Моргенштерн и три шестёрки

Моргенштерн и три шестёрки

Моргенштерн талантлив, ярок. Он, и подобные ему. Ты слушаешь его, и тебе кажется «Уау, круто! Бабки, тачки, тёлочки красивые, и плевать на всё! Если ты послал всё — то и можно всё!» Такой гимн гордыне, гимн своим хотелкам.

Если мозги ещё остались хоть немного, подумай.

Сатана это не круто. Вообще ни разу. Слыхал фразу: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих». Нет? Жаль. Проще — нет ничего выше, если за ближнего погибнуть. Кто сказал? Бог. Вот прям лично. На церковнославянском куда красивее звучит: «...да кто душу свою положить за други своя». Обычный для всех поколений, для любых веков, принцип — стоять за своих, за пацанов, за друганов, за родных, брат за брата, «за вас, за нас и за спецназ», и куча подобных уточнений — в основе своей это слова Евангелия. Слова Христа.

Сатана всё и всегда делает наоборот. Так ты, кто слушает треки, записанные человеком с тремя шестёрками на лбу — ты вообще впряжёшься за пацанов своих? За друга встанешь, если что? Или зассышь и свалишь? Зассышь и свалишь — сомнений тут нет. Те, кто очень любят себя, очень любят получать удовольствие от мерседесов (и номер тоже лучше, чтобы был «666») - те совершенно не способны потерпеть за друзей, за родных. Таким как раз мерс дай — они и маму продадут, и Родину.

Сатанизм — это думать только о себе, а поддерживать друзей в пакости, в бесовстве. Поторчать вместе? Конечно! Это же кайф, это же «я хочу», можно и поторчать. Побухать до превращения в свинью, в мразь? Да базара нет! Хором изнасиловать, а если тёлка сказала, что заяву накатает — задушить, и полуживую, ещё дышащую в агонии, облить бензином и сжечь. Что, перебор, думаешь? Ну поищи в инете «Убийство Оксаны Макар». Почитай. Мало? «Ирниденко Юлия сожгли». Или, к примеру, «Протесты во Врадиевке»: вначале менты насилуют и избивают девушку. Потом всё начальство их покрывает. И только когда народ уже революцию устроил, с разгромом отделения полиции — тогда зашевелились, и кого-то наказали. Где здесь «добро»? Я вижу сатанизм. За друзей душу положить — умереть за близкого. Но это в том числе и остановить друга, когда он начинает делать зло. Не покрывать его. Своими руками посадить. Потом, конечно, годами носить передачи на зону. Но если согрешил — пусть исправляется.

Но те, кто слушают три шестёрки и мечтают о мерседесах и тёлках — убивают в стае. Покрывают — в стае. А когда доходит до дела — сдают друг друга, кукарекают на допросах по полной, лишь бы себя отмазать. Потому что в основе всего лежит любовь к себе. Не к ближнему, не к другу, не к родным, да пусть не родным, просто к людям. А к себе. Это кем надо быть, чтобы ради нескольких минут собственного кайфа — насиловать и убивать?

Немного в сторону, но интересно: с протестов во Врадиевке начался, как многие считают, Майдан, так как доверие на Украине к ментам упало до 1% (реально один процент был по опросам, не преувеличение!). Чем кончилось? Развалом страны. Натравливанием одних русских на других, изобретением искусственного нового «украинского народа» из южных русских. Войной. И, чего ты, скорее всего не заметил — но очень показательно — самовольным отделением украинской церкви от Православия. Само-вольным. То есть «я хочу, моя воля». Сатанизм в действии. Трахни и убей, если хочется. Развали страну. Развали церковь.

Уже не так круто, да? Хотя для растленных сатаной вполне себе круто. Есть ведь и группы поддержки многочисленных маньяков. Есть и ауешники, для которых круто, это когда толпой на одного, и на слабого.

Перечисленные истории — можно сказать: «А, это Украина всё!» Да будто у нас нет. Поиск «Страх и ненависть в посёлке Волокно»: Павел ;., Александр М., Виталий Л., Роман Б., подростки от 13 до 15 лет, гуляя с четырьмя подружками этого же возраста, изнасиловали их и убили. Закопали трупы. Родители помогли скрыть преступление. Все — отпущены на свободу, так как когда дело дошло до суда, сроки, по идиотским законам, вышли.

