Леди Уссурийск

Это произведение не только о шестнадцатилетней девочке из Уссурийска, и даже не обо мне, это обо всех. Да, и о тебе, дорогой читатель.

Как я отчисление праздновала. Да, я не опечаталась. Зовут меня, кстати, так же - Рената. Я не хочу больше учиться. Выгорела. Надоело. Причём это началось ещё с середины второго курса. Я занималась всем, кроме учёбы. Знакомства, прогулки, прочие радости. Лекции я любила в отличие от практических занятий. На лекции преподаватель сам вещает, надо только прийти. На практике с тебя требуют, спрашивают. Вот я и отсиживалась, зависая в Интернете.

Зима и весна в 2019 году были прекрасными. Мороз и солнце, бескрайние солнечные поля. "Девочка моя синеглазая, без тебя мне не прожить и дня". То время у меня ассоциируется с этой песней. Вроде весна, но фактически это ещё зима, день длинный, гуляешь по три часа. И заря, медленная, снег искрится, луна всходит. Весна разгуливалась. Не хочу, не вижу смысла. Но ведь должна держать марку, а то любить не будут. Апрель, май. День удлиняется, я сдаю зачёты. На скучнейших семинарах, куда я тупо приносила себя, сидела в телефоне, зарядка садилась (три семинара - не шутка), подключить было некуда, я на перерыве заряжала немного, а потом снова уровень падал. С тех пор я была как тот телефон.

Трудно уснуть и проснуться, ночные кошмары - не монстры, а провал сессии, отчисление, что я ещё в школе и наполучала двоек, которые, конечно же, фатально испортят аттестат. Безо всяких причин поднималась температура и начинал болеть живот. Горло то покраснеет и заболит, то пройдёт. Несколько раз была кровь из носа, всё заляпывала. Психосоматика - вещь такая, что в поликлинике ничего не находят.

Началось лето, которого нет. Всякая погодная аномалия у меня вызывает недоумение, а то и страх своим напоминанием о конце света или как минимум серьёзной катастрофе. Помню, как летом после четвёртого класса боялась солнца, которое не слепит глаза, и отсутствие тени. Я, как мёртвая, не отбрасывала тень. В 2017 году жутковато звучало 2 мая (даже дату запомнила): "Закрывай балкон, не май месяц. Хотя май, но какой-то не такой". Снег в июне. Хотелось проснуться из этого сна или, наоборот, уснуть.

Ещё из детства какое-то мутное воспоминание, где не подскажет никто. Мы с бабушкой разговаривали, она говорила, что сейчас ночь. А на улице было пасмурно и светло как днём! Может, это я что-то неправильно поняла, ведь тогда ещё не ходила в школу. Просто это было удивительно: ночью светло. Мне и сны такие снятся: солнце на севере, в зените, с запада на восток. Но бывают и нормальные сны, где красивый зимний закат, причём бесконечно долгий, как в Заполярье.

Ещё я жалею, что не гуляла, потому, что до следующего лета или зимы я могу дожить, но зима будет тёплой и дождливой, а лето - в кофте. Что тогда, ждать следующего? Ещё меньше вероятность, что я до него доживу. Июнь украли долгой сессией и практиками. Сдать экзамены в конце мая и съездить в Москву на выходных религия не позволяет? Эх, не могу я быть тупо послушной, а всё думаю, как можно лучше. Сначала я была на море, досрочно сдав экзамены. А курсовики? Ладно, потом. Ведомости потом закроют, я успею вернуться. А там меня шарахнуло: народ прогулял практику, прикрывшись назначенным зачётом, и теперь все ведомости закрыли.

Что, у меня не будет стипендии? Что говорить? Мама снимает каждый месяц с моей карты. В глазах стало темно, а потом я заплакала. Дура, да? Не спорю. Конец июня прошёл на практике. Я, как и после первого курса, удивительно плохо ела. Вроде хочется, а не лезет ничего. Со всеми было скучно, поэтому помогала дипломнику. Под конец погода испортилась, было грязно, мы почти до вечера сдавали зачёт.

Дальше было мотание по Москве, на что ушло две недели. В Петербурге зато понравилось. Я знакомилась с людьми, много гуляла, и даже слякотная погода не омрачала мою радость. Но всё равно плохо ела. Домой вернулась в осень. Дождь, холодно, 26 июля последняя экскурсия. 26 июля, Карл! Где лето, где жизнь?

На юге было холодно как никогда. Начальница сказала, что это исключительный случай. Бушевали шторма, песок нёсся над землёй. Днём в кофте, что это такое?! Зато хоть с людьми познакомилась, научила всех своей любимой музыке. А как собирались друг у друга! До сих пор мне это снится. Домой не хотелось, как всегда.

Золотая осень была чудесной, словно это жалкая попытка пересдачи у студента. Ладно, четвёрка. Я съездила в парк Победы: на практике надо было съездить в один парк по выбору и включить в отчёт. А новая практика? Фотофиксация, прогулки. И доделывать курсовые! Тройка? Пусть будет.

Сессия пятого семестра была последней, которую я сдала в срок. Были сложные предметы, но благодаря преподавателям я разобралась. Закрывала в спешке и уехала в лагерь. Это был последний семестр со стипендией. Потом пришёл коронавирус. Может, благодаря дистанту я закрыла сессию не так плохо. Более того, я могла её продлить. В конце весны я заболела: может, это тоже результат выгорания от учёбы. Осенью я сдала пропущенный экзамен, а вот курсовой проект оказался неподъёмным, поэтому стипендии опять не будет. Я расписала себе план, сколько надо сделать по всем предметам, разделила проценты на дни. Но тогда я слишком захотела жить. Всё отодвигалось, я стала гулять, писала новый рассказ. В предпоследней сессии сдала только экзамены и поехала в лагерь. Опять я вырубалась, как телефон, который никак не зарядят нормально.

Когда-то я представляла, что в вузе буду учиться на одни пятёрки, всё-всё сдавать вовремя. Наивная была! Думала, что там буду самой умной. Ничего, математика быстро сбила спесь. Да и делать некоторые задания не хотелось. У меня не было ни одной отличной сессии: математика, потом геодезия и зачёт, дальше курсовая… Что ж, можно не быть отличницей. Я же знаю эти предметы! Или надо было выбрать цели попроще, но на пятёрку? Синица в руке, дохлая синица, чтобы уж наверняка. Я научилась радоваться четвёркам, которые раньше ненавидела и называла погаными. После экзамена по математике я написала своей последней классной руководительнице, что в моей жизни больше не будет этих задач. "Математика - это архиполезно, базовый экзамен снижает интеллект и т.п.". Ещё мама говорит, что иностранные языки очень полезны, мозги развивают. Что все так упёрлись в определённые области? Любая наука развивает мозг, когда она любима и становится делом жизни, а не когда родители впихивают через "не хочу" и слёзы.

У меня в вузе две разные репутации. Растут они от разных корней и не смешиваются. "Староста хорошая, студентка плохая", - вердикт, вынесенный работницей деканата. На этот пост я пришла в декабре первого курса, сменив ушедшую в академ отличницу. И мне сразу понравилось! Разговаривать с поколением маминых ровесников совсем не трудно и даже приятно. Ходить к методистке, приносить новости, отмечать отсутствие. Договариваться о пересдачах, решать вопросы с теми, кто на грани отчисления. Я помогала умным и талантливым, пусть сама такой не оказалась. По этой репутации я там вполне всем нравилась.

Защита диплома у нас как в сказке: или приз, или отрубят голову. Кто защитился неудовлетворительно - никаких тебе пересдач. Восстанавливаться платно на последний семестр и писать работу по новой теме с другим руководителем. А что, если руководитель не виноват? И он смог бы учесть старые ошибки и лучше выстроить работу со знакомым студентом. Про школу говорят, что чиновники от образования не работали сами в школе. Это очевидно даже детям. С вузовскими, видимо, всё то же самое. Кто умрёт от того, что студент сдаст диплом через год после окончания учебного плана, а не сразу? И почему нельзя пересдать, как ЕГЭ? Кстати, почему ЕГЭ по выбору можно пересдавать только через год, а не в резервный день? С нарушителями понятно, но просто плохо сдавшим почему нельзя исправить результаты? И сделали бы почаще, чтобы можно было, к примеру, разнести экзамены по времени: сначала русский язык и базовую математику, чтобы свободнее готовиться к более сложным предметам. И выпускники прошлых лет смогут в любой момент что-нибудь досдать и пересдать, и школ меньше надо будет оборудовать, учителям меньше нагрузка.

Я испугалась защиты. Перегорела, заиграла тему. Текст и таблицы весной набирала целыми днями, слушая любимый "Мираж". Мне даже нравилось тогда. Март, апрель прошли за написанием работы. Дальше надвигалась последняя сессия. Лишь бы сдать, на любую оценку. К экзаменам готовилась упорно. Задание на дифзачёт оказалось не сложным, просто объёмным. Тем временем за окном была весна. Может, она последняя в моей жизни? Зачем тогда диплом? Нет уж, сначала Пасха, встреча с друзьями, свидания, а потом всё остальное. Ничего, успею.

У меня времена года отставали в восприятии. Уже в конце зимы надвигалась депрессия. Как не вовремя! В этом году хоть зима нормальная, со снегом. Март выдался тоже снежным и морозным, перелом наступил уже после начала астрономической весны, когда день обогнал ночь. Помню то время, я писала рассказ, где была осень как время конца, катастрофы. Осень тогда была далеко-далеко, день нарастал. Темнело уже после шести, в семь стало светло. Ещё лежал снег, и я могла три часа ходить на лыжах. Солнце светило мне в лицо с юго-запада, тени голубели, заснеженные ели проносились мимо, а я была такая счастливая. Потом снег стал таять всё сильнее, передвигаться на улице уже можно было только шагом. Тогда я гуляла мало и в основном после заката, проводя день за написанием проекта.

Апрель был месяцем закрытия долгов. Первый дождь, набухающие почки, встаёшь при солнце, в семь вечера светло. Юная погода, почти летняя, сулящая долгое счастливое будущее, время свершений, сменилась резким похолоданием и снегопадом. Я смотрела в окно, где бушевала настоящая метель, и думала: вдруг лета не будет? Вдруг как в 2017? Снег в мае, снег в июне. Наконец-то нашла почасовика, получила свою тройку. Я была в числе шести человек в группе, готовых к сессии.

Последняя сессия на целый месяц раньше. Готовлюсь к экзаменам, курсовые потом. Сдаю, а однокурсник надо мной смеётся: "Что, успеешь написать диплом за месяц"? Он-то успешный. Вот как не справлюсь, как окажусь на обочине жизни... Дождливые дни закончились, май - климатическое лето. Почему я не гуляла? Почему? Вдруг следующего мая не будет. А это прекрасное время. Деревья в зелёном тумане, трава активно растёт. День прибывает более чем на полтора часа, уже слились в полночь тёмные сумерки и вот-вот сольются средние. А ведь одна из радостей высоких широт - именно этот рост светлого времени в отличие от вечного заката в пять-семь (от часового пояса) на экваторе. В восемь вечера светло, в девять. Свет можно не включать. Если вовремя спать ложиться. А я не ложилась. Вставала поздно и пыталась догнать день.

Последний звонок, ЕГЭ. Сирень расцвела. Цветы, кукушка в лесу поёт. А я сижу и смотрю в монитор. Лишь изредка, и то всегда вечером, я выходила гулять и пыталась задержать уходящую весну. Даже одежду тёплую не сразу убрала, так в моей голове отставали сезоны. Что такое утро до десяти часов, я вообще забыла. Звуки улицы удивляли, в глазах было мутно, солнце слепило глаза. Следующего конца мая может не быть. Но стоять! Гулять только после диплома! При этом у меня КПД падал. Я, как школьник-двоечник, бесконечно долго сидела над ужасным заданием, и при этом получалось всё меньше. Это какая-то полярная ночь. Даже не так. Не найду слов, одни знаки препинания.

И самые длинные дни в году я пропустила. Долблю, долблю проект, в час по чайной ложке. За окном взрослые на лавочке, футбол, детские крики, цыгане на гитаре играют, кто-то с купания идёт. Ложусь спать уже после восхода, встаю ближе к полудню. Будильник на десять, который я выключаю - это что за пошлость? А ведь когда-то вставала в шесть, всё успевала и была счастливая. А сейчас мне нельзя. Немного совсем осталось, но я успею. Не разрешаю себе гулять. Даже ногти не могу постричь потому, что не заслужила, постригу, когда сдам диплом на кафедру. Студенческая примета не мыть голову перед экзаменом не с потолка взята. Только долгими розовыми вечерами разрешала себе немного пройтись, как ленивый хозяин собачке.

22 июня. Бабушка говорила, что прабабушка, её мама, в такой день говорила: "Лето кончилось"! Солнцестояние прошло вчера, день пошёл на убыль. По секундам, по минутам будет уступать ночи. Хотя прабабушка на самом деле не права: астрономическое лето как раз наступает, от инерции самый тёплый месяц - июль. Впереди ещё больше двух месяцев, да и день не часами убывает, но всё равно грустно. Я больше люблю конец мая и начало июня как раз за рост дня и ощущение, что всё впереди. 12:20. Автобус задерживается, я жду маму. Солнце стоит на высоте пятьдесят семь с половиной градусов, сейчас уже астрономический полдень. Моя короткая тень, как стрелка компаса, указывает на север. Небо бледное и высокое, как обычно летом. Я ведь дождусь и пойду домой и выйду гулять в лучшем случае в девять, в худшем - никогда.

Жара тогда стояла невероятная. Даже ночи были тёплые по дневной норме. Я спала под простынёй и с открытым окном. Вернувшись домой, опять засела за диплом. Эх, а вот год назад всё было можно. Сдала сессию - и свободна. Чувствую, как жизнь проходит мимо. Солнце перевалило на западную сторону и светит в окно, мама зашторила. Стало совсем тоскливо. Я переслушала все песни со своей страницы, безуспешно пытаясь отогнать грусть. Каждая песня ассоциируется с каким-то периодом времени. Вот песня "Арабесок", которую я слушала в мае седьмого класса. Эх, время было! А эту - перед последним отъездом в лагерь, в январе. "Отпусти меня, я умоляю" - ровно год назад. Завтра исполняется год моему рассказу. Идёт приёмная кампания в вузах. Где моя жизнь, где настоящее?

