Memento mori

 
Или

Откровения брошенного мужчины

(Отрывок из романа)


ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

       «Помните о смерти, ибо смерть
       является величайшим благом
       для всего живущего на Земле»

       Философская фраза.
      



       ПРЕДИСЛОВИЕ

       -- Слушай, «Палыч», а ты людей убивал?
       -- Да, приходилось.
       -- Просто так убивал? От делать нечего?
       -- Просто так я не умею убивать.
       -- Тогда что ж - за деньги?
       -- Да, за деньги…
       -- Убивать за деньги - это же бесчеловечно?!
       -- Может быть, но - это моя работа….
       -- Работа – убивать людей?!

       -- Да, моя работа – убивать людей. Ведь я – киллер. А киллер – это убийца. Но убийца – по должности. А не по своей человеческой сути. Как человек, как личность – я не люблю убивать. Убивать мне приходится по своей должностной инструкции.. Меня приняли на работу в качестве специализированного убийцы. Убийцы по заказу. Так сказать - по вызову. Есть девочки по вызову; есть мальчики по вызову.. Они оказывают сексуальные услуги, выполняют сексуальные заказы. А я – убийца по вызову , по заказу. По сути – мы одно и то же. Отличаемся только деталями выполняемой работы. Причем, работы нам навязанной по контракту., Работы – обязательной, но не - любимой. Точнее, не обязательно – любимой. Противно, конечно, бывает, противно, но – платят-то - хорошо.

       -- А меня ты смог бы убить?
       -- А почему бы и нет, если закажут…
       -- Если – закажут?!.
       -- Ну, а как же иначе? Я же просто так не убиваю. Убить – это моя работа…
       -- А за сколько бы ты меня смог убить?
       -- Слушай, Олег Юрьевич, кончай ерунду городить. Здесь все зависть от того, как тебя закажут.
       -- Не понял, объясни.

       -- А что здесь может быть непонятного!!! Если тебя закажут, как начальника отдела нашей фирмы – это одно! Если, как мужа твоей сбежавшей жены – это другое! Ес-ли просто, как Олега Юрьевича, кому-то где-то помешавшему в чем-то - это третье, совершенно непохожее на первых два.… Что здесь может быть непонятного?! Элементарнейшие вещи!. Дуракам – и то яснее ясного!
 
       -- У вас что – расценки за услуги?!
       -- Ну, расценки – не расценки, а ясность полная уже – есть…
       -- Так за сколько ты бы меня согласился убрать?
       -- Слушай, кончай, Олег, этот идиотский разговор. Зачем ты его затеял?!
       -- А затем, чтобы заказать тебе собственное убийство..
       -- Тебя убивать я не стану даже за миллион долларов…
       -- А за сколько бы согласился?
       -- Слушай – пошел ты .. к этой самой…матери..
       -- Подожди, «Палыч», а если я – серьезно…
       -- Что – серьезно??!!!
       -- Серьезно попрошу тебя меня – убрать. За сколько – согласишься?!

       -- Ну, если серьезно – на миллион ты не тянешь.. Мелковат слишком.. Не та фигура, за которую ведут торг.. Но – тысяч на пятьдесят, пожалуй - потянешь. И то – с натяжкой, с громадной натяжкой.. Больше на то, чтобы конце спрятать. А так – красная цена тебе тысяч десять, ну – двадцать. Двадцать пять. Не больше.

       -- Хорошо, Палычь, я тебя даю двадцать пять тысяч долларов наличными И ты убери меня... Очень и очень убедительно прошу. Только попроще, чтобы без особых мучений. Мучиться жить – это я уже проходил. И это мне уже до чертиков надоело. До невозможности. Не хватало, чтобы и умирать еще в муках.


ВТОРОЕ РОЖДЕНИЕ



                Прошло три с небольшим года после отъезда Олега из Костромы.  Жизнь основательно покрутила его за это время.  Московская контора, где он работал по добыче металлолома на закрывшихся предприятиях и ракетных базах страны для «арубежа» обанкротилась. А хозяева ее оказались за рубежом. Уехали тайно, переведя все свои денежные средств в офшоры.
 
                Много событий произошло за это время у Олега, но в конце концов он оказался в коммерческом банке на солидной должности начальника отдела  по связям  с общественностью. Хозяином банка был его давний  друг, которому в свое время Олег помог в трудную для него минуту, отдав  ему все свои  немалые сбережения, которые у него накопились на счете в банке   за время его работы в фирме.

                Работа у него была не пыльная, из той категории, что называется – не бей лежачего. Никто из хозяев и руководителей банка не мог точно определить функции этого отдела. Знали только одно, что банку нужен подобный отдел, ведь в большинстве банков Москвы они уже есть. Значит, и у них должен быть А вот что он должен делать, этот новоиспеченный отдел – представления никто не имел. Не имел – и не надо. Но если уж в названии этого отдела стоит слово «общественность», значит, вы, господин Жуков, должны работать с теми людьми, которые приходят в банк, не слишком, правда, представляя, для чего конкретно они сюда пришли. Точнее – они знали, для чего. За деньгами. Им понадобились деньги. А банк, как раз и есть та структура общества, та организация в государстве, та фирма в бизнесе, в которой есть деньги, то есть, банк - это место, где хранятся деньги.
 