Прошли те времена, когда родитель сам бы убил такого сына, лично, собственными руками. Ныне, во время, когда царствуют хотелки собственного «я», родители отмазывают таких мразей. Эти подонки спокойно себе поживают, имеют профили в соцсетях, дети уже, дочки, возраста изнасилованных и убитых ими девочек, подрастают. Наверняка у них тоже друганы есть, пацаны, побухать, поторчать, и на работе уважают. И родственники не отказались.

Не зря в русской культуре столько пословиц и поговорок против этой самости, яканья. Не зря - «я» последняя буква в алфавите, это величайшая подсказка нам, русским, от Бога. Не зря, кстати, у англичан «I» - это римская 1. Я — первый, у Запада. А у русских Я — последний. Я-я, головка у коня, выражусь цензурно.
Татуировка на лбу, на лице. Пустые бельмы глаз. Нелепые нерусские имена. Всё — ради заметности. Я-я-я. Головки у коня, реально! Желание быть знаменитым — называется «тщеславие». Тщета — бессмыслица.

И всё — нерусское. Имена и фамилии. Псевдонимы. Всё — с Запада. Сам стиль музыки — от негров. Да, когда негры стали только-только быть заметными музыкантами — они начали с духовных песнопений, спиричуэлсов. Потом появился ранний джаз. Армстронг, вот это вот всё. Песенки про Моисея и фараона. Но уже дети этого поколения стали героиновыми безумцами, игравшими оторванный от гармонии и духовных песнопений-госпелов модерновый джаз: кул джаз, фри джаз, би-боп, хард-боп. Колясь героином и первитином, или куря смесь перечисленного, называемую крэком, они всё ещё обращались к Богу, к Духу через свою музыку. Но уже тогда, к примеру, Кэб Кэлоуэй пел свою, проданную более, чем миллионным тиражом, песенку про Минни-шлюшку и её полёты с драконом в стране грёз, с помощью бонга, наполненного опиумным дымом. В этих полётах ей уже тогда мерещился что? Правильно — алмазный автомобиль с платиновыми колёсами. 

She had a dream about the king of Sweden
He gave her things, that she was needin'
He gave her a home built of gold and steel
A diamond car, with the puh-latinum wheels

И ей мечталось о короле Швеции, что дал ей вещи, которые ей были так нужны... Он подарил ей дом из золота и стали, и алмазную машину с платиновыми колёсами.

He gave her his town house and his racing horses
Each meal she ate was a dozen courses
She had a million dollars in nickels and dimes
She sat around and counted it all a million times

Он дал ей свой дом и своих рысаков, а каждая обед у неё был в двенадцать перемен блюд. У неё был миллион долларов в монетках, она сидела, и пересчитывала его миллионы раз.

Гениально спето? Безусловно. За семьдесят лет до Моргенштернов люди умели петь про бабки. Петь так — что дух у публики захватывало. Мечты героинового наркомана — это удовлетворение своего «я». Я хочу уколоться. Я хочу вмазаться, уляпаться, заторчать. Я. Я. Вернее, он так думает, что это он хочет. Никакой свободы в этот момент у человека уже нет. Он, конечно, делает то, что он хочет. Но фишка в том — что он уже не может не хотеть.

Так что прославляемая бельмастыми и уродливо разрисованными рэперами якобы-свобода, когда бабки-тёлки-тачки-бухло-вещества, и насрать на учебу-работу-людей-вокруг — эта свобода лишь кажущаяся. Свободу даёт не обладание чем-то — а отсутствие желания обладать. Простая мысль. Но она сказана Богом, устами многих пророков и святых. Кто их слушает сегодня? Сегодня все слушают рэп и шансон. А там совсем другие песни.

Следующее же поколение негритянских музыкантов ударилось уж совсем в сладкую жизнь вечеринок all-night. 80е года с их диско-шаром, засыпающим всех вокруг мириадами солнечных бриллиантовых зайчиков. Безумные причёски и наряды, кричащая косметика девушек «Посмотрите на меня! Я самая крутая шлюха планеты!» (ну не мама же, и не жена самая-самая — с такими-то фиолетовыми тенями на полморды и зелёными лосинами?) Дух был забыт.

