Звезды укажут нам путь

  30 часов до взрыва.

  «”Он практически покойник”. Весёленькие слова с утра. Даже кофе не успел допить, а уже прибежала группа спецов, чтобы доложить такие новости. Вчера же еще вроде как всё хорошо шло… Когда ситуация успела так кардинально поменяться?»

  Примерно с такими мыслями технический руководитель главной оперативной группы управления Леонид Иванович Царев направлялся по коридору Центра управления полётом в зал совещаний своих оперативных групп. Свет желтых тяжелых ламп отражался от его прямоугольных тонких очков, придавая им странный блеск. Походка сухого старого тела была расслабленной и даже несколько праздной, на морщинистом узком лице не читалось никаких эмоций кроме легкого раздражения от недопитого кофе. По коридору туда и обратно сновали обычные клерки с кипами бумаг и планшетами, иногда громко переругиваясь и перекрикиваясь.
 
  «Нет, чтобы спокойно разговаривать, они все бегают, кричат, торопятся… Естественно они ничего не успевают, да еще и теряют что-то в дороге» - подумал Царев, подняв лист бумаги, упавший к его ногам из папки одного «бегуна». На листе была куча графиков, цифр, где-то на полях синей ручкой, скорее всего в спешке, кривыми буквами написано: «ВАЖНО». Вдаваться в подробности Леонид Иванович не стал, не его ума дело. Просто положил лист бумаги обратно на пол, чтобы незадачливый работник смог отыскать такой «важный» документ.

  Зал совещаний представлял собой овальную комнату со стеклянными стенами, в центре расположился большой стол с символикой ЦУП. Одна стена была занята большим голографическим проектором. За столом уже собралось человек двадцать, снующих по всему залу. Они оживленно спорили и постоянно проверяли бумаги, несколько человек стояли с задумчивым видом, аккуратно переговариваясь, около проектора. В этом помещении царил небольшой хаос. Как только Царев переступил порог зала, всё резко застыли и повернулись к нему, суета мгновенно улетучилась. Он спокойно, немного сутулясь, пересек зал и занял кресло напротив голографического проектора.

  Медленно подняв руку, он жестом указал всем рассаживаться. Люди немного нервно начали отодвигать стулья, кто-то озирался по сторонам, часть же вообще осталась стоять хотя имелись свободные места.
- Выкладывайте всё, - тяжело вздохнув, сказал Царёв. – Только прошу, сделайте это максимально кратко. Мы и так потеряли кучу времени из-за этой суеты.
- Если говорить кратко, - начал человек лет двадцати с короткими черными волосами. Была видна небольшая щетина, а в больших карих глазах читалась некоторая озабоченность. Он постоянно теребил свой черный развязанный галстук, - пилота уже можно считать погибшим. Не буду сдерживаться, скажу вам, что в ближайшие часы вся наша работа пойдет насмарку.
- Просто великолепно, - холодно ответил Царев, крутя в руках ручку. – Это было даже слишком кратко. Причина такого упаднического настроения?
- Где-то в 23:30 по московскому времени «Святогор-1» получил повреждения, столкнувшись со спутником. Не успели его засечь и предупредить пилота для совершения маневра. Мы находимся в некотором неведении… Он появился из ниоткуда, а ЦУП оказался не готов к такому развитию событий, - сделав глубокий вдох, он продолжил. -  Короче, нештатная ситуация привела к критическим повреждениям корабля.

