Назови имя и путь свой 11

В поисках Клондайка

   Метель бесновалась. Секла лицо, жгла морозом. По полузаметным тропинкам вслед за одинокими прохожими пробегали тоненькие, белые струйки снега. Они быстро заполняли вмятины человеческих следов, потом полировали их. Вскоре уже не оставалось и воспоминания о прошедшем мгновении чьей-то жизни.
   Вот по взгорбленной от сугробов улице протащило ветром лист. Он зацепился за железное ограждение сквера и трепыхался под ударами стихии, пытаясь удержаться. Новый порыв ветра прижал лист так, что тот жалобно застонал. Ветер отступил на полшага, изловчился и выбросил бедолагу в круговерть. Оказавшись в чужой власти, лист не мог сопротивляться. Он крутился и кувыркался, от его иссохших краев отламывались крошки когда-то здорового тела. Так и понёсся лист вдаль – неживой и скрипучий, не любящий никого и ничего.
   …Женщина с трудом шла через заносы. Она перебралась через очередной сугроб, начерпав в сапоги снегу. Почувствовав под ногами твёрдую, прометённую ветром дорожку, остановилась, перекинула в руках тяжёлые сумки и примерилась к очередному препятствию. Увидела ложбинку в белом бархане. Сделала шаг, другой. Вот и углубление, здесь должно быть неглубоко… Ноги с маху провалились в неутоптанный снег.
   Нецензурная брань ринулась догонять метельные косы ветра. Сумки полетели в стороны. Из них посыпались пакеты, упаковки с продуктами. Ледяное крошево, забравшись в сапоги, в рукава и под юбку медленно таяло, выхолаживая и так промёрзшее тело.
   Встав на четвереньки, женщина выбиралась из снежного плена.
   – Бежать, бежать отсюда! Плевать на Егорищу, – кричала непогоде Милентина, – что он мне может сделать? Он ничего не докажет…
    «Там дом, там тепло, – клокотало в душе, – а здесь только стирка, да кухня. Никакого просвета. Столько времени – коту под хвост. Рабыню из меня сделали: поди, подай, поднеси… К Новому году вся семейка соберётся, а я опять на побегушках…»
   Под ногами ощутилась твёрдая почва, но сумки сиротливо лежали в сугробе. Чертыхаясь, Милентина полезла обратно. Кое-как собрала продукты. Выбралась и почувствовала, что продрогла, а до дому ещё далеко.
    «Не хватало ещё здесь замерзнуть», – пробурчала женщина и двинулась дальше. На автодороге замаячила машина. Милентина в отчаянии рванулась вперёд. Тяжёлые сумки «отрывали» руки, а в голове стучало: «Успеть бы… остановить бы…» Перед самой дорогой она запнулась и кубарем полетела вперёд и вниз.
   Очнулась, хотела подняться, но её подхватила какая-то сила, помогла сесть.
   – Женщина, где у вас болит? – послышался незнакомый голос.
   Открыла глаза. Рядом аккуратно стояли сумки.
    «Не успела, – промелькнуло в голове, – теперь придётся тащиться пешком». От этого стало тошно на душе, и слёзы потекли сами собой.
   – Вам плохо? – снова раздался голос.
   Перед ней на корточках сидел мужчина.
   – Я замёрзла, – сквозь зубы проговорила Милентина.
   Суетливо мужчина помог подняться, посадил в машину, собрал сумки… Всё было как в тумане.
   – Можно, я вас до дома довезу, – тихо попросил хозяин машины. – Вы где живёте?
   – На улице Гастелло.
   – Разве в нашем городе есть такая улица?
   – Да, около летнего театра, у моря.
    «Это же мой прежний адрес, – проткнула сознание поздняя мысль. – Я в Сибири!»
   От тепла мысли начали приходить в порядок. «Я угодила под машину… Вот невезенье… Почему невезенье? Очень даже везенье… Надо подумать».