Впрочем, зародившийся, параллельно дискокультуре, хип-хоп опять принёс дух в музыку. Из глубины обкуренных студий Кингстона, столицы Ямайки, из хриплоголосого рагга, вгоняющего в транс даба, экстатического рэгги, принесённый на улицы нью-йорского гетто в Бронксе, смешавшийся со свингующим джазом, пульсирующим фанком, сентиментальным соулом американской земли —  родился хип-хоп. Ямайская волна — это, безусловно, религиозное явление в музыке. Джа, Jah — это Яхве, YWHW, Иегова — непроизносимое на иврите имя Бога. Так что Джамайка, само название которой отсылает к христианству, густо замешанная на идеях Второго Пришествия Иисуса, которым явился для них Хайла Селласие I, император Эфиопии, бурлила Духом. Соул, фанк и джаз — все дети госпелов, духовных христианских песнопений нергов-рабов. И вот из этого коктейля не мог родиться ребёночек-атеист. Хип-хоп им и не был. Спущенные до колен безразмерные брюки рэперов — это штаны старшего брата, которые младший донашивает от нищеты. Это тюремное правило — отдать ремень и шнурки, чтобы зэк не вздёрнулся в камере, вот штаны и сваливаются. Это вовсе не белый бриллиантовый мерседес на платиновых колёсах. Это трущобы, боль, и молитва. Вот только, как и всё в концу двадцатого века — хип-хоп быстро скатился в свою сатанинскую противоположность. Святой Дух был скрыт в глубине, а на первый план вышел отец лжи — сатана.

Да и, подчеркну теряющуюся для тебя мысль — к этому моменту музыкальной истории, Дух уже если и был, то в каких-то нетоповых, подпольных, нераскрученных именах. Принц Фар Ай пел про мудрость царя Соломона в то же время, когда Высоцкий рычал о покорении гор, и лучше уж умереть, идя к непокорённой вершине, чем от водки и от простуд. Дух, конечно, пел людям и через Принца Фар Ая, и через Владимира Семёновича. Но во всей этой ямайской истории был изначально червячок, был изъян. Курить ганджубас — это уже не Святой Дух. Да, этот тяжёлый дым, по мысли растафара, давал возможность ощутить Бога — но это настолько языческое всё, настолько дикарское... Древнее, и давно откинутое. Ещё ассасины, члены военизированного формирования исламистов шиитского толка в одиннадцатом аж веке, употребляли гашиш (оттого и ассасин — хассасин — гашшишин), чтобы достичь божественных видений. Где они? Нет их. Дух их не принял. Видения оказались обычной наркобредятиной.

(Жить в стране, где есть возможность быть православным, то есть, с Богом прям как с добрым Отцом, разговаривать, когда ты маленький, а мир ещё большой и интересный, и загадочный, и Он терпит твои шалости, и помогает, и подсказывает, и главное — любит, больше, чем ты сам себя способен полюбить, как настоящий Отец — а вместо этого, выращивать какие-то катышки вместо волос, напяливать черно-зелёно-красные вязанные шапки, и глупо хихикать затуманенным ганджей мозжечком, слушая Боба Марли? О, какая же это кража у самого себя! Слушать, будучи обычным полунищим гопником Иваном или Костей какого-то Алишера со знаком сатаны на лбу, поющего «деньги-тачки, пачки-пачки, пох-пох» - это даже не кража у самого себя, это самоограбление с анальным самоизнасилованием. Вообще, слушать r-n-b любого из блэкстаровских птенцов гнезда тимативского  или им подобных конских головок во плоти — это минет люциферу.)