  «Началась активная жестикуляция руками, акцентирует особое внимание на неожиданности столкновения. Да, он серьезно на взводе. При этом ему досталась роль рупора всего остального коллектива. Надо бы их немного взбодрить».
- Вы тут школьницы перед мальчишками?! Или мамочки, у которых ребенок разбил коленку?! – резко прикрикнул Царев. – Что за мытарства?! Что за сопли-слюни?! Вы – инженеры! Работники Центра управления полётом! Основной рубеж человечества перед космической Тьмой! А не мямли, которые из-за небольших проблем готовы к мамке под юбку залезть!
- И-и-извините, но ситуация и вправду оставляет желать лучшего, - голос подал уже другой специалист. Маленький, чуть толстоватый человечек, с глазками-бусинками. – Экспериментальный космический корабль «Святогор-1» оборудован новейшими ионными двигателями РИД-240, для их работы и функционирования всех систем корабля была разработана модель ядерного реактора…
- Извини, я прерву твой поразительный монолог, - Царёв резко вскинул руку в останавливающем жесте. – Пилот жив? Связь с ним не прервана? Остальные системы корабля функционируют нормально?
- Пилот жив, все жизненные показатели в норме, он практически не пострадал. Только немного ударился головой, когда корабль тряхнуло, - заговорил руководитель оперативной группы «М»
- Связь так же не нарушена, ЦУП спокойно принимает от него сообщения прямо сейчас.
- А вот с системами как раз у нас большая п-п-проблема, - снова заговорил маленький толстый человечек. – Как я уже говорил, до вашего вмешательства, «Святогор-1» оборудован новой моделью ядерного реактора, практически безотходной и легкой в эксплуатации…
- Боже! Ближе к делу, Курков! – воскликнул Леонид Иванович. – Не тяни кота за причинное место!
- Эм. Хорошо, - человечек немного подсобрался с силами, - у нас серьезная авария, связанная с реактором МР-2К. Осколки спутника на высокой скорости в момент столкновения пробили обшивку корабля в зоне реактора и повредили охлаждающую систему. Сейчас растет температура ТВЭЛов. По нашим подсчетам до взрыва около 30 часов.
- Вот это уже проблема, - Царев сделался еще более серьезным и сосредоточенным, - какие пока что есть решения возникшей ситуации?
- Мы попытались построить различные траектории приземления, продумывали варианты спасательной миссии, - в речи черноволосого парня практически исчезла нервозность, - но всё упирается в один существенный аспект: мы не можем оставить корабль ни на орбите Земли, ни дать ему совершить посадку.
- Да, это слишком опасно для спутников, если он рванет в космическом пространстве. Он сможет задеть МКС?
- С большой вероятностью экипаж МКС так же пострадает, как и спутники на других орбитах. Тем более, данный корабль пока что не нарушил Договор 1967 года, но если произойдет авария, то мировое сообщество по головке нас не погладит.
- Я так понимаю, что и посадить мы его не сможем из-за угрозы экологической катастрофы? – Леонид Иванович массировал свои виски.
- Это при лучшем исходе, - голос черноволосого стал тверже. Произносить слова ему было всё труднее. – Если что-то пойдет не так, то пострадает и мирное население.
- Боже мой, - шепотом сказал Царёв, но с прежней твердостью продолжил, - руководителю полёта вы сообщили об этом?
- Н-нет, мы пытались решить проблему, собрать аналитический материал и как-то донести до вас информацию. Вы вчера ушли раньше обычного, поэтому не застали данное происшествие. А ваш заместитель смог дозвониться до вас только утром…
- Да, да, здесь моя глупейшая ошибка, - Леонид Иванович встал и спокойно выдохнул, - отпраздновал, называется, день рождения жены! И вот те раз, угроза международного масштаба!

  Люди за столом вставать не спешили, кто-то уткнулся в бумаги, некоторые бездумно перекладывали листы сверху вниз, имитируя работу. Черноволосый всё так же поправлял свой развязавшийся галстук, а маленький толстяк обильно потел. В зале воцарилось молчание, тишина была настолько густой, что даже поглощала крики людей вне помещения. Все понимали: только что они вынесли смертный приговор человеку.

  29 часов до взрыва.

  Главный зал ЦУП гудел от людских голосов, где-то раздавались звонки, большой амфитеатр вместил множество компьютеров, за каждым сидели работники, пристально считывающие данные, поступающие от корабля, пилота, от спутников и командно-измерительного комплекса. Огромные голографические экраны показывали карту Земли, мезосферу и экзосферу. Один экран использовался для наблюдения за кабиной пилота и слежения за его состоянием. Сбоку от картинки, показывающей молодого человека в синем термокостюме, наблюдающим за приборами в кабине и что-то переключающим, находились показания пульса, дыхания, сердцебиения, температуры тела и множества других жизненных показателей, рядом с ними показатели систем корабля.

  Худощавый молодой человек лет двадцати пяти сидел в небольшой стеклянной комнатушке напротив амфитеатра и огромных экранов, с задумчивым видом что-то смотря в планшете, сверяясь с бумагами, разбросанными у него на столе. Иногда раздавался звонок немного желтоватого стационарного телефона, стоящего напротив него. Человек поднимал трубку, слушал несколько секунд, а потом резко отвечал и быстро клал её обратно. Было заметно, что ему некомфортно в этом кабинете, всем своим видом он показывал большую усталость, но глаза искрились юношеской энергией.