   Огляделась: несомненно, Милентина сидела в новенькой «Ладе». «Твоя вишнёвая девятка…» – припомнилась ей навязшая в ушах модная песенка. – «Спокойно! Надо подумать…»
   Милентина сжала руками виски, будто ей стало плохо. Прислушалась к себе: где болит? Нигде… Похоже, обошлось. Так, и кто же её сбил? Может, в обморок упасть? Отвезёт в больницу – невыгодно. Или скандал закатить? И что выиграю? Переждём.
   – Может, в больницу? – снова заговорил водитель. – Там врачи, рентген сделают, обследуют. Вдруг где перелом?
   – Нет, нет, – всполошилась Тина, – зачем в больницу? Мне домой надо. Я сейчас отдохну, немного погреюсь и пойду. Не беспокойтесь, всё у меня хорошо. Только голова немного кружится.
   – Что вы, что вы! – взял её за руку мужчина, – я вас отвезу домой, только вспомните адрес! У нас в городе нет моря.
   – Да? Ой, и впрямь, я же в Сибири! Простите, я в горячке, наверное, свой старый адрес сказала. Жили-то мы на юге. Но моя семья погибла в катастрофе, вот я и перебралась к родственникам. Плохо ещё ориентируюсь. И впрямь, отвезите меня, а то мне не добраться в таком состоянии. Там около дома есть магазин детский.
   – Детский мир? «Антошка?»
   – Да, да! «Антошка», а дальше я знаю куда идти.
   Машина двинулась с места. Милентина отметила, что мужчина очень даже неплохо одет. Пробивающаяся на висках седина придавала ему респектабельный вид. На правой руке обручального кольца нет. Правда, это ничего ещё не значило. Однако…
   – Вы не могли бы остановить машину? – умирающим голосом попросила пострадавшая. – Что-то подташнивает.
   Машина покорно замерла. Водитель тревожно заглянул в глаза женщине.
   – Может быть, всё-таки в больницу?
   – Ах, нет, что вы! У вас могут быть из-за меня неприятности. А вы и так со мной возитесь. Мне уже лучше. Давайте поедем. Я потерплю. Вам, наверное, к семье надо?
   – Об этом не беспокойтесь. Главное, чтобы с вами ничего не случилось. А то меня совесть глодать будет.
   – Едем. Я дюжащая.
   – Это как?
   – Всё на мне зарастает, как по волшебству.
   Мимо пробегали заснеженные улицы с курящимися метельными косами. Между домов метались снежные клубы. В салоне было тепло и уютно, пахло хорошими мужскими духами. Водитель время от времени бросал на неё тревожный взгляд.
   Милентина положила ладонь на его руку:
   – Не переживайте так, всё обойдется. Я же чувствую.
   – Может быть, вы позволите мне как-нибудь приехать, справиться о здоровье?
   – Конечно, в любое время. Я ещё на работу не устроилась и всё время дома нахожусь.
   Мужчина внимательно посмотрел:
   – Кем вы работали?
   – Домохозяйкой, детьми занималась. Меня муж на работу не пускал, жалел.
   – На машинке печатать умеете?
   – Умею, – не моргнув, соврала Тина.
   – Хотите, я вас устрою секретарём-машинисткой?
   – Удобно ли это?
   – Удобно. Работы не так много, а зарплата хорошая.
   – Можно, я подумаю и посоветуюсь с родственниками?
   – Договорились. Как только поправитесь, я приеду за вами. Хорошо?
   – Что вы, я и сама могу прийти. Что же будете беспокоиться. Можно просто позвонить по телефону.
   – И действительно, можно просто позвонить по телефону. Вас как зовут?
   – Милентина, можно просто Тина.
   – Какое необычное и звучное имя.
   – Мой отец любил всё необычное. А вас как зовут?
   – Константин.
   – Константин… – певуче повторила Тина, – красиво, словно песня, и такое торжественное, великое…
   – А вы романтик. Имя самое простое, а вы уж из него песню сделали.
   – Ох, уж и не скажите. Такое имя даётся только великим людям. Вот, к примеру, Константин Паустовский.
   – В нашем ЖЭКе дворник – распоследний пьянчужка и лодырь, а зовут его Костей.
   – Кто же знает, какого поэта в нём загубила жизнь? Потому от Константина и остался Костя.
   За разговорами Тина потеряла бдительность, разрумянилась в споре.
