Мак Маг. Дом напротив, гл. 4

- Удивительно начало наступающего начала, - в следующее посещение начала Виолетта, устроившись в моем клиентском кресле, удивительно гибко заломив кисти рук дугообразно, выправив их и улыбаясь сдержанно.
- Ваш предыдущий рассказ, особенно последней частью был весьма эмоционален, - заметил я, Мак Маг.
- Верно, - повторила улыбку девушка, - верно.
И потому я так скоро от вас ушла. Эмоции так нарушают распорядок дня и вообще – рушат всю жизнь, не правда ли? В них приходится разбираться ежедневно, ежесекундно, иначе чревато дурное настроение на весь день.
- Может быть, - сыграл я, - это у вас так? У женщин.
Виолетта лукаво усмехнулась, тронула кончик носа, подумала.
- Вы знаете, Макс, как делать женщинам, нам, комплимент. Вы понимаете, как безмерно богата наша фантазия и что мы… мы вкладываем в эту фантазию, воображение… и…
- И что вы, по истечении самого короткого срока имеете в результате самые выгодные позиции? – посмеялся я, занимаясь бодрым настроением клиентки.
Виолетта который раз повторила благожелательную улыбку.
- Да. Но мне нужно было передать вам тот порядок моей истории.
- Вы многое знаете, чем я могу сейчас представить, правда? Думаю, не стоит терять времени, вам ведь есть, что рассказать, - предложил я, откидываясь на спинку своего кресла.
- Да, это так. Ну, я и продолжу?
- Пожалуйста.
- Разумеется, - говорила девушка, - никакого призрака не было, никаких приведений. Все почудилось. Хотя я бы не отказалась от некоторого представления некоего фантома того, что было так ясно ощутимо мною.
Я не могу точно и определённо, и конкретно выразить, что  то, что я чувствовала перед собой, был и не Рем. Все же там что-то было...
- Что ж, - резюмировал я, - итак…
- Сущность дома, на этом я остановились?
Да. О сущности дома я ещё ничего не понимала, мой сосед был, безусловно, прав. Я не могла осилить, переварить мысли о фантоме любви случившейся между мною и этим парнем. Как же! Но я желала бы хорошенько прочувствовать эту «любовь». Само понятие висело надо мной, как дамоклов меч. Для начала всего этого расклада было довольно.
- Ваше понимание сути вещей, соседствующих личностей к вам приходило постепенно, вы хотите сказать?
- Вот именно, но и, сами понимаете, что не только в личностях дело, и не в вещах.
Поворот вовнутрь, домашний, обыденный поворот, - ужин, утреннее пробуждение, возвращение домой после трудового дня – это не идти, это стоять.
В этом нет изменений и ничего нового нет.
Хотя, конечно, приносит ощутимую радость.
Знаете ли, вполне можно ощущать приход домой, как встречу с любимой, долго ждущей тебя собаки.
Я этого не понимала. Дом… Разве он может быть живым?
Но именно это пытался передать мне Рем.
В том, что между нами есть сходство, - Ремом- мною, начальным этапом мне предстояло более глубокое знакомство с собственным домом, его повадками,  дыханием, интересами. Я бы вам не говорила всего этого, глупости, как кажется, и даже сумасшествие, если бы не знала вашего имени, мастерства вашего, и, пожалуй, подобных историй из знаменитых публикаций.
- Вы считаете, ваша повесть не имеет прецедента? – поинтересовался я.
- Думаю, да, но теперь я продолжу. Спасибо, - кивнула она на моё внимание.
- Итак, пришли выходные. Я притворилась больной. Мне нужно было все обдумать, принять срочные меры для выяснения мучащих меня отношений с соседом.
Я притворилась больной для друзей, знакомых, но не для него. Он отлично понимал, что я в одиночестве проведу мою пару дней.
И мне - будет не скучно.
Он, думаю, знал и то, что наша встреча в эти дни неминуема. И не важно, каким образом она произойдёт. Да.
Я тоже… тоже синхронно вступала в незримую игру любви, которой не  существовало и существовать материально, если можно так выразиться, не могло.
Тонкие чувства - лезвия, суровая нить, стальной канат, лазер, перерезающий все прошлое. Это катализатор будущего, но и саркофаг прошлого.
Мне нужно было предуготовить сценарий следующего визита Рема. Удивительное начало того нового начала.
Принцип чтения друг друга без особенных чувств я должна была постигнуть.
Каким образом начинается то, что не предусмотрено нами, не рассчитано людьми, но начертано на скрижалях судьбы?
Когда его, То, ожидать, в какой момент, если Оно уже в пути?
И то, и те, что не случайно должно оборотом прийти случайностью?
Любовь навязанная, предусмотренная, соответственно, предугаданная становится явью, как только мы начинаем привыкать к ней, вполслуха, вполголоса шепча, отвергая иные начала.
Ничто – это где-то посредине. И Ничто нужно обойти, перелезть, переплыть, но не сломить. Нет, его не сломить.
Все должно происходить линейно, как и принято на земле, на физическом уровне.
Своим острым чувством мы никому не нужны, этим ничего не перебрать, ничего не схватить – только создать суету.
Требовалось время: для размышления, остывания - закалки, для выхода нужных холодных обстоятельств.
 Я изучала свой дом, прогуливаясь по комнатам, подлежащим ремонту и тем, которые были готовы принять чужих людей.
И я  хотела встретиться с Ремом, ради того только, чтобы видеть его тщедушную фигурку, длинное очкастое лицо, серые равнодушные глаза. Мне было интересно: где спрятаны, и коим образом его чувства, чувства без любви живы?