  Царёв проскользнул в комнатушку настолько плавно, что молодой человек даже не обратил на него внимания, погруженный в работу. Леонид Иванович спокойно подошёл к нему и постучал по плечу, от чего юноша подпрыгнул на стуле.
- Фух! Леонид Иванович, - работающий резко развернулся и часто задышал, - чего же вы так пугаете! Могли бы и постучать, а то я вообще не слежу за окружающей обстановкой. Тут работы ваши крыши сейчас, еще этот спутник дурацкий чуть всю миссию не испортил. Как бы доказывая истинность своих слов, он снова начал шуршать листами и перебирать их, пытаясь создать хотя бы видимость порядка на столе.
- Ладно, Игорь, прости, - лицо Царёва не выражало никаких эмоций, кроме безучастия и своего рода меланхолии, но и они лишь отражались в глазах старика, - я тут к тебе по делу зашёл. Дело важное и срочное.
- Да, да, конечно, - молодой человек положил планшет на стол и полностью развернулся в сторону собеседника. – Присаживайтесь, в ногах правды нет. После этих слов он жестом указал на небольшое кресло, стоящее в углу комнаты, сбоку от рабочего стола.
- Нет уж, спасибо, откажусь, - старик спокойно посмотрел на кресло, - я за сегодня уже насиделся. Как у тебя там пилот поживает? Всё с ним хорошо? Никаких происшествий не происходило?
- За исключением спутника – нет, пока все идёт согласно плану миссии. Александр чувствует себя хорошо, много болтает с нами, да и в целом активничает, байки может потравить. За его морально-психологическое состояние я спокоен, жизненные показатели тоже в норме. Единственное, он пожаловался, что душно стало на корабле, но здесь мы ничего сделать уже не можем. Мы и вправду зафиксировали небольшой рост температуры на Святогоре, но специалисты сказали, что неполадки в СКВ, не слишком серьезные. Сейчас устраняют.
- Хм, - Царев задумался, - просто великолепно. То есть спутник вообще никак не повлиял на ход миссии?
- То, что он был неожиданностью – это факт. Но столкновение не нанесло серьезных повреждений обшивке корабля. Только Александр получил небольшую травму головы во время аварии, но она не сказалась на нем. А что случилось?
- Кхм, - старик немного прочистил горло, - открою тебе страшную тайну: до конца миссии у нас около двадцати восьми часов…
- Погоди, погоди, - Игорь немного ухмыльнулся, - интересные шутки у тебя. Но, насколько я знаю, миссия закончится только через четверо суток. Замечу, что я являюсь руководителем полёта.
- Все технические оперативные группы были на ногах всю ночь, пытаясь решить одну маленькую проблемку, - Царёв вздохнул, - о которой мне рассказали только сегодня на срочном совещании.
- И что же это за «маленькая проблемка»?
- Из-за повреждения системы охлаждения реактор скоро перегреется и рванет, - старик спокойно взглянул своими серыми глазами на руководителя полёта, тот сидел весь бледный, в его взгляде читались страх и недоверие. – Вот такие у меня для тебя новости.
- Чего?! – Игорь попытался засмеяться. – Ты точно пошутил! Конечно, интересный розыгрыш, но уже с перебором. Молодой человек попытался найти подтверждение своих слов в лице собеседника, но Леонид Иванович сохранял всё то же задумчивое выражение лица.
