Не ждать от клеветника правды или Картина маслом

               

             
               
               
               
                «Национальная история пишется обыкновенно друзьями.
                История России писалась её врагами».               
                Генерал-майор  Свиты  Его Императорского  Величества,               
                крупный  военный   теоретик  А. А. Гулевич

 
               
               
                МИФ О ЦАРЕ-СЫНОУБИЙЦЕ

           440 лет назад, 19 ноября 1581 года Александровскую слободу  огласил    погребальный колокольный звон,  извещавший о кончине  наследника престола, царевича Иоанна Иоанновича (1554-1581),  27-ми летнего  старшего сына  Государя всея Руси  Иоанна IV Васильевича Грозного  (1530-1584).
          Из Александровской слободы   в Москву   двинулась траурная  процессия. Следуя за гробом сына,  Иван IV  навсегда покидал  Александровскую слободу, свою вотчинную царскую резиденцию,  куда в 1564 году он удалился из Москвы, и откуда в течение 17-ти лет управлял Русским царством.  Современники отмечают, что  провожая  наследника в последний путь, государь от горя едва не лишился рассудка.
  Погребение царевича  Иоанна  было совершено в Архангельском соборе Московского Кремля - усыпальнице великих московских и удельных князей. 

          Видя в старшем сыне  своего достойного преемника,  Иван  Грозный  готовил  царевича Ивана  к управлению государством.  С 15-ти лет  сын  сопровождал  отца  в походах,  выполнял различные поручения,   присутствовал на приемах иностранных послов.  Осознавая себя наследником  престола   огромного  государства,  царевич  внимал  своему  наставнику,  но на принятие   решений, касающихся военно-политического управления  страной, влияния не оказывал. 
         Европа  внимательно следила  за  жизнью и возмужанием будущего русского государя.  Известно, что после смерти польского короля Сигизмунда II Августа (1520-1572), в период «бескоролевья»,  православные западно-русские шляхтичи  Речи Посполитой  даже  выдвигали  кандидатуру царевича на избрание королем Польши. Но    среднепоместная шляхта поддержала  кандидатуру   вассала Османской империи,  трансильванского князя,   венгра  Стефана  Батория (1533-1586), который по настоянию шляхты и при поддержке Турции  и был избран польским королем.
          Воспитанный в канонах православной веры, наследник престола  был одним из самых образованных людей своего времени.  Как и его отец,  он обладал  незаурядным  писательским  и композиторским даром. Так, в 1579 году, царевич Иван  пишет  «Житие», «Службу» и «Похвальное слово» святому Антонию Сийскому и русским святым. Царевич Иван осмысливает свое Отечество, как «остров святых» - православную землю, окруженную враждебными православию странами.  «Располяем» ко святому  любовью,  он  же сочиняет  к  «Похвале»  и  музыку церковного песнопения.   Вот отрывок из сочинения царевича:  «А это есть небольшое дополнение к похвале святому, и о преподобных и богоносных отцах наших, в Российском острове просиявших. Написано же это мною, многогрешным Иоанном, русским по рождению.
          Благослови, отче!
          Слава тебе, Господи, слава тебе, удостоившему нас, в ленивом естестве нашем, такого великого и неизреченного промысла твоего таинства в нашем последнем поколении, а также и в последние времена, как сказал пророк: «О, Господи, избави душу мою, ибо я нищ и убог, и в скорбях изнемог мой дух», «ты не даешь мне сомкнуть очей, впал я в смятение и замолчал».
          В этом кратком отрывке   слиты воедино  вера, знания  и мудрость  зрелого государственного мужа России.
          Царевичу не довелось испытать  счастья отцовства.   Все три  молодые  красавицы: Евдокия Сабурова, Феодосия Соловая,  Елена Шереметьева  оказались бесплодными. И это  неизбежно заставляет задуматься над тем, а был  ли здоров сам царевич?
          Его болезнь и  внезапная  кончина  породили  различные  слухи и небылицы. Версию, выдвинутую   иностранными недругами  России  о насильственной смерти царевича от руки  его отца, Ивана Грозного, подхватили и развили   недоброжелатели  России  и  падкие на сенсации  обыватели,  постоянно  требующие «хлеба и зрелищ!».
         Таким зрелищем  стала  картина  Ильи Репина «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года»,  которая   до недавнего времени,   более 130-ти лет находилась в постоянной экспозиции Государственной Третьяковской галереи.   В  общественном сознании  эта картина  сформировала ложное представление о  насильственной смерти царевича Ивана, а бытующее в просторечии  название картины «Иван Грозный убивает своего сына», без суда и следствия  вынесло  приговор  «отцу-сыноубийце».
          В наши дни  клеветнический миф, представляющий    русского  царя   жестоким  деспотом и детоубийцей,  продолжает  тиражироваться  зарубежными и отечественными русофобами, объявившими   информационную войну  активно  отстаивающей свои национальные интересы   России,  нашему  прошлому,  настоящему и будущему.
          А мы  вернемся  ко времени  правления  Государя всея Руси Ивана IV Васильевича Грозного, к событиям,  раскрывающим  причины   зарождения  мифа о царе-детоубийце.