                Но, каким же образом стоит исхитриться, чтобы взять в этом банке необходимые тебе деньги, и чтобы при этом не попасть «впросак», не разориться, не угодить в долговую яму, чаще всего никто из них не знал. То ли кредит, то ли ипотека, то ли еще чего – кто его разберет!. А деньги – нужны! Очень нужны! И кроме банков для выдачи подобных сумм частному лицу ничего больше не существует И как же теперь поступить?! А – черт его знает, как?! Воистину, как в известной поговорке – и хочется, и колется, и мамка не велит.

                И вот таких сомневающихся и колеблющихся направляли к Олегу для некого с ними просветительского собеседования. И Олег с ними беседовал. А в процессе беснования пытался их убедить в целесообразности и необходимости получения кредитов. Причем, кредиты им выгоднее всего получать именно в их банке, а не в каком другом.


                Как только Олег появился в банке, женщины банка стали  проявляли к нему нескрываемо повышенный интерес. Еще бы, такой уникальный экземпляр - холостой, интересный, перспективный, пользующийся доверием начальства и довольно богатый мужчина! Как такого упустить?! Невозможно! И они не упускали. Шли вперед в открытую. Без всякого стеснения. Соблазняли Олега во всю!. Его и осаждали, и штурмовали, и атаковали, и провоцировали, и просто завлекали. Он же реагировал слабо. Хотя иногда все же поддавался беспардонным натискам женщин и уступал их настойчивым домоганиям.
 
                Были походы в рестораны, в театр, в консерваторию, в концертный зал филармонии. Один раз даже сходили на Петросяна. Здесь Олег высидел только половину представления, затем решительно поднялся и ушел, несмотря на сильнейшее возражения своей спутницы. Но выдержать эту дебильную «лабуду» до самого конца Олег не смог. Несмотря на все свое старание. Долго видеть и слышать эту сально-пошлую мерзость было выше его сил. А смотреть, как радуется этим плоским шуткам его спутница, было вообще невыносимо.

                Интеллигентная на вид женщина, строгая и выдержанная, образованная и очень начитанная, одетая элегантно и даже аристократично, не переносящая в своем присутствии никаких вольностей, оказывается могла взахлеб слушать полу матерные и совсем матерные анекдоты Винокура, от души смеялась над вульгарными высказываниями самого Петросяна и его жены Степаненко. От подобного несоответствия внешнего вида этой женщины с ее внутренней сущностью ему становилось по настоящему дурно.

                И сразу почему-то вспоминался образ госпожи Арсан, автора «Эммануэль», ее фотография на титульном листе книги.  Фотография изящной, великолепно  одетой женщины с утончено красивым лицом истинной аристократки  и подробнейшие описания  ее  собственных ощущений от бесчисленных половых актов с бесчисленными же  сексуальными партнерами, размещенные на сотнях страницах книги. Вспоминался также американский фильм «Голубая китаянка», где респектабельно недоступная на работе героиня по вечерам занималась проституцией.

                И невольно возникал вопрос, на который у него не было ответа. Где же тогда эти женщины настоящие, истинные, а где притворяются, надевают на себя придуманные ими же самими маски? А, может, ничего непридуманного здесь и нет. И эти женщины в зависимости от обстоятельств и собственных желаний ведут себя соответствующим образом - то так, то этак. Или все же человек, будь он мужчиной или женщиной, всегда был и остается своеобразным полем битвы между темными и светлыми силами на земле, между добром и злом, верностью и предательством, добропорядочностью и распущенностью, добротой и жестокостью… и в разные моменты жизни в нас преобладает то одно, то другое, а то и еще какое-нибудь третье, не слишком понятное и самим себе. Кто – знает! Кто знает!

                Но Олегу до чертиков надоели связи с женщинами, основанные лишь на сексе. Секс ради секса, ради удовлетворения физиологических потребностей собственного организма его перестали устраивать Ему хотелось иметь дело с такой женщиной, с которой можно было бы заниматься не только сексом, но можно было бы еще и жить. Он тосковал по такой женщине. Но такие женщины ему не попадались. И он все чаще стал уклоняться от интимных встреч со штурмующими его женщинами банка и начал просто-напросто избегать их, перейдя на обыкновеннейшую мастурбацию под просмотр «порнухи».

                И лютая тоска постепенно завладевала им. Такая тоска, что даже водкой ее невозможно было заглушить Жизнь для него начала терять свой изначальный смысл. Жизнь, как одна из возможностей для собственного самоутверждения в этом мире, перестала его интересовать. А жизнь, как один из способов существования белковых тел. его совершенно не интересовала. Жить ради самой возможности жить, он не хотел.  Жизнь для него была и оставалась любимым делом и любимой женщиной. Этого фундамента для твердого и уверенного стояния на земле у него теперь не стало. И жить ему перестало хотеться.