- Я похож на того, кто так шутит? Тут уже не до веселья, если честно. Надо бы сказать пилоту об этой ситуации.
- Черт! Что?! Да ты издеваешься! – юноша схватился руками за голову и спустился в кресле. – Что теперь делать-то?! Надо спасать пилота! И чёрт бы с ним, с этим экспериментальным кораблем!
- Справедливости ради, стоит сказать, что я пришёл сюда не просто доставить плохие новости. У нас есть решение этой проблемы. Интенсивный мозговой штурм оперативных групп породил хороший план. В принципе, я полностью его поддерживаю, - Царев сложил руки домиком.
Лицо Игоря сразу же просияло, в его глазах появилась она - надежда на то, что умнейшие инженеры страны смогли найти выход даже из такого безвыходного положения.
- Через двадцать пять часов корабль окажется рядом с апоцентром. План состоит в том, чтобы на подходе к нему совершить маневр, благодаря которому наш пилот уведёт корабль на максимально возможное расстояние от Земли, где он никому не навредит. Смысл заключается в том, чтобы…
- Стой! Это самый, самый плохой план, какой вообще можно было разработать! – надежда пропала, сменившись гневом. Гневом и осознаваемым бессилием. – Нам необходимо спасти его! Продумайте иные варианты спасательной миссии!
- А я и не говорил, что план подразумевает его спасение. Загвоздка в том, что пилот не должен покидать корабль. Если он рванет на орбите, то нанесет непоправимый ущерб спутникам, может, заденет МКС, на котором тоже люди. Или, не дай бог, он бесхозный сойдет с орбиты. Это же баллистическая ядерная ракета, да еще и на головы гражданских. Приземлиться он тоже не сможет, мы не знаем, сколько протянет реактор. А если он рванет уже на Земле, то это будет катастрофа…
- Погоди! Может, нам удастся совершить удачную посадку?! Хоть что-то же должно быть!
- При входе в атмосферу корабль еще и нагреется, всё может пойти не так. Это не только безумный план, но еще и опасный для окружающих. Ты понимаешь, что можешь спровоцировать второй Чернобыль, если хоть что-то не сложится?
- Чёрт, чёрт, чёрт, - Игорь всё так же держался за голову, но уже не кричал, а тихонько причитал. – То есть я должен сказать ему о том, что он приговорен к смертной казни?
- Во-первых, не утрируй. Его никто не приговаривал, но так сложились обстоятельства. Ему необходимо пожертвовать собой, чтобы спасти положение. Во-вторых, кто ему еще-то сообщит это? Это не в моих полномочиях. Ты – руководитель полёта, возьми уж на себя смелость сделать это.
- Отлично, как же я рад. Хорошо, я сообщу ему эту новость. А вы, пожалуйста, попробуйте поискать другие варианты.
- Я уже сказал, это наименее опасный план. Мы попытаемся что-нибудь еще придумать, но гарантий я не даю, - Леонид Иванович развернулся к дверному проёму и бросил через плечо: «Оставляю тебя с нашим Икаром».
Царёв спокойно вышел, его движения были расслабленными, никакого намёка на волнение или даже панику, как-будто сообщил ежедневные новости за чашечкой кофе.