Вернёмся к рэпу. 90е - это был бойцовский дух, направленность которого была очевидно бандитской, но хоть и такой, искажённый (а значит — опять сатанинский, ведь это главное указание на отца лжи — искажение, выворачивание наизнанку, разбавление добра — щепотками зла) — но путь Духа. Бандиты, и вообще опасные люди, вроде байкеров-однопроцентников, коммунистов-геррильерос или колумбийских и мексиканских членов наркокартелей — волей-неволей сталкиваются с Духом, с Богом. Да, с изнанки, с тёмной стороны — но лучше так, чем диско-шар сладкой жизни на пляже с мохито и тёлками. Где смерть — там и мысли о том, что материальное — пыль. А значит — есть что-то поважнее баб и денег.  «Лучше уж так, чем от водки и от простуд» - любой Ангел Ада подписался бы под этими словами Владимира Семёновича. Опять появляется тема «отдать жизнь за друганов и пацанов», «если акабы крепят — держись» и прочие дела. Запала хватило ненадолго. Ведь этот запал — опять не от Бога. В чём неправда этого гангста-рэпа 90х? В том, что пацанская бравада направлена так или иначе на бабки и красивую жизнь, на шальные богатства. А значит — предательство неизбежно. Друзья в этой системе координат — до первого приёма и конкретного мусорского пресса. Да и само деление мира на своих и на всех остальных — это кастрированное римское языческое «Друзьям всё — остальным закон» (Bonitas in suos, justitia in omnes). Если можно перефразировать «Пацанам всё — других разводим». Это ровно обратное христианскому «Возлюби ближнего, как самого себя». Для православного ближний — любой человек. Для бандита — ближний это свой, а остальные не люди, так, жертвы.

А значит — опять сатанизм. И какие последствия? Тупака в 1996 году убил Орландо Андерсон, по заказу Ноториуса Бига. Бига завалили в 1997, а Андерсона в 1998. Убийцу Ноториуса Бига убили в 2003м...

East side is the best! No! West side is the best! Негры с одного побережья США решили, что побережье — это же такая важная вещь, что негры на другом побережье США — не свои. Не ближние. Ну и... Понеслась. Но восьмидесятые годы и первую половину девяностых они хотя бы пели про жизнь, про остросоциальные проблемы. А такие тексты — они не про Я-Я-Я! И не про «Я хочу!» Леннон не пел «Я хочу», он пел «Представь», «Imagine». Меркюри если и пел «Я хочу», то скромно продолжал «кататься на велосипеде», там вообще вся песня про скромность. Никто из великих не пел Я-Я-Я. Если о рэпе, то, к примеру, Public Enemy — даже из названия видно, что тема собственного обогащения и тёлочек не была у них на первом месте.
И куда всё скатилось? К пятидесяти центам. В 2003 году 50 Cent выпускает альбом Get Rich or Die Tryin'. Разбогатей или умри, пытаясь. Отличный лозунг. Хит альбома — In Da Club. Вся песня — о его дружбе с другими богатыми рэперами Эминемом и Dr.Dre, и тачках, брюликах и прочем подобном. Человек наконец-то расслабился, и начал петь не о чем-то второстепенном, типа любви, девушки, друзьях, Боге, держа в уме, что он делает это ради денег. Наконец-то он просто стал петь о том, что он поёт ради  денег — и это стало приносить ему деньги! Конец музыкальной истории.
Маркетинг достиг своего максимума. Музыка исчезла, Дух ушёл из чартов. Элвис покинул здание.

Нищие фанаты, слушали раньше про любовь, одиночество или жизненные проблемы, прикидывали это всё на себя. И это прикидывалось, либо не прикидывалось. А теперь — напевая вместе с кумиром о тачках-пачках, они хотя бы на несколько минут вырывались куцей мечтою из своего нищего мирка. За этот сеанс самообмана они несли свои кровные несколько баксов — и делали того, кто пел о том, как он богат — ещё богаче. Деньги стали делать деньги. Как сказано в одной хорошей книжке, «Вау вау вау».

Кстати, хорошо работающий яркий маркер, что в музыке нет Духа: унижение женщины. Какой бы жанр не был, какие бы тексты не были. Но если в музыке вместо женщин тёлки, биксы, чиксы, сучки, шлюшки, шалавы, «эй, красотка», «подруга» — это шлак, а не музыка. Дух в Православии, а в нём простой человек, женщина — почитается выше всех других людей. Богородица. Её чествуют выше херувимов, слава её выше серафимов. Выше только Бог, которому одному поклонение. Вообще, объективация женщин, отношение к ним как к трофеям, как к сексуальным объектам, как к неразумным животным, за которыми мужчина должен присматривать, как к мужской собственности — это всё, конец: дно и ложь. Где так — Бога там нет, Духа Святого нет и быть не может. (sapienti sat).