- Я не справлюсь, и жизнь полетит под откос, - ныла я.
- Я вот работала только со школьным образованием. И что? Одна дурная тётка всё любила говорить "без бумажки ты букашка, а с бумажкой - человек". Ты тоже так думаешь? Кто-то вообще не поступил, кто-то вылетел. И что теперь, жизнь кончена? - возмутилась мама.
- Просто я обязана быть успешной. Другие - это другие. На них не возлагали такие надежды.
- Да ну тебя! - чуть не закричала мама. - Если у человека не получилось что-то, что теперь?
Мне сейчас даже было приятно, что она ругается. Значит, признаёт, что такая зацикленность - это тупо.

Вот доделаю диплом, и разрешу себе жить. Ага, наивная такая, как дровосек с тупым топором. "Я устал от всех забот, мне уроки надоели". Хорошо хоть я не интроверт, а то бы вообще в жизни кроме учёбы ничего не видела. Так хоть немного работает самосохранение, которое, конечно, называют ленью. Себя забыли, видимо. Только я должна быть сверхчеловеком. Слушаю детские песни, чтобы сосредоточиться на учёбе, ведь именно в этом возрасте ведущая деятельность - учебная. "С детства думаю об оценках школьных я, чтоб заполнили всю тетрадь мою. Занимаюсь каждый день - утром, днём и вечером, чтоб оценку получить, я всю жизнь тружусь". Ну и песня! А потом дети превращаются в меня. Консультируюсь снова и снова. Опять нормоконтроль! Это кошмар какой-то.

24 июня. Уже завтра пятница, день сдачи на кафедру. Уже завтра! А я, как Д'Артаньян, сама себе не верю. Дни похожи друг на друга, как близнецы. Постоянно отвлекаюсь! Ругаю себя, но это не помогает. Дома никого. Звоню друзьям, написала всем, чтобы веселее было. Не могу. Не хочу больше учиться! Опять избила сама себя. Что ж я такая плохая? У других у всех получается, у меня - пшик. Позавчера первая защита прошла, все успешно. Мы теперь не вместе, они перешли в высшую касту дипломированных людей. Надо мобилизоваться, но почему-то организм отказывается. Видимо, понимает, что для моего здоровья и жизни больше угроза в дипломе, чем в его отсутствии.

День начался поздно, прошёл незаметно. Только бы мама не сказала, чтобы я уходила, что свет экрана ей мешает. Может, завтра пораньше встать? Во-первых, пораньше я разучилась, во-вторых, времени может не хватить. Допинг у меня нематериальный, к кофе не привыкла, не особо нравится, слушаю весёлые песни. Это надо переделать и вот это. Может, отдохнуть? Смотрю про Валерию Левитину. Опять всё повисло! Автокад - тяжёлая программа. Хорошо хоть каждый чих сохраняю.

Тем временем ночь проходила. 0:31 - солнце строго на севере. Ночь синяя, не чернеет, с солнечной стороны отчётливая заря. В самые длинные дни у нас погружается самая маленькая часть видимого пути солнца, поэтому сумерки самые длинные. Самые короткие в равноденствия, когда горизонт пересекается посередине. Скоро три. Светает уже так, что читать можно. По-прежнему жарко, сижу почти раздетая. Сейчас бы выйти на балкон, посмотреть на красоту нового дня. Но нельзя. 3:51 - солнце взошло. Оно не для меня. Получается всё меньше, я стараюсь не думать о сне. Солнце отражается в окнах соседнего дома. Птицы поют. 6:07. Иду спать. Что будет, то и будет. Всё.

Я стою на защите, меня слушает комиссия. Солнце смотрит в окна аудитории, я такая счастливая. Мне почему-то все хлопают, хотя это не принято. Всё, теперь ждать вручения диплома. Какая там оценка? Хотя это не важно, она даже никуда не пишется, я же на красный не шла.

Проснулась, как пьяная. Ничего, это надо просто пережить. Обратного хода нет. Хоть бы сегодня было не 25 число! Или в субботу бы работали. Хотя что решит ещё один день, если он пройдёт так же бестолково, как и предыдущий? И началось в колхозе утро. Нормоконтроль выдаёт ошибку. Говорю работнице, что это программа глючит, а она не разбирается и не может вручную проверить. Печатать, не печатать? Мимо идут магистры. Скучно, интересуюсь. У них объём на 30 страниц больше. Я, конечно, писательница, но настолько размазать не сумею. Никуда не денешься от этих проектов, уже и в школе их ввели! Даже ПТУ не окончишь спокойно, везде задолбают. Экзамены я бы сдала, знания у меня есть, но нет умения вписаться во все эти требования. Какие магистры умные, их наверняка дома любят сильнее. И впереди у них светлое будущее.

Тем временем выходили наши со второго дня защиты. Я кинулась к ним. Двое шли на отличие, а получили тройки. Да я бы на их месте скакала до потолка! Теперь на апелляцию подали. А один провалился. Что я бы сделала на его месте, говорить не стала, вдруг это станет руководством к действию. Вот уж не думала, что придёт время, когда начну ценить тройки. 28, в мой день защиты, было меньше всего людей, мы кучкой столпились в коридоре. Одна начала:
- Хочу сделать косплей на героиню Льва Толстого.
- С таким настроением лучше не защищать, - испугалась я. - Забей ты на всё.
- Ты чего? Я про Наташу Ростову.
Мы друг друга не поняли. Я улыбнулась.

Вот и до меня дело дошло. А я зашла в преподавательскую и потеряла сознание. Потом мне смерили температуру, посмотрели в глаза:
- Ты нездорова. Что-то сейчас вытягивать бесполезно. Тридцать восемь и два. Комиссия двойки ставит только так. Ты по ночам спишь?
- Плохо, страшные сны.
- Заметно. Иди домой и выздоравливай. В понедельник оформишь осеннюю защиту. Это же не дело. По ковидным ограничениям просто не пустят.

Я ехала домой счастливая. Наконец-то поживу. Что, все жертвы были зря? На что ушло столько времени, которое я могла бы прожить по-другому? В этот день я опять не гуляла, потому что хотела спать, а потом опять засиделась.

Чуда не произошло. Депрессия продолжала есть меня изнутри. Я не могла разрешить себе радоваться. Я ещё не человек, я диплом не получила. Мне ещё нельзя радоваться. Я думала, что легко будет раскодироваться. Ага, ещё труднее мне будет раскодироваться, когда захочу замуж выйти. Я ведь запрещала себе влюбляться, чтобы учёба не страдала. Скорее бы волшебный момент диплома, когда меня все зауважают.

Последний день июня. Полгода прошло уже. А что у меня было? Что я видела? Дети играли в вышибалы во дворе. Присоединяюсь. Бегать и уклоняться у меня никогда не получалось, да и я крупнее, собью кого-нибудь, поэтому только кидала. Потом стала уставать, мне помогали другие из выбитых. Какая живая была я тогда! У меня есть ещё полгода, за которые я должна стать человеком.

Июль. Есть совсем не могу. За целый день съедаю маленькое блюдце, и то под чай. Вроде голодная, а не лезет, еле упихиваю. На улице почти не бываю. Опять догоняю день, открываю папки диплома с утра и закрываю вечером, даже не сохранив, ибо нечего. Опять не прошла нормоконтроль. Что там опять? Надоело, ненавижу! Ловлю последние лучи солнца, которые всё раньше. Солнце перестало появляться на левой стороне окна. Пятнадцать минут ушло вечером. Ночь уже не синяя. Макушка лета, липа отцвела, кукушка замолкла. Я не разрешаю себе гулять и радоваться. Бабушка говорит: "Ренаточка, погуляй, погода какая хорошая".

А я не могу. Всё что-то пытаюсь сделать, а не идёт, я какая-то не совсем живая, как деревянный солдат Урфина Джюса, которому не хватило жизненной силы. Купаться? Какое там! Я давно не видела лес. Никуда не ездила уж подавно. Ночью не могу уснуть, утром - проснуться. Не знаю, как уклониться от одинаковых вопросов знакомых про учёбу и диплом. Опять начала писать рассказ, к папке диплома больше не притрагивалась. Так не хотелось в ситуацию неуспеха, где вновь и вновь не получается, бьёшься, как рыба об лёд.

Пора на море. Собираю вещи. Вот это будет счастье! Там хоть наемся нормально. На отдыхе, на празднике, в компании я всегда хорошо ем. Радостно складываю рюкзак, рассчитываю время отъезда, прощаюсь со всеми. Последний автобус из моего посёлка тронулся. Мимо глаз проносятся пейзажи, которые будут уже старше на две недели, когда я вернусь. Половина лета уже прошла. Про диплом надо постараться забыть. В электричке не дремать! И в телефоне не сидеть. Я хотела рассмотреть весь путь из окна, прожить эти пятьдесят минут, даже хорошо, что со всеми остановками. Воскресенье, восемь вечера, но народу вначале было немного, от конечной отправление, с третьей платформы. Я села слева, в противоположное окно светило опускающееся солнце. В голове заела песня: "Комбат, батяня, батяня комбат, ты сердце не прятал за спины ребят, летят самолёты и танки горят"… То в исполнении "Любэ", то из фильма "Сёстры". Я даже напевала шёпотом. Где-то ещё до середины пути солнце зашло, начались сумерки. На какой-то платформе на часах было 20:44, стрелки сошлись вместе на делении до девятки. Мелочь, а красиво. Я хорошая Ренаточка, в аккуратной спортивной одежде, еду отдыхать. Впереди меня ждёт столько всего чудесного!

На станцию приехала в девять. Ещё больше двух часов ждать. Сижу, читаю. На платформу пришла сразу после появления строки отправления. Этот день и две ночи прошли спокойно и мирно. Я лежала на своём верхнем поперечном месте, читала, смотрела в окно или разговаривала с кем-нибудь.

Десять дней я старалась растянуть как можно дольше, но не всегда получалось. Внутренний критик словно остался дома. Тогда был просвет. Там никого не ругали, не надо держать в руках деньги и выслушивать мамино недовольство. Домой не хотелось.

Я приехала из света во тьму. Отодвинутая гроза надвигалась. Ещё и погода испортилась. Страна плохая, нас скоро завоюют, Африка живёт лучше России. Знает ли мама, что самооценка личности тесно связана с самооценкой по группе? Я начинаю ненавидеть свои социальные группы оттого, что ненавижу себя, а когда говорят плохо про мои социальные группы, то сильнее ненавижу себя. Западники, предатели - все лизоблюды, себя не уважают. Я хочу слушать "Мираж" вместо жалоб на политику. Я обязана хорошо учиться, чтобы мамина мечта сбылась. Ну почему других родители не достают своими амбициями? "Ты молодая, мозги свежие". А почему я обязана быть умной и всё мочь? Мне так хотелось быть на мамином месте. Всё есть: образование, опыт, не старая дева, родители не давят, живи как хочешь. От неё не откажутся близкие за любой поступок, который им не по нраву.

30 августа стремительно приближалось. Дописала я рассказ, начала другой, потом и его завершила. Позвонить друзьям, почитать. Файлы диплома открываю, а вечером закрываю, даже сохранять там нечего. Надоевший текст, пестрота чертежей. Надо бесконечно много исправлять. Десять дней осталось. Это же так много. Неделя. Можно до Китая добежать. Недельными делают каникулы. Отдохнуть за неделю можно, а сделать дипломный проект? 25 августа. День смерти Анны Герман. Сколько там дней до защиты? Вяло переписываюсь с руководительницей по э-мейлу, отвечаю не скоро. Как-то так неудобно перед ней, сама же выбирала, радовалась.

26 августа. Проспала аж до половины первого. Серый, хмурый день. Когда встаёшь в это время, не хочется обычно ничего, тоска. И опять спать хочется. И так мама разбудила. Сажусь. Проверяю сообщения, уведомления групп, у кого там день рождения, кто оценил мои комментарии в Дзене. Первый день мама дома.
- Делай диплом! Тухлую лягушку надо съесть с утра.
- Тухлое нельзя есть: отравишься.
- Сделай. Потом и кошку погладишь, и всё остальное.
- Нужна кошкотерапия.
- Рената! Ты слушаешь музыку. Делай диплом.
- Я ненавижу! Надоело!
- Институт окончить ты обязана! Где диплом?
- Это слишком сложно!
- Как тогда ты училась, что у тебя не получается?
- Я всё сдавала честно, без денег! - я заплакала.
- Надо было слушать директрису школы, а не папу твоего, и контролировать учёбу.

У меня потемнело в глазах. Я не человек, я клякса. Я слабоумная, не могу справиться с жизнью. Мама мне совсем мне верит. Если человеку долго отказывать в адекватности, он сам перестаёт в неё верить. Всплывали в голове обидные слова, которыми меня ругали. Это всё во благо, всё на пользу. Ругают во благо, а с лаской подходят враги. Всё полезное - невкусно, а близкие - те, кто ранит больнее всего. Только почему-то психика не отличает агрессию извне от воспитательной боли.

Время тянется, как резина. Скорее бы послезавтра, мама дома два дня, надо вытерпеть. Опять серый день, мама опять включит свет днём, закроет шторы, словно полярная ночь. Тоскливо. Ещё "Мираж" слушать не дают.
- Рената, сделай диплом. Все через это прошли.
Да, у всех в семье высшее образование. И я тоже должна.
- Я не могу.
- Ты делай, и всё получится. Хватит ныть. Другие же защитились.
Как легко, просто невероятно! Не можешь? А ты просто делай. Депрессия? А ты просто не грусти. Все, конечно, умственно отсталые и не пробовали это до гениального совета. Иду в спальню. Бабушка:
- Выпороть тебя надо за твою лень!
Лучше несколько дней пожить стоя или лёжа, чем сходить с ума от затёртого проекта.
- Учёба не получается. Я замуж не выйду. Или выйду за кота.
- Кота кормить надо, ухаживать. Ты не сможешь.
- Тогда кукол сделаю и буду представлять, что они живые, что любят меня.
- Сделай. Только сначала сдай диплом.
- Не хочу больше заниматься! Надоело!
- А что будешь делать? Сидеть пить чай?
- Нет. Дворником пойду с мигрантами.
- Не-а. Не получится. У тебя любимые слова "не хочу" и "не буду".