                И он все чаще и чаще начал задумываться о прекращении этого безобразия под названием жизнь Олега Юрьевича Жукова на этой земле.. Жить ради того, чтобы есть, спать, ходить в туалет, иногда «трахаться» с женщиной, чтобы снять сексуальное напряжение в организме, ему не хотелось, да и не слишком-то у него получалось. Было скучно и уныло. И больше становилось похоже на существование, унылое, убогое и беспросветное, чем на настоящую жизнь.

                И он всерьез начал задумываться о самоубийстве. Весь вопрос заключался лишь в том, как уйти из жизни? Ни вешаться, ни травиться ему не хотелось. Было противно и стыдно. Лучше всего, конечно же, застрелиться. И проще. И надежней. И, как-то, цивилизованней, что ли? Но для этого нужен пистолет. А где его взять? Олег не знал.

                И тогда он решил обратиться к руководителю их охранной службы, по слухам - еще и киллеру, бывшему «особисту» Алексею Павловичу, в общении – просто «Палычу». И когда Олег решил с ним поговорить, то тут же появилась прекрасная мысль – попросить эту акцию провести самого «Палыча» за деньги. Денег у Олега полно, девать их ему «абсолютнейше» некуда, а после его смерти они пропадут. У него ведь из родственников никого не осталось.

                А «Палыч» - профессионал, а у профессионала, конечно же, проблем с таким пустячком не будет. Задумано – сделано. И Олег подошел к «Палычу» со своей необычной просьбой. После некоторого сопротивления «Палыч» все же согласился убрать его из жизни. Согласился за двадцать пять тысяч долларов. Всего-навсего…

***
      
                Как только Олег отдал деньги «Палычу», он сразу же успокоился. К нему пришло душевное умиротворение и какое-то внутреннее просветление. Словно он очистился от чего-то грязного и мерзкого в себе и даже как бы приподнялся над мирской, никчемной и тупо суетливой собственной жизнью. У него даже взгляд изменился. В нем появилось некое покровительственно-снисходительная усмешка умудренного опытом старца, смотрящего на скандалящих между собой ребятишек. Он вышел на крыльцо офиса, вдохнул полной грудью горьковатый, наполненный автомобильной гарью и асфальтной пылью воздух Московских улиц, глянул на спрятавшееся за облаками солнце, протягивающее к земле свои длинные лучи руки и мысленно улыбнулся:

                -- Хорошо! Ой, как хорошо! Жалко со всем этим расставаться! Но…надо! Надо! Потому что все это перестало радовать меня. А раз перестало – зачем мне оно?! Надо все-таки иметь мужество уйти и не портить жизнь другим людям своим кислым видом и таким же кислым отношением к жизни. Лучше уж так, чем начать пить.  А то ведь и так уж, если по честному – практически каждый день в рюмку заглядываю. Каждый вечер – пару рюмок. Когда-то раньше – обходился одной за вечер. Теперь – уже и две. А завтра?. А завтра – известно для таких .Завтра понадобиться еще больше, потом еще и еще больше. И где же здесь конец? Под забором, где же еще. Не-ет, лучше уж так, самому, пока еще человек, пока люди о тебе по хорошему еще думают.

               
                В этот момент зазвонил его мобильник. Олег достал его из кармана, раскрыл и поднес к уху:
                -- Я слушаю.
                -- Олег Юрьевич, здесь женщина одна вас ждет. Ее к вам директор по кредитам направил. Сказал, что это ваш вопрос.

                Олег вернулся к себе. Вход в его кабинет шел через большую комнату или предбанник, как ее обычно называли, и в которой сидели его девушки. Комната заодно служила еще своеобразной приемной для отдела связи с общественностью. Здесь на стульях, расставленных вдоль стены, обычно сидели посетители, пришедшие на прием в отдел или персонально, к его начальнику, Олегу Юрьевичу. На одном из стульев сидела женщина. Сравнительно молодая. Лет тридцати, не больше. Сидела напряженно и скованно,  с неестественно выпрямленной спиной, плотно прижатой к спинке стула, и вытянутой вверх шеей, устремив взгляд застывших, отрешенных глаз куда-то в неизвестность. Она даже не прореагировала на приход Олега, так глубоко ушла в себя, в свои, видно, не слишком радостные мысли.

                Олег подошел к женщине:
                -- Здравствуйте! Я – Жуков. Вы – ко мне?

                Женщина вздрогнула, торопливо поднялась и глянула ему в лицо. Взгляд у нее был напряженный, недоверчиво настороженный и, одновременно же,  какой-то уничижительно заискивающий. Видно, жизнь по ней прошлась основательно, и она уже ничего хорошего для себя ни от кого не ждала. Но женщина была красивая. Точнее – была когда-то красивая. А сейчас – сильно, сильно поблекшая. И не слишком следящая за своей внешностью. А так, в общем, женщина – ничего! И очень даже очень – ничего. Овальное, мягкое и очень женственное лицо с темными, в мелкую зеленоватую крапинку,  завлекающими когда-то, а сейчас испуганными до невозможностью глазами; тонкий, изящной формы, с трепетными ноздрями, небольшой нос; густые каштановые волосы, собранные на затылке в тугой узел и открывающие высокий, без единой морщинки чистый лоб.
 