Что делают нынешние современные русскоязычные «музыканты»? Копируют негров.  Кстати, русскими их не назвать, кто тут русский? Алиев? Бакиров? Юнусов? Валеев? Вейнштейн? Натан Миров? Карина Кокс? Клава Кока? Леван Горозия? Гуф? Крид? Любой, кто назвал себя «Кока» или «Гуф», причем, чаще всего размазывая кал этих кастрированных недослов латиницей, спасая кириллицу от осквернения — тот выписался из русских, и никуда не вписался. С остальными хотя бы национальности понятны, и культурные истоки (явно неправославные, поэтому ни о какой любви к ближним в текстах места нет). Но Коки, KReedы, Gufы, Басты, Fedukи, Элджеи... легион их, тьма бесов... Они, выписавшись из русских, перестав быть русскими, натянув на свои, безусловно, очень талантливые, душонки, заношенную одежду чёрных, у которых нищета и рабство в гнойной форме выразилось в поклонении баксам и золотым цепям толщиной с ванты Бруклинского моста — никуда не вписались. Они не азербайджанцы, как Алиев и Бакиров. Не полуевреи, как Тимати и Вейнштейн. Но и эти перечисленные... Не важно имя, не важна национальность по рождению, русский, еврей, башкир или азербайджанец. Важно то, что они все вписались в племя ханаанеев. Поклонявшихся разным богам, Мамоне, богу материального достатка, Ваалу или, иначе, Молоху. Ему они приносили в жертву детей. Все эти «культурные деятели» - приносят в жертву детей. Заражая поклонением материальным ценностям. Уничтожая их дух. Заражая мыслью, что главное в этом мире — удовлетворение своих желаний (что всё равно невозможно, это не рецепт счастья, о чем я напомнил выше; рецептом является лишь уничтожение желаний). В романе Голдинга «Повелитель мух» дети, оставшиеся на острове без взрослых, поклонялись свиной голове, насаженной на палку. Повелитель мух — по-древнееврейски Баал-Зебуб, или Вельзевул, князь демонов. Поколение, оставшееся без взрослых — без Бога, без духовных авторитетов Церкви...

Все эти дети-переростки, музыканты-рэперы, надрачивающие на образ успешности — поклоняются гниющей голове свиньи, повелителю мух, Вельзевулу, Ваалу, пыли, праху. Деньги, мерседесы, секс, бухло, образ дорогих вечеринок, кальянов, прокуренных кабаков с музлом и секьюрити, куда «вход только по приглашениям» - всё это прах. Если бы этот прах хотя бы давал тот кайф, который обещается и подразумевается... Но даже это не так. Бедных обманутых и очень талантливых моргенштернов ждут или рехабы, где их будут за эти их Очень-Большие-Бабки(тм) лечить от алкоголизма и наркомании, или старый-добрый «Клуб-27». Могила, на которой несколько лет побухают поклонники, пока не вырастут. Могила, где сгниёт тело. И ад, где окажется душа, очень надолго, это мягко говоря.

Да, их деньги не лёгкие. Надо и ум, и талант, и огромную энергию, которой нет почти ни у кого из поклонников. Но сами по себе ум, талант и энергия не являются оправданиями. Куда ты это всё прикладываешь — вот в чём суть. Что ты сделал вокруг себя? Вложил свои пять копеек (или даже сотку баксов) в воспитание поколения дебилов, которые готовы всё вокруг продать, которые убивают, насилуют и сжигают, либо, по большей части, скотским стадом жрут у кредитного корыта материальные ценности для среднего класса? Что ты получаешь за это? Бесконечные вечеринки в закрытых клубах, с понтами и тачками? Нет, это скучно, ты сам знаешь, как это скучно.

Ты получаешь чувство, что ты — кто-то. Ты — что-то из себя представляешь. Вот что главное. И за это иллюзорное чувство гордыни — ты продал душу. Ведь ты знаешь, что твои песни — говно. Ваши таланты вы все зарыли даже не в землю — в навоз.