25 часов до взрыва.

Можете соединить меня со «Святогор-1»? – Игорь бросил трубку на место. Рядом с ним на мониторе отображался значок ожидания соединения. Он вращался в своём вечном танце, словно Уроборос, пытающийся съесть самого себя. Через несколько минут связь была установлена. На юношу смотрел человек лет тридцати, с широким добродушным лицом, у мужчины была короткая армейская стрижка. В его глазах плясали озорные огоньки, а улыбка, похоже, вообще не сходила с его лица. На заднем фоне панорамное окно корабля открывало фантастические виды Земли и космического пространства, усеянного россыпью звёзд-бриллиантиков. Солнечные лучи весело танцевали  по кабине, отражаясь от металлических рам.
- «Святогор-1» на связи! Вас слушаю! – энергичный голос бодрил даже лучше кофе.
- «Святогор-1», это ЦУП. Как слышно? – Игорь спокойным голосом произносил приевшиеся фразы.
- Слышно и видно вас, Игорь Степаныч, хорошо! Просто поболтать звоните? Или что-то случилось? До маневра еще несколько часов! Поэтому пока что отдыхаю, наслаждаюсь, так сказать, видами!
- Н-нет, просто так звоню. Поинтересоваться твоим состоянием здоровья. Все системы корабля исправны?
- Игорь Степаныч, всё отлично! Голова у меня уже не болит, чувствую себя прекрасно. Единственное, здесь сильно душно стало, но мне сказали, что проблема в системе кондиционирования воздуха. Я немного покопался в ней под наблюдением специалистов. Ничего критичного не нашел, но ситуацию вроде бы поправил. Полегче стало здесь дышать.
- Отлично. Тебе еще четверо суток здесь находиться. Да и посадка не из легких, поэтому, надеюсь, никаких эксцессов больше не будет.
- Ага, как например, того спутника. Тряхнуло тогда знатно, чудо, что корабль цел остался. Конструкторы на славу постарались.
- С реактором всё в порядке?
- По показаниям система в норме, только температура повысилась, но так же не критично.
У Игоря комком слова застревали в горле. Надо сказать ему о том, что происходит. Но что-то внутри не давало это сделать. Что же это? Человеческая жалость к плачевной судьбе? Или же эгоизм и страх взять ответственность?
- Знаете, Игорь Степаныч, вот я смотрю на всю эту красоту. Смотрю на наш голубой шарик, на бескрайний космический океан, на звезды. И вот над чем думаю: «Надеюсь, мы единственные во Вселенной, кто смог это сделать. Сделать полет в космос не чем-то фантастическим, а составляющей нашей реальности. Сейчас же мало людей, удивляющихся полётам в космос. Но вот в каждом просыпается первобытный трепет при виде ракеты. А скоро и ракеты не нужны будут и космические перелёты станут вообще обыденностью». Да, это несколько эгоистичные мысли, но они мне почему-то нравятся. Аж гордость пробирает за то, чем я занимаюсь.
- Почему же сразу эгоистичные? Я бы сказал, что это, ты уж извини, но мальчишеские мечты. Я так же думаю, только не поклонник инопланетян.
- Знаете, восхвалять свою расу – это несколько эгоистично. А вот где-то в миллионах световых лет от нас уже вовсю бороздят космические просторы, на световых мечах сражаются. Да они в космос научились выходить, когда мы даже в многоклеточных не эволюционировали.
- Меньше «Звездные войны» смотри, - Игорь от всей души рассмеялся от таких интересных мыслей. – Я признаю, что инопланетяне существуют, но только в виде каких-нибудь бактерий, живущих в ледяных шапках экзопланет. Или варящихся в своём бульоне на комете. Так что, мне кажется, их чувства ты не обидишь такими мыслями и высказываниями.
- Хахаха, может быть вы и правы. Но вот сами посудите…
10 часов до взрыва
Голос пилота пронзил ночную тишину работающего ЦУПа.
- «Святогор-1» докладывает ЦУП. Маневр совершен успешно, сколько до следующего? Приём, - энергия из Александра так и шла, заряжая сотрудников. Кто-то даже взбодрился, чтобы вновь продолжить тяжелую работу.
- «Святогор-1», приняли ваш доклад. Следующий маневр через два часа, - уставшим голосом бегло проговорил оператор, сидевший за одним из компьютеров амфитеатра.
- Понял вас, - Александр переключил несколько тумблеров, но после небольшой паузы продолжил: Чего это вы такие грустные?
- Мы не грустные, мы – уставшие. Уже ночь на дворе, - ответил Игорь, - люди серьезно перерабатывают.
- А, точно, совершенно забыл. Я только недавно отдохнул, вот и активничаю. Пока активных действий нет, давайте я вас немного развеселю, если, конечно, не повредит общей работе.
- Думаю, что небольшой отдых нам не помешает. Опять же, смотря, что ты собрался делать.
- Да расскажу вам парочку историй, чтобы скучно не было, - Александр повернулся, посмотрел в панорамные иллюминаторы кабины. – Знаете, я вот классе в шестом украл карту. Контурную карту, такую большую и красивую, разноцветную. Её наш географ использовал на уроках, еще и с такой страстью рассказывал про другие страны. И вот, дождавшись вечера, пока никого не было, я пробрался в кабинет и умыкнул её. Знаете, я же не хулиганом был, оценки хорошие, никаких нареканий. География мне нравилась, но только из-за того, что на ней можно было помечтать о дальних странах, о приключениях. Да и отец зарабатывал очень мало, нам не всегда даже на еду хватало, а тут мне нужна была целая карта. Даже не для учебы, а просто помечать, повитать в грёзах, полюбоваться на неё, понимая, что передо мной безграничный мир возможностей.

