила, и в голове оборотня заметались страшные мысли. Доктор была права все-таки, когда говорила, что здесь опасно, а он, дурак, не поверил. Перед глазами встало строго нахмуренное лицо Молнии, прибив Неда к земле тяжелым укоризненным взглядом, оборотень замотал головой, отгоняя образ. Что, если она умерла этой ночью, так и не сумев разбудить его? Дракон смутно помнил, как маг уговаривала его проснуться, и жалел, что не встал, чтобы помочь ей.
- Хэлвердан! - громко позвал он, уже не надеясь услышать ответ, но...
-Чего ты орешь? Она же спит, - грубовато осведомилась Вердан, бесшумно возникнув из-за его спины.
Нед резко обернулся: дух стояла на раздавленных васильках и улыбалась одними глазами – хитро и жестко.