Тут я не смогла дальше терпеть. Почему слабоумные устраиваются дворником, а я не смогу? Почему мне обрезают даже не мечты, а суррогат, которым я пытаюсь заменить душевное тепло, которого так не хватает? Не вижу смысла в уборках - пропащий человек? Я не выдержала и боднула бабушку лбом.… Думала, что совсем слегка…
- Ты что делаешь?!
- Я думала, что не сильно.
- Долго думала?!
Кровь из носа, вата, замёрзшее мясо ко лбу. Зашла мама:
- Довольна, сволочь? Тварь!

Ненавижу себя. Я извинилась, но такое не прощается никогда. Ну почему, почему у меня диплом не получается?! У других получается, все уже людьми стали, а я никак не могу. Я не могу сказать маме и бабушке о своих проблемах, они же комиссия, а не близкие люди. Словно специально мне кто-то мешает, делает, чтобы не получалось хорошо учиться, отнимает у меня мамину любовь, которую надо заслужить. Я била себя кулаками по голове, по рукам, била плохого ребёнка, которого не за что любить, и страшную родительницу, которая всё равно тебя заставит слушаться, унизит, которая держит моё счастье на вытянутой руке, дразнится, смеётся, потому что всё равно она мне это не даст и я буду всегда от неё зависеть и ей должна.

Звоню руководительнице и говорить не могу от слёз. Я обязана добить ненавистный проект. От одних мыслей стало так неуютно, словно это не проект, а пятидесятикилограммовый мешок цемента. Она предлагает уйти, а мне же нельзя, на меня давят. Уши кругом! Почему у других всё хорошо?

"Довольна, сволочь? Тварь"! Я зря живу, хуже никого нет. Преступница. Старших надо почитать, во всём слушаться, иначе свыше больно прилетит. Я не достойна ни счастья, ни радости. Может, и замуж выйду. За дерево, за дом. Детский сад ещё не женат. Мои близкие будут из пластика, из дерева или соломы. Не имею права на семью, поэтому буду в неё играть, верить, что они настоящие, а другим людям буду говорить, что надо обязательно уважать старших, чтобы семья была живая, а не из мёртвого материала, смотрели настоящими глазами, а не нарисованными. Раньше, когда ругали, я мечтала завести робота, Электроника, который будет со мной дружить. Но я же не заработаю столько денег, поэтому сделаю буратино. Кошка пришла. У меня тоже будет. Из тряпок. Жизнь перечёркнута. Мне нельзя больше слушать любимые песни, с кем-то разговаривать. Можно выучить чужие слова, чтобы их говорить, как попка-дурак, я же сама не способна сказать что-то хорошее.

Мама поставила хлеб в хлебопечку, но нарушила технологию из-за того, что я отвлекла.
- Мне такие слова были сказаны, от которых жить не хочется, - призналась я маме.
- Ну ты будь снисходительной, возраст всё-таки.
С одной стороны, приятно, что меня понимают, с другой - непогрешимость двух королев не отменяется.

Читаю всё подряд с телефона. Времени уже много, темнеет. Вот и день почти прошёл. А зачем? Что вообще хорошего было сегодня? Опять долго не ложусь спать, тоска меня поедает. Мне стыдно жить.

27 августа. Утро, день и вечер. Спать хочется. Свершится ли чудо за два дня? Ловлю себя на том, что совершенно не переживаю. Всё рассосётся? Нет. А что? Сколько прочтений моих рассказов? А в группу статью надо написать. Какая погода на неделю: ещё лето или уже осень? Всё не до того. Одно приложение проверить, другое.… Погулять. Распарилась в ванной, хочется расслабиться. 28 число. Ясный день, голубое небо, так не хочется думать о плохом. "Не о плохом, а о необходимом", - бабушко-мамин голос в мыслях. Что будет, если не защищать диплом? Я же не убивать кого-то собралась. Никто не умрёт, мир не перевернётся. Меня только накручивают. Никому не верю.

Все оттаяли и не напоминают мне о вчерашнем. Это хорошо. Сварили холодец из лап, пожарили блины. Вроде всё лучше. И жить можно. Вечер уже. Ну, как вечер - пять часов. Уже рано темнеет, вечера не такие светлые. Осень приближается, меньше месяца до равноденствия. Солнце уходит с северного полушария. Солнце ещё светит в мои окна, обращённые на запад, ещё не ушло за крышу соседнего дома.

Опять в голове муть, которая теперь стала появляться к вечеру. Вдруг это навсегда? Но ещё и горло болит. Я заболела. Сижу, читаю. Диплом не буду делать. Надо идти на улицу, дома уши. Попрошу бабушку уйти из спальни - начнутся призывы к совести. На скамейках сидят взрослые. Они состоялись, у них у всех образование. А я ещё не человек, я никто. Меня можно унизить как угодно. Надо делать это. "Диплом - это ваш ребёнок". Замершая беременность, он мёртв, надо чистить, пока жива. Что тут криминального? Мёртвые не оживают. "Я устал, я мухожук". Звоню руководительнице и говорю, что никого не виню, всех люблю, но заболела и на защиту не выхожу, доделывать не буду. Всё, снимаю напряжение. О защите больше не думаю. Можно жить теперь. Рената свободна. Ну не сдаст сейчас Ренаточка, потом, значит. Бывает. Я разрешила себе увидеть этот вечер. И деревья, и заря - всё теперь можно!

29 августа. Прекрасный день, воскресенье. Мне некуда больше спешить. Папку с дипломом больше не открываю. Пишу рассказ. Все песни переслушала. Почему бы мне не жить и не радоваться? Если представить, что диплом не висит дамокловым мечом, то всё в порядке. Вот и последний вечер. Я гуляла до темноты по освещённому двору по самого маминого приезда. Завтра просто 30 августа, ничего особенного. Просто понедельник, начало новой недели. Что меня так трясёт? Зачем переживать? Я что, убить кого-то собираюсь? Или сама из жизни ухожу? Отставить страх. Обстановка прямо по моему настроению: темно, я освещаю так, что читать можно, но всё равно это не день. Люди с высшим образованием - совсем другой социальный слой: у них выше интеллект, лучше здоровье, больше доход. А вот люди только со средним образованием, к которым отношусь я (диплома-то нет), во всех группах риска. Читала, что бывшие двоечники после школы куда чаще здороваются с учителями, чем отличники. Понимаю, почему. Двоечник приходит в школу пообщаться, воспоминания в целом приятные. Да и если начнёт расспрашивать учитель о жизни, ожиданий нет, стесняться нечего. А отличник? Крик и слёзы из-за оценок, большие надежды. Как признаться, что ты не Лобачевский, а бухгалтер? Я здороваюсь, и дальше буду. Отношения дороже ожиданий. Я буду даже рада их разбить, показать, что я живая.

Приближалось непонятно что. Мама заставила красиво одеться. Хорошо хоть нашла кофточку, которую не надо гладить. Но у неё пуговицы на спине. Кто мне их застегнёт? Придумали, небось, для каких-нибудь барынь, которых служанки одевают. А я простая, даже внешность ни разу не аристократическая, мне нужна удобная и простая одежда. Надену белую кофту сверху, там холодно. Карманов нет, неудобно. Чёрные тёплые штаны, чёрные носки. По такой холодрыге хорошо бы кроссовки, но мама непреклонна, поэтому джинсовые тапочки. Защита - это последний раз, когда я думаю об официальной одежде, потом я больше никогда не хочу её носить.

Уже полдвенадцатого, спать пора, а я точно не усну. Иду есть, читаю с телефона. Всё, время перешло через ноль. Спать. Ложусь, накрываюсь. Опять читаю с телефона. Время уже 1:17. Спать! Завтра просплю ещё, вот мне будет за это. Проваливаюсь.

День икс наступил. Мне снятся страшные сны. Я не хочу жить. Сегодня во сне опять из дома выгнали. Повторение моего детского кошмара, где я прихожу домой, долго-долго звоню в дверь, а мне потом говорится: "Я такой плохой девочке не открываю". Вообще, с этим дипломом крыша едет. Так встретила Веру:
- Настя, привет!
- Я Вера.
- Настя, давай не придуривайся.
Забываю, путаю всё, не хочу жить. Это что, норма? Все спят, те самые пуговицы некому застегнуть, я смогла только одну сверху и две снизу. Поела, не спеша вышла на автобусную остановку. Небо осеннее, дождь накрапывает. Всё-таки уже не лето.

Я горю и меня трясёт одновременно. Пытаюсь задремать в автобусе. Всё это улучшение - временное. Голова болит, тошно как-то. Ни одной карамели нет, нечего в рот положить, приходится воображаемую мусолить. Помогает. Где я там? Уже приехала? Нет, это только поворот. Не спится совсем, хотя хочется. Интернет не ловится, место такое, ещё минут семь-десять будет так. Пробка? Может, и так. Мне всё равно. Дождь навстречу, течёт по лобовому стеклу. Куда я еду? Вот наконец станция. Лезу в телефон за расписанием. Куда поехать? Поеду в Софрино, где голубое здание станции и какая-то необъяснимая атмосфера. Погода не прогулочная, ну да ладно. Надо же что-то делать. Пушкино - большая станция, не какая-нибудь платформа с Красноармейской ветки, легко затеряться и не встретить знакомых.

Утром все едут в сторону Москвы, в обратную вынужденно гоняют. Выбираю место слева. Дождь с запада бьёт прямо в стекло, оно служит твёрдым барьером. Я просто еду. Просто гулять. Я уже отучилась. Заветы Ильича, Правда, Зеленоградская, 43 км, Софрино. Метеорологическая осень начинается с 25 августа. Я должна сейчас ехать в другую сторону столько же остановок. Интересно, дома кто-то проснулся? Телефон лежит в рюкзаке, смотрю в окно. Капли стекают, как слёзы. Я всё потеряла? Ещё не поздно вернуться. А зачем? Что мне там делать, если ничего не готово? Нет ни записки, ни плаката, ни презентации, ни моей готовности. Это не экзамен, где из курса вспомнишь и получишь свою тройку. Всё куда официальнее. Что ж, уже еду, куда еду. Я не преступница. Я никого не убила, ничего не украла. Я просто спасаю себя, свою жизнь. Не надо мне защиту. Это не трусость, это трезвое понимание, что в данный момент я именно эту нагрузку не потяну. Другие все сдали? Я не другие. Другие и с первого курса отчислены. Мне в данный момент нельзя эту нагрузку. Это не значит, что нельзя будет потом. Просто сейчас нельзя.

Зачем казнить себя? Вон какая прекрасная природа за окном. Зачем мне умирать? Если представить, что этого диплома нет, то я просто гуляю в последний день лета. Никого не накажут, ничего не случится. Сейчас просто хмурый, но от этого не менее прекрасный день. "Чем выше залезаешь, тем больнее падать". Значит, я высоко залезла?! Пошла к новым горизонтам, не боясь ошибок?! И это Рената, плакавшая из-за четвёрки?! Ну и ну! Знания - это не деньги, поэтому я даже никуда не упала. Оцарапалась, но залезла. Покорённая высота, пусть меньшая, чем по норме, останется со мной. Если в документе записано только школьное образование, это не значит, что тех четырёх лет не было вообще, я не равна наивной выпускнице одиннадцатого класса. Тучи мчатся, как градиент в Автокаде.

Всё, уже моя станция. 08.45, двухминутное опоздание прописано на табло. Прогуляюсь по западной стороне, там вроде интереснее. Открываю зонт. После Пушкино станции устроены хуже, переходы везде наземные. Звенит красный сигнал светофора. Помню, как однажды, ещё на первом курсе, шли вместе вечером с концерта в доме культуры, и я тогда перешла со всеми под этот звон. Б-р-р. Не надо так никогда, ибо это до сих пор помнится и пугает. Звон утих через две минуты, и загорелся зелёный. Дождь усиливался, но в ливень не переходил. Иду на северо-восток, по тротуару вдоль железной дороги. На улице никого. Чего ещё ждать в будний день, предпоследний день лета? Работают, к школе готовятся.

Нарушение витальности - это серьёзно. Я с пяти лет не хочу жить, считая себя слишком плохой. Уже тогда, до школьных оценок, когда меня ругали, я хотела изрезать себя, прыгнуть из окна, лечь на железную дорогу. С детства вечером не могла уснуть, утром - проснуться. Не хочу просыпаться в мир. Конечно, есть радости. Тогда это нарушение ослабевает. Но совсем не проходит, как хроническая болезнь. Что, так и тянуть на ремиссии ещё шестьдесят лет? Я Рената, такая же и другая. Поколение уцелевших от аборта, поколение общипанного рода, где есть место только одному-двум - какой жизненной силы от нас ждать? Девять из десяти умственно отсталых, аутистов, шизофреников и с ДЦП рождаются после абортов.

Остальные - нормальные, желанные, в счастливых семьях? Условно нормальные - жить не хотят, в условно нормальных семьях - больше половины разводов. "Сколько лет пройдёт, всё о том же гудят провода". В ноябре уже шесть лет будет. А я за эти шесть лет сколько всего сделала! И ещё сделаю. Рано умирать. Больное детство забудется. Терпеть не могу эту банальность, но вся жизнь впереди. Я не та несчастная, которая сошла с ума, и не надо на неё равняться! Сейчас сладко не уснёшь. Жить надо до конца. Если уж в моей сломанной психике никак не родится желание жить, то пусть хоть будет желание умереть вовремя, пройдя всё до конца, а не досрочно. Досрочно - это как за аттестатом сбежать из пятого класса. Или даже с последнего урока, упустив важную тему.

Сентябрь - такой же месяц, как август. Жизнь продолжается так же. Никакой черты нет. Завтра наступит первое сентября, потом второе, третье, дальше... Тем более что мне теперь не надо учиться. Разницы больше нет. Помню, как до школы путала местами август и сентябрь, когда перечисляла месяцы, говорила: "Сентябрь. Август". Или надо? Вообще, назначат мне резервный день или как, доделывать ли проект? Всё так непонятно. Но эта неопределённость не может длиться вечно. Почему я всё время отчёркиваю себе периоды жизни? Сначала не видела жизни после четырнадцати лет, потом - после окончания основной школы, потом - после восемнадцати лет. Мне всё время казалось, что с новым жизненным этапом не справлюсь. А откуда будет уверенность в себе, если много ругают? Я всё убеждала себя, что справляются с жизнью даже самые бестолковые, но всё равно считала себя хуже, чем они. Но ничего страшного на самом деле не произошло: и в школе выучилась, и почти в вузе. Как-нибудь буду работать, как-нибудь создам семью. Чем я хуже всех?

