Ботинки

Мы остановились в своем движении. Не то, чтобы мы перестали двигаться по парковой дорожке - мы остановились совсем. Наступила тишина, до бесконечности продленная пауза, и стало понятно - это завершение, это конец вообще нашего всего.

***
Лифт отсек слова, которые, кажется, ещё долетали до меня снаружи. Я спускалась из бесконечности прямо в ад, плакать хотелось так сильно, будто мне уже больно в этом аду, будто меня в нем уже дождались, и заботливо разогрели сковородки, некие черти моего безумия. На первом я вышла с таким зареванным лицом и распухшим носом, будто реветь начала позавчера.

Ада, конечно, никакого не было. Даже безумная бабка с восьмого не встретилась и вдохновенно не прокляла меня просто за то, что я есть. Я вышла на улицу, в ботинках хлюпало, будто от слез, пропитавших меня насквозь, но на самом деле - по дороге сюда все лужи стремились обняться с моей обувью, ей сильно досталось.

Мне было двадцать. Как, впрочем, будет ещё десятков пять лет подряд. Иногда я буду сходить с ума, как в пятнадцать, чаще, до самой, наверное, старости, мне будет становиться пять, и это всегда будет давать мне достаточно сил на то, чтобы как-то вроде бы защищенно жить эту странную жизнь.

К старости я стану прозрачной и призрачной, как засушенный в книге цветок, будто никогда не сбивала свои ноги до волдырей, будто никому ни разу не отгрызла голову. Совершенно дикие люди часто к старости всё себе забывают и прощают, оборачиваются гербарием, я буду такой.

***
На улице предсказуемо лил дождь, я не знала, куда мне дальше жить. Наушники включили какую-то произвольную реальность в моей голове, я завернулась в эти ритмы, как в клетчатый длинный шарф, мне было себя слишком много в этот день.

Хотелось уснуть, хотелось хоть ненадолго перестать думать, но это было невозможно, ведь я думаю даже в своих снах, переплетаясь с ними, вплетая их бестолковое существование в свою повседневную реальность, с трудом себя нахожу и здесь и там.

Быстро и сильно устаю находиться сразу в этих двух состояниях, в конце концов перестаю отслеживать вообще всё, всё бросаю, рассматриваю мокрые рыжие носы своих ботинок, и думаю о том, что когда-то они были живым, теплым теленком с белым сердечком на морде.

Становится так плохо, я останавливаю нашествие телят в свою голову огромным усилием воли.

***
Спустя время как-то уже слишком холодно, но осень ведь не зима, нечестно в ней так серьезно замерзать, коченея руками, дрожать от переохлаждения, стучать зубами.

Я нашла себя стоящей у края огромной лужи, оплакивающей теленка, он нашел меня там же. Мы оба не знали, сколько мне сегодня лет.

- Пойдем домой. Я заварил чай.

***
Дома я вылезла из мокрых ботинок и мокрых своих ресниц, долго прогоняла из тела холод под горячим душем, потом завернулась в большое полотенце и подумала, что сейчас он принесет мне чай и всё станет хорошо.

Мне было нисколько лет. Я снова только что родилась.

2021.