Как в покинутом городе
Считали мы деньги с тобой
В стране обречённой на самопоедание
Самоупокоение
Самопропивание
Как зарплату с тобой получали мы
Хохоча и рыдая
В городе приговорённом
К высшей мере безнаказанности
Как среди светофоров, дождей, магазинов
С тобою делили мы деньги
Честно заработанные
В переполненной гонорарами пустоте.

В переполненной гонорарами пустоте. Вот ты где.

А ты, кто слушаешь таких... Слушать их — это как красть у самого себя. Или, я написал там выше, даже хуже.

Те же, кто ниже этих радаров Мамоны, не поклоняются в своих текстах богу денег, не молятся на баксы и рубли, шмотки и тачки, золото и брюлики — ещё хуже. Вот в чём трагедия! Ещё хуже!

Они призывают к социальным изменениям — но нельзя читать рэп про скучную работу в областной администрации. А ведь, на самом деле, дороги и мосты строятся, школы, детские сады и больницы, станции скорой помощи и пожарные депо, вокзалы и детские площадки, заводы и фабрики, дома и магазины, парковки и парки — сотни, тысячи, десятки тысяч этих и им подобных вещей — строятся. И для всего этого, а так же для поддержания уже существующего — нужны скучные и работящие чиновники. Да-да, сразу хочется заорать про «чиновник значит вор» и прочую революцию. А кто это придумал? Без государевых людей, без этих незаметных трудяг, на которых возводят ничем не подкрепляемую клевету, как на класс — ничего бы не было. Всё бы просто тупо встало. Но о них рэп не начитаешь. А вот жечь глаголом сердца людей, призывать к революции, к топору, к стрельбе и казням! Это же так круто! Убей мента! Сожги мэрию! Повесь...кого-нибудь, короче, повесь!

Мы добрых граждан позабавим
И у позорного столпа
Кишкой последнего попа
Последнего царя удавим.

Кто этого может желать для России? Враг. Враг в уровень с Гитлером. Хотящий не просто страну уничтожить, но весь народ, даже — народы. Не только русский, а вообще, чтоб никого не осталось, ни бурят, ни татар, ни чеченцев, ни мордвы. Ни-ко-го. Снести власть — а потом здесь такое закрутится, что когда очнёмся, из 150 миллионов хорошо, если половина останется. Знаем, проходили. По расчётам Менделеева, нас к двадцать первому веку должно было бы быть 600 000 000 человек. Не случилось, так как случилась революция. За сотню лет вчетверо меньше. Ну, давайте ещё одну! Вы же так к ней призываете! Ещё одна революция! И вместо 150 миллионов останется 35. К счастью, как сказал один умный человек, зачем нам мир, если в нём не будет России? Так что, если такое начнёт происходить, на кнопочку мы всё-таки нажмём...

И получается — что есть якобы «неполитический» рэп. Воспевающий бездуховное жраньё из сранья. Эх, ещё один текстик, больно уж в тему:

Я лежу на стороне — пластилин жую во сне
Пластилиновые дни — пластилин внутри во мне
Пластилиновый комок, пластилиновый вовне
Пластилиновые бабы в пластилиновом говне!

Короче говоря, воспевающий весь этот пластилин. Пластилиновый рэп. Блэк стар, и тому подобное. В нём человек учится быть свиньёй, думать только про разные пластилиновые вещи, бабки-тачки-пачки. Бухлишко-винишко. Розовое. В нём, в этом подвиде рэпа, образ мужчины — сорвавший куш дегенерат. Образ женщины — шлюха и вещь. Если всё же любовь — то сексуальная, недолгая, бесплодная. Воспевание ночи страсти, не более того. Значит — программирование слушателя на вымирание, многими способами. Все они связаны с отвержением от Духа.

А есть, условно, «политический» рэп.
Который окучивает якобы «думающую», политически активную, молодёжь. Или уже даже не только молодёжь. Призывают к чему? Да шариковы современные. «Взять всё, и поделить».