Короткая техническая платформа с тупиковыми путями. Стоянка, короче. Аня говорит, что железные дороги - это некрасиво. Она ничего не понимает, совершенно ничего! Я сама не понимаю, как она не понимает. Это же такая романтика! Я не хочу умирать. Засниму себя на фоне железной дороги в знак того, что эта Рената будет жить. Ня не пока. Раскосые серо-голубые глаза, остриженные тёмные вьющие волосы. Черты лица грубые. "Девочка с глазами из самого синего льда". Красивая Ренаточка! Зачем такую убивать? Пусть эти фото будут наоборот. Кладу рюкзак на выступающую, мне по грудь, опору столба. Сначала делаю несколько кадров вокруг себя, потом переключаю на фронталку. Спускаюсь на пешеходную дорожку. Какая я мужеподобная! Но это моя особенность, что меня вполне устраивает. Вытягиваю руку и делаю несколько кадров на фоне путей. Вид приближен, расстояние на самом деле безопасное. Не улыбаюсь. Электричка. Оранжево-красного цвета, правильно, чтобы было заметно издалека и никто под неё не попал. На её фоне ещё несколько кадров. Может, ещё на фоне товарного? Красиво будет: я в белом, на фоне серого. Жду.

Скоро полгода, как папы нет. Скучаю. Но у каждого свой срок жизни, поэтому у меня нет депрессии. Грустно оттого, что мама и бабушка много воспитывают, но мало любят. А папа больше любил. Думали, и в этот раз выздоровеет, всё будет хорошо. Но нет. А ведь если бы я не родилась, то папа не получил бы поддержку в старости, семья бы просто распалась. Я удивительная. Удивительная Ренаточка. У меня черты обоих родителей, даже внешность смешанная. Их обоих не станет, а я буду жить. Следующее поколение ещё получит неповторимые черты, разные в каждом. Заждалась уже; ладно, самострела на фоне грузового поезда не будет. И так хватит красивых картинок.

Я дошла до производства церковных принадлежностей, там ещё большая автостоянка, а дальше поворот уходит влево, а прямо - частный сектор с гравийной однополосной дорогой. Достаю телефон. 9:53, все уже собрались, готовятся, скоро защита. В Яндекс. картах строю маршрут от своего местоположения. 25 минут идти. Куда торопиться? Успею. Иду аккуратно, но быстро. Просто настроение такое. Немного бегу, потом успокаиваюсь. Джинсовые тапочки и носки насквозь промокли, горло опять слегка болело, меня охватил внутренний жар. Стало проглядывать солнце, сначала белым кругом, потом всё сильнее. Сейчас идёт защита, мои однокурсницы рассказывают, волнуются. А я почему здесь? Моё место там. Нет, нет. Ну, не стала защищать, и что? Это не школа, не обязательное образование, а выбор своего пути. Я неуч? Обидное, припечатывающее слово. Маму никто не ругал за оценки и так не называл. Товарняков не было, заснять себя на этом фоне не удалось. Значит, не судьба.

Я заняла место на платформе в самом начале. Сажусь. Двухминутное опоздание. Этот рейс без остановок. Будет хороший разгон. Помню, как первая учительница говорила: "Если что, поплачьте, забейте на всё, но не сводите счёты с жизнью". За окном виды проносились в обратном порядке, я теперь была на восточной стороне. Я леди Уссурийск, хоть и живу совсем в другом месте. Учёба ценна не отметками, а расширением границ и развитием ума.

Вот и автобус. Только села - мне звонят. Я вздрагивала от каждого слова. "Сегодня прошла итоговая аттестация, вы не явились. Если завтра до обеда не явитесь к декану, представлены к отчислению". А что, если правда отчислят? Меня бросило в жар. Что тогда дома говорить? Государственная итоговая аттестация прошла сегодня! Я никогда ничего не пропускала: ни ЕГЭ, ни дальние рейсы. Опоздание на автобус и пары не в счёт. Сегодня мимо меня прошло судьбоносное событие моей жизни, а я не села на этот корабль? Резервных дней больше нет! Все защитились, все! Они молодцы. А я? "Отчислена по академической неуспеваемости". Это как изгнание из рая, навсегда. Потом туда только за деньги восстановиться. Четыре года пошли прахом. На меня все надеялись, в меня верили. Как можно представить себе жизнь без успеха? Зачем тогда мне жить? Я для всех человек, который хорошо учится. Да со мной никто разговаривать не будет.

Бывшие отличники - как бывшие наркоманы. Начав получать пятёрки, я открыла огромную лавочку родительских ожиданий. Если раньше мама была готова к любой моей судьбе, то с появлением отличных работ в тетрадях в её голове стали строиться опасные воздушные замки. Цветочек вместо пятёрки вызывал хмурые брови и недовольный голос. Пятёрки были и дальше, и всё было такое идеальное и хрупкое. Четвёртый класс был моим летним солнцестоянием. Были одни пятёрки, я могла не делать домашнее задание, меня всё время хвалили. Правда фото того времени я пересматривать не особо люблю, тогда я была некрасивая, это потом переросла. Лысый лоб, косичка. Отношения с одноклассниками и без того были не близкие, а теперь на меня обрушивались претензии за привилегии. Но тогда меня это так не волновало.

Но был и тревожный звоночек в ноябре. Описки, помарки по русскому языку, за которые снимали балл. Исправление подчёркнуто и четвёрка. Помню мамины слова: "Смотрю, ты на четвёрки стала учиться. Смотри, чтобы этих позорных четвёрок больше не было". Четвёрки, не двойки, не за знания, а за помарку. Одноклассник, которого иногда забирали из школы вместе со мной, смеялся: "Четвёрка, позор"! И всегда рассказывал об этом моей маме или бабушке. Помню, как я тогда в классной работе после помарки отказалась дописывать упражнение и заплакала. Учительница сказала: "Я не могу это исправить, я не волшебница". А не срезать оценку слабо? Ещё случайно в контрольной по математике написала 120:6=60. Или 120:2=20, не помню, но что-то в этом роде. Тогда почти весь класс смеялся, кто-то даже дразнился: "Рената - четыре". А ведь искренне радовалась контрольным и говорила, что математика - любимый урок.

Громом грянул пятый класс. Если общение с людьми меня не напрягало и новых учителей запомнила без труда, то с собственно учёбой было куда сложнее. Вторая контрольная по математике оказалась на четвёрку! Нормальный человек на этом месте будет смеяться. Где трагедия? Но это нормальный, а я ненормальная. За домашнюю работу я получила тройку. Почему? Думала, что два номера из четырёх устно. Получила тетрадь, а там запись: "Остальное? №57, 69". У математички все оценки имели настроение. Тройка смотрела на меня угрюмо. Так и пошла хромать математика. Первая контрольная была на пятёрку, а вот дальше пошли четвёрки. Дело в том, что на уроке подготовки к контрольной разбирали четыре задания, а пятое всегда оставляли секретным. На нём я и срезалась раз за разом, оно было слегка с хитринкой, а мне не было интересно разгадывать, я хотела только получить пятёрку. Хорошо было, когда контрольная выпадала на пятницу: проверяли не сразу, в пятницу успевали расписаться в дневнике, не увидев ту четвёрку.

Именно тогда я научилась бояться вызова к доске. Впрочем, у нас весь класс замирал, как перед расстрелом. Кроме одного новенького. Внешне он напоминал Чичикова: идеальный костюм, гордое лицо и ехидный голос. Ему математика давалась без проблем, пятёрки были без минусов, а даже с плюсами. У меня появился соперник. Зачем я, если есть он, такой прекрасный? Личность же не важна, лучше оценки - значит, и человек лучше. Меня вместе с моей грамотой за начальную школу теперь надо на помойку. За пятый класс я вышла отличницей и к каникулам пришла, чуть не упав на финише. В шестой класс не хотелось.

В шестом классе наступило зимнее солнцестояние. Я не хотела втягиваться в домашние задания. Не в учёбу, а именно в огромные домашки. Зачем так издеваться над школьниками? Когда жить-то? Что я вспомню за этот период жизни кроме бесконечной подготовки? Ещё рабочие тетради по русскому языку. Забыла сказать дома. Теперь надо купить самостоятельно. А кто поедет? Это далеко, неудобно. Сегодня сказать? Нет, завтра утром, чтобы вечер не портить. Опять забыла. Каждый урок начинался с замечания по этому поводу мне и ещё одному мальчику. Мы с ним враждовали, но сейчас общая проблема как-то сближала. Я не одна такая плохая.

На уроке нам давали другие упражнения, но однажды, в конце сентября, учительница сказала:
- Всё, я пугать больше не буду, бесполезно. Выставлю двойки. Давай, давай дневник, - смотрит на меня.
Одноклассник уже сдал и получил, а я поняла, что никогда не отдам дневник на двойку, словно знамя на растерзание врагу.
- Давай, давай, Рената, - повторила она. Роста она небольшого, руки маленькие, голос нежный, но в этот момент мне казалась такой огромной и грозной. В её руках вся власть.
- Не задерживай класс! Больше на дом получат все.
- Я всё исправлю. Не надо, пожалуйста.
- Нет уж, надо.
Я обречённо отдала дневник. Там появилась запись: "Не имеет тетради Богдановой! 2". Я разрыдалась.
- А можно эту двойку как-нибудь исправить?
- Только тетрадью.
- А какие-нибудь задания из учебника или ответить? - я хваталась за соломинку.
- Нет, нельзя.

Только бы дома никто не увидел. Я скажу про тетрадь и всё исправлю незаметно. Поставила дневник на полку так, чтобы никто не видел. Мама вечером сказала:
- Рената, покажи дневник.
- У нас забрали на проверку, - я старалась сохранять спокойствие. Гроза миновала.

Следующий день. Урок русского языка. Я всё ответила, а потом учительница ироничным тоном протянула:
- А теперь я посмотрю домашнюю работу.
Подошла, открыла тетрадь, где сегодняшнее число шло сразу после окончания вчерашней классной работы.
- Давай дневник.
Я начала рыться в портфеле и осознала, что забыла дневник дома! В глазах стемнело от ужаса.
- Я завтра принесу. Забыла.
- Звоню маме.
- Пожалуйста, не надо! - взмолилась я.
- Нет уж. Я не могу это больше терпеть.
- Пощадите, - я уже не выбирала слова.
Ответа не было. Я весь урок старалась не плакать. Может, опять пугает, вдруг всё обойдётся? Все шесть уроков прошли в напряжении. Я что-то писала и отвечала, не хотела, чтобы учебный день кончался, но время было неумолимо. Секундная стрелка от моего взгляда словно застывала, и следующий тик казался куда длиннее. В первой четверти минуты стрелка легко падала, во второй падение становилось менее заметным, с половины начинался лёгкий подъём, к четвёртой становящийся тяжёлым. Часы докрутились до без четверти двух.

В класс зашла мама с дневником, и начался суд без адвоката. Это было названо миленькими словами "разобраться и помочь". Ага, так и поверила.
- Я хотела бы поговорить об успеваемости вашей дочери. Отличница стала съезжать. Не делается домашнее задание. Рената, почему?
- Я не вижу смысла. Зачем так много, если мне и меньше хватает? Я вечером жить хочу. Гулять, читать книги и не думать, что опять что-то надо переписывать в тетрадь.
- Домашнее задание делать надо, таковы правила. Есть прилежание. Вот поэтому я и снижаю оценку за одно исправление, о чём ты спрашивала недавно. А ещё в начале сентября по учебному плану купили рабочие тетради. Почему вы не купили?
- А вот только сегодня нашла дневник, увидела двойку.
- Так не знали?
- Нет, и кое-кто за это получит.
Я сжалась. Все против меня.
- Почему нет домашней работы? Это такая же часть учебного процесса, как и классная. Программу надо закреплять и развивать мозги.
- Я буду лучше контролировать, как Рената готовит уроки.
- Обязательно! Обидно, что отличница скатилась.
- Я этой отличнице задам. Семью позорит!

Я расплакалась.
- Рената, что за слёзы?
- Меня надо убить и в помойку выбросить. Вот отличник нужен, он хороший, а я - нет. Все думали, что я умная, а теперь я больше не нужна. Хочу умереть. Хочу лечь на рельсы.
- Рената! Не говори такие ужасы!
- А почему от других не требуют пятёрок, а просто любят? Я никому не интересна, только дневник.
- Тебе добра желают. Родительский контроль, порой жёсткий - это помощь.
- Я не хочу жить, я плохая дочь. Возьмите отличницу и любите её! Какая разница, кто пятёрки будет получать? Я пойду и лягу.
- Ренаточка! Просто всегда делай домашнее задание, а Ярославскую магистраль используй по назначению.
Зашла математичка:
- Как хорошо, что вы пришли. Мне совсем не нравится оформление в тетради и неполноценная домашняя работа. Я не знаю, что ставить за четверть.
Тут добавилась историчка:
- Я тоже хотела бы обсудить успеваемость Ренаты. Опять нет сообщения.
Сообщение - это не в соцсетях, а доклад на несколько листов. Стояли они вчетвером - огромные страшные судьи. Рената приговаривается к казни и выбрасыванию в помойку. Я всё испортила, что только можно. Меня точно надо в мусорку. Я снова плакала.

Но главное начиналось дома.
- Почему мне как девочке там выговаривали за тебя?! Мне очень стыдно! Видеть тебя не хочу!
- Я не хочу жить.
- Мне не нужна репутация плохой матери, у которой проблемы!

Тут я почувствовала что-то такое страшное. Маме я не дорога, ей дорог идеальный образ. Она готова меня как угодно унизить ради мнения учительницы! Она сама, как ребёнок, боится получить плохую оценку за меня. Я не личность, я курсовой проект, который должен соответствовать определённым требованиям на оценку. Мама себе поставила тройку и теперь хочет пятёрку за меня. Как отказаться от этой курсовой? Может, точно надо выпилиться? Мама забудет о плохой дочери, из которой всё равно ничего не получится, и построит свою жизнь. Ах да, её же винить начнут! Репутация испортится!