                *   *   *

          На исходе   Ливонской войны  (1558-1583)  - самой тяжелой и длительной войны   в истории Русского государства со странами Западной Европы -  Швецией, Польшей и Ливонией,   Москву посетил  легат папы  римского  Григория III в Восточной Европе, монах-иезуит Антоний Поссевино.  Он прибыл   в Московию,  дабы  послужить посредником  в переговорах  о заключении мира между  царём Иваном IV Васильевичем Грозным и  вторгшимся в ходе Ливонской войны в Русские земли, польским королем Стефаном Баторием.   Но  кроме примирения враждующих сторон,  задачей   монаха-иезуита  было   добиться от Ивана Грозного  согласия на подчинение  Русской Церкви папскому престолу.
          Веками католической церкви не удалось открыто - военным путём,  и тайно – с помощью ересей,  склонить  Русь к принятию католической веры.  Пользуясь тяжелым внешнеполитическим положением Русского царства, папа римский решает добиться своей цели обманом, обещая Ивану Грозному, в случае, если он откажется от православной веры, присоединение к Руси  территорий, ранее принадлежавших Византийской империи.
          В  феврале 1582 года  при посредничестве   Пассевино  было   подписано  Ям-Запольское перемирие.   Иван Грозный  был вынужден согласиться на условия, по которым «ливонские бы города, которые за государем, королю уступить, а Луки Великие и другие города, что король взял, пусть он уступит государю».  Этот документ  провозглашал перемирие между двумя державами -  Русским царством и Речью Посполитой,  сроком на 10 лет и фактически подводил итоги Ливонской войны.
          После заключения перемирия  все  прочие предложения папы  Иваном Грозным  были  отвергнуты. «Но надежды папы и старания Поссевина не увенчались успехом, — писал историк Русской Церкви, специалист по агиографии  М.В. Толстой (1813-1896) в своём труде  «Истории Русской Церкви». —  Иоанн Васильевич оказал всю природную гибкость ума своего, ловкость и благоразумие, которым и сам иезуит должен был отдать справедливость, отринул домогательства о позволении строить на Руси латинские церкви, отклонил споры о вере и соединении Церквей на основании правил Флорентийского собора(1439 год - А.С.) и не увлекся мечтательным обещанием приобретения всей империи Византийской, утраченной греками будто бы за отступление от Рима. Миссия потерпела полный провал, и взбешённый Поссевин, по злобе своей, сочинил миф о том, что Иоанн Грозный в порыве гнева убил своего сына и наследника престола царевича  Иоанна Иоанновича».
          По возвращении в Европу Поссевино  приступил к написанию клеветнических сочинений о  России.  Его труд «Московия» был  впервые опубликован в Вильно уже в 1586 году. Именно  в этом сочинении  папский легат излагает свою версию о  насильственной смерти  царевича Ивана от руки  Ивана Грозного.
         С этого времени  и по сей день Иван Грозный   становится жертвой  кампании чёрного пиара, не только  со стороны  Запада,  но и  со стороны  отечественных  историков-русофобов, подхвативших  и обогативших подробностями  небылицу папского легата  об отце-сыноубийце.      
         
