Случайный выстрел

   - Сёмка, а тебе не кажется, что стало холодать?- Яков подошел к армейской печке-буржуйке, которая монстром возвышалась  в углу просторного кабинета и  за время дежурства в районном  военном комиссариате  успела  охладеть.

    - Да, не жаркая атмосфера у тебя, брат,- поправляя гимнастерку,  заметил Семён.
    - А ты не смог бы слетать  к нам  домой?  Там  в сараюшке у меня склад «инвентарного» имущества. Принеси охапку дров - нам с тобой еще куковать до утра.

   - Что-то страшновато, все- таки  «Ростов – папа»- это не улица имени Горького в Москве, где на каждом углу городовой стоит.

   - Не дрейфь, ты же курсант военного училища,  хотя и связи. А хочешь, я тебе дам мой трофейный «вальтер», подарок  пилота дальней авиации?

   - Это другой расклад, братишка,- поправляя суконную пилотку защитного цвета , выпалил Семён.

   Яков достал из ящика стола сверток и развернул его.
Пистолет сверкал вороненой сталью и был сделан словно по руке Якова, так удобно он размещался в его ладони.

   - Какая красота,- заметил курсант.

   - Ты будь осторожен, эта игрушка иногда стреляет. Вот смотри,- Яша взял в руку оружие,- и не перепутай, что  предохранитель «вальтера»  находится с левой стороны на кожухе-затворе, а  для выключения предохранителя его флажок надо перевести в верхнее положение…

 
                ***

   Семёну  после долгих  мытарств эвакуации удалось добраться до Ростова на Дону, а там его ждала повестка в армию - подошел его "армейский" возраст.  Каково было удивление, когда его, худенького ростовского мальчугана с яркими семитскими чертами лица, направили  служить в роту охраны НКВД,  обеспечивающую  депортацию «социально чуждых» групп населения.

   Прослужив пару месяцев и так и  не привыкнув к краповым погонам с синим кантом,  Сёмка  по поступившей  разнарядке  был направлен на учёбу в Грозненского военного училища связи.
    В подразделении он  был единственным грамотным человеком  и писал письма своим каллиграфическим   почерком  родным и близким курсантов,  искусно  складывая   "треугольники".

                ***

   В родной город Семён  отправился в отпуск на побывку поведать мать,  вернувшуюся  из  эвакуации.
   Брат Яков был старше  Сёмки  на три года и успел повоевать  на должности командира взвода  артиллерийского    полка, но в сентябре 1943 года  в районе Мелитополя был тяжело контужен и после лечения в госпиталях был направлен на службу в
Орджоникидзевский военкомат города Ростова на Дону.

                ***
   - Основной задачей огневой подготовки курсанта является формирование всех навыков стрельбы на основе…- начал было младший брат.
   - А ты не ёрничай, Семён, бери кулёк и марш за дровами, а то мы тут воспаление схватим на радость врагам нашим.

   Зима в столице северного Кавказа мягкая, редко когда выпадает снег, но влажность в сочетании с сильными ветрами даже при плюсовой температуре дает совершенно невероятный эффект промозглости. Такое впечатление, что холод забирается тебе   под одежду, потом  в мышцы, в кости, как говорится,  «до мозга костей»  и не оставляет никаких чувств, эмоций и ощущений.

   Семён шел по темной улице, обходя огромные лужи. Сквозь сгущающийся мрак зимнего города страшно смотрелись мрачные стены домов, ещё не привыкшие в мирной жизни. Кое-где слышался лай собак, а из подворотен дул ветер, который доносил запахи скромных вечерних  трапез ростовчан.

   Вдруг за забором, так показалось молодому курсанту, мелькнули две тёмные тени и послышались легкие шаги.
   И  тут Семён   дрожащими руками достал пистолет из кармана брюк, направил его в сторону предполагаемых нарушителей тишины мирно спящего города.
   Отвлекшись на  незнакомцев,  он не заметил открытый канализационный люк, споткнулся и  в это время услышал глухой выстрел и почувствовал  жгучую боль в  ладони левой руки,  а затем и что-то тёплое, что струйкой стекало по его ладони.  Сквозь тусклый свет от ближайшего фонаря, он  увидел, что вся его рука была в крови.