Мама меня не любит больше. Я плохая дочь, просто ужасная. Я обязана учиться на "отлично", чтобы меня любили. В жизни нужны только удачливые и умные. Кто плохо учится, тот неудачник. Всё, я потеряла мамину любовь навсегда. Все сказки на ночь, прогулки и секреты, поездки, знакомство с мамиными подругами - всего хорошего больше не будет. Я не достойна больше этого, это для хороших. С пятого класса я стала учиться хуже и не выправилась. У меня нет будущего. Я не достойна любви, замуж не выйду, такую плохую никто не полюбит. У других дети такие хорошие, талантливые. Вот они должны жить, а я нет. Ни ума, ни талантов. Мой одноклассник - золото, а я - пустая порода, которую только выбросить. Ребёнок должен быть желанным для мамы. С нежеланными расправляются для благополучия. Самое счастливое общество - то, где дети нравятся родителям. Что, если поубивать всех, кого ругают? Мир станет чище. Помню, раньше любила смотреть, как кого-то ругают, ведь на этом фоне чувствовала себя не такой плохой.

Я очень плохая, меня могут отвергнуть. Мир такой страшный. Как в нём остаться без маминой поддержки? Я же такая глупая, и никчёмная, даже хорошо учиться не могу. В мире нужны только умнички. Я обязана учиться только на пять, иначе это не я, а какое-то помойное существо, не достойное жизни. Солнечная погода вообще не радовала. Да и какие вообще радости могут быть, если ты не нравишься самым близким? Жизнь очень опасная, мама постоянно страшные новости читает. Если я не буду слушаться, от меня откажутся, сначала эмоционально, а потом и полностью. Я с жизнью не справлюсь.

Ещё же ювенальная юстиция. Дети с реальными проблемами не получат помощь. Всю боль надо держать в себе, иначе заберут в детский дом. Я боялась психологов. Позвонишь по телефону доверия - станешь сиротой, поедешь к извращенцам. Мир ужасен и опасен, от него спрячешься только за маминой колючей спиной, а чтобы мама не бросила, надо во всём подчиняться. Я не хотела жить от страха.

Тем более что я не могла отвлечься, отключиться от этой боли. Мне запретили смотреть любимый сериал по часу в день, за компьютером плотно сидела мама. Уроки, уроки, ещё раз уроки. Я была для окружающих одной сплошной плохой оценкой. Ничего, кроме уроков. Нейтральные разговоры сворачивали на одну тему. Мне было больно и обидно, я пыталась стать хорошей, чтобы заслужить мамину любовь. Как зверюшка в цирке выполняет то, что не назначено природой, чтобы досыта наесться. Безусловная родительская любовь стала платной, я пыталась добиться и винила себя.

Мне мама припоминала этот случай: "Пиши крупнее, не экономь тетрадь. Я больше бензина потратила, когда ездила, чтобы меня грязью поливали". А я терпеть не могу большие отступы. Это как жидкий суп: сэкономили, украли продукты. Я люблю мелкие сплошные тексты. Печатные, не в тетради. Десять пальцев вполне успевают за скоростью мысли, и исправить можно спокойно. Большие отступы - водянистость, желание выжать объём из ничего. Раздражает! Зачем четыре клетки отступать, зачем поля? Религия не позволяет? Мне позволяет. Читать неинтересно, когда шрифт крупный и часто листать приходится.

Дело в том, что на самом деле я действительно хотела получать знания. Мне просто не нужны километры домашки, которые портили показатели. Я любила отвечать на уроках, кроме математики. Мне нравилось читать книги, думать, вникать. А по математике у меня просто нет способностей. Зубрить я не могла, механической памяти почти нет, больше аналитическая - запоминала суть, а не форму, именно поэтому у меня действительно появлялась система знаний, научная картина мира. Здоровый человек не будет специально хромать. Это же просто неудобно. Нет детей, которые мечтают о двойках. В лучшем случае это бравада, за которой страх перед проблемами, которые кажутся непреодолимыми. Только папа понимал, что я не против науки, и даже на экзаменах проверяют знания, а не прилежание. Но мама была сильнее. Ещё классная руководительница требовала, чтобы на собрание ходила именно мама, да и папе неудобно было без машины: вечером по темноте идти не очень. Мама сами собрания не любила, а когда про меня плохо говорят - уж и подавно. Я боялась собраний и ненавидела. Школа нас разделяла.

Седьмой класс прошёл мирно, но с четвёрками по алгебре и геометрии. В седьмом физика была больше естественной наукой, поэтому тогда было пять, в восьмом пошло больше задач, поэтому третья четвёрка испортила последнюю страницу дневника. На каждом классном часе учительница неизменно говорила: "Эти четвёрочки надо изживать". А вся похвала доставалась другому. То, что в начальной школе принадлежало мне, отдали другому, говорили: "Как хорошо, что в классе есть отличники". После родительских собраний мама стабильно была недовольна моими четвёрками. Один раз даже мама моего одноклассника сказала: "И вы ругаете? С ума сошли? Да я бы своего расхвалила за такой результат"! Были призовые места на районных олимпиадах, но и это стало привычным, если бы в дневнике были одни пятёрки, меня бы любили больше.

В сентябре девятого класса я влюбилась. И этим всё сказано. Тёплыми днями ни о каких домашних заданиях не думалось. Было практически лето, каникулы продолжались, лишь прерываясь на походы в школу. Тогда я вышла за рамки дневника, новым друзьям я была интересна сама по себе. Уроки? Потом, утром перед уроком. Лучше сначала погуляю, вон какая погода хорошая. И почитать надо. "Не готова", "нет д/з", "2". Меня это так не волновало, ведь этим можно пожертвовать ради счастья. На уроках я не ловила ворон, была активной, поэтому мне даже ставили разные оценки за ответ и домашку. Даже одноклассницы удивились: "Ты хочешь красный аттестат, так зачем получаешь замечания"? Я пожимала плечами. Что тут скажешь? А домашка всё копилась, я умоляла не ставить двойку.

Учительница звонит маме! Страшно!
- Что ты там натворила? Меня в школу вызывают.
- Н-не знаю.
- Смотри. Лучше признаться сейчас, а то тебе конец.
Меня мама убьёт. Не хочу жить. Второй раз простить уже нельзя.

Мы ехали, я сидела, сжавшись. Хотела плакать, но не получалось. Они обе бесконечно правы. Огромные, непогрешимые. Классная не страшна сама по себе, с ней одной я бы спокойно поговорила. Она даже ростом меньше меня, хрупкая и женственная на вид. И не претендует на моё полное доверие.
- Я хотела бы поговорить об успеваемости Ренаты. Опять ходит без домашнего задания.
- Я приму меры.
- Да они не принимались давно. С начала месяца в дневнике опять нет подписи родителей.
Это при том, что требовала именно мамину подпись. А разве трудно понять, что мамы я боюсь?
- Может, ты влюбилась?
- Да. Но мне нельзя никого любить, у меня плохие оценки. Меня надо стерилизовать, только успешные должны создавать семьи. Мужчины - это плохо, надо быть хорошей девочкой и делать уроки. Если я ослушаюсь, со мной обязательно случится что-то ужасное.
- У вас в семье всё хорошо?
Я заплакала. Ох, и будет же мне за это признание дома! Ведь семья должна выглядеть образцовой.
- Да, всё хорошо, - спокойным, но страшным тоном произнесла мама.
- Тогда почему ваша дочь не хочет жить?
- Подростковые закидоны, дури много. Обещаю, домашние задания будут сделаны, я наведу порядок.

Когда прелюдия к экзекуции закончилась, мама грубо дёрнула меня за руку на выходе из школы:
- Помнишь, как сопли тогда лила, клялась?
- Помню.
- Ну и что? Ничего не усвоила?
- Усвоила.
- А почему всё повторяется заново?
- Я не могу.… Устала, - мямлила я.
- Почему оценки вымаливаешь? Даже не пятёрку, а четвёрку в четверти! Значит, по математике у тебя тройки и колы.
- Нет, мама.
- Что?! Ещё огрызаешься!
Я сжалась от страха. Действительно, у меня за контрольные по математике были тройки, ещё радовалась, что скинула. Как я мечтала быть обычной, живой, без бремени пятёрок! Ещё, пока меня не было, бабушка навела порядок в моих вещах, выбросив то, что мне было важно, просто потому, что там была пыль. Злиться на бабушку нельзя, хорошие девочки всегда довольны, поэтому я сильно избила сама себя. Мама сказала, что сдаст меня в психушку, если такое повторится.

Я была тогда совершенно уничтожена. Тогда было хуже, чем три года назад: во-первых, это второй раз, во-вторых, скоро выпуск. В десятый класс меня могут не взять без отличного аттестата (это не правда, а страшилка, правда для меня, чтоб боялась). Куда тогда? В ПТУ, которым меня пугают за несделанную домашку. Опять я покупаю мираж. Точнее, у меня уже кончилась возможность. "Миражи - это наша жизнь". Материальные миражи продать трудно, за это в тюрьму сажают, а вот миражи дружбы и любви - самые продаваемые. Зачем я такая маме? Не так хорошо учусь, не такая послушная, не хвалят в школе (хвалят, но не везде), похвальный лист первого сентября не дают, в отличие от идеального одноклассника. Мама не такую хотела. Если мама сказала, что без пятёрок нет будущего, значит, действительно нет. Опять началась депрессия, я стала плохо спать и много плакать. Это всё называли ленью и капризами. А в мае со своей любовью я рассталась, поскольку мы не подходили друг другу.

ГИА, ОГЭ. Надо ли переживать? Я всё боялась не уложиться во время не только на математике, но и на русском языке. Вдруг не успею? Мы сдавали в своей школе, но меня не волновала геолокация. Организаторы были из другой школы. Я сдавала переводные экзамены после каждого класса, нарешала 100500 вариантов. Чего бояться? Районные олимпиады - тоже никакого волнения. Сначала была волнительная математика. Пять. Русский язык - тоже отлично. Я сделала необычное открытие: мне нравятся госэкзамены! Это не контрольная, где жёстко пять заданий, а тут есть разбег, некоторая свобода, можно вспомнить разные темы, а не доводить до блеска одну. Потом меня ждали счастливые каникулы.

В последние два года я взяла от школы всё. Пела на первое сентября. С первого же дня стала получать пятёрки. И математика там какая-то другая. Или это экзамен так помог: подготовка к заданиям сделала дальнейшую программу понятной. По алгебре и геометрии у меня пошли пятёрки! Может, я переросла? Тетради по математике перестали проверять! А учитель истории ничего не задавал в тетрадях! Можно же не мучить, а учить. Меньше домашки - появилась жизнь. Я стала не ботанкой, а отличницей по увлечению. Мне действительно нравилось. Знания-то у меня есть, просто раньше не могла оформить. Я полюбила новую школу и даже не грустила, когда кончались каникулы. То чудесное рабочее настроение, когда вставала в шесть сама, тянулась к знаниям, много читала. Успевала сделать уроки прямо в школе, а потом жила.

Но и здесь была ложка дёгтя: на физике. Учительница говорила, что старшие классы - дополнительное образование, поэтому надо прилагать больше усилий. Я могла схватить физику как естественную науку, но не могла как точную. Электронный дневник за первый семестр десятого класса вывел 3,67. Меня опять ругали. Ну не трепите нервы! Дайте пожить. Самих-то не заставляли быть отличниками. Во втором семестре, когда я рассказывала дома о своих успехах, меня неизменно спрашивали: "А по физике"? И горящие глаза гасли. По физике ещё как назло не проводились опросы. Только письменные работы, задачи в основном. Второй семестр вышел на пять. Так и сохранялось напряжение до конца школы: 4, 5, 4, 5. Я говорила честно: не сдаю ЕГЭ по физике, мне нужен красивый аттестат. Но это не играло роли, в отличие от других предметов, где со сдающими экзамен отдельно работали. Ближе к концу мая я открыла на телефоне страницу электронного дневника: средний балл по физике - 4,56! Я принесла классной руководительнице, которая искренне переживала за мой аттестат и говорю: "Ура"!

И да: нашлось, за что меня ругать! Вам тоже интересно, за что ругать отличницу, помогающую учителям и выступающую на концертах? Одежда не та. Брюки должны быть более классические, с юбкой обязательны колготки, тёплая кофта не того цвета. В столовой еда горячая, пока остудишь и съешь, опоздаешь на пять минут. На русском и литературе нельзя выйти и прийти, даже если очень надо, начинается вынос мозга. Я живая вообще-то. Или что, перед всем классом рассказывать подробно, почему мне понадобилось выйти? Я шла без разрешения. Это такие мелочи, на которые можно просто забить. Зачем из-за них скандалить, нервы портить? Классная уже признала, что я это соблюдать всё равно не буду, и сосредоточилась на моих положительных сторонах.

Приближались ЕГЭ. Я готовилась сама и по школьным консультациям, принципиально решила не тратить деньги. Два мальчика из класса ездили на курсы в МАИ. По пятницам они были грустные, ведь завтра утром в шесть тащиться в Москву. Профильную математику сдавала не по любви, а по расчёту. Сами экзамены меня не пугали, незнакомая комиссия совсем не смущала. В свете нынешних событий со стрельбой мало ли какому отличнику мозги переклинит. Сложила вещи в сумку и оставила в комнате хранения. Камеры? Если я не списываю, то пусть хоть 100500 их будет, мне плевать. Немного перенапряглась на профильной математике, но это оттого, что сдавала без любви, а ещё снег пошёл. После остальных бодро шла в поликлинику оформлять справку для обучения.

Поступление. Не поступить бесплатно - это вообще не поступить. Кстати, я сама такой подход не считаю криминальным. Образование должно быть бесплатным, не кормить платные отделения. Но тогда на ребёнка не орать. Не поступил? Закрыли рот. Ничего страшного не произошло. У меня же не было никаких планов на вариант непоступления. Формально, конечно, я представляла, что можно пойти в колледж, поработать, но рассмотреть что-либо для себя не могла. Я обязана поступить. И в тот год я поступила, только вот такая тоннельность мышления напрягает. После приказа о зачислении в первой волне баллы ЕГЭ утратили свою острую значимость. Я об этой сумме практически забывала и не считала себя умнее прошедших в самом конце списка. Главный мой страх - большое расхождение со школьной программой и непонимание - не оправдался. Я закрывала сессии пусть и напряжённо, но в срок, посещала все занятия.