                Да, приятная женщина, очень даже приятная. Ничего не скажешь. Невысокая, ладная, полногрудая, но грудь не опущенная, а даже приподнятая, выпирающаяся вперед, с выступающими через щелоковую ткань кофточки острыми сосками.

                Женщина вскинула на него встревоженные глаза, резко вздохнула, облизав языком большие, четко очерченные, словно вырисованные на шелке японской кистью губы. Губы слегка выпирали вперед и казались припухшими, то ли от чьих-то страстных поцелуев, то ли от собственных нервных показываний и призывно влажно блестели. Сочные яркие губы молодой, цветущей женщины то ли подправленные помадой, то ли от природы такого завлекательного, темно вишневого цвета.

                Женщина нервно сглотнула слюну и дрожащим от волнения голосом, чуть ли не запинаясь, проговорила:
                -- Д-д-а-а, меня к вам направили…

                -- Тогда заходите, - сказал Олег и добавил, обернувшись к своим девчатам, - Девочки, два кофе с печением приготовьте, пожалуйста…

                Олег вырос из комсомольских активистов, имел психологию типичного советского человека, выросшего без хозяев, воспитанного на идеалах справедливости, равенства, братства и, наверное, потому обладал высоким чувством собственного достоинства. Он не терпел собственного унижения и сам не любил унижать других. Для него всегда было невыносимо смотреть на оскорбление и унижение окружающих его людей. И он всегда вставал на сторону униженных и оскорбленных. Это была норма его жизни, от которой он никогда не отступал.

                Еще, наверное, с тех самых времен, когда прочитал роман  Достоевского «Униженные и оскорбленные». Ему тогда было всего тринадцать лет. На книгу он наткнулся на книжных стеллажах кабинета отца, где был частым гостем, и читал потом всю ночь. Никак не мог оторваться. И слезы наворачивались у него на глазах. И чувство высочайшего сострадания ко всем обиженным в этом несправедливом мире охватило его тогда. И осталось в глубинах его сердца навсегда.

                Олег сразу понял, что у этой женщине какая-то беда и так же сразу проникся к ней сочувствием. Эта женщина вызывала у него симпатию и инстинктивное желание помочь ей. За время работы Олега в банке пред ним прошли множество людей. Одни посетители были приятны ему, с ними хотелось общаться, работать; другие же вызывали чувство острого отторжения, чуть ли не антипатии и с такими приходилось работать, напрягаясь и буквально заставляя себя вести их дела.
 
                Но к большинству людей, приходящих к нему по своим финансовым проблемам, он не испытывал ничего, кроме равнодушия. Они были ему безразличны, и их проблемы не трогали его и он даже не запоминал их. И достаточно было всего лишь нескольких минут, чтобы понять собственное отношение к этому конкретному посетителю. Наши симпатии и антипатии возникают мгновенно, чуть ли не инстинктивно, с первого, так сказать, взгляда друг на друга.

                Как и любовь. Она может быть только лишь с первого взгляда, с первых секунд нашего взаимного общения, взаимного контакта, когда встречаются наши глаза и когда наши взгляды будто притягиваются друг к другу неосязаемой нами, но неодолимой ничем силой и сразу же проникают куда-то в глубь нашего подсознания, в глубь самого сердца, говоря нам - это тот, кого ты ищешь, это и есть твой избранник, это и есть твоя половина. И чтобы потом тебе не говорили твои родители, твои друзья, и твои родственники, ты знаешь одно и только одно – твое сердце выбрало его. Его одного из нескольких миллиардов живущих на земле людей.

                А раз так – значит сердце право и надо слушаться его, чтобы потом не раскаиваться всю свою жизнь. Правда, говорят, что сердце может ошибаться, и оно, порой, действительно ошибается, если только вину за наши собственные ошибки и за наши собственные глупости можно приписать сердцу. Но каждый из нас имеет право на свои ошибки, как бы тяжелы они не были. Ибо без таких ошибок жизнь становиться пресной, скучной и совершенно безрадостной. Да и скучной – тоже.

***


ЧАСТЬ ВТОРАЯ

 «Не дай Вам Бог жить во
       Времена Великих
       исторических
       потрясений»

       Философская фраза



Вот и встретились два одиночества,
Две  печали  с  нелегкой  судьбой,
Словно где-то свершилось пророчество,
Тайный  знак  между  мной  и  тобой.

Крик  печали  в раскатах  бессонницы,
В черноте до утра незакрывшихся глаз,
Где  Надежда, как  робкая  скромница,
Неожиданно   вдруг  посетившая  нас.

Две  печали, как  два  воскрешения,
Два  окошка,  зажженных  в  ночи.
Дар  судьбы  или  зов   искушения,
Или  жажда  тепла у погасшей печи?

Все   равно   мы   доверимся   Чуду!
Не исчезло оно, время странных чудес!
И тогда  самоцветов сверкающих груды
Я тебе принесу с полуночных небес...




ШЕРШЕ ЛЯ ФАМ




                У Олега в кабинете, прямо в левом от двери углу, около большого створчатого окна стоял небольшой журнальный столик с двумя полу креслами. Этот столик предназначался для бесед с теми посетителями, с которыми Олегу, по каким-то особым причинам хотелось познакомиться поближе или надо было познакомиться поближе путем создания некого подобия доверительно интимной обстановки.