«Филипп Филиппович локти положил на стол, вгляделся в Шарикова и спросил:
- Позвольте узнать, что вы можете сказать по поводу прочитанного.
Шариков пожал плечами.
- Да не согласен я.
- С кем? С Энгельсом или с Каутским?
- С обоими, - ответил Шариков.
- Это замечательно, клянусь Богом. "Всех, кто скажет, что другая..." А что бы вы со своей стороны могли предложить?
- Да что тут предлагать?.. А то пишут, пишут... Конгресс, немцы какие-то... Голова пухнет. Взять все, да и поделить...
- Так я и думал, - воскликнул Филипп Филиппович, шлепнув ладонью по скатерти, - именно так и полагал.
- Вы и способ знаете? - Спросил заинтересованный Борменталь.
- Да какой тут способ, - становясь словоохотливым после водки, об'яснил Шариков, - дело не хитрое.
<...>
 Вы, Шариков, третьего дня укусили даму на лестнице, - подлетел Борменталь.
- Вы стоите... - Рычал Филипп Филиппович.
- Да она меня по морде хлопнула, - взвизгнул Шариков, - у меня не казенная морда!
- Потому что вы ее за грудь ущипнули, - закричал Борменталь, опрокинув бокал, - вы стоите...
- Вы стоите на самой низшей ступени развития, - перекричал Филипп Филиппович, - вы еще только формирующееся, слабое в умственном отношении существо, все ваши поступки чисто звериные, и вы в присутствии двух людей с университетским образованием позволяете себе с развязностью совершенно невыносимой подавать какие-то советы космического масштаба и космической же глупости о том, как все поделить... А в то же время вы наглотались зубного порошку...
- Третьего дня, - подтвердил Борменталь.
- Ну вот-с, - гремел Филипп Филиппович, - зарубите себе на носу, кстати, почему вы стерли с него цинковую мазь? - Что вам нужно молчать и слушать, что вам говорят.»

Молчать и слушать они не хотят. Они хотят взрывать и вешать. И подбивают самых энергичных к этому. Потом эти энергичные оказываются или у предателей Родины, которых спонсирует Запад, или на нарах, за убийство таджикских дворников.

25/17
«А никогда белый русский подросток не станет похожим на чернокожих бандитов, даже если на пляже валяться будет всё лето - будь самим собой, будь белым».

Здесь есть некоторая несообразность. Когда рэпер, копирующий культуру чернокожих бандитов, начитывает, что русский подросток никогда не станет на этих бандитов похожим. Ну так, может, для начала, перестать копировать их музыку, их культуру? И повадки, одежду, ценности по жизни?

Впрочем, может, тут пытаются достучаться до русских подростков через этот канал связи, кто знает?

Но есть и третий вид русского рэпа. АУЕ, гангста. Тут разрушаем Россию преклонением перед антикультурой, культурой тюрем, а значит опять — ни Бога, ни семьи, ни нормальной жизни. Только убей, укради, разделись на своих и чужих, причём чужие — это вот уже буквально соседний двор. Не другое побережье, как у негров, а соседний двор. Уже — чужие. А значит — бей сильно, живи красиво, шмар насилуй, не бойся ксивы, не наклоняйся за мылом...Упс! Нет, про это там обычно не начитывают.

Короче, все три вида рэпа — ведут тех, кто их слушает, впитывает идеи — к вымиранию. Вымрет конкретный парень, передознувшись, или набухавшись и погибнув по тысяче причин, по которым гибнут пьяные. Погибнет в драке, или зарежет кого, и сядет. Это если ганста-рэп. Разрушит уже вообще всё, всю страну, на радость врагам (а их много, врагов...весь мир почти) — это если политический. Или — проживёт жизнь пусто, низачем, поклоняясь Мамоне, бабкам, тачкам, самому себе. Погибнет род.