   « И не перепутай, что   предохранитель «вальтера»  находится с левой стороны на кожухе-затворе».
    - Конечно , подумал Сёмка, - самый главный посыл короткого  инструктажа  Якова я и забыл.
Семён вытащил платок, любезно сложенный конвертиком, и силой зажал ран Боли он не чувствовал, была обида за свой безалаберный  поступок и страх, который волной прокатился по всему его молодому телу.   Посмотрев по сторонам и убедившись, что никого  поблизости нет, он  резко направился в сторону военкомата.

 
   - Так,- холодно начал Яков,- насколько  я  помню, за   членовредительство  - умышленное причинение вреда своему здоровью с целью уклонения  обязанностей военной службы, вот как это звучит,  Уголовный кодекс   предусматривает в военное время  только одно наказание — расстрел. Ты понимаешь,  как ты влип и меня ещё за собой прихватил?
   Потом, посмотрев на брата, который сидел как нашкодивший щенок, немного смягчился.
   - Ладно, не дрейфь, утром мама посмотрит  рану, будем думать дальше как выкручиваться из этой ситуации.
 
                ***
 
   - Да! Типичный самострел,- осмотрев рану  Семёна, отметила  Рахиль Самуиловна, - штанцмарка (*), порошинки вокруг раны. Я много видела  таких ран за время войны, работая в эвакуационном  госпитале . Сёмочка, тебе ещё крупно повезло, что не задеты кости кисти. Входное отверстие маленькое,  заживет за пару-тройку недель.

   Она обработала рану  мыльным раствором и засыпала её стрептоцидом.
    - А что теперь будет? - взмолился непутёвый племянник.
    - Будет скандал, вылетишь с училища. Это в лучшем виде. Но есть ещё  и карающая рука правосудия. Членовредительство- это, Семочка, серьёзная статья, насколько я понимаю в медицине,  минимум пять лет и до...  Надо  посоветоваться  с  Лазарем, а пока, боец, успокойся и поспи пару часов, пока дядя вернется с работы.
   Лазарь Айзенберг был одним из руководителей на  знаменитом ростовском  мясокомбинате. Многие сотрудники головного предприятия мясной переработки на северном Кавказе   в первые же дни войны ушли добровольцами на фронт, а работу комбинат не прекращал ни на минуту,  и   власти "бронировали" специалистов для работы на стратегически важных объектах . Под бронь попал и Лазарь, да и по возрасту он был уже не военнообязанный.

   Внимательно выслушав  грустную историю непутёвого племянника, отец семейства  молча встал из-за стола,  решительно направился к себе в кабинет и закрылся на ключ.

   Слышно было через фанерную дверь, как Лазарь с кем-то говорит,  поскольку голос был слышен только один, нетрудно было догадаться, что говорит он по телефону.

    Несколько минут ожидания Семёну показались  целой вечностью, он уже себя представлял в тюремной одежде, и  страх всё более окутывал его, а бьющие набатом удары в сердце молодого человека, казалось, были слышны далеко за пределами  его грудной клетки.
   - Рахиля, а что там с раной, настолько серьёзно? – Лазарь вышел из кабинета,- сколько понадобится времени для лечения?

   - Огнестрельное ранение левой кисти, без повреждения кости. Входное отверстие расположено на   внутренней стороне кисти руки,  рана чистая, шить там нечего, думаю за неделю можно привести её в порядок и представить как несчастный случай в быту,- отрапортовала  майор медицинской службы.
   - Замечательно, - уже спокойно заметил Лазарь,- всем амнистия до завтра.  Рахиль Самуиловна, а что у нас на обед?
   - Как и вчера! Суп из горохового концентрата и картофельные  котлеты.  Всем идти мыть руки, быстро,- строго приказала хозяйка дома.

   На следующий день пришла телеграмма , подписанная начальником Грозненского военного училища связи генерал майором  Афанасьевым А.В.:
«По семейным обстоятельствам курсанту Айзенбергу  Семёну продлить увольнительную на пять дней…»



P. S.  К сожалению, Сёмке так и не суждено было стать   в один строй   с  «войсковой  интеллигенцией». Сразу по прибытии в училище он написал рапорт, и был отправлен на фронт.


• Штанцмарка (от нем. stanzen — «чеканить», «штамповать» ) — отпечаток контура дульного среза оружия на коже вокруг входного отверстия раны при выстреле в упор.