                Именно в такой ситуации Олегу и хотелось поговорить с этой женщиной. Поговорить ненавязчиво и откровенно, чтобы хоть чуточку получше узнать ее. И не то, чтобы женщина заинтересовала его, как женщина, и он, так сказать, «положил на нее глаз». Не-ет, совершенно нет. Никаких эротических или сексуальных поползновений у Олега к ней не появилось. Наоборот, возникло сочувствие, сострадание к обиженной жизнью красивой женщине и появилось желание помочь ей, насколько это было в силах Олега.

                Олег открыл дверь кабинета и сказал женщине:
                -- Проходите, пожалуйста…

                Женщина прошла в кабинет и остановилась в нерешительности. Олег тоже прошел в кабинет, закрыл за собой дверь и показал женщине рукой в сторону журнального столика:
                -- Сюда, пожалуйста. Садитесь на любое кресло, глее вам покажется удобно.

                Женщина подошла к столику и осторожно присела на краешек ближнего к ней кресла. Села, выпрямилась и замерла в ожидании, закусив зубами нижнюю губу. Олег сел напротив нее, протянул вперед руку и открыл стоящую на столе красивую шкатулку в стиле палех. Там лежали сигареты. Несколько разнокалиберных пачек в ярких обертках. Олег развернул ее к женщине и спросил:

                -- Курите?

                Женщина отрицательно покачала головой. Тогда Олег взял себе одну пачку, раскрыл ее, достал сигарету и сказал, глядя на нее:

                -- А я с Вашего разрешения закурю. Не могу долго без сигарет.

                Он сунул сигарету в рот, достал из кармана зажигалку, чиркнул ее, поднес трепетное, красновато голубое пламя к кончику сигареты, глубоко затянулся, замер на секунду в недвижности, прикрыв глаза и закинув голову назад от ощущения мгновений кайфа, затем выпустил струю дыма в верх и сказал:
       -- Я Вас слушаю. Рассказывайте.

                -- Видите ли, - сказала женщина, глубоко вздохнув и напрягшись всем телом, словно бросаясь в прорубь, - я пришла к вам, - и тут по ее прошла нервная дрожь, лицо сморщилось, искривилось и женщина заплакала. Она попыталась было сдержать плач, торопливым движение правой руки зажала свой рот, но плач прорвался и тогда она закрыла лицо ладонями обеих рук, согнулась и по настоящему, навзрыд заплакала.

                Олег посмотрел на сидящую перед ним плачущую, покачал головой, вздохнул, затем встал, подошел к небольшому туалетному шкафчику, что стоял около стены, открыл дверцу, достал оттуда полотенце, повернулся, подошел к женщине и тихо сказал:

                -- Возьмите полотенце. Оно чистое. Вытритесь и успокойтесь, пожалуйста. А я подожду. Не беспокойтесь.

                Олег отошел к окну, повернулся спиной к женщине, затянулся сигаретой и стал бездумно смотреть в открывающуюся из окна панораму Москвы.
 
                Мн-да-а-а, в этом кабинете посетители еще не плакали. Кричать – кричали, ругаться – ругались. Даже до мата дело доходило. Но плакать – не плакали. Эта женщина – первая. Хорошо бы, если и последняя. Что же такое с ней произошло, если она не выдержала и сорвалась на официальном приеме в официальном учреждении, в банке.? Что? То, что этот плач был не фальшивым, не игрой, а настоящим нервным срывом, было виднее видного. Ладно, подождем. Чего-чего, а времени у меня навалом.

                Ждать пришлось не долго. Олег еще не успел докурить сигарету, как сзади него раз-дался тихий, виноватый женский голос:

                -- Вы уж простите меня, за ради бога. Так, накатило что-то. Не смогла сдержаться.

                Олег повернулся, подошел к столику, сел и нажал кнопку вызова:
                -- Девочки, принесите нам кофе, пожалуйста.

                Дверь кабинета открылась и в кабинет с подносом в руках вошла одна из его помощниц. На подносе стоял кофейник с кофе, две чашки на блюдцах с чайными ложечками, небольшая сахарница, вазочка с печением и салфетница с бумажными салфетками. Девушка поставила поднос на стол и спросила у Олега:

                -- Еще чего-нибудь, Олег Юрьевич?
                -- Нет, Танюшка, спасибо. Больше ничего не надо.

                Олег встал, взял кофейник, налил кофе в обе чашки, положил в каждую чашку по две ложечки сахара, размешал и поставил одну чашку с блюдцем перед женщиной, другую – перед собой. Затем положил на каждое блюдечко по несколько печений и, успокоенный, сел на свое место, перевел дух и сказал женщине:

                -- Выпейте кофе и успокойтесь.