  Пилот немного помолчал, посмотрел состояние систем, а потом продолжил: Знаете, занимался эскапизмом как мог. Не то, чтобы моя жизнь была плохой, отец любил меня и заботился обо мне. Но бедность угнетала…
  Пропажу, естественно, обнаружили на следующий день. Весь учительский состав на ушах, не слыханное дело – воруют школьный инвентарь. Началась череда родительских собраний, чтобы вместе с родителями поймать похитителя. И на одно из них смог прийти и мой отец. Он был человек честный и безыскусный, поэтому спокойно сказал, что карту украл я. Мне пришлось извиниться и вернуть карту. Географ со мной до одиннадцатого класса не разговаривал, а летом пришлось отпахать за эту карту в школе. Но вот я запомнил одно: папа меня даже не упрекнул, только ухмыльнулся, потрепал по голове и подарил книгу. Это была его любимая книга, он еще в детстве её где-то откопал, да так и пронес с собой через всю жизнь. Это были биографии Юрия Гагарина и Сергея Павловича Королёва, отец зачитывал их до дыр, грезил космосом и полётам человека в это неизведанное далёко. Даже хотел космонавтом стать, но здоровье не позволило.
  И с этой книгой я ушёл с головой в космос, стал им жить и дышать. Грезил о том, что однажды серебристой стрелой полечу к звездам. На радость отцу, во имя человечества. Эх, видел бы он меня сейчас…
6 часов до взрыва
- Игорь Степанович, а чего вы домой-то не идете, - голос пилота иногда заглушался помехами. – Вы же обычно так поздно здесь не находитесь.
- Знаешь, Александр, мне не спится сегодня. Я практически не устал, - мысли роились в голове Игоря, словно потревоженный улей. Он и так уже затянул с тем, чтобы всё рассказать пилоту. Теперь уже каждая минута на счету, еще и Царёв со своими техническими специалистами не предложили альтернативу. Всё стремится к катастрофе, а Игорь еще и ускоряет её, затягивая передачу информации до критической ситуации. Но и решиться он не может, не может так просто уничтожить мечты и чаяния человека, разрушить его надежды на светлое будущее. – Да мне и идти-то некуда. Дома меня все равно ничего не ждет кроме уютной кровати, а подремать я и здесь могу. Саша, слушай…
- А мне вот уже хочется поскорей вернуться на Землю, - пилот даже не заметил, как перебил тихую реплику руководителя, - повидаться с женой и, что самое важное, с мелкой. Я Алису уже несколько месяцев не видел. Сами понимаете, тренировки, отработка маневров, изучение корабля… А она же у меня красавица, ей всего-то пять лет, а уже бойкая такая. Говорушка, что не заткнешь, - Александр усмехнулся и расплылся в теплой улыбке, - это она вся в меня. А вот милое лицо у неё мамино, да и шикарные волосы тоже от жены достались. От меня только умение шалить. Надеюсь, еще и оптимизм она от меня сможет перенять, это качество полезно в нашем непростом мире. Как прибуду, мигом к ним помчусь, съездим на Карпаты, в горы. Думаю, Алисе понравится, а очищусь душой и телом…
Здесь уже Игорь не выдержал, он резко прервал Александра, спросив про состояние систем и успех недавнего маневра.
- Да, маневр прошел успешно, все системы работают стабильно. Только вот в реакторе температура уже серьезно повысилась. Мне сказали, что специалисты пытаются исправить неполадки, - пилот выглядел несколько озадаченно из-за того, что его так резко оборвали, но виду старался не подавать.
- Отлично, мой заместитель пока проследит за ходом миссии. Мне необходимо отойти.
С этими словами Игорь стянул с себя наушники, бросив их на стол. Он развернулся, глубоко вздохнул, попытался собраться с мыслями, но мозг отказывался работать, поэтому молодой человек лишь стоял, тупо сжимая и разжимая кулаки. «Надо покурить». Данная мысль вспыхнула ярким белым пламенем в пустом сознании, и юноша схватился за неё, как за утопающий хватается за первый попавшийся плавающий предмет.

  В курилке никого не было. Лишь пару бумажек, случайно выпавших из мусорного бака, гонял легкий летний ветерок. На горизонте проступала розовая полоска неба, постепенно разрастаясь. Солнечные лучи неслись вперед пробуждая этот мир. Наступал рассвет. «Идиотская идея была с сигаретами. Понятно, что в курилке никого не будет, а я уже бросил лет как пять». Но, может, его сознание схватилось за эту мысль только лишь для того, чтобы увести Игоря подальше от ужаса признания, выдернув из омута бессилия.