На встречи выпускников я ходить не буду. Там все будут хвастаться, а я что скажу? Не осилила высшее образование? Мой соперник из класса будет смеяться. Он, небось, уже карьеру делает. И ЕГЭ сдал лучше, и диплом красный. Кто я против него? Он действительно успешный, а я так, Эллочка-людоедка. В другой школе, где последние два года, отличников не было, но есть один неприятный мне, он будет смеяться. Если Машка или Ритка из нашего класса не получат высшее образование, на это никто не посмотрит. А я, отличница, упала с пьедестала, тормозила головой. Хорошо хоть у меня есть что-то кроме учёбы, какие-то интересы, увлечения. Но в средних классах мне не хватало жизни из-за домашнего задания.

Никогда не завидуйте отличникам. Вы не знаете, что у них в душе. Мои пятёрки стали проклятием. Для меня высший балл был единственной нормой, без права на ошибку. Достижения почти не замечались. Дома разговоры были в основном вокруг оценок. Разговоры по душам не получались потому, что часто сворачивали на тему моей недостаточной успеваемости: "Ах да, что я с тобой разговариваю, у тебя же четвёрка по математике". Я через силу делала ненавистные домашки, хоть оно мне сто раз не надо, результат обязана выдать. Для окружающих я была ходячий дневник или ходячая энциклопедия: как оценки, не хуже ли, чем у троюродной ровесницы, дай списать, помоги на контрольной. Сама я как человек кого интересовала? Тех редких людей я мало видела из-за напряжённой учёбы. Неотличные оценки дома сильно драматизировали, словно случилось что-то непоправимое. Вспомнила фразу из "Папиных дочек": "Ругать за двойку я не буду, а вот исправить заставлю". А что, так можно? Плохая оценка - не грех? И мама не страшно расстроится и не заболеет из-за меня? Может, именно тогда, в первых классах, моя мама решила запихать свои мечты в меня? Училась бы плохо - мама бы сама себе устроила такую жизнь, какую хочет, не надеясь на меня. А тут возник лёгкий путь.

Я завидовала тем, кто пусть учился хуже, но для родителей был любимым сыном или дочерью. Они понимали, что учёба - это только часть жизни, а не смысл. Я же рыдала над четвёркой, как не всякая первоклашка. Деформация психики никуда не делась с возрастом. Я ненавижу себя, когда что-то не получается и это видят мама или бабушка. За столько лет я привыкла воспринимать их как страшную строгую комиссию. Классная в первой школе, стажистка, не юная недавняя выпускница, разве не понимала, что своими обращениями к моей маме только натравливала её на меня? Мама злилась, когда из школы обращались, ведь думала, что это всё мешает выгодно выставлять меня на витрину. Я должна была быть идеальной школьницей. Когда классная пугает мамой за забытое домашнее задание, как можно рассчитывать на тёплые отношения? Ладно, учителей можно не любить. Но мама почему удивлялась, что я ей не доверяю? Даже собака Павлова не пойдёт туда, где больно. "Доверяйте секреты, сближайтесь, именно для этого приглашаю", - говорила классная.

Математичка вторила, что мама - самый близкий человек, остальные предадут и бросят. Рассказывать всё, зная, что за это будет унижение - это как постелить наждачку вместо простыни. А вокруг убеждают, что это не наждачка, а бархат, просто я не поняла, потом обязательно спасибо скажу. А ещё у меня должна повышаться самооценка. Непонятно, правда, с чего бы это вдруг. Неужели они, неглупые люди, не могут понять, что эти методы не работают? Если бы человечество так упиралось, мы бы не то, что в космос не полетели - лучину бы жгли. И не знают, что авторитет на страхе - самый хрупкий, а победа бывает пиррова? Извините, насильно мил не будешь. Стокгольмский синдром не у всех бывает. Мама хочет красивую картинку? Что ж. Я буду стараться, идти как по минному полю. Только хорошее, никаких переживаний. Все уроки одинаково нравятся, математика - снова любимый урок.

"Травмы из детства надо забыть". Прошлое - да. А если это настоящее, если режут по больному вновь и вновь? Мама и бабушка выставляют себя богами в моих глазах и думают, что я в это верю. Так неприятно. Все такие непогрешимые, идеальные, только я тварь дрожащая. Снова и снова надо сорвать плохое настроение на мне. А я искренне переживаю, плачу и не хочу жить. Почему я, такая плохая, родилась в такой хорошей семье? Мама всегда хотела только одного ребёнка. Только одно место есть в её сердце. Может, я чужое место заняла? Может, я не первый и не последний ребёнок? Помню, как в пять лет спросила родителей: "Сколько детей вы убили до меня? Они были плохие"? Те, другие, были бы точно лучше. Они бы учились на одни пятёрки, любили бы маму по-настоящему, покорили бы заграницу, мама бы ими гордилась. Они, может быть, погибли, чтобы я жила! Мне так стыдно. Вроде по идее надо бы наоборот радоваться своей избранности, а что-то не получается. Не хочу жить, я не достойна, я на чужом месте.

Я уже дома. До декана не могу дозвониться. Да и как разговаривать, если дома два критика? Спать хочется, но нельзя, лучше раньше лечь. Проверяю соцсети, читаю рассказы для аргументов ЕГЭ. Просто из сборника, короткие интересные рассказы. Слушаю песни. "Ты не приходи отраженьем звёзд, ты не разбуди миражом из грёз", "Скорость - это страсть", "Где я", "Уходи, дверь закрой". Всё это я слушала, когда делала диплом, а теперь всё умерло, даже грустно как-то. "Темнотой томим, день сгорел до тла, как на талом льду миллион свечей", "Ночное рандеву" - это в декабре, когда делала задания. Что, всё теперь не нужно? Мой мир рушится на кусочки. Или расширяется?

19:23. Иду гулять. Надо всем друзьям позвонить. Экстраверты - они такие. Никто не отвечает, ну ладно. Потом тогда. Зачем сейчас грузить? Лучше потом, завтра всё скажу. Хожу по уже тёмной улице. Как будто ничего не происходит, как будто всё нормально. Может, и лето не уходит, и я не двоечница, и холодная вода есть дома, и всё хорошо и прекрасно. На небе то звёзды, то серо-розовые облака. Солнце катилось к северу, густые облака в той стороне предвещали непогоду в ближайшие дни. Совсем темно, никто не гуляет даже, темнота и тишина. Замёрзла, пора домой. Разбитая мечта осталась где-то на свалке. К чему были эти четыре года? Четыре года, как самая известная война. Я так ни к чему и не пришла, ничего не добилась. Заплакать не получается. Собаки лают, детей укладывают спать. Они не в курсе моего горя.

Утро последнего дня лета наступило. Будильник звенел два раза. Не спеша собираюсь. Официального стиля уже не надо, надеваю футболку с кошечкой и кофту с карманами. На автобус опоздала, пойду пешком. Ничего, успею, сказали, что до обеда. Я удивительно спокойна, словно ничего не происходит, словно я еду за чем-то обыкновенным, обыденным. Погода разгуливалась, солнце всё сильнее проглядывало сквозь истаивающие облака. Иду на восток, солнце смотрит мне прямо в лицо. С горки бегу, дальше спокойнее. Я совсем одна, никто не попадается. До следующего автобуса целый час, а дома думают, что мне ко времени, да и признаваться в опоздании и ловить насмешки не хочется. Поля заканчивались, я вошла в лес, там скоро столб, приходящийся примерно на половину пути. Ещё совсем зелёный лес, по этой дороге я часто ходила в обратную сторону после школы. Опять поле, и снова лес.

Я гуляю, я такая же, как все. Двадцатиминутная прогулка взбодрила. Еду с северо-востока на юго-запад, стараюсь смотреть в окно. Что мне переживать? Что-нибудь да будет. А если отчислят или уже отчислили, сегодня только сообщат? "Или ты думаешь, что всё само рассосётся"? - страшный мамин голос. Я отключаюсь от неприятных мыслей. Я Рина Паленкова, у меня красивые раскосые глаза. Проверяю Вк, Дзен, свои рассказы. Всё так интересно! Въезд в город. Шумозащитные экраны, деревья, деревья. Час пик заканчивается, пробок уже нет. Что переживать? Сейчас всё равно ничего не изменить. Там по ситуации буду разговаривать. А сейчас что переживать? Лучше подремлю. Спи, Ренаточка.

Сажусь в электричку. Волнения ноль. Что будет, то и будет. Не посадят же меня в тюрьму. Еду по старому знакомому маршруту. Со всеми остановками, как сейчас - 14-15 минут, без одной - 12, без всех - 9. Я невольно выучила наизусть время отправления и прибытия. Ход электрички более плавный, чем у автобуса. Мамонтовская, Клязьма, Тарасовская.… Всё ближе и ближе. Какой будет вердикт? Выхожу, не спеша дочитываю статью с телефона, закрываю все приложения. Надо идти.

Я больна. И серьёзнее, чем обычная ОРВИ. Почему спортсмена, сломавшего ногу, не заставляют дальше бежать, а на психику это правило не распространяется? Видимую трещину в теле не заметит только ненормальный, а трещину в психике в упор не видят, называя ленью. Я не могу больше бежать, я споткнулась, сломалась. "Институт ты окончить обязана" - мамина фраза. Но ведь у неё самой не ровная образовательная траектория. Сразу после школы поступить не получилось, пошла работать, мне три года было, когда она заочное заканчивала. Но ведь выучилась и живёт! Почему же меня учит другому? На словах объясняет, что не надо падать духом от неудач. А на деле? Четвёрка в школе - вздох, словно кто-то умер, тройка - чрезвычайное происшествие. Бояться жизни - плохо, но сама же постоянно пугает меня будущим. Защититься от всех этих нарисованных в голове ужасов можно только одним образом - полным послушанием. Отлично учиться, покорить заграницу.… Не удивлюсь, если бы притязания всё время росли. Как с золотой рыбкой.

Нет, мама не пыталась сделать из меня себя. Я и так слишком похожа на неё. Я люблю ту же музыку, что поколение 70-х годов, фильмы, мировоззрение, меня даже принимают за мамину ровесницу. Так же не люблю мелочи, не загоняюсь правильным питанием, люблю чёрный юмор и смотреть всякую жесть. Читаю книги с удовольствием. Мама хочет слепить из меня сверхчеловека, исправить свои ошибки и отработать страхи. Сама училась не в полную силу - из меня лепила отличницу. Не понравилось, за кого замуж вышла - ждёт принца для меня. Сама жила в небезопасное время - всё пытается меня уберечь. А мне зачем сдались обратные перегибы? Замученная учёбой, всего боящаяся одиночка - это та хорошая жизнь, которой прикрывается мама? Благими намерениями дорога известно куда. "Я хочу, чтобы у тебя жизнь была хорошая". Хорошая - это в первую очередь та, которая нравится самому человеку. Я не хочу жить в чужой культуре и общаться на чужом языке.

Сбылось моё желание таким образом. А хотела я наконец-то принять себя безусловно. Почему у других людей нормальная самооценка? Почему их не ранит, когда мама ругает? Живут счастливо с тройками за среднее специальное образование, растят детей. Не стучат в закрытую дверь. Вообще-то я выросла. Встретила год назад учительницу из своей первой школы, она всё ещё хотела видеть ушастую четвероклассницу с косичкой, слабенькую, в строгой блузке и сарафане. Она думала, что и песни слушаю детские, и рассказы пишу для детей. И сессии на одни пятёрки со слезами. А перед ней Рената в удобной одежде, крепкая, с суровым лицом, у которой и плейлисте девочка тает под огнём пулемёта, и в рассказе кого-то убили, и сессию не сдала, а потом сдала, и из-за тройки не ревёт. Я выросла, и должна сама себя оценивать. Раз за разом я проваливаю жизненный экзамен на самопринятие, жду пересдачи, а потом снова не справляюсь. Может, хоть сейчас, пора?

Говорят, что хорошее воображение - признак высокого интеллекта. Я могу улетать воображением куда угодно и где угодно. Моё детство пришлось на последние доинтернетные годы, я не могла под партой достать телефон просто потому, что тогда они были кнопочные. Поэтому картинки возникали у меня не в телефоне, а в голове. Разное сочинялось, пока Вася достоит до конца урока и получит свою двойку, которая чудом превратится в тройку в четверти. Урок математики в этом плане напоминал пробку на МКАДе. Я могу отключаться от реальности даже на экзаменах. Я как Настя из фильма "Ох уж эта Настя!", только скомпенсированная. Интеллект у меня, очевидно, ниже, чем у ровесников, сдающих ЕГЭ на сто баллов и побеждающих в олимпиадах по математике. Но в чём-то они меня не понимают. Вот один, к примеру, вообще не слушает музыку, а вместо этого любит счёт в уме: "Как ты это слушаешь и зачем? Как кто-то тает под огнём пулемёта и бред про Гибралтар и Лабрадор. Зачем вы все это делаете? Что за таинственное удовольствие вам это доставляет"? А я не пойму его.

Зачем-то оттягиваю момент истины. Поднялась на пятый этаж. Что я там забыла? Хоть попрощаюсь. Да не в том смысле, успокойтесь. В корпусе стоит тёмное безмолвие. Аудитории закрыты. Здесь, здесь я провела два с половиной года своей жизни. Утром, днём и даже вечером, на пятой паре. Столько воспоминаний, столько мы вместе прошли! Они теперь за чертой. А я? Стоп. Кто-то ушёл, кто-то в академ. Они что, чем-то хуже? Нельзя быть такой дурой, чтобы судить людей по оценкам. Читала про отличницу Веру. Перестала дружить из-за тройки, пыталась, как Эллочка-людоедка, перещеголять новую одноклассницу. Дальше вуз не по мечте, пересдачи на пятёрку. Подруга-троечница замуж вышла. Она что, успешнее? За кем теперь гнаться? Кто-то защищает диссертацию, кто-то много зарабатывает, кто-то пишет книги.… Нельзя же судить о жизни так плоско. Что я так переживаю? Надо идти.

Ловлю в коридоре Ольгу Васильевну.
- Здравствуйте, я вас покидаю навсегда.
- Не пугай.
- А чего пугаться? Отчисляюсь.
- А диплом?
- Я не смогла.
- Как это? Училась, училась, и тут вдруг…
Она меня помнит по третьему семестру, когда я ещё была живая.
- Не справилась с проектом. Сессии сдала, а тут перегорела.
- Ну что ты так?
- Я никого не убила. Я. Просто. Не сдала. Проект.
- Ты умная, всё делала. Почему так?
- Как будто я из жизни ухожу. Умная - статичная характеристика. Все ошибаются.
- Все-то все, но диплом надо. Без образования сейчас никак.
- Без образования - это не учиться вообще. Так у меня будет незаконченное высшее, можно взять справку и по ней устроиться на работу.
- Сложно всё это.
- Что ж, можно потом в другом месте ещё поучиться.
- Но потом, с работой и всем прочим, будет куда сложнее.
- На заочку пойду. Там все будут взрослые, нет страха потерять стипендию.
- И всё равно мне очень грустно за тебя.