                Женщина взяла чашку, осторожно поднесла к губам и сделала маленький глоток, потом еще, еще. Олег тоже взял свою чашку с кофе и тоже начал потихонечку пить, искоса поглядывая на женщину. И чем больше он на нее смотрел, тем больше она ему нравилась. Была в этой женщине какая-то мягкая, кошачья пластика, некая грация, делающая каждое ее движение изящным, женственным и неповторимо красивым. И в том, как она сидела перед Олегом, как держала чашку перед собой, как подносила ее ко рту, как наклоняла голову к ободку чашки, как выпячивала вперед губы, делая глоток, чувствовалось неповторимое обаяние ее женского естества. И, сам того не замечая, Олег, прихлебывая кофе, потихонечку любовался сидящей перед ним женщиной.

                Женщина допила кофе, осторожно поставила чашку на  блюдце, взяла салфетку из салфетницы, вытерла губы, смяла пальцами салфетку и бросила ее в пустую чашку. Затем глянула на Олега и тихо проговорила:
       -- Спасибо вам.

       Голос у нее был низкий, грудной, приятного мягкого тембра.

                -- Пожалуйста, - ответил Олег и продолжил, - а теперь давайте познакомимся. А то мы что-то забыли это сделать раньше. Меня зовут Олег Юрьевич. Фамилия – Жуков. Я являюсь начальником этого отдела. Работаю с такими, как вы посетителями.

                -- А меня зовут Ольга Кирилловна, сказала женщина. Голос у нее был спокойным. Она уже пришла в себя и начинала потихонечку приобретать уверенность, - фамилия моя Преснова. Работаю продавцом в «Супермаркете». Раньше работала в отделе маркетинга одной солидной фирмы по продаже компьютерной техники. Но оттуда пришлось уйти.

                -- Очень хорошо, - улыбнулся Олег, - Олег и Ольга, как нарочно подобрано! Ну, это к делу не относится. Давайте теперь рассказывайте свою историю.

                -- Да что тут особенного рассказывать? – пожала плечами женщина, - я пришла к вам в банк, чтобы узнать насчет кредита на покупку квартиры. Мне жить сейчас негде. Вот и хотелось бы разузнать, какие кредиты существуют на свете, какие у них годовые проценты и какие из них бывают льготные и для кого они бывают льготными. Вообще – все о нынешней системе кредитов и системе их возврата.

                -- А сейчас вы где обитаете? – спросил Олег.
                -- У подруги. У нее сейчас квартира свободна, -ответила ему женщина, - вот мы с сыном там и обитаем. На птичьих, так сказать, правах.

                -- Так, так.., - в задумчивости проговорил Олег, глядя на женщину,  - Это понятно. А теперь, пожалуйста, расскажите мне все поподробней о своей жизни в последние годы, чтобы я смог бы для начала хотя бы сориентироваться, прежде чем принимать решение.

                Женщина вздохнула и начала рассказывать.

                История этой женщины, в общем-то была самая обычная и даже, в некоторой степе-ни, банальная и очень даже - заурядная. Был у нее когда-то муж, была семья, была работа. Муж – любимый, работа интересная, да еще сын подрастал. Что же нужно еще нормальной женщине для счастья? Да ничего большего! Так оно и было. Муж занимался бизнесом. И очень успешно. Он являлся одним из совладельцев фирмы по продаже            компьютерной техники в Москве и Московском регионе. Женщина работал в отделе маркетинга этой же фирмы. Фирма процветала. И деньги у них были.

                Они купили себе новую квартиру, продав еще старую доставшуюся женщине от родителей. Квартира была хорошая, современная и расположена в элитарном квартале, отгороженном от всех остальных жителей столицы. Но их этот вопрос не особенно-то и волновал. Они жили своей жизнью.  И квартиру, естественно, они приватизировали. А как же иначе в нынешнее время?! И вполне естественно, что приватизировали на имя мужа. А на кого же еще?! Ведь он являлся основным кормильцем их семьи.

                Но потом на их безоблачном семейном небе появились тучи. У мужа завелась любовница. Сначала одна, потом другая, третья. И опять же таки, вполне естественно, что женщине обо всех изменах мужа подробнейшим образом сообщали. Чтобы не скучала.. Но ведь не сможет нормальная женщина, вышедшая замуж по любви, отнестись спокойно к изменам собственного, когда-то горячо любимого мужа! Не получится, как бы втайне, может быть, ей этого и не хотелось! Не получится!. Не смогла и эта женщина. И дома начались скандалы. Но ничего не помогало. Муж не успокаивался. Не сказать, что он был половым гигантом. Не-ет, самый обычный и самый заурядный в этом смысле мужчина. Но он был богатый, видный, влиятельный, очень даже самовлюбленный и женщины    определенной категории на него вешались. Такова уж наша жизнь. И никуда от подобных ее эксцессов не денешься.

                Наша героиня терпела, терпела, а потом подала на развод. Не захотела делить собственного мужа с какими-то там девками. Гордость не позволяла. Развод состоялся довольно быстро. Деньги в нашей судебной системе много значат! И тут неожиданно выяснилось, что она не имеет никакого юридического права на их совместно приобретенную квартиру. И после развода муж просто-напросто выгнал ее из дома вместе с ребёнком. Причем, выгнал по суду, законно.

