Прелюдия до-диез минор Рахманинова

Эта прелюдия Рахманинова принадлежит к числу самых популярных произведений классической музыки. Сам С.В. Рахманинов предостерегал интерпретаторов: «Прелюдия по своей природе абсолютная музыка, и её нельзя ограничить рамками программной или импрессионистической музыки.» Поэтому я решил представить два варианта миниатюры на тему этой прелюдии. В первой я внимаю предупреждению гения, а во втором пытаюсь поспорить с ним.

                1

С властной силой ударяя по клавиатуре, Рахманинов «высекает» из рояля  звуки не свойственные этому инструменту. Его аккорды похожи на какие-то  россыпи сапфиров и смарагдов. Они образуют целые кристаллические стены, вроде тех, которые можно увидеть на картинах Врубеля. И эти невероятные звуки являются одновременно сильнейшими чувствами какого-то сверхсущества. Ты даже не представлял до прослушивания, что такие чувства бывают. Они властно переворачивают твою душу. Рояль при этом звучит то как колокол, то как орган,  то как целый орекстр. Слушая это творение Рахманинова, понимаешь смысл слов композитора: «Своим дарованием я обязан Богу, только одному Богу. Без него я ничто».

                2

В первых трёх басовых звуках прелюдии, каждый из которых для усиления впечатления состоит из трёх нот октавного унисона, как удары колокола невероятно трагически звучит неумолимый  приговор судьбы*, словно выкристаллизовавшийся в трёх словах: « Вот... и... всё!» Три эти ноты «торжественные» и «угрожающие»** почти непрерывно повторяются на протяжении всей первой части Lento (медленно). Под их потрясающим воздействием душа вначале замирает, но мгновенно осознав, что всякое возражение бесполезно, тут же  начинает робко с грустью вспоминать насколько прекрасна была прожитая жизнь. Эти воспоминания выражаются в мелодии, сотканной из грустных аккордов, похожих на бесчисленные сапфиры и смарагды, потрясающей красоты. *** Они звучат на фоне постоянно повторяющегося неумолимого « Вот и всё!», образуя с ним потрясающий контраст.

Во второй части Agitato (взволнованно), начинающейся с хроматических триолей, вся жизнь стремительно как морские волны проносятся в сознании человека. Или это поспешно и так взволнованно перелистывается книга всей жизни? В конце этой части  снова повторяется приговор судьбы «как грозная, несокрушимая сила». Но на этот приговор  душа  хотя по прежнему печально, но  стойко и даже в каком-то иступлённом восторге отвечает: жизнь была прожита прекрасно и эти бесценные сокровища жизни стоили того чтобы за них умереть, после чего она устало  замолкает в короткой затихающей или точнее угасающей коде.

---------------------------------
* Если в 5-й симфонии Бетховена звучит угроза стучащей в дверь судьбы, мотив который Рахманинов многократно использовал в своём романсе "Судьба", то здесь мы имеем дело уже с неумолимо повторяющимся приговором судьбы, не подлежащим обжалованию. Каково написать такое в 18 лет! Но если вспомнить, что Рахманинов уже в свои 12 лет читал Достоевского, то можно хоть как-то это понять.

** «В рассматриваемой прелюдии я старался приковать внимание к начальной теме. Эти три ноты в виде октавного унисона должны прозвучать торжественно и угрожающе <…>» (С.В. Рахманинов)

*** «Мотив из трех звуков проходит на протяжении 12-ти тактов первого раздела, а в противовес ему в обоих ключах звучит контрастная мелодия в аккордовых последованиях. Здесь два мелодически противоборствующих элемента, цель которых - завладеть вниманием слушателей. Сущность главной темы – это  массивный фундамент; контрастом ему становится  гармонизированная мелодия; ее функция – рассеять мрак.» (С.В. Рахманинов)