То есть все три пути — антинародные, предельно русофобские. И трагедия исполнителей ещё вот в чём.И аполитичные, и политичные, и уголовные рэперы — люди очень, очень талантливые. Политические и уголовные особенно. У многих — прекрасные тексты. Баста, Кровосток, СБПЧ, конечно, великолепно работают с текстами. Да много имён можно перечислять. Особенно у отдающих дань абстракт-хип-хопу. Многие тонко чувствуют музыку, хотя, конечно, жанр подразумевает, что можно начитать и под игру на ложках. Моргенштерн, Тимати и им подобные — обладают безумной энергетикой, харизмой, работоспособностью. И вот все эти таланты — направлены на уничтожение слушателей. Хотя каждый отдельный рэпер не только так не посчитает, но, скорее всего, даже не задумывался никогда, а политические так наверняка ещё и уверены, что зовут всех в светлое будущее. Ну, туда, где нас останется тридцать пять миллионов максимум... То есть всех этих прекрасных русских и не очень русских пацанов и девчонок, как и всех нас — переломали в девяностых, поставили на дорожку к вымиранию, к забвению своих духовных корней, и дали несколько выборов, каждый из которых — выбор пути в ад. Такая технология обмана, ложные выборы, суть у которых — одна. А необходимость в нескольких следует из необходимости удовлетворить разным характерам и психотипам. Чтобы никто не ускользнул. Чтобы умные и глупые, жадные и щедрые, рисковые и любящие домашний комфорт, зэки и любители сладкой жизни — сдохли все, заразив гордыней своих слушателей.

Очень показателен в этом плане клип «Сансара», где вот эта вот идея, общности всех, где свою часть поют приглашённые музыканты, и обязательно разных рас и этносов, идея толерантности, терпимости к гомосекам типа Арбениной, и общая тональность, очень давящая на слезу. А между тем — абсолютно антирусское. Абсолютно ложное. И даже прекрасная идея, нужная сегодня идея, православная, что у человека должны быть дети, и побольше — искорёжена чужой восточной ложью про самсару, перерождения и посмертные перевоплощения. Эстетика клипа, черно-белого, играющего на возвышенных эмоциях, захватывает своей лживой псевдо-духовностью, и влазит в неподготовленного человека змеёй обмана. Размеренность, хриплость — всё так напоминает оригинал. Конечно, оригинал - это клип великого Джонни Кэша «God's gonna cut you down». Та же размеренная ритмичность гитарного риффа, смена лиц очень известных людей. Вот только идея прямо противоположная. Джонни Кэш не боится петь про Бога. А Баста не боится петь про себя, но лучше бы боялся. «Мир переверни, делай вопреки»... Но, как и предупреждает Кэш — Бог сожнёт тебя, как колос. Бог остановит тебя. Он уничтожит гордецов. И тех, кто молится идолам достатка, своеволия, успеха. Молится чужим выдуманным богам. Нет никакой самсары. Не будет никаких перерождений (их и восточных философиях нет, люди просто не в курсе, и сказочки выдуманные принимают за реальный буддизм и индуизм). В общем, у нас, после ста лет государственного атеизма, уничтожения церквей, священников, и понятия об истинной, единственно верной православной вере — копируют. Музыку у негров, духовность у азиатов. А в центр мира ставят европейское «Я».

Везде, во всех этих трёх путях русского рэпа — главное это «Я». Все три пути - «Живи так, как хочешь ты!» Гордыня — смертный грех. Главный и единственный.

Опять вспомню Михаила Афанасьевича Булгакова:
«– Еда, Иван Арнольдович, штука хитрая. Есть нужно уметь, и представьте, большинство людей вовсе есть не умеет. Нужно не только знать, что съесть, но и когда и как. (Филипп Филиппович многозначительно потряс ложкой.) И что при этом говорить, да-с! Если вы заботитесь о своем пищеварении, вот добрый совет: не говорите за обедом о большевизме и о медицине. И, Боже вас сохрани, не читайте до обеда советских газет!
– Гм... Да ведь других же нет.
– Вот никаких и не читайте. Вы знаете, я произвел тридцать наблюдений у себя в клинике. И что же вы думаете? Пациенты, не читающие газет, чувствовали себя превосходно. Те же, которых я специально заставлял читать «Правду», теряли в весе!
– Гм?.. – с интересом отозвался тяпнутый, розовея от супа и вина.
– Мало этого! Пониженные коленные рефлексы, скверный аппетит, угнетенное состояние духа.
– Вот черт!..»

Так какой же рэп можно слушать? Какой рэп можно читать и продюсировать?
Другого же нет!

Да никакой. Никакой нельзя. И не нужно. И мир от этого не исчезнет, а только лучше станет.

Реально. Лучше выключи это говно.