          По словам  доктора исторических наук, митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского  Иоанна (Снычёва) (1927-1995),  провал миссии сделал Поссевино личным врагом царя, что само слово «иезуит», из-за бессовестности и беспринципности членов ордена, давно сделалось именем нарицательным.   
           В своей книге «Самодержавие Духа»,  митрополит  Иоанн,   опровергая версию папского легата,  приводит следующие доводы: «Поссевин говорит, что царь рассердился на свою невестку, жену царевича, и во время вспыхнувшей ссоры убил его. Нелепость версии (уже с момента возникновения) была так очевидна, что потребовалось «облагородить» рассказ, найти более «достоверный» повод и   «мотив» убийства.  Так появилась другая сказка – о том, что царевич возглавил политическую оппозицию курсу отца на переговорах с Баторием о заключении мира и был убит царём по подозрению в причастности к боярскому заговору. Обе версии совершенно голословны и бездоказательны. На их достоверность невозможно найти и намёка во всей массе дошедших до нас документов и актов, относящихся к тому времени».   
          Как пишет митрополит Иоанн, ещё в 1570 году болезненный и благочестивый царевич, благоговейно страшась тягот предстоявшего ему царского служения, пожаловал в Кирилло-Белозерский монастырь огромный по тем временам вклад в тысячу рублей. Предпочитая мирской славе монашеский подвиг, он сопроводил вклад условием, чтобы «ино похочет постричися, царевича князя Ивана постригли за тот вклад, а если, по грехам, царевича не станет, то и поминати».
            Автор исторического исследования  «Дело о приезде в Москву Антонио Поссевино»,   русский историк, археограф, академик  Н. П. Лихачев ( 1862-1936)  в качестве  достоверного источника, опровергающего версию монаха-иезуита, приводит письмо Ивана Грозного, отправленное  9 ноября 1581 года  из Александровской слободы  в Москву   боярам Н.Р.Захарьину-Юрьеву и А.Я.Щелкалову, в котором царь сообщает о болезни сына:  «...которого вы дня от Нас поехали и того дни Иван сын разнемогся и нынече конечно болен и что есма с вами приговорили, что было Нам ехати к Москве в середу заговевши и нынече Нам для сыновни Ивановы немочи ехати в середу нельзя… а Нам докудова Бог помилует Ивана сына ехати отсюда невозможно...».
          Анализируя   достоверные исторические источники  и содержание  подлинного письма Ивана Грозного,  Н.П.Лихачёв сделал вывод, что царевич Иоанн скончался после 11-дневной болезни, казавшейся поначалу не опасной.

           О смерти царевича Ивана Ивановича сообщается во многих русских летописях, относящихся ко  времени правления Ивана Грозного.  Однако о  причинах смерти в этих источниках ничего не говорится.
          Так, В Московском летописце за 7090 (1581) год написано: «…преставися царевич Иоанн Иоаннович».
          Пискаревский летописец указывает более подробно: «… в 12 час нощи лета 7090 ноября в 17 день… преставление царевича Иоанна Иоанновича».
          В Новгородской четвертой летописи говорится: «Того же (7090) году преставися царевич Иоанн Иоаннович на утрени в Слободе…».
          Псковская I летопись, утверждающая,   что царь «остием поколол» своего сына из-за того, что тот «ему учал говорити о выручении града Пскова», относит эту ссору к 1580 году и никак не связывает её с гибелью царевича.
          Морозовская летопись: «… не стало царевича Иоанна Иоанновича».

          Записи о насильственной смерти царевича Ивана появляются в начале XVII  века в  более поздних  русских летописях  и   письменных  источниках  иностранных хронистов.
         Так, Мазуринский летописец сообщает:  «Лета 7089-го государь царь и великий князь Иван Васильевич сына своего   большаго царевича князя Ивана Ивановича, мудрым смыслом и благодатию сияющаго, аки несозрелый грезн дебелым воздухом оттресе и от ветви жития отторгну осном своим, о нем же глаголаху, яко от отца своего ярости приняти ему болезнь, и от болезни же и смерть». 
          Во Временнике дьяка Ивана Тимофеева  содержится  запись, указывающая на  распространяемые  о смерти царевича  слухи: «Некоторые говорят, что жизнь его угасла от удара руки отца за то, что он хотел удержать отца от некоторого неблаговидного поступка».         
           На основании слухов, голландский купец, путешественник и дипломат Исаак Масса (1586-1649)  в своей  книге   «Краткое известие о Московии»  пишет:  «Иван умертвил или потерял своего сына».               
          Автор записок о Русском государстве, «Состояние Российской державы и Великого княжества Московского»,  француз на русской службе Жак Маржарет (1565-1619), также, ссылаясь на слухи,  писал: «Ходит слух, что старшего (сына) он (царь) убил своей собственной рукой, что произошло иначе, так как, хотя он и ударил его концом жезла… и он был ранен ударом, но умер он не от этого, а некоторое время спустя, в путешествии на богомолье».
               