                И стала она, коренная москвичка, родившаяся и выросшая в Москве, бездомной. Что ж, ничего не поделаешь. Такие законы были в эти годы в нашей стране. Все во имя богатых, все только для богатых. И по этим законам муж, владелец квартиры, мог спокойно выгнать бывшую свою жену вместе с детьми на улицу после развода. И выгоняли. В Москве таких, как эта женщина было много, тысячи. Хорошо, что ее приютила подруга. Они дружили еще со школьных времен. Подруга уехала с мужем за границу и пустила в свою опустевшую квартиру Ольгу с сыном. Конечно же,  временно До их возвращения.

                А дальше – больше! Неприятности в жизни, действительно, никогда не приходят по одной. Обычно они валят валом. Только успевай увертываться! И как только Ольга осталась одна, у нее начались проблемы на работе. К ней стал приставать начальник отдела маркетинга, где она работала. Он давно к ней приглядывался. Но раньше она была женой одного из руководителей фирмы и он держался от Ольги на расстоянии. Боялся. Но после развода обнаглел и попер в открытую. Не стесняясь ничего и никого.

                Вот и пришлось Ольге уйти с работы. Думала – обойдется! Ведь она по образованию – экономист и работала в солидной фирме заместителем начальника отдела. Но на деле все оказалось на много сложнее. Ничего хорошего с работой не получалось. Слишком уж отрицательные характеристики ей давал бывший ее начальник в ответ на зондаж руководителей фирм, с которыми Ольга пыталась вести переговоры насчет работы по специальности. А время поджимало. Жизнь требовала материальных средств. А денег, что остались на ее банковском счете после развода и уплаты за адвокатуру при ведении ее дела о разводе и имущественном споре с мужем, таяли на глазах.
 
                Пришлось срочно устраиваться продавцом на работу в ближайший «Супермаркет». Да и то по блату. По звонку от одной знакомой. Работа – ничего хорошего. Утомительна и физически и психологически.. Да еще по скользящему графику. Два дня работаешь, два дома. Рабочий день с семи утра до десяти вечера.  Но ничего привыкла, освоилась Зарплата – 10-12 тысяч в месяц. Маловато, конечно. Не то, что на ее прежней работе. Но, с паршивой овцы, как говориться, хоть шерсти клок. Так и здесь. Хорошо, хоть эта подвернулась. Могло быть и хуже.

                Ладно, здесь еще ничего, здесь еще – терпимо. Вот с квартирой – плохо. И не просто плохо, а очень плохо. И никакого просвета в этом «плохо» не предвиделось. От отчаяния пошла в банк насчет кредита. Но лучше бы и не ходила. Кредит-то можно взять, это не так уж и сложно. Но ведь кредит-то идет за сумасшедшие проценты! Аж за 25% годовых. Если на пять лет кредит, то процент можно снизить до 20%. А это получается, что берешь ты, к примеру, миллион, а возвращаешь уже целых два. Очертенеть можно от таких сумм. Попробовала было поговорить насчет льготных кредитов, что-то типа молодежной ипотеки или ипотеки для матери-одиночки, ответили – это не с нами. Это вам надо идти к Жукову. Это он у нас «благодетельной» деятельностью занимается Вот она и пришла к нему. Не зная, правда, зачем. Толку ведь все равно никакого. Бесполезно все.

                Олег слушал сбивчивый рассказ женщины не очень внимательно и не слишком вникая в подробности. История ее жизни за последние годы была для него яснее ясного. Никаких кредитов она, конечно же, в банке не получит. Слишком мал доход в семье – нечем будет выплачивать. А если он все же и поможет ей с кредитом, то здесь просматривается такая кабала, что ахнешь! И выхода нет практически никакого. Но помочь ей Олегу хотелось. Очень хотелось. Она ему понравилась.

                Однако беспроцентных кредитов не бывает. Самое меньшее, на что могло пойти руководство банка - это 10% годовых. Существовала подобная форма кредита для самих работников банка или их ближних родственников. Если Олег попросит, то можно будет добиться и беспроцентного кредита. Но только не для самой женщины. Для самого Олега. Если Олег возьмет кредит в банке для себя лично и передаст его, но уже тайно, этой женщине, как, вроде бы, официально оформленный кредит от банка, тогда что-нибудь да получится. А она поверит, что кредит от банка. Ей ничего не остается, как поверить. У нее то другого выхода нет.

                И Олег решил остановиться на этом варианте. Единственное, что вызывало затруднения – это убедить руководство банка в том, что ему действительно необходим приличный кредит. А для чего кредит? Пусть будет, что для покупки квартиры. Ведь у него действительно нет современной квартиры и он до сих пор живет в своей прежней «хрущевке» в Подлипках. Так что повод – есть.. А если есть повод, то  поверят. Никуда не денутся. А когда Олег нашел решение проблемы, то сразу же на душе у него стало легче. И он невольно заулыбался.