   – Похоже, вам полегчало? – радостно спросил Константин.
   Словно сугроб свалился на голову Милентины. Как она могла так забыться? Внутри хлестануло. Родился страх потерять то, что ещё и найдено-то не было.
   – Да, да, – растерянно протянула пострадавшая, – уже почти ничего не болит. Вот с вами разговорилась, всё и прошло. Могу уже идти сама.
   – Нет уж, позвольте, я вас до дому довезу. Мало ли что… О чём говорить, мы уже почти доехали. Вон «Антошка». Покажите ваш дом.
   – Прямо за магазином, во дворе. Но туда вы не проедете. Я уж как-нибудь сама проберусь.
   Вишнёвая девятка остановилась. Константин помог Тине выйти. Вот он наклонился, чтобы достать с заднего сидения сумки, а Тина лихорадочно соображала, как задержать мужчину. В голову ничего не приходило. 
   – Пойдёмте, я вас провожу, – проговорил Константин, – сдам с рук на руки. Так спокойнее будет.
   Опираясь на сильную руку, Милентина двинулась по заметеленной тропинке. Ей на секунду показалось, что всё по-настоящему: вот он – мужчина мечты, вот она – готовая полюбить до безумия. Надо только сделать шаг…
   Нога поскользнулась на бугорке, и упасть бы Милентине, но Константин вовремя подхватил её, удержав, тревожно спросил:
   – Голова кружится?
   – Немного, – тихо проговорила пострадавшая.
   – Вы уверяли, – укорил спутник, – что всё хорошо, всё прошло.
   – Не хотела расстраивать. Вам и так сегодня досталось…
   Константин улыбнулся:
   – Удивительная вы женщина, другая бы кричала, билась в истерике, а вы ещё и жалеете. Хотя если честно сказать, я, действительно, из-за метели вас не заметил. Вроде бы ехал медленно. Простите, если сможете.
   – Я на вас и не сержусь, ведь тоже не увидела машины. Снег в лицо бьёт, и я, как слепая. Спасибо, что не бросили на дороге.
   За домами ветер был смирным и только время от времени крутил снеговые воронки. Непривычно пустой двор, даже старух на лавочках не видно. Белые «Жигули» Ивана Русанова дремали, уткнувшись носом в сугроб.
Сердце сжала тоска: снова обеды, кухня, посуда, стирка… За это время переделано столько, ск   олько не было сделано за всю предыдущую жизнь. Захотелось остановиться, поднять голову вверх и завыть от безысходности, от острого желания вернуться к солнцу, к морю, в беззаботную жизнь. Ни денег, ни жилья… Лишаястые, грязные стены, заплеванный подсолнечной шелухой пол подъезда добавили боли. Вспомнились чистые улочки родного городка. Свечки пирамидальных тополей около дома. Их можно было видеть издалека. «Эти тополя ещё мой дед садил», – с гордостью говаривал отец.
   Здесь, в Сибири, тоже есть тополя, но какие-то разлапистые. Всё здесь было не так: яблоки – только по блату, виноград – осенью. Говорят, мандарины завезут к Новому году. Но самый вкусный «фрукт» Сибири – редька.
   Не то стон, не то рык вырвался из груди.
   – Что с вами? – голос Константина вернул к действительности.
   Звонок не успел затренькать, как распахнулась дверь. На пороге стоял Иван.
   – Я в окно вас увидел, – сказал он, пропуская в квартиру Милентину со спутником, – что-то случилось?
   Константин виновато опустил глаза, тряхнул головой:
   – Я сегодня…
   – Знаешь, Ваня, – перебила его Милентина, – мне сегодня по дороге стало нехорошо, а Костя помог добраться домой. Такой благородный человек. Возьми у него сумки.
   Вскоре они сидели за столом, ужинали. Милентина рассказывала о необыкновенном подвиге Константина, который вытащил её уже замерзающую из сугроба. «Герой» недовольно морщил нос.
   – Зачем вы так? – покачал он головой, когда они остались вдвоем. – Я не герой.
   –Хотите, чтобы я рассказала, как вы меня сбили? Зачем вас врагами делать?
 
Продолжение следует