                АВТОРЫ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАМФЛЕТОВ

         Версию о смерти в результате удара жезлом отца принял в своё время российский историк, автор труда  «История Российская с древнейших времен», князь М.М. Щербатов( 1733-1790)  и другие известные русские историки, такие как  В.О. Ключевский  (1841-1911)  и   Н.М.Карамзин(1766-1826). 
         Почётный член Петербургской Академии наук, Н.М. Карамзин, носящий  титул историографа государства Российского, также как и его коллеги, не сомневался в подлинности версии о сыноубийстве.
         В своем  многотомном труде  «История государства Российского»  Карамзин  цитирует  иезуита Пассевино: «Царевич, исполненный ревности благородной, пришел к отцу и требовал, чтобы он  послал его с войском изгнать неприятеля, освободить Псков, восстановить честь России. Иоанн в волнении гнева закричал: «Мятежник! Ты вместе с боярами хочешь свергнуть меня с престола», – и поднял руку. Борис Годунов хотел удержать её: Царь дал ему несколько ран острым жезлом своим и сильно ударил им царевича в голову. Сей несчастный упал, обливаясь кровью!». 
         Дав волю  своему воображению, Карамзин  красочно  вещает миру  о  муках  царя-детоубийцы,  терзавших его после смерти сына: «…тосковал ужасно; не знал мирного сна: ночью, как бы устрашаемый привидениями, вскакивал, падал с ложа, валялся среди комнаты, стенал, вопил; утихал только от изнурения сил; забывался в минутной дремоте на полу, где клали для него тюфяк в изголовье; ждал и боялся утреннего света, боясь видеть людей и явить им в лице своем муку сыноубийцы…».
         Кроме того, историк основывался на трудах князя  Андрея Курбского (1528-1583) - изменника, сбежавшего в Литву в разгар Ливонской войны и  написавшего  «в изгнании»  клеветнические воспоминания о русском  царе, политической и общественной жизни Московского царства.               
        Значительно раньше, чем  Антонио Поссевино,  В 1564 году,  в Москве   появляется  немец  Генрих Штаден (1542-1579). По возвращении в Европу он  написал клеветнические записки «Страна и правление московитов, описанные Генрихом фон Штаденом». Записки предназначались для  представления Рудольфу II, императору Священной Римской Империи. В подробном отчёте о своей деятельности во время пребывания в России (1564-1576 гг.)   Штаден писал: «В этой последующей части и описании можно узнать, как я, Генрих Штаден, прибыл в Лифляндию, а из Лифляндии в Москву, как я пребывал там у великого князя и как милосердый бог избавил меня из рук и из-под власти этих нехристей и опять вернул в Германию». 
         В представленном императору проекте «Обращения Московии в имперскую провинцию»,  Штаден   предлагает уничтожить все церкви и монастыри, разгромить и упразднить православную веру, а затем превратить русских людей в рабов.
         План превращения Московии в имперскую провинцию гласил: «Управлять новой имперской провинцией Россией будет один из братьев императора. Главной задачей будет обеспечение немецких войск всем необходимым за счет населения. К каждому укреплению необходимо приписывать крестьян и торговых людей, чтобы они выплачивали жалованье воинским людям и доставляли бы все необходимое...
У русских, прежде всего,  надо будет отобрать лошадей, а затем все наличные струги и ладьи...».  Русских предполагалось выводить на работы "в железных кандалах, залитых у ног свинцом. По всей стране должны строиться каменные немецкие церкви, а московитам следует оставить только деревянные. Они скоро сгниют, и в России останутся только германские. Так естественно произойдет смена религии".
         Повестью  душегубства, разбоя, татьбы с поличным, отличающейся неподражаемым цинизмом, назвал записки Штадена  профессор,  историк И.И.Полосин (1891-1956).  По словам  историка, академика С.Б. Веселовского (1876-1952),  записки Штадена «представляли собой бессвязный рассказ едва грамотного, необразованного  и некультурного авантюриста, содержащий много хвастовства и лжи…».
         Митрополит  Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн,  разоблачая  «авторов политических памфлетов»,   изображавших Московское государство в самых мрачных красках писал:   «Начиная с Карамзина,  русские историки воспроизводили в своих сочинениях всю ту мерзость и грязь, которыми обливали Россию заграничные «гости», и творческое «наследие» таких, как Штаден и Поссевин, долгое время воспринималось в качестве свидетельства о жизни и нравах русского народа… С «легкой руки» Карамзина стало признаком хорошего тона обильно мазать эту эпоху черной краской. Даже самые консервативные историки-марксисты считали своим долгом отдать дань русофобской риторике, говоря о «дикости», «свирепости», «невежестве», «терроре» как о само собой разумеющихся чертах эпохи   для  того, чтобы выставить царя в глазах потомков кровожадным тираном, но и доказать западному миру, к тому времени «прославившемуся» ужасами инквизиции, что в России порядки не лучше». 
          
