Святочный Авсень Усень образ Солнца

Святочный Авсень (Усень) — образ Солнца

В грамоте царя Алексея Михайловича 1649 г., направленной против святочных игрищ, называемых в грамоте «сборищами бесовскими», читаем: «В навечерие Рождества Христова (в Москве) кликали многие люди Каледу и Усень». [Сахаров. Сказания русского народа. II. VII, 99]. В другом памятнике от того же года «Память верхотурского воеводы Всеволожского» упоминается не Усень, а Таусень. [Доп. к акт. ист. I, 125]. В Муромском уезде, в святочных песнях также припевали: «Коляда Таусень». [Сахаров. Сказания русского народа. II. VII, 74].

Припев этот соответствует общеупотребительному припеву «Коляда Овсень» и, вероятно, произошёл из слития старинного названия «Усень» с союзом «та», означающим и: «Коляда та Усень», а затем, когда утратилось первоначальное значение Усеня, имя это удержалось в искаженной форме Таусень. В дополнении к Судебнику читаем о запрещении сходиться на мирские игрища: «Коледы бы и Овсеня… не кликали». Мы увидим далее, что слово это в форме Усинь было известно на Руси уже в XI столетии и в том же самом виде до сих пор живёт в устах латышей. Усень (Таусень) несомненно то же, что наш современный ABСЕНЬ, встречающийся в святочных песнях под разными названиями: Авсень, Овсень, Говсень, Тоусень, Баусим и т.п.

...Небезынтересно исследовать, как понимали у нас на Руси в старину упоминаемого вышеприведенными памятниками Усеня, очевидно тождественного с Овсенем, – Усеня, которого, как несомненно свидетельствуют эти памятники, призывали и чествовали на святках, подобно тому, как величают современного Авсеня или Овсеня. Прямых указаний на то, что такое был Усень, мы не имеем, но весьма поучительным материалом для разрешения вопроса о значении Усеня могут служить латышские обряды, народные песни и поговорки, в которых очень часто упоминается имя бога Усиня.

Усинь у латышей празднуется в день святого Георгия — 23 апреля; сам праздник, по смыслу вполне соответствующий дню величания новогоднего Авсеня, так как день св. Георгия образует начало сельскохозяйственного года, – носит название Усинева дня = Uhsina deena. По имени Усиня названы в разных местах, заселённых ныне латышами, торги, горы, корчмы — Uhsina tirgus, Uhsina kalns, Uhsina kroghs… Ныне Усинь признаётся латышами за бога-покровителя пчёл и лошадей...

В коллекции приведенных Аунингом латышских песен, в которых упоминается бог Усинь, он представляется:
1) В виде доброго гения, которому подобает самое почётное место за столом, которого величают богатым, сильным и прекрасным:

а) Усинь сидит у забора,
Ожидая, что его позовут в дом:
«Взойди, Усинь, в дом,
Садись за стол на первое место!« (№ 1)

б) Усинь высоко поднимается
Позади моей конюшни:
«Взойди, Усинь, в дом,
Садись за стол на первое место!» (№ 13)

«Пришёл богатый Усинь», – говорится в песне № 22. Точно так в одном заговоре обращаются к Усиню со словами: «Ах ты богатый Усинь!» Другой заговор начинается так: «Ах ты сильный конский Усинь». [Мат. по этн. Лат.: Загов. №№ 656, 643. Здесь латышский бог называется не Усинь, а Узинь.]. «О, Усинь, прекрасный муж!» – восклицают в песне № 8.
2) Как олицетворение весны: он приносит зелень на луга, он называется кормильцем лошадей и противопоставляется св. Мартину или св. Михаилу, представителям осени:

в) Прийди, Усинь, прийди, Усинь,
Долго мы тебя ожидали:
Кони ждут зеленой травы,
Парни весёлых песен. (№ 15)

г) Прийди, Усинь, прийди Усинь!
Накорми моего конечка,
Чтобы он справился... (№ 16)

д) Усинь идёт, Усинь идёт,
Мартин идёт, ещё лучший:
Усинь приносит луг полный травы,
Мартин – закром полный ржи. (№ 3)

е) Усинь ехал через холм
На каменном коне.
Он принёс деревьям листья,
Земле – зелёный покров. (№ 39)

3) Как податель золотой росы, как согреватель мира, как всадник, скачущий на каменном коне по холмам и горам, или стоящий или сидящий на горе или холме, высоко поднимающийся, пляшущий и скачущий позади конюшни, возвращающийся через год:

ж)… В Усиневу ночь падает золотая роса,
В ней умываются барашки. (№ 26)

з) Наложим дров на воз,
Повезём их Усиню,
Чтобы он разложил большой огонь.
Чтобы он согрел мир… (№ 38)[681]

и) Усинь плясал, Усинь скакал
Позади моей конюшни… (№ 14).

(Достойно внимания, что, по замечанию Аунинга, слово «скакать» — lehkt служит у латышей постоянным термином для выражения восхода солнца.