  Думы проносились в его уставшем мозгу, электрические импульсы пробуждали новые размышления о судьбе Александра, о тщетности попыток рассказать ему всё. Они не давали ему покоя, пронзая разум вновь и вновь. За этими переживаниями Игорь не заметил, как к курилке подошёл еще один человек. Он аккуратно похлопал по плечу юношу. Руководитель полёта резко обернулся, вырванный из своих мыслей, и увидел Царёва, который смотрел на него всё таким же меланхоличным взглядом, выражающим невероятное спокойствие.
Старик достал из кармана бело-красную пачку сигарет, открыл её и протянул Игорю. Парень достал одну и взял любезно предоставленную стариковскую зажигалку. Чиркнув кремнем, он поднес огонек к сигарете. После небольшой затяжки юноша почувствовал, что его рот окутывает мягкий дым.
Царёв присел рядом с ним на небольшую скамейку и устремил свой взгляд на горизонт.
- Я так понимаю, ты ему еще ничего не сказал?
- Конечно, нет, - Игорь повернулся к собеседнику. Царёв выпускал облачки дыма, оставаясь всё таким же невозмутимым. – Я не могу быть таким бессердечным. Не могу сказать человеку, что мы решили оставить его в консервной банке на расстоянии нескольких тысяч километров от дома наедине с тем, что прикончит его меньше, чем через пять часов.
- Камень в мой огород, я так понимаю, - Леонид Иванович усмехнулся, - но я не бессердечный, как тебе могло показаться. Просто выполняю свою работу, что и тебе советую.
- Ах, вы мне теперь и советы раздавать будете?! Вы так спокойны, а человек вот-вот погибнет, а с ним погибнут и его мечты, надежды, чаяния! Может, сами ему расскажете всё?! – голос Игоря надрывался, воздуха и сил не хватало даже на то, чтобы вздохнуть, слова произносились с большим трудом.
- Я тебе уже говорил, это не в моих полномочиях.  Не собираюсь отнимать у тебя хлеб. Я выполняю свою часть работы, как и инженеры, которые день и ночь трудятся, чтобы всё прошло успешно. Но теперь мы оказались в очень сложной ситуации, и нам понадобится всё наше мужество, чтобы достойно разрешить её. Не думаю, что сейчас время для чувств.
- Не знаю. Это моя первая миссия в качестве руководителя, и вот уже необходимо отправить человека на верную смерть, чтобы спасти нас. Я понимаю, что это необходимо, но мне всё равно тяжело. У него здесь семья, друзья, у него здесь жизнь, а мне сейчас нужно сказать ему, чтобы он совершил суицидальный прыжок от Земли.
- Пойми, мы – профессионалы. Наше агентство – один из немногих рубежей человечества в борьбе с космосом. Люди всю свою историю прогрызали зубами себе путь к звездам. С первого огня и до миссии «Аполлон» человек дерзновенно полз всё выше и выше, чтобы увидеть истинную красоту Вселенной. Наша работа заключается в том, чтобы помочь потомкам Адама увидеть нечто сверхъестественно прекрасное во тьме. Здесь нет места сомнениям и колебаниям, распрям или предательствам. У нас важное ответственное единое дело, которое необходимо во что бы то ни стало закончить.
- У меня были слишком романтизированные представления о космонавтике, я не думал или не хотел думать о человеческих жизнях, которые мы приносим в жертву ради этого «дела».
- Это их работа. Они рискуют своими жизнями не потому, что это «надо» для науки. Космонавты это делают вообще во имя всего человечества, через силу пробивая нам путь к звездам. Как, впрочем, и мы, только рискуем не жизнями, а нашими головами, семьями, здоровьем ради чего-то большего, чем мы. И это, если честно, прекрасно.
Рассвет уже начинал самую прекрасную часть своего представления. Солнечный диск уже практически полностью показался из горизонта, но все равно складывалось такое ощущение, что ярко голубое небо собирается смешаться с солнечными лучами в причудливый узор утра. Начинался новый день, день трагедий, день новых свершений, день героизма.
- Сейчас над нами, рассекая темные воды космического океана, проносится наш корабль. И он должен стать ключом к Вселенной. Тем, что поможет человечеству вырваться на новый фронтир. И наш космонавт делает всё возможное, чтобы не разрушить наши надежды на это светлое будущее. Мы помогаем ему в этом нелегком деле, от конструктора до оператора. Все уже в ЦУП уже готовы. Думаю, тебе стоит решиться, потому что времени остается все меньше и меньше, - с этим словами Царёв встал, затушил бычок о мусорный бак, выбросил его и спокойно вышел из курилки, направившись к зданию ЦУПа своей легкой походкой.
Игорь посидел еще немного, посмотрел в мирное голубое небо, на котором не было не единого облачка. Летний ветерок аккуратно обдувал, лаская кожу. Мир спокойно пробуждался. Юноша встал и кинул бычок в мусорный бак, после чего так же направился в ЦУП.

5 часов до взрыва.