Мы дошли до кабинета, где я села в кресло. Теперь я уже разговаривала с Василием Валентиновичем.
- Здравствуйте. Я устала, я ухожу.
- Что ж, всякое бывает.
- Да, я все сессии сдала, только вот дипломная работа не получается. Проекты - это не моё. Теперь уже и в школу их впихнули, хорошо, я раньше окончила. Лучше бы экзамены, как раньше.
- Да, экзамены ты бы сдала. Знания-то есть.
- У меня и оценки за экзамены лучше, чем за проекты. На работе действительно делают проекты, но там группой. И другие.
- Да, всё не так.
- Смотрите фото. Вчера сделала, - я показала кадры на железной дороге.
- Красиво.
- Знаете, в каком стиле?
- Знаю.
- В стиле "ня пока".
- Да.
- У вас дети - мои ровесники.
- Да, как догадалась?
- Знаете "ня пока".
- У тебя аналитический ум, и отсутствие проекта не делает тебя глупой. Но, понимаешь, в социуме судят по диплому. Официально нет высшего образования.
- Зато у меня есть возможность ещё поучиться бесплатно. Вдруг это вообще не моё? Пока диплома нет, я могу бесплатно поступить ещё раз, по справке мне перезачтут некоторые предметы. Может, тогда была ошибка? И у меня есть шанс её исправить.
- Просто обидно немного. Зачем тогда поступала сюда?
- Я шла научиться делу, получить знания. И я научилась. Ведь все сессии честно сдала. Если человек научился ходить, за это диплом не дают, но он ведь ходит и без этого.
- Я согласен, это хорошая мотивация, но диплом нужен вообще.
- Я эти фото сделала в знак того, что не хочу умирать. Я ведь с детства отличница через слёзы. Нет, учиться мне нравилось, не нравилось много не нужных мне заданий. Ругали, убеждали, что без пятёрок жизни нет. Поэтому я с детства жить не хотела из-за того, что ругали. Вот вчера и засняла себя так, чтобы избавиться от этого желания. Я ведь человек и без диплома?
- Да, так мучить детей - плохо.
- Рина Паленкова - жертва на самом деле. Ей группы смерти угрожали, что родителей убьют, она сошла с ума и вообще перестала понимать, что делает.
- Да, её стоит считать убитой.
- А меня никто с ума не сводил, и я переживу отсутствие диплома.
- Конечно. Это не конец жизни.
- Меня зовут так же. Эта Рената будет жива.
- Ну и прекрасно!
- А что я отчислюсь и не скажу дома, это не грех?
- Нет, не грех.
- На меня рассчитывали, строили планы. Или ожидания можно не оправдывать?
- Вообще, образование - это твоё дело. Но я бы маме сказал.
- Мамин гнев меня выбивает из колеи. Я плачу целыми днями и не хочу жить. Поэтому от признаний будет только хуже.
- Тебе виднее.
- Вообще, она стала популярна потому, что всё-таки человек не может быть атеистом. Коммунисты поклоняются Ленину, сейчас цветут языческие культы. Нельзя человеку без идеала, без прекрасного, не может он жить только земным. Поскольку им внушили, что вера - это плохо, что после смерти ничего нет, то ищутся обходные пути. Отсюда и культ "святой" Рины. Тут всё: и жизнь после смерти, и смелость с самопожертвованием. Этакая прекрасная дама в розовой шапке. Жалко её. Когда читала книгу о ней, плакала, хотя обычно мне такое не свойственно.
- Да, печально. Ты права. Видишь, сколько ты знаешь? А с таким настроением к диплому действительно лучше не приступать. Отдохни. Это не плохо.

Разговор заканчивался, надо было уходить. Иду к методистке, а она говорит, что декан на совещании и теперь только после обеда приходить. Ждать теперь больше часа. А ведь могла всё быстрее сделать.

Преподавательница, которую я помню по практике и лаборатории, шла по коридору. А ведь я даже не знаю, как её зовут! Она вступила первая:
- Мне скучно, я жду Ольгу Васильевну. Посидишь со мной?
- Конечно.
Мы долго разговаривали о том же самом, нет смысла заново пересказывать. Люблю экстравертов: они всегда скажут прямо. Интроверт - минное поле: не знаешь, нравится ли ему что-либо, прямо не скажет, надо почувствовать. Экстраверт спокойно помашет даже не красным, а жёлтым флагом, когда что-то не так. Время заканчивалось.

Захожу к декану. Он отправляет к методистке писать заявление по собственному желанию. Как давно я не писала от руки! Проверяем, оставляю у неё. Снимаюсь с учёта до мая. Какая же я дура. И не из-за оценок. Хоть красный аттестат, хоть серо-буро-малиновый. Почему до меня, как до самой последней двоечницы, никак не дойдёт простая истина, что всё в жизни, кроме смерти - это не конец? Ведь не первый день живу. И задания не получались, и ругали меня до слёз. И ведь каждый раз всё каким-то образом разрешалось. Или у меня наконец получалось, или получала тройку вместо пятёрки и жила дальше, или актуальность терялась.

Какая ерунда вся эта учёба! Страшилки из детства, что буду с голоду дохнуть, как мне любили говорить, пора уже выбросить из головы. Не получить бумажку при полных знаниях - совсем не то же самое, что не освоить программу шестого класса (именно не освоить, а не четвёрка вместо пятёрки). У меня есть навыки, я смогу работать. А что ещё надо? Из-за бумажки убиваться? Это правда я так мыслю? Я же не с первого курса ушла, где только база отрабатывается, и не со второго, где только ввод в профессию. Я прошла и экватор, который приходится теперь на конец второго курса, и дисциплины по выбору. Повезло, что практика на третьем курсе пришлась на дистант, а то бы моталась всё лето.

Короче, я всё прошла и могу работать, в жизни не пропаду. Отдать жизнь из-за диплома? А зачем он тогда? Если жить без диплома, то можно всё: и работать, и семью создать, и дружить, и помогать людям. Если умереть из-за диплома, то зачем? Что это даст? "Ренатик, не переживай, всё решим", - фраза мамы Рины Паленковой всплывает у меня в голове. А ведь меня зовут так же. Маминым голосом говорю себе: "Меня ты не слушаешь, послушай хоть умную женщину - Янину Шевчук". Ну-ка, девочка с хорошим воображением, представь, что бы Янина Шевчук сказала тебе. А она бы сказала напряжённым тоном, чуть не плача: "Рената, только живи! Плевать на все эти дипломы, никакая бумажка не стоит твоей жизни".

Янина Шевчук.… Представляю, как тяжело и страшно ей. Не для того растила. Не для того вынашивала, водила по врачам, в садик и в школу. Кормила, хотела куртку купить. А своя комната, компьютер и дорогой телефон? Старалась, хотела, чтобы у дочери всё хорошо было. И к чему теперь это всё? Нить оборвалась, нет продолжения. Я хотела бы просто обнять её, но это невозможно, поэтому молюсь за неё, чтобы она свой срок жизни дошла до конца. Группы смерти так обрабатывают людей, что те сходят с ума.

Рина действительно боялась, что родителей убьют. Она была в каком-то полуобморочном состоянии, хотела встать, но не смогла. Я в каком состоянии? Я-то знаю, что угрозы кураторов пусты, как незаряженное ружьё. Они же не дебилы, чтобы так подставляться. Я осознаю свои действия, никто меня не зомбировал. Она несчастная жертва, по сути, убитая. А я? У меня просто трудность в учёбе. Меня никто не зомбировал, не угрожал, с ума не сводил. Это будет просто каприз. Пора бы уже понять, что смысл жизни - не в учёбе, что это просто обстоятельства, которые будут меняться. Да, возраст ко мне пришёл один, без мудрости.

Я ушла. Во всех смыслах слова. Улетела, но обещаю вернуться. Всё, выйдет приказ, и я здесь до мая не числюсь. Мне больше не надо являться, только позвонить восьмого числа. И всё. Завтра я не приду на первое сентября. Оно впервые за столько лет меня не касается! Так трудно это осознать. Иду по переходу. Второй этаж, первый. Вот знакомая охранница сидит. По привычке как староста проверяю найденные вещи, вдруг кто из наших потерял. Наших? Наш курс больше не существует, моей группы больше нет. Отчислены по завершении образовательной программы. Курс пройден, в магистратуру не остаются, а поступают заново, мест там куда меньше.

Конечно, на бакалавриате простой народ учится делу, чтобы потом работать, а магистратура - более научная. Там и требования к дипломному проекту вообще заоблачные. Какая мне магистратура, если я свой-то проект защитить не могу? И идут туда нередко от страха перед будущим. Как я в десятый класс - по инерции, хорошо хоть школа другая (в старой только девять классов), а то бы совсем застой был. Я изначально не хотела сразу в магистратуру. Сначала думала, что понадобится год на самоопределение. Потом просто опротивела учебная деятельность. С мая я мечтала больше никогда не слышать про учёбу. А сейчас как? Теперь уже и не знаю. Я наполовину решила проблему, отодвинув её.

Иду направо мимо стоянки, проход слева от шлагбаума. Вдали, на восток, виднеются бывшие учебные корпуса, бухгалтерия. Первые три семестра приходилось бегать, пока не ввели новый корпус. Маленький парк из ценных деревьев, теплотрасса. Корпус был от меня всё дальше и дальше. Иду на запад, солнце слева от меня и чуть впереди. Может, я всё это вижу в последний раз. "Брр, ты прямо как из жизни уходишь". Бойтесь своих желаний, они сбываются. Вдруг я действительно приближаю смерть своим нежеланием жить?

Увижу ли я в следующий раз это место? Может, прощаюсь навсегда? Я уже не буду здесь пробираться сквозь сугробы по узкой вытоптанной тропинке, надевать капюшон от снега, раскрывать зонт от дождя, бежать на электричку, поглядывая на время. Не буду идти по темноте перед первой или после четвёртой-пятой пары, не буду весной обламывать лёд по краю дорожки. Золотая осень здесь тоже пройдёт мимо меня. Второй корпус, ветхий, окна как в Припяти. Ледяные аудитории, где сидели в куртках, с потолка падала штукатурка, а один раз, на скучнейшей лекции по математике на первом курсе, обвалился корпус лампочки, хорошо, не на голову. Сейчас он закрыт на ремонт. Первый корпус, бывший главный, электронные часы с красными цифрами. Рядом с ним завтра будет линейка для новых студентов. Здесь проводились концерты, день студента. Отсюда отправлялись автобусы в лагерь и на посадку леса. Дальше, слева, стадион, где на масленицу были состязания. Ещё южнее - Болшевская ветка, к востоку Подлипки-Дачные. Первые три семестра сидишь во втором корпусе и слышишь шум проезжающих поездов.

Красные цифры скрываются за листвой. Поворачиваю на север, всё остаётся за спиной. Подхожу к пропускному пункту, где шлагбаум. Дальше налево, на запад, в закат. Помню, как на первом курсе в середине июня после экзамена и долгого зачёта я шла здесь аж в семь вечера, и солнце светило с непривычной северо-западной стороны. Сколько раз я прошла здесь! В без пятнадцати девять утра, в десять, в двенадцать, в почти половину третьего или половину пятого, в шесть. 19.33 - предел, 19.44 - уже опасно, можно не успеть на последний автобус. Справа от меня частный сектор, неказистые гаражи. Буйство деревьев и кустарников.

Слева математический лицей. Часы в виде тригонометрической окружности, идеальное оформление, пластиковые окна. Детей заводят за серый забор и оставляют там, а потом забирают. Такая школа - прекрасный шанс сдать ЕГЭ не на мои 50 баллов, а на 90+. Мой папа учился в математической школе. И всё же все четыре года меня не покидало ощущение, что эти дети за забором от жизни, в каком-то рабстве. Одинаковая одежда. Мне замечание по одежде последний раз делали в 11 классе, и я счастлива забыть это навсегда. Зачем этот неудобный официальный стиль, ограничение в цветах? Больше уроков, много домашнего задания, всё вручную, в телефоне не сиди, родители всё про тебя знают и будут ругать. Вот уже и школьный забор позади. Финишная прямая. Направо. Дорожка под деревьями, остановка, стоянка, рядом уже платформы. Вернусь ли я сюда?

Описание такое медленное, а бежала я быстро: мало времени оставалось. Жарко, на ходу сняла кофту и подсунула под связанные на груди хвосты рюкзака. А ведь надо ещё успеть продлить билет до Сергиева Посада. Это надо бежать через подземный переход на первую платформу, которая дальше всего от третьей, где отправляется. Какие мелкие ступеньки! Подниматься можно через одну. Автомат не срабатывает, обращаюсь в кассу, быстро решаю вопрос. 15.25. Бегу бегом. Уже 26 минут. Вот она, третья платформа. Иду к первому вагону (там свободнее, обычно садятся с середины, а от начала - с хвоста), дыхания не хватает. Подъезжает электричка. Туда я поеду, глядя на восток. Деревья освещаются солнцем. Половина четвёртого, солнце сядет в 19.28. Как день сократился, а я и не заметила, всё думала "лето, лето". Помню, как в восемь было светло, и в девять, и ночи светлые. Сейчас совсем не то, день сократился более чем на три с половиной часа.

13 часов 57 минут - столько день длится в середине апреля, но тогда это ожидание лета. Всё темнее становится вечерами, помню, как меня забирали из детского сада в полной темноте в 7 часов, а я говорила "семь часов ночи". В чём-то я и права: астрономическая ночь. Близ равноденствий день сокращается стремительно, замедляясь ближе к солнцестояниям. К 30 сентября за месяц уйдёт больше двух часов! Сейчас каждый день меньше предыдущего на четыре-пять минут. 22 сентября в 22:21 солнце уйдёт в южное полушарие. День сравняется с ночью, чтобы отдать ей свои права. "Спорят день и ночь, но мы сумеем им помочь". Астрономическая осень. День меньше ночи и падает до минимума, что наступит 21 декабря в 18:59. Именно с той минуты солнце пойдёт на север. А пока прохладное лето станет более контрастным, с холодными ночами и редкими отметками за двадцать, пойдут малосодержательные и оттого более долгие дожди. Слоистые облака будут толще летних кучевых, небо станет ниже. Из-за разницы между зимним севером и летним югом усилятся ветра. То дождь, то солнце. Листва желтеет, первые заморозки. В воздухе уже никто не жужжит.