Я долго не подходила к звонившему стационарному телефону, видя неопределённый номер, и все же подняла. На связи был Рем.
- Вы сегодня отдыхаете? – спросил несколько искажённый тоннельный его голос.
- Да. Два дня решила никуда не ходить.
- У вас итак подвижная работа… Понятно… Действительно, почему бы, не отдохнуть?
- Вы для этого позвонили?
- Нет. Нет. Я позвонил, чтобы узнать: как продвигаются ваши дела?
- Дела в наших отношениях? – Выпалила я ва-банк.
Рем помолчал.
- Да, точно, - ответил, - я вижу, вы входите в курс дела? Начинаете постигать натуру этих наших отношений.
- Это странно, правда? – Не отказывалась я от роли.
- Да. Точнее тут не скажешь, я услышала будто усталость или разочарование в его голосе, - но есть слова естественные и противоестественные.
- Ну, наверное…, - не понимала я.
- И что вы скажете на этот счёт?
- Думаю, наши беседы противоестественны, - снова ответила я ва-банк.
- Хорошо. Бинаром спрошу: что же есть естественным, на ваш взгляд?
- Мне, - подумала я, - это  все не нравится.
- Мне, - провёл ту же паузу Рем, - так же. Тогда кому наши отношения нужны?
На этот раз в его голосе звучала злая ирония, и, кажется, он посмеялся в трубку.
- Я вам симпатична до такой степени, что вы умудряетесь без особых жестов, усилий, присущих интровертам, как вы, признаваться в чувствах? – спросила я, чувствуя учащение биения сердца.
- Вы не думали, что у вашего дома, например, есть душа? – Отвёл тему Рем,  или некоторое образование, которое могло бы так называться?
- Мне уютно и тепло в нем, вот и все. Что же ещё?
- А перекличка их?
- Не поняла: кого?
- Чего. Наших домов.
- То есть?
- Вы где сейчас находитесь?
- Дома, я вам говорила.
- Нет, не так. В каком месте вашего дома?
- Это спальня… для меня.
- Часть дома? Вы можете видеть мой фасад?
- Нет. Я на противоположной стороне.
- Ну, отлично. У вас отрыто окно?
- Да, - глазами я нашла открытую форточку и заострила на ней внимание, - и что?
- Видите, утро безоблачно и тихо. Ни ветерка. Видите?
- Да.
- Вы согласны?
- Я же сказала, Рем.
- На вашем открытом окне висит штора?
- Ну, есть.
- Ну. А теперь смотрите, - И Рем замолк.
Невольно по моей спине пробежали мурашки, и чувство чего-то страшного овладело мною.
Я хотела уточнить вопрос или еще что-то, но молчала и глядела на окно.
Вдруг гардина шевельнулась от внезапного, откуда ни возьмись, сильного потока воздуха.
Я опустила трубку, продолжала наблюдение. Это повторилось.
- Алло, Виолетта…
- Да.
- Видели?
- Да.
- Вы видели, что к вам ворвался воздух, так ли? Ветер.
- Да.
- И у меня случилось то же самое, - подобное. Это повторяется каждый день в один и тот же час, в одну и ту же минуту. Я бы не обратил вашего внимания на это сходство, если бы…
- Сходство? В чем же сходство? В паре случайных дуновений?
- Для вас это случайность, для меня уже нет.
Давно нет. Я это понял. В моем доме происходит то, чем откликается в вашем доме. Не знаете ли почему?
- Не имею понятия вообще, о чем речь. Вы меня спрашиваете совершенно сумасшедшие вещи…
- Некоторые незначительные вещи – уточню. «Незначительные» в кавычках имеют место, однако, одновременно в паре наших домов.
- То есть, ветер не коснулся улицы, а только наших окон, с вами, так понимать, что ли?
- На улице тихая погода, ни ветерка.
- Но это, - продолжала возражать я, - не доказательство, в конце концов, и даже не теорема. Это предрассудок. Мало ли...
- Хорошо. Я вам раскрою один мой секрет.
Когда выезжали прошлые жильцы вашего дома, продавцы, я поставил несколько камер наблюдений в разных комнатах.
Я хотел убедиться в единовременности событий наших противостоящих домов.
- Рем, иногда мне кажется, вы излишне...
- У меня имеются записи, Виолетта, - Остановил мою речь Рем.
- Вы подглядываете за мной и сейчас, я не поняла?
- Нет. Камеры убраны. Я знал дату вашего вселения, потому немедленно прекратил шпионскую деятельность, убрал наблюдение.
Однако, сообщение между домами так и не прекратилось. Вы сами только что убедились.
- По-вашему, что сие может означать? – Нервно посмеялась я.
- Эти дома напротив, навязывают свой винт, понимаете, свои правила. И это, это меня беспокоит больше всего.
- Подождите, вы хотите сказать, что каменные дома с негодной штукатуркой сообщаются и …
- И передают идеи их жильцам, - закончил Рем.
- Ну, это невозможно.
- Но вы же сами видели, сами: ветер обрушился в окно почти одновременно в ваше и моё. Одновременно!
- Ерунда. Рем. Ерунда. Вы просто что-то надумали. Ерунда. Даже если бы так, то какой из этого вывод? Общение между домами? Вы понимаете, что вы говорите? Вы слышите себя? Дома сообщаются и навязывают жильцам особое участие друг в друге…, - я запнулась.
- Да. Виолетта. Наша любовь… Наши чувства друг к другу. Как ни чудно, но это есть.
- Да-с, – подвела я итог беседе, - я чувствую - не даром осталась сегодня дома.
Помолчала и добавила в телефонную трубку:
- Так много интересного...