ССО Таёжный-68

       В ССО-68 я ехал уже не сомневаясь в том, что выдержу, так как я проверил себя и поверил в свои силы после работы в ССО-67 на строительстве ж.д. линии Балхаш-Саяк. Экзамены за второй курс были сданы вовремя без троек, и вот Я, Месье, Мен и Ник уже в поезде и уже пересекли Урал и едем «навстречу восходу солнца». В кавычках последнее выражение потому что я взял его из очерка, напечатанного в газете «Инженер транспорта» от 7 октября 1968 года. Этот пожелтевший листок лежит передо мной и я еще  буду цитировать из него отдельные места.  Очерк был написан Н.Суховой к 50-летию ВЛКСМ и в нём много написано о работе штаба ССО, культурной и политической работе. Мы же «рядовые бойцы» жили своей жизнью. Попав в суровые условия сибирской тайги, мы и сами старались казаться суровыми: курили дешевые вьетнамские сигареты без фильтра, а иногда и самокрутки с табаком, частенько нарочито украшали свою речь непечатными выражениями и, конечно, нарушали «сухой закон». 

      Итак:
   «Дорога уходит навстречу восходящему солнцу. На остановках, мимо окон тормозящего поезда, медленно проплывают названия сибирских городов: Тюмень, Омск, Новосибирск...
     Первая станция за Новосибирском — Тайга».         
          
     «Не доезжая до Красноярска, выходишь на станции Ачинск и пересаживаешься на местный поезд, который увозит в сторону от Трансиба. На сей раз одноколейка идет прямо через тайгу...».
     «Но вот, наконец, и станция Суриково....».
     «В скромном здании станции висят на стенах репродукции его картин, запрятана под стёклышко  биография художника...».

      Кстати, Суриков родился в 1848 году в Красноярске, на 100 лет раньше меня.

     «От станции Суриково дорога, выделывая замысловатые петли в тайге, приводит в поселок Рассвет. Здесь живут лесорубы, на километры раскинул свое хозяйство леспромхоз. Здесь в центре «Рассвета», обзавелся своим хозяйством и лагерь отряда «Таёжный».
      «Сюда в Сибирь , в этом году приехали студенты факультета АВТ. Сначала, как обычно, трудились 15 квартирьеров, а потом к работе приступили все 172 бойца...
        Заправляют дорожными работами мастера Владимир Кукарев и Анатолий Лепехо. Командиры в отрядах - Георгий Шинкарёв  и Николай Черных. А комиссары Саша Василян и Женя Розанов трудятся вместе со всеми на пути. Объект «Таёжного»  - 26 км железной дороги - два участка по 13 километров от магистралей от Ильинского и Покровского леспромхозов».

      «На пути работали бригады Вадима Жемчужного, Владимира Серова, Михаила Озерицкого, Николая Сафонова, Константина Хлебановского, Николая Ревеня и Сергея Булатова».

        Работали мы не за страх, а за совесть, и хотя когда мы ехали в Ачинск пели: «А я еду за туманом, за мечтами и за запахом тайги», но часто уже в конце заезда прикидывали как мы будем тратить заработанные деньги. Топ желаний: дегустационный зал вин на ВДНХ ,   ресторан «Прага» и  тёмное чешское  пиво  в буфете кинотеатра «Мир».

       В нашей бригаде были  Виктор  Кочнев и Сашка Белоконь - одногруппники Мена. Из нашей группы был Вова Иванов из Баковки, где производились знаменитые в СССР изделия №2. Это служило постоянным поводом для подшучивания над Вовой.   Кочнев был серьезным парнем - отец (ректор МИИТа) держал его в строгости. А Белоконь - мы звали его «Конём» был авантюрного характера, что и подтвердилось - в начале 90-х он переехал в США.

     Усатый Мен закрутил роман с местной девчонкой и встречал с ней рассветы, а потом дремал в рабочие перерывы .  Она после нашего отъезда ещё долго писала ему письма, но Мен уже переключился на другой объект. Мне  и Месье было жалко девушку, которая  вдруг встретила человека, который мог бы её вытащить из  глуши таёжного посёлка.
Как там у Смелякова : «Розовый, бывалый транспортный студент...» - это про Мена.

      Была экскурсия в Красноярск и Дивногорск.  Дивногорск поразил необыкновенной красотой сибирской природы. Плотина на Енисее еще строилась. Огромные грузовики подъезжали и высыпали каменные глыбы в воду.  В 1967 году уже был запущен первый гидроагрегат.  За высокой плотиной раскинулось огромное водохранилище, по которому под парусами ходило около десятка яхт. Зачарованные мы стояли на каменном выступе, наблюдая как с шумом и пеной сбрасывались воды водохранилища.