й) Усинь стоит на горе, а Тенис в долине... (№ 37)

Или: Усинь сидит на холме... (№ 21)

к) Усинь гонит взмыленных коней,
Отыскивая ночных сторожей (табуна).
Ночные сторожа умные люди,
Они не спят на краю дороги (№ 18)

Они не спят на открытом месте, а где-нибудь в тени, куда не проникают лучи солнца. В вариантах этой песни, вместо Усиня стоит солнце, например: Солнце бежит кругом горы, Отыскивая ночных сторожей. Ночные сторожа умные люди, Они не спят на вершине горы. (Из сборн. Спрогиса стр. 285).

л) Усинь вернулся через год
Навестить своих детей… (№ 28)

4) Катящимся, очевидно, в смысле солнечного колеса:

м) Усинь пришёл,
Усинь прикатился,
Он повесил свой плащ
На воротный столб (то есть, осветил ворота). (№ 24).

5) Как отец вечерней и утренней зари или даже солнца и луны, – такой смысл, очевидно, имеют следующие две песни:

н) Усинь имеет двух сыновей
С красными головами (зори);
Одного он посылает в ночное (вечерняя заря),
Другого с плугом в поле ( рано утром = утренняя заря). (№ 41)

о) Усинь имел двух сыновей, ровесников:
Никто не видел, когда они родились,
Видели только, когда они странствовали:
Больший, когда я работал (днём – солнце)
Меньший, когда я спал (ночью – месяц). (№ 42)
В последней песне (№ 42) Усинь, солнечный бог, отождествляется с небесным богом, творцом небесных светил.

А.С. Фамицын. Божества древних славян. Санкт-Петербург. 1884 год. IV. Система славянской мифологии. А. БОЖЕСТВА НЕБЕСНЫЕ. 3. Олицетворения солнца у восточных славян.
http://ru-sled.ru/sviatochnii-avsen-usen-obraz-solntsa/
***
…То, что в этой статье реконструируется как балтийское соответствие Ушас, называется в латышской фольклорной и ритуальной традиции Usins,Usinis, Usenis «Усень». Усень — покровитель лошадей (32)
…Из более специфических сходств следует отметить постоянные перифрастические названия Ушас и Усеня: она — divo duhita «дочь неба», он — dieva dels «сын неба/бога» (ср. Вольтер, 8, 14, diva dals), причем балтийское и ведийское названия бога-неба восходят к одному и тому же древнейшему индоевропейскому корню. Усень — один из dieva deli «божьих сыновей». Весь же класс этих персонажей этимологически и отчасти функционально сопоставим с Диоскурами, которые являются прямым соответствием Ашвинов, относящихся к тому же подклассу пантеона, что и Ушас. В этой
связи особенно поучительны две песни из собрания Аунинга (41 и 42), где,между прочим, сообщается, что Usinam divi deli sarkanam galvinam; vienu suta piegula, otr' ar arklu tiruma «у Усеня два сына с красными головками; одного Усень посылает на ночнину, другого с сохою на поле» или: Usinam bij divi deli, abi vienu vecumu; neredzeja, kad tie dzima, tik redzeja stalgajot: pravakais,kad stradaju, mazakais, kad guleju «у Усеня было два сына, оба одного возраста; не видели, как они родились, только видно, как они странствуют: тот, что побольше, — когда я работал, тот, что поменьше, — когда я спал». Эти сведения, интерпретируемые иногда как указание на солнце и луну (ср. песню
№ 1603 в бюттнеровском собрании), вполне сопоставимы с божественной парой близнецов Ашвинов, сыновей бога-неба Дьяуса (который тем самым сопоставляется с Усенем)…
Елизаренкова Т. Я., Топоров В. Н., О древнеиндийской Ушас (Usas) и ее балтийском соответствии (;sin;), в кн.: Индия в древности, М., 1964, 66-84;
Исследования по этимологии и семантике. Том 3. Индийские и иранские языки. Книга 2 (Языки славянских культур)
https://klex.ru/t0a
***
Се б то iмеiмо
Овсенке дены
якожь пожнiе соутвърiхом
а се оуРадогщехомся
от iонiе
Се бо iнодь
якожь коii не удърже сва есьтва до разъ
а рце безоумьна
се боть iе о ЦрноБъзе
А iнь
iжде iме радгъць
iе о БьлъБзiе
Вот ведь есть у нас Овсеня дни, как пожню сотворим и наурадогощуемся оттого. Но иногда, как кто не удержит своего естества в случае и скажет безумное, то это разве что от Чернобога. А другой, который радуется - то от Белобога.
***
Якъ iдяшуть отре конче Святы
окуде Святы iдоуть до ны
I тоi Святы первено Колядь
i друзе Ярь
i Красня Гуре
i Овсiена Влiка i Мала
Как идут четыре конца Света, так и оттуда и Праздники идут к нам. И те Праздники: первейший Коляда, и другие - Ярь и Красная Гора и Овсени Великие и Малые