Глава 1

Янтарные, жёлтые,
коричневые, лиловые... В этом году листьев было много как никогда. Осень щедро осыпала землю яркими красками. Она прощалась с лесом, уступая своё место первым заморозкам. А листочки беззаботно шуршали под ногами, играя с порывистым ветром.

Природа дышала холодами. Пруд покрылся хрустящей паутинкой льда. В воздухе витали снежинки. Они красиво парили и, делая реверанс, кружились, замирая в невесомости. Деревья протяжно шумели. «Ууу» - слышалось отовсюду. Старые ели качались, размахивая тяжелыми ветвями в такт ветру.
Небо было темным и печальным. Звезды застыли в нем и лишь изредка мигали яркими искорками. Казалось, будто Верховный звездочёт сделал их из прозрачного хрусталя, и накануне старательно натер их флисовой салфеткой. Лес засыпал…

Маленький ёжик Мейсон протяжно зевал. Он потирал свои влажные глазки и кутался в большую шаль.
В такую погоду его согревал шерстяной сюртук из старого английского сукна, вязаный шарф и большие рукавицы, в которых было так удобно греть озябшие лапки.
Жил малыш в уютном домике у подножия старой ивы. Его норка была совсем незаметной. Лишь маленькие окошки в коре дерева смотрели на мир своими жёлтыми глазами и безмолвно говорили, что здесь кто-то есть.

В доме было сухо и тепло. Там пахло прелой листвой, древесиной и землей. На окне висели пёстрые занавески из ситца. Тут же стояла красная герань. Она плавно качала головой, пытаясь поприветствовать северный ветер.
В углу гордо возвышалась деревянная кровать. На ней лежала перина, лоскутный плед и стопка маленьких подушек. Ёжик набивал их пихтой и сосной, поэтому в комнате всегда царила свежесть.
Под окном стоял стол, накрытый кружевной скатертью (подарок лесных друзей на новоселье). Прямо по центру важно блестел пузатый самовар.
На стене покачивались связки грибов и ягод, красные грозди облепихи и рябины, шишки и, наконец, дудочка.
По утрам Мейсон выходил на берег озера и играл на ней. Ёжик мог часами слушать, какими чудесными переливами отвечал лес. И мир замирал, наслаждаясь этим утренним звоном.

На полу лежал ковёр. Своей пушистой бахромой он прикрывал дверцу в подвал со множеством закаток. Ёжик очень любил грибы. Всю осень он бродил по лесу, высматривая их под каждым листочком. А теперь полки ломились от всевозможных солений и джемов.

Мейсон собирался надеть свою махровую пижаму и забыться крепким сном. Протяжно зевнув, он уже было лёг в постель, как в дверь громко постучали.

«Мейси! Мейси! Как ты можешь сидеть дома в такой момент! Эй, не говори, что ты залёг в спячку».
«Это ты, Руми?» - сонно протянул Ёжик в ответ.
«Конечно, я! Собирайся, дружище. Снег идёт. Я достал свои санки. Весь лес вышел гулять!»
Мейсон неохотно отошел от кровати и поплёлся к двери. Как только щёлкнул замок, в комнату влетел Руми. Он задорно схватил Ёжика за лапы и стал кружиться с ним по комнате.
 «Эх, Мейсон, как хорошо, что я зашёл к тебе. Ты даже пижаму приготовил?! Такое веселье бы проспал! Одевайся, пойдем».

Руми, который так старательно хотел взбодрить своего друга, был озорным лисёнком. От бега его шапка-ушанка съехала набекрень. Из-под неё торчало левое ухо. На шерстяных штанишках налип снег. Пальто едва прикрывало шарф, который предательски вылез из-под воротника. Перчатки на веревочках задорно болтались в рукавах. Лисёнок был так счастлив зимней погоде, что размахивал ими из стороны в сторону.
Вместе с Руми по комнате пронёсся ветер. Герань недовольно закачалась. Мейсон съёжился и, посмотрев на снег на полу, невольно улыбнулся.

«Как рано в этом году выпал снег. Я даже не успел достать ледянку».
 «Что ты, Мейсон, я был бы рад, если бы он выпал на пару недель раньше».
«Ты всегда так говоришь, Руми... Пруд наверно почти замёрз» - сказал Ёжик заматывая шарф.
«Замёрз-замёрз. Ещё вчера я видел, как семейство бобров бурили дорожки к своему дому в камышах. О, да ты уже собрался. Ну пойдём же!»