- Соедините меня со «Святогор-1», - проскакивали небольшие командные нотки в голосе или же это была решимость?
- Соединяю, - голос оператора немного дрогнул. Все уже понимали что дальше будет.
- Выведите пилота на основной экран.
- Понял. Выполняю.
После нескольких томительных минут ожидания показалось всё такое же добродушное лицо Александра.
- «Святогор-1» на связи. Вас слушаю. Что-то случилось?
- Александр, случилось, - голос руководителя полёта был тверд, на его лице не дрогнул ни один мускул. – Вот уже почти двадцать пять часов реактор на корабле грозится перегреться и взорваться. Вы вместе с ним.
- Ясно, - улыбка не слезла с лица пилота, но стала более печальной. Он снова посмотрел мечтательным взором в иллюминатор, как бы запечатлевая момент, - значит, с Алисой мы никуда не поедем… Очень жаль… Сколько у нас времени и каков план?
- До взрыва около пяти часов. План следующий: сейчас ты подходишь к апогею, необходимо будет совершить маневр, запустить движки на максимум и увести корабль как можно дальше от Земли. Иного варианта выйти из этой ситуации нет.
- ЦУП, вас понял, - улыбка стала чуть теплее, в голосе появилась решимость и энергичность. Александр пытался не показывать свой страх, но в глазах явно читалась некая озабоченность происходящим. – Есть пара минут? Хочу речь небольшую сказать.
- У вас есть двадцать минут, - быстро ответил один из операторов.
- Отлично, - пилот переключил пару тумблеров. – Знаете, обидно, что я оказался в такой ситуации, обидно за то, что не увижу жену, друзей, то, как Алиса повзрослеет. Но знаете что, я горд за то, что именно меня назначили пилотом «Святогора», за оказанное мне и моим навыкам доверие. Эти последние часы моей жизни были великолепны, ведь как можно жалеть о том, что ты их провёл в таком прекрасном месте как космос. Спасибо вам за вашу работу, спасибо Земле за то, что приютила. Спасибо, Игорь Степанович, это время я провел не в страхе за собственную жизнь, ожидая кары судьбы, а спокойно пришёл к своей участи. Per aspera ad astra. Надеюсь, я разрезал последние тернии, скрывающие сияние звезд. И пускай с этого дня они указывают нам путь!
В ЦУП послышались редкие хлопки, кто-то тихонько всхлипывал. Потом хлопков становилось всё больше и больше, пока весь зал не заполнил гул аплодисментов, которые не прекращались несколько минут. После небольшой поддержки работа закипела вновь.
- Передаю данные маневра, - слышалось из амфитеатра. Голос был наполнен решимостью и энергией, такой, какая появляется во время борьбы с неумолимой стихией.
- ЦУП, вас понял, - Александр с серьезным видом переключал тумблеры, нажимал на кнопки. Его руки словно порхали над панелью управления кораблём, - начинаю выполнение маневра.
- Юра, подойди сюда, пожалуйста, - Игорь жестом подозвал к себе заместителя, - побудь, пожалуйста, за меня. Проследи, чтобы всё прошло успешно.
- Да, конечно. Можете не переживать. А куда вы?
- Мне нужно немного пройтись, думаю, что я могу на время переложить свои обязанности, ты справишься, - после этих слов Игорь развернулся, похлопал заместителя по плечу и направился к выходу из зала. За спиной активно переговаривались операторы и Александр, совершающий маневр.

  Несколько минут до взрыва

  Игоря не было уже несколько часов, но все понимали, что лучше не отвлекать его. Данная миссия оказалась слишком тяжелой ношей для молодого человека. К такому ходу действий он оказался не готов.

  Юноша спокойно сидел на лавочке в курилке, наблюдая за проплывающими облаками. Безмятежность правила бал сегодня, вокруг царила утопичное умиротворение, где-то стрекотали кузнечики. На козырьке курилки пара птичек активно щебетали. Жизнь била ключом, природа проснулась и весело встречала этот день. «В отличие от холодной тьмы космоса, с которой остался один на один Александр. Просто невероятно, столько решимости перед лицом смерти – впечатляет». Игорь посмотрел себе под ноги, ветер рядом с ним закручивал небольшие пылевые вихри.
«Спасибо. Спасибо тебе. Надеюсь, звезды будут указывать нам верный путь благодаря тебе», - тихонько прошептал молодой руководитель полёта.