"Следующая остановка - Челюскинская". Сколько раз я слышала эту фразу! И как приятно было её слышать, когда наконец завершались четыре пары, а ещё приятнее, когда после второй или третьей: можно ещё погулять при свете. Добегаешь из последних сил, идёшь медленно к первому вагону. Садишься - и так жарко становится. Или, как было в доковидное время, вечером стоишь в проходе или тамбуре, ещё накурит кто-нибудь. Если нет рядом стены, неудобно держать равновесие. Тогда думаешь, когда поездка закончится. Как, впрочем, и в дальнем автобусе с нетерпением ждёшь, когда сойдёшь на землю. А маме с бабушкой нравится. Около Челюскинской немного пропадает связь. У Мамонтовской тоже раньше было, из-за чего я пропустила важный звонок и зря приехала на пары, которые отменили. Всё, нет больше пар, нет больше сессии. Новая страница. Тарасовская, дальше Клязьма. Заборы с надписями, деревья. Часы на платформах с отметками вместо цифр, мне такие нравятся, на них полночь не кажется такой зловещей.

Я закрываю глаза. 23 ноября 2015. UTC+10, +7 к Москве. Десять тридцать, десять сорок, одиннадцать ноль-ноль. Всё! Я говорила это чуть не вслух. Женщина рядом спросила, не готовлюсь ли я к новому учебному году. Нет. Мне больше не больно. В Вк группа моего вуза публикует, когда работает профком, график выплаты стипендий, мероприятия. Это всё уже не для меня. "Плачь у порога, девчонка-недотрога". Это не про учёбу, но всё же. Я праздную отчисление. Лучше без вышки, зато живая. Я рассталась с учёбой. Плакать уже не буду, достаточно. Всё, что заставляет меня изобразить героиню Льва Толстого, идёт в бан семимильными шагами. Как бы хорошо и полезно это ни выглядело. Значит, оно не для меня. "Там хорошо, но мне туда не надо". Я убью внутреннего критика. Это самооборона, он опасен для моей жизни. Плохого ребёнка надо убить? А что, если я ещё в жизни много хорошего совершу? Буду дружить, любить, семью создам. Кто подарит жизнь моим детям, кроме меня? Кто приучит ровесников к группе "Мираж"? Ещё напишу много рассказов и статей. Буду работать и содержать нынешних пенсионеров. Нынешнее отсутствие диплома - просто обстоятельство, никак не характеризующее личность. Оно снаружи, снаружи!

Ня пока, внутренний критик, не посягай на мою жизнь. Не отбирай у меня то, что мне приготовлено в жизни и после своевременной смерти. Не кради у Ренаты будущую Ренату! Не кради её ум и таланты (только дебил судит о них по оценкам), её будущее. Пушкино не хуже Уссурийска, а Ярославское направление не хуже Дальневосточного. Какая разница, куда тебя положить и привязать? Тем более что победить злую сущность можно только в голове, а там я свободна в передвижении. Зачем держаться за диплом, за мираж хорошей девочки? Раньше это было актуально, сейчас - нет. Как альпинист замёрз, вися на верёвке в полуметре от земли, а надо было резать и падать. То, что нас убивает, уж точно не сделает сильнее. Я не упала с пьедестала. Моё звездное прошлое никуда не исчезло, оно осталось со мной. И в то же время меня прошлой больше нет. Нет ушастой ботанки, рыдающей из-за "поганой" четвёрки. Нет нежной студентки, боящейся не сдать сессию. Безработная бывшая студентка тоже скоро исчезнет. Писать заявление на восстановление майским днём в корпус придёт другая. Или она пойдёт поступать в другое место на заочное отделение.

Пушкино. Мне не надо выходить. Это раздел Ярославского направления: дальше от центра движение становится намного реже, много электричек, где Пушкино - конечная. Вышло много людей, село меньше. До 43 км без остановок, разгонимся. Люблю скорость. Почему мне нравится раскачаться на качелях, раскружиться на карусели и зажмуриться? Ощущение полёта, будоражащие мысли. Мне не раз снилось, что я вечером еду в Балакирево. Вечер, половина седьмого. То это июнь, когда прибытие будет засветло. То конец лета: солнце ещё светит, но низко, темнота грозится. То солнечная золотая осень, догорают светлые сумерки. То ноябрь с темнотой и дождём. То зима с лютой метелью. А я в одном летнем платье. Я приеду туда после восьми вечера, обратно вернуться не смогу. Что? Зачем? И тут я понимаю, что меня давно нет в живых и не просто так все смотрят сквозь меня. Вот такие сны. "Море грёз, не окинешь взглядом".

Здесь оборвётся твоя жизнь, внутренний критик. Ты не мотивируешь, ты убиваешь! Голосами близких и неблизких ты внушаешь мне себя убить, искалечить, выбросить что-то ценное, позориться перед другими. Из-за тебя я завидую, ненавижу других просто так, упускаю радости. Ты не даёшь мне гулять и отнимаешь красоту природы, наносишь вполне физические травмы, не даёшь дружить и любить. Сколько я уже пропустила из-за тебя, из-за твоего пересказа моих недостатков! Я что, и семью не создам из-за тебя? Не отнять жизнь целиком, так частями? Лечь на рельсы из-за провала диплома - это не совесть. Институтов много, жизнь одна. Новой Ренаты не будет. Из-за тебя я, как овца, упёрлась в маленькую стенку и говорила, что выхода нет. Ты маскируешься под добродетель, но уныние и отчаяние - это что-то из другого лагеря. Чего-то достигать я буду по доброй воле, а не под страхом. Я сама тебя выпилю. Ня пока, убийца. Ня пока, ненасытная ущербная сущность, которая всех губит.

Дальше со всеми. Солнце стало заметно ниже, дальше светит по ширине вагона. В южном полушарии сейчас почти весна. Что ж, надо делиться солнцем. День у них прибывает, они встретят весеннее равноденствие. Осень - время обострения всех проблем. Но я выздоровею. Нельзя за болезнь, за усталость объявлять смертный приговор. Я не потеряю год, я его проживу. До лета сейчас максимально далеко - 273 дня 6 часов. До мая - 242 дня 6 часов. Я не буду ждать, как в детстве. Сколько всего интересного будет за эти 242 дня! Книги, фильмы, свершения. Я люблю будни, когда не всегда заметно происходит важное. И учиться надо, и работать, и после трудового дня погулять вечером. Или перед, посмотрев на утро. До Нового года - 121 день 6 часов. Эти даты как путевые отметки, как часть жизни, а не единственная цель. Если бы не было, к примеру, осени, то 99 месяцев школы растянулись бы не на 11, а на 16 с половиной лет.

Мы всё-таки север - пятьдесят шестая параллель. "Электрический я, электрический ты". У нас во дворе и у дороги энергосберегающие лампы, сильные и белые, можно гулять спокойно. Высокоширотная романтика освещённых вечеров. А утро? Просыпаться до солнца. Машина или автобус в темноте плывёт, и кажется, что летишь. Тёмный лес освещается фарами. Астрономическая ночь дарит лунный свет, звёздное небо. Самый короткий день длится почти семь часов, успею погулять. Даже в дни, похожие на сумерки, можно погулять три часа, лучше всего до и после полудня: с одиннадцати до двух. Золотой осенью будет бескрайнее синее-синее небо - синий и жёлтый контрастируют, усиливая друг друга, а в пасмурную погоду лучи будут отражаться от листьев, и от этого будет казаться, что солнечно. Листья повиснут на ёлках, как игрушки, напоминая, что скоро Новый год.

Потом листья опадут, и в окнах станет светлее. Туманы от большей влажности; за поворотом ещё не видно машину, а уже далеко видно светлое пятно от фар. Меньше световой день - всё кажется позднее. Дети идут из школы на закате, в лес идти поздно. Тьма лезет вверх по циферблату. В семь часов уже темно, в шесть, в пять. Тени станут длинными, солнце будет цепляться за деревья, прятаться за трубу и даже не доходить до соседнего дома, садиться не в лесу, а в рощице, совсем с другой стороны. А сумерки, ранние, длинные, южанам не понять. Зимой можно встать в шесть, что-нибудь поделать и выйти на улицу встречать солнце.

Когда небо будет серым, когда все листья опадут и потемнеют, мои глаза будут гореть. Чего ты хочешь, критик? Чтобы я сошла с ума от перенапряжения, чтобы заполнила жизнь чужими ожиданиями? Ты не мой голос! Мне страшные сны снились, где я себе части тела отрезала, а потом плакала, что вернуть ничего нельзя. Я тебя положила на рельсы. Ты - тот самый "плохой ребёнок", инфантильность сопливая. Мамин голос теперь мой. Всё, привязан, сейчас тебя разрежет, даже тормозить не будут, ведь ты не человек. Ня пока тебе.

И весна придёт. Незаметно, поскольку я буду занята текущим. Сначала это будет зима с длинным днём, придёт и равноденствие, солнца будет всё больше. Потом, недолго, весна как осень, мрачные дождливые дни, за которыми всё равно видишь май. Ручьи, синее небо, светлое утро и светлый вечер. Деревья в зелёном тумане, цветы, майские праздники. Сирень.… Буду загорать на балконе с книгой. Там подойдёт июнь с высоким солнцем, шумными вечерами, купанием, играми в мяч. Я проживу его настолько, что меня не испугает приход июля, затем и августа, когда вечера станут темнее, как в апреле. Я буду вставать в шесть и ложиться в десять, чтобы заставать весь день, а не половину. И не буду напряжённо ждать, когда друзья ответят, ведь сама буду занята. Пропуск жизни и безделье - почти самоубийство. Депрессивные состояния надо гасить, пока не стало плохо, и не слушать никаких критиков. Идти гулять, не доделав задание, лучше потом доделать, как отдохнёшь. Тогда и муть в глазах пройдёт, и голова болеть не будет.

Сергиев Посад, конечная. Медленно подъезжаем. Звенит красный на светофоре. 16:27, всё точно. Обратно ехать уже в 16.44, времени у меня не так много, так, посмотрю вокруг немного. Звонок замолчал, иду по настилу. Памятник Мамонтову прямо за платформой, строгие пёстрые клумбы, а так город как город. Засняла вокруг себя, миленько получилось. Вот такое краткое свидание с городом. Здесь я и должна быть сейчас. Походила, потом уже пора идти на платформу. Опять иду в самое начало. Экзамен сдан, можно радоваться. Я не заплакала, не избила себя. Да и некому уже, критика уже раздавили.

Трогаемся. Я уже лицом к западу, против хода, чтобы солнце не слепило. Всё то же самое и в то же время другое. Контровое освещение деревьев, против солнца всё кажется темнее. Гаражи, поля, платформы. Мёртвыми успеем побыть, а живём лишь раз. Я не отличница, не двоечница, не специалист, не с уровнем английского языка. Я Рената. Именно это пойдёт в вечность, и никому больше не будут нужны все эти показатели. Когда мои дети пойдут в школу, я их обязательно буду спрашивать после родительских собраний: "А как ты видишь ситуацию? Тебе нравится заниматься"?

Мне не стыдно бросать учёбу, меня совсем не мучит совесть за незащиту. Я смею радоваться жизни без диплома, а не плакать в три ручья. Я сбежала из горящего дома в последний момент и рада, что жива. Горите, миражи, синим пламенем. Я свободен.… В шуме ветра за спиной я забуду голос твой.… От вражды и от молвы, от предсказанной судьбы и от земных оков… Ня пока, обвинитель. Приеду, поем и выпью чаю, буду слушать любимые песни, напишу всем, распарюсь в ванне и лягу спать. "Из-за мелких бед не померкнет свет, и тебя пусть больше нет". А громкая ссора, непочитание родителей? Надо уметь себя простить и не отказываться от дальнейшей жизни. Чем поможет бессмысленная жертва? Ненужная жертва - одна из худших вещей на свете. Сейчас пока я всё забуду, а потом подумаю. Продолжать мне диплом вообще или пойти заочно на что-нибудь другое? Высшее образование бесплатно только один раз. В жизни много возможностей, и иногда мы выбираем не лучшие для нас. Не я плохая, а план неподходящий. Может, моя миссия в данном вузе завершена? Или комиссия в следующем году будет добрее, а в этом я бы провалилась? Или ещё с кем-то суждено познакомиться? Может, я бы сошла с ума от слишком интенсивной подготовки.

Я вообще откажусь от самооценки. Человек просто имеет ценность, его душа дороже целого мира. Рану из детства я зашью, как во втором классе мне зашивали порез на руке. "Мама, будь всегда со мною рядом, мама, мне ведь большего не надо". Я уже выросла из этой песни. Любому человеку мало любви родителей, и циклиться на ней не надо. Мама заново познакомится со взрослой Ренатой, которая станет ей опорой в старости. Ошибки прошлого забудутся, я не погублю себя из-за них. На фоне железнодорожной магистрали запечатлена Рената, у которой всё хорошо. А что такое пятёрка во взрослой жизни, среди множества разнообразных оценок, где все тебя тянут, как лебедь, рак и щука? Это собственная цель жизни. Буду нормальным человеком, любить других, как саму себя. Так и получу зачёт за жизнь.

И вы, читатели, сдайте в переработку разбитые мечты и родительские ожидания. На месте снесённого плана построится что-то лучше: с помощью нового плана или естественным путём встреч и событий. Не приносите себя в жертву плану, скажите гордыне, которая говорит, что всё пропало: "Ня пока".

Ня пока, лжесовесть, доводящая до смерти. Будет и 24 ноября, и 1 сентября. А ты сдох, критик, обвинитель. Ня пока, красные записи в дневнике, грубый крик, самобичевание, ироничный учительский голос. Ведёшь себя как отсталый, измеряя каким-то частным успехом ценность жизни. Ня пока, чужие амбиции, я живу не для вас. Ня пока, ужасная смерть. Ня пока, перечёркнутая вечность. Что-то я затянула прощание. Зато запомнится. Ня пока, уныние и отчаяние. Земля летит в тишине межпланетной, я убила тебя на этой железнодорожной магистрали.