         Я всё же искупался в Енисее.  У берега, где я решил искупаться, плыли брёвна.  Было жарко. Не обращая внимания на предостережения ребят, я разделся, зашёл в воду и проплыл между брёвнами несколько метров. Сильное течение несло меня вместе с брёвнами вдоль берега. Только тут до меня дошло, что этот выпендрёж опасен, и я стал выгребать к берегу.  Вылез метров за двадцать ниже по течению и побежал назад к ребятам и своей одежде.

     Лето было очень жаркое и работать в одежде было тяжело. Донимали комары. Но более неприятным явлением была мошка. Если комары пили кровь, то мошка выкусывала кусочки кожи. Универсальным средством у нас был диметилфталат, которым мы несколько раз за день намазывались из канистры. Месье плохо переносил диметилфталат и поэтому работал одетым, с головой покрытой платком, который он выпросил у девчонок. Вообще месье внешне походил на Евгения Леонова, а в платке вообще на Леонова из кинофильма «Джентльмены удачи».

    Вечерами часто сидели у костра, пели песни из репертуара Визбора,  Городницкого, Высоцкого а также других неизвестных нам авторов. Мне запомнились две девочки - близняшки с удивительно чистыми голосами. Учитывая то, что мы часто появлялись у костра предварительно распив бутылку водки, то мы включались в общий хор, по крайней мере, подпевали повтор припева.

      Вот любимые песни из нашего репертуара. Я даже записывал слова этих песен себе в блокнотик.
         Лирическая:
              ...Понастроила сама из надежд терема,
                Вот и ищешь теперь своего, того, в толпе …
      
         Сентиментальные:
         ...То взлет, то посадка,
            То снег, то дожди…
            Сырая палатка,
            И почты не жди.
            Идет молчаливо
            В распадок рассвет.
            Уходишь – счастливо!
            Приходишь – привет! ...

       
       ...У Геркулесовых столбов
          Лежит моя дорога,
          У Геркулесовых столбов,
          Где плавал Одиссей...
   
        Очень трогательная:
         ...А ты опять сегодня не пришла,
            А я так ждал, надеялся и верил,
            Что зазвонят опять колокола,
            И ты войдешь в распахнутые двери...

       Жалостливая:
           … Вот уж год, как я пропал в тумане,
             Вот уж год, как начал я страдать.
             Всем я написал, но только маме — ой, маме, маме!
             Не успел ни строчки написать …

   
       Как бы весёлая:
             ...На нас двоих нагрянула ЧК,
                И вот теперь мы оба с ним зэка -
                Зэка Васильев и Петров зэка...
              …Четыре года мы побег готовили -
               Харчей три тонны мы наэкономили,
               И нам с собою даже дал половничек
               Один ужасно милый уголовничек...

        Суровая: 
               … Когда на сердце тяжесть
                И холодно в груди,
                К ступеням Эрмитажа
                Ты в сумерки приди...


       «Сухой закон» нарушали постоянно. Не то, чтобы хотелось выпить, а просто фрондировали по молодости. Однако, это  как-то и сближало нас, так как были мы из разных групп и до стройотряда многие друг с другом знакомы не были.  Были и репрессии по этому поводу.  Двоих ребят Галыбу и Старостина даже отчислили из отряда. Им пришлось в институте дорабатывать в виде наказания, помогали готовить аудитории к новому учебному году - таскали мебель. Санька Галыба написал нам письмо, в котором описал как он блаженствует, поедая шашлыки, арбузы и виноград. В конце передавал привет собутыльникам и предлагал нам напиться, чтобы нас выгнали и мы поскорее встретились в Москве.  И зачем нам выдавали аванс?

         В сентябре у Кочнева был день рождения. Решили отметить это дело в кафе «Хрустальное».  Так как Кочнев работал в отряде «костыльщиком» (забивал костыли в шпалы), то решили ему подарить случайно найденный в общаге костыль. Завернули костыль в газеты и перевязали веревочками. Встретились в кафе: я, Месье, Мэн, Ник, Конь и Кочнев. Как договаривались пришли в стройотрядовской форме с надписями на спине. У меня на спине было написано : «Балхаш-67» и «Siberia-68». Месье был с гитарой. Выпили много коньяка. Чтобы подчеркнуть свою суровость курили махорку из газетных самокруток. В туалете по надписям на стенках я узнал, что это кафе любят посещать МИИТовцы.
       Было уже совсем темно, когда мы пришли на автобусную остановку. Неожиданно на нас напала группа ребят без какого-то ни было повода и предварительного выяснения отношений.
       Пригодились костыль и гитара для отражения атаки, но тем не менее мы лишились гитары и получили небольшие телесные повреждения.
       Когда утром встретились на «Плешке», то мало того, что мы все выглядели бледно вследствие посталкогольного синдрома, но ещё и были украшены кто синяком под глазом, а кто разбитой губой.

                Сентябрь 2021