Таке

          Исаак Ньютон, Альберт Эйнштейн и Василий Кудлайченко в начальной школе относились к математике равнодушно. Такэ, -думал Василий про арифметику. Его поддержали бы и Исаак и Альберт, если бы понимали наш язык. Правда, потом иностранцы шустро переросли проблему. Ньютон настрогал чертову кучу формул и законов. Эйнштейн докумекал до широко известной теперь теории относительности. А Василий рвался поступить на юриспруденцию. Но на математику было несравненно дешевле.

- Шо та юрисперденция, шо математика -одна чёрт, -решил его отец. Вася привычно послушался. Вы бы слышали, как сокрушался жалостливый школьный учитель, предвидя вылет из ВУЗа после первой же сессии, в принципе, славного пацана. Но этого не случилось. Спасали Васю общительность, велоспорт, друг-ботан, в смысле зубрила-физматик по имени Илюша. Ну и дензнаки, куда без них?

          Папа Исаака имел поля и леса, папа Альберта – торговую фирму. А папа Василия, мастер на все руки, имел Васю после уроков в качестве подмастерья. Так что всё с трудом, но получалось. И Василий удостоен был диплома и направления на педагогическую деятельность.
 
          Вы представляете себе этот прикол?  Парнишка, которому каждый зачёт доставался с боем и потерями – препод. С другой стороны, шестнадцать лет наблюдая, как учителя делают своё дело, он понял, что так и сам сможет. А директор там, завуч – скольких еще бо;льших зануд покорил он своими умелыми руками.
И понеслось. К сентябрю директор лицея велел обшарпанную комнату сделать кабинетом математики. С верным другом Ильёй и ненаглядной невестой Машей задули стены и потолок извёсткой. Из горы поломанных парт сделали пятнадцать целых. Из ствола вымерзшей смоквы Вася напилил пятнадцать почти прямых почти круговых цилиндров. По штуке на парту. Топором, без фанатизма, вытесал конусы. Усёк парочке верхушки. Шары надул и привязал к гвоздикам, а вечерком, гуляя с Марией, прихватил с бордюра полушарие. Для понтов, к потолку, на четырёх верёвочках, горизонтально подвесил длиннющий скелет треугольной, сами понимаете, пирамиды. Покрасив зелёной краской пол, решил расчертить его кистью в клетку. Только не заладилось, первые же прямые сопротивлялись быть не только параллельными, но даже прямыми. И он не стал настаивать. Как получится, так и будет. В пространстве перед доской линии-локоны сплелись в затейливые кудри Марии, но не Аньези, а будущей Кудлайченко. Когда выполз на коленях за дверь, оставляя своё черчение сохнуть, оглядел линолеум, и ухмыльнулся. Не такое сходило.
И это сойдет, как вроде бы говорил царь Соломон. Хотя маловероятно, что собственными руками царь Соломон с царицей Савской лучше бы подготовили к новому учебному году свой кабинет правоведения.

          Комиссия офигела, открыв дверь кабинета. У директора потемнело в очах. Но он взял себя в руки, вспомнив, как мучился с незакрытой вакансией.
-Класс!- воскликнул он, закончивший худграф, осматривая скелет пирамиды.- Не кубизм, но что-то в этом есть. Записывайте (это секретарю). Оригинальны фи;говые цилиндры. Прогрессивный западный метод приближения к реальностям. И взгляните, коллеги, на пол. Шедевр! Похоже и на Модильяни, но я склоняюсь к Пикассо. И отечески прижал Васину голову к медали на своём лацкане.
Так, с отпечатка раскрытой книги на лбу, началась педагогическая карьера Василия.

           При первом явлении Васи ученикам никто даже не помыслил, что это препод. Альберт и Исаак на задней парте подвинулись, освобождая новичку место. Народ продолжал галдеть, ожидая учителя. Поэтому, когда он подошёл к столу, сбитому гвоздями неделю назад, пацаны сильно удивились. И Вася воспользовался моментом. Он покажет им свою личную математику. В которой, как в тяжелой атлетике, кто больше понял, тот самый сильный умник. А всякие теоремы и формулы так, тальк. Чтобы мысли не скользили. Если их ход уловил, сами налипнут.
-Ни на базаре, ни на дискотеке,-говорит,- ни разу не нужны.

          Пацаны забалдели. Они от препода ожидали всего, что угодно. Стихов типа учиться, учиться, и еще раз учиться. Голубей и музыки, как на физике. Любой вони из пробирки, как на химии. А этот… В совокупности с парящим над головами скелетом это было уже слишком. И это стоило послушать.

          Ну, в детали не вдаюсь. После анонимной контрольной, нулевого среза, где труднее всего было прибавить одну вторую к пяти десятым, личная математика Васи пошла под скелетом очень даже неплохо. А если добавить ещё Васин велосипед, плюс гонки, плюс усовершенствования велотехники после уроков, так видели бы вы, какими преданными глазами встречали дети математика. Регулярные срезы знаний параллельных групп стали логическим продолжением велогонок, даже тотализатор появился. Сравнивались средние баллы каждого коллектива. За неверные результаты на листке, даром что без фамилии, легко было схлопотать по мозгам от сокурсников.
А всё потому, что до Васи дошло, почему ему было скучно учиться. Суть, она проще простого. А вот марлезонский балет вокруг сути… Так условие не записывают! Здесь проверки не делают. Где знаки препинания между выкладками? Вася, нуль это целое число, или натуральное? Не подсматривать! Книжки закрыть! Что за грязь?

Блин! Он пойдет другим путём!

          Вася фонтанировал идеями непрерывно. Время пришло такое, что даже преподаватель обществоведения устроил опрос учеников о преподавателях. Угадайте, чей рейтинг оказался намного выше всех?
Ну, обществовед получил предупреждение о неполном соответствии, а возмущенные преподаватели всех категорий потребовали у победителя планы уроков, воспитательной работы, цели, задачи … и открытый урок. То ли опыт перенимать у мальчишки, то ли  ставить на место.

          В кабинете дышать было нечем. Предвкушая аутодафе, зрители сидели на подоконниках, в проходах, ютились под доской прямо на кудрях Марии Кудлайченко. Не попавшие столпились в коридоре ушами к дверям. Толстые, исписанные и исчерканные учениками тетради переходили из рук в руки. Некоторые ехидно фотографировали фи;говые конусы, скелет над своими головами. Тотализатор!!!

          Раздался звонок, и бледный Василий протолкнулся меж чужих ушей на свой первый в жизни открытый урок. Маша и Илья остались в коридоре, крепко сжимая кулаки. Точно так же, сжав кулаки, сидел под скелетом пирамиды директор, разделив ученический стул с областным инспектором.

          Мы познакомились с Василием намного позже. В душевой кабинке лопнул поддон, и по вызову пришёл сантехник с высшим педагогическим образованием. Он меня узнал, и с жаром, вместе с силиконом, излил душу. А в душе он был Пятницей из диковатого племени. Пятница чудом пробился в ВУЗ, и вернулся учителем.

          Нет, не единственным. Племя учил опытный педагог из ...Ну, не важно, откуда. Кажется, Робинзон Крузо. Но не получалось у него научить, что откусив пять десятых на обед, на ужин от банана останется одна вторая. А Пятница научил. Он знал, что; мешает дикарям учиться. Потому что сначала сам был дикарем. Вот Робинзон, не долго думая, взял его, и съел. Вместе с бананом.