Тюбик, Анабель и Алекс

Асфальт был мокрый, холодный и грязный – дождь начался еще ночью, сразу же после полуночи, и к утру он не оставил на улице ни одного сухого места. Хмурые, сонные люди двигались сплошным потоком – рядом была станция метро. Цветочный павильон, до потолка заставленный пышными букетами, уже работал. В него никто не заходил – все спешили по своим неотложным делам, не обращая внимания ни на грязь, ни на дождь, ни друг на друга, и уж тем более никто не смотрел на забрызганный машинами придорожный поребрик, у кромки которого лежал небольшой тюбик из-под красной краски. 

Тюбик был почти пустой. Со вчерашнего дня его можно было заметить у самого края тротуара, рядом с проезжей частью. Но его никто не замечал. 

По многополосной дороге бесконечным потоком неслись почти одинаковые, серые от грязи автомобили, громко и раздражённо сигналя особо резвым лихачам. Чёрные водяные брызги долетали до тюбика, покрывая его всё новыми и новыми грязными каплями, а моросящий дождь не успевал смывать их с некогда белой поверхности. Тюбик уже ничем не отличался ни от машин, ни от асфальта, ни от обуви спешащих на работу жителей большого города. Он лежал и смотрел на ноги людей… Их было много, очень много – ноги двигались сплошной стеной, и с асфальта казалось, что каждая нога идёт сама по себе.

Погода осенью меняется часто и быстро – сегодня, вот, идёт дождь, а вчера вовсю светило яркое тёплое солнце, и на этом месте, где оказался тюбик, сидел уличный художник. Радуясь погожему дню, он рисовал розу – красивую, живую, длиною около метра, стоящую в отдельной вазе в витрине цветочного павильона, прямо перед его глазами. Роза была роскошная и она с удовольствием позировала художнику.
 
Красная краска в тюбике вскоре закончилась, и, улыбаясь ласковому сентябрьскому солнышку, на свет появилась юная красная роза, такая же грациозная и почти такая же живая, как и её сестра из павильона цветов. Картина получилась просто великолепной, и вся улица засияла какой-то по-настоящему летней, волшебной красотой. Уже под вечер, когда отдельно стоящая ваза в цветочном павильоне опустела, а короткое осеннее солнце почти зашло за горизонт, эту картину купила молодая мама, которая шла домой с пятилетней девочкой в красной курточке.

После этого художник ушёл, а тюбик остался лежать на асфальте – опустошённый, никому не нужный, похожий на сморщенную белую полоску медицинского пластыря. Ночью, под дождём, он вспоминал каждый нарисованный его краской лепесток этой красавицы-розы, и ему казалось, что капли дождя пахнут ею, словно только что скатились с её яркого, бархатного лица…

Дождь шёл весь следующий день, а к вечеру перестал. Мама с маленькой девочкой, как и вчера, шли той же дорогой домой. Зазвонил смартфон. Мама остановилась, чтобы ответить на важный звонок. Девочка нагнулась и подобрала еле заметный грязный тюбик, быстро сунув его в карман своей красной куртки.

В комнате девочки, на одной из стен, висели простые и добрые детские рисунки, а со вчерашнего дня там же оказалась и большая, нарисованная красной краской роза. Девочка назвала её Анабель.

Пока родители занимались приготовлением ужина, девочка тайком помыла грязный тюбик и он снова стал белым. После ужина родители включили девочке её любимый мультфильм, а сами углубились в интернет, подыскивая недорогую поездку к тёплому морю на Новый год.

Вечер подходил к концу. Снова пошёл дождь. Перед тем, как лечь спать, мама зашла к дочке пожелать ей доброй ночи. На стене, рядом с Анабель, появился листок бумаги с аккуратно нарисованным, невероятно красивым Аленьким Цветочком. Удивлённая мама позвала мужа, и они долго и восхищенно смотрели то на Анабель, то на Аленький Цветочек, а девочка лежала в кровати и улыбалась.

…Ночь у тюбика прошла спокойно, девочка положила его в шкатулку со своими драгоценностями – перламутровыми пуговицами, розовыми ракушками, яркими фантиками. Все они были рады белому тюбику. А рядом со столом, на котором стояла шкатулка, на стене висели два замечательных цветка – великолепная Анабель и изящный, очень красивый и чем-то похожий на неё Аленький Цветочек. Девочка назвала его Алексом.