С этими словами Руми вытащил друга на улицу.
Ёжик не поверил своим глазам. Ещё недавно все было таким серым и невзрачным, а теперь кругом лежал снег. Он искрился при свете Луны, напоминая рассыпанный жемчуг.
Пруд, действительно, замёрз. Бобриное семейство Винди весело каталось на коньках. Бобрята Мики и Ники неуклюже падали на лёд брюшками и звонко смеялись. Их заботливые мама и папа терпеливо брали их за лапки и отряхивали густую шкурку от снега.

«Мейсон, побежали на мой холм! Там отличная горка. Все уже ждут нас. Мы можем взять мои санки, а потом поиграть в снежки».
И малыши побежали изо всех сил. Они так боялись пропустить все веселье.

А снег все шёл и шёл. Мейсон и Руми с трудом пробирались сквозь сугробы.
Весь лес пришёл в движение и радостно встречал зиму. По пути друзья встречали разные семейства, живущие по-соседству. Мышки купались в снегу. Птицы прыгали на ветках и радостно щебетали. Зайцы резвились и играли в догонялки.

Наконец вдали показался холм. Там уже каталась целая толпа лесных жителей.
«Смотрите, Мейсон идёт! Мейсон! Руми! Мы вас заждались!» - пропищала шустрая белка. Она ловко вскарабкалась на горку и съехала вниз. Эту маленькую шкодницу звали Мальта. Она жила в дупле старого дуба неподалёку от холма. С лисёнком Руми их связывала давняя крепкая дружба. Оба славились блестящей рыжей шерсткой, любили приключения и устраивали праздники для друзей. И сегодня, завидев первые снежинки, они оббежали всю восточную часть леса, чтобы позвать зверей кататься.

«Руми, вы плелись как черепахи! Мы уже успели слепить снеговиков», - ворчала Мальта.
«Я еле разбудил его. Ты только послушай, он собирался лечь спать! В такую погоду!», - оправдывался лисёнок.
«Мейси, это счастье, что Руми пришел к тебе вовремя. Пойдём же, я поставила санки под холмом».

Ёжик радостно хлопал глазами. Его сердце выпрыгивало из груди от быстрой ходьбы по сугробам. Но он старался не отставать от товарищей и изо всех сил семенил за лисёнком.
Зверей было там много, что казалось, здесь собрался целый лес.

Старая утка Джеральдина бережно кутала своих внучат в пуховые платки. Она ворчала, что малыши застудят лапы и перед сном будут парить ноги в горчице. Ее супруг, селезень Фицджеральд, стоял у подножия холма. Он ловил утят, чтобы они не скатились слишком далеко.

Зверята дружно катались с горки, играли в снежки и лепили причудливые фигуры. Потом Лисёнок Руми предложил водить хоровод. Множество озябших лапок соединилось в большой круг. Мальта запела лесную балладу, и целый хор пронёсся эхом по спящему лесу.

Когда перчатки уже не могли согреть замёрзшие пальцы, а носы предательски зашмыгали, старый селезень развёл большой костёр. Утка Джеральдина заботливо заварила еловый чай, и все лесное семейство наслаждалось теплом и невероятным вкусом напитка.

Кто-то завёл разговор о планах на зиму. Сбившись кучкой, зверята обсуждали предстоящее катание на коньках.
Глаза ежика Мейсона постоянно слипались. Руми толкал его в бок, чтобы товарищ опять не пропустил все мимо ушей.
Мейсон виновато улыбнулся и зажмурился от удовольствия. В этот вечер он чувствовал себя таким счастливым.

А снег все падал и падал, укутывая землю белым покрывалом.
В домике у подножия ивы мирно посапывал уставший ежонок. Лисёнок Руми лежал в своей тёплой норке под холмом. Он так и не снял ушанку и лежал, раскинув руки в разные стороны. Засыпая, он бормотал что-то себе под нос. В комнате только и слышалось: «Вперёд! Быстрее!»

Северный ветер завывал в деревьях. И эта сладостная колыбель укачивала лес.