                Женщина увидела улыбку на его лице и осеклась на полуслове. Она изумленно вскинула глаза и громким, свистящим от напряжения шёпотом прокричала:

                -- Вы – улыбаетесь?! Вам – смешно?! .
                -- Нет! Нет! – Поднял Олег ладони обеих рук вверх, как бы сдаваясь, - Вы не подумайте ничего плохого! Все – нормально! Просто, я нашел решение вашей проблемы. Оно – есть! Оно пришло ко мне в голову, пока я слушал вас. И вот я от радости и заулыбался.
                -- Правда? – недоверчиво проговорила она.
                -- Правда, - утвердительно кивнул головой Олег, - И теперь давайте решим так. Вы приходите ко мне завтра после обеда. Ну-у, пожалуй, часа в два – три. И я вам тогда все объясню. Договорились?
                -- Договорились, - ошеломленно выдохнула женщина и в изумлении тряхнула головой, - Вы и вправду поможете мне? Не обманете?
                -- Не обману, - улыбнулся ей Олег, - решение действительно есть. И не так уж и плохое. Чего- чего, а беспроцентный кредит я вам, пожалуй, смогу пообещать.
                -- Правда?! – вскинула на него разом заблестевшие глаза женщина.
                -- Правда, правда – на этот раз серьезным голосом проговорил Олег, - я не шучу. Такими вещами не шутят.

                Вечером Олег за ужином выпил не одну и не две свои обычные стопки водки. Он налил себе сразу целый стакан и залпом выпил его весь. А потом, поужинав и убрав за собой, выпил еще один стакан. И лег, не раздеваясь на диван. Телевизор включать не стал. И долго лежал на диване с открытыми глазами, уставившись невидящим взглядом в потолок, куря одну сигарету за другой. Сегодняшняя встреча с этой несчастной женщиной взволновала его. Неожиданно и сильно. Это и огорчало и радовало его. Давно он уже так заинтересовано и хорошо не думал о женщинах. Давно уже ему не хотелось думать о какой-нибудь конкретной женщине так светло и чисто. И он так и заснул, не раздеваясь, на своем диване. И ночью ему снилась женщина. И этой женщиной была Ольга Кирилловна, его сегодняшняя посетительница. И ему было хорошо с ней.

                На другой день он пришел к «Палычу», которому вчера заказал собственное убийство за 25 тысяч долларов, и попросил его отменить заказ. Тот в удивлении развел руками:
                -- Слушай, Олег, дело-то уже закрутилось. Я его остановить не смогу. Я и аванс уже выдал. Дело-то – пошло!
                -- Надо остановить! – решительно проговорил Олег, - пойми – очень надо! Это – не каприз, это взвешенное решение. Обстоятельства изменились. И мне необходимо задержаться на этом свете. И по возможности - надолго. Если нужно, то я готов и неустойку уплатить. Сколько скажешь – столько и дам.
                -- Эх, Олег, Олег! – рассмеялся «Палыч», - не надо никакой неустойки. Ничего я не предпринимал насчет тебя. Я просто деньги у тебя взял. Взял и спрятал. Пусть полежат, думаю, пока ты не успокоишься.

                Он встал, подошел к большому сейфу, стоящему в углу его комнаты, открыл дверь, нагнулся и достал оттуда толстую пачку долларов, перевязанную крест-накрест синей лентой. Вернулся назад и протянул пачку Олегу:

                -- Вот твои деньги. Возьми их обратно. Мне чужих не надо. Ведь я почему тебе навстречу пошел? Подыграл тебе, почему?. Да я вижу, что ты в последние месяцы ходишь какой-то сам не свой. Будто пыльным мешком трахнутый. Даже женщины от тебя шарахаться стали. То раньше табуном к тебе перли, через друг друга лезли. А тут все разом в сторону о т тебя. Как от чумного. Думал – спид или что еще похлеще подхватил. Проверил по своим каналам – нет, все нормально. Тогда – что же, думаю? А ничего особенного! Кризис зрелого возраста. Бывает. У некоторых, правда, очень серьезно проходит. Мужики теряются. И ты, смотрю – тоже. Вчера вот был весь съежившийся, потускневший, глаза пустые, ничего не выражающие. А сейчас – другое дело! Даже глаза заблестели! В них жизнь появилась! Значит – выздоровел, переболел! И – слава богу! Живи теперь дальше. И боль-ше подобную дурь в свою голову не бери.

                Он еще раз внимательно посмотрел на Олега и добавил:
                -- Я же вижу, что у тебя «шерше ля фам» И правильно! Мужику нельзя без бабы! Пропадет он один! На свадьбу позовешь?
       -- Обязательно! – рассмеялся Олег.

       P.S. Через три с небольшим месяца Олег и Ольга поженились и стали жить вместе. Поселились они в квартире, купленной на деньги Олега и на льготную беспроцентную ссуду, выделенную Олегу в качестве свадебного подарка руководством банка. Через полгода у них родилась дочь. Жили они хорошо. В доме царили любовь и согласие. Сына Ольги Олег усыновил и нашел с ним полное взаимопонимание. Они и сейчас живут в Москве. У них уже две дочери и совсем взрослый сын. Сын заканчивает школу. Учится хорошо, без троек. .Работают они оба в банке, в том самом, в котором их свела судьба. Мир и покой их дому. И хоть чуточку счастья. Они его заслужили.

PPS. Но это уже совершенно другая история. И ее еще надо написать!

***




      


©