           Русский  философ  Иван Александрович  Ильин  (1883-1954)  предостерегает: «В мире есть народы, государства, правительства, церковные центры, закулисные организации и отдельные люди – враждебные России, особенно Православной России, тем  более  - императорской и нерасчленённой России. Подобно тому, как есть «англофобы», «германофобы», «японофобы» – так мир изобилует «русофобами», врагами национальной России, обещающими себе от её крушения, унижения и ослабления всяческий успех...     Поэтому, с кем бы мы ни говорили, к кому бы мы ни обращались, мы должны зорко и трезво измерять его мерилом его симпатий и намерений в отношении к единой, национальной России и не ждать: от завоевателя – спасения, от расчленителя – помощи, от религиозного совратителя – сочувствия и понимания, от погубителя  –  благожелательства,  от клеветника  – правды».
          
           Генерал-майор  Свиты  Его Императорского Величества,  крупный  военный   теоретик  А.А.Гулевич (1866-1947),  в книге «Царская власть и революция» заключает:  «Национальная история пишется обыкновенно друзьями. История России писалась её врагами».

               
                ЦАРСТВЕННЫЕ ЖЕРТВЫ ОТРАВИТЕЛЕЙ       
      
            В 1963 году в Архангельском соборе Московского Кремля было произведено вскрытие гробниц царя Ивана Грозного и царевича Ивана Ивановича. Специалистами из НИИ судебной медицины Минздрава СССР были проведены химико-токсикологические исследования останков, которые показали в костях, волосах, ногтях и тканях одежды наличие ртути, мышьяка и меди. Вот какие доводы приводит историк А. Боханов: «Теперь о крови, которая, как уверяют некоторые авторы, «лилась ручьем». На картине Репина ее набралось на целую лужу. Cохранились волосы царевича ярко-желтого цвета 5 - 6 сантиметров длиной. Анализ показал, что признаков крови на волосах не обнаружено. Молекулярная структура крови такова, что отмыть от нее волосы без следа невозможно».
           В костях Иоанна Грозного и его сына, царевича Иоанна Иоанновича, обнаружено пятикратное превышение ртути. "Отравление было длительным и хроническим", - делают свое заключение судмедэксперты. Столь высокая и одинаковая концентрация ртути в костях государя и царевича (до 1330 мкг на 100 г объекта исследования) говорит о том, что травить их начали одновременно, пытаясь устранить с престола не только царя, но и его наследника".
         «По поводу болезни (царевича Ивана – А.С.) можно сказать определенно — это  было отравление сулемой»,  - заключает  В.Г. Манягин в книге «Вождь Воинствующей Церкви».               
           После того как в 1990-х годах провели исследование захоронений московских  великих княгинь и цариц, был выявлен факт отравления матери  Иоанна Васильевича Грозного, великой  княгини Елены Васильевны Глинской (1508-1538), и первой жены русского самодержца, матери царевича Иоанна Иоанновича,  царицы Анастасии Романовны Захарьиной-Юрьевой (1530/32?-1560).  Обе скончались в возрасте тридцати лет.
           Эти неопровержимые факты свидетельствует о том, что члены царской    семьи из поколения в поколение становились жертвами отравителей.


          «Те историки, которые стали бы настаивать на беспредельной ярости Ивана Грозного, - писал действительный член АН СССР, историк Р.Ю. Виппер (1859-1954), -должны бы задуматься над тем, насколько анти государственно были в это время настроены высшие классы, значительная часть боярства и духовенства: замысел покушения на жизнь Царя был тесно связан с отдачей врагу не только вновь завоеванной территории, но и старых русских земель и богатств Московской державы; дело шло о внутреннем подрыве, об интервенции, о разделе великого государства».               
               
               

                «КАРТИНА КРОВИ»:ЗАМЫСЕЛ И ВОПЛОЩЕНИЕ      
 
          Не менее «доверчивыми», чем русские историки Н.М.Щербатов,  В.О.Ключевский и   Н.М.Карамзин,  оказались и  русские  живописцы  В.Г.Шварц, Н.С.Шустов и И.Е.Репин.  Но если появление в 60-х годах XIX  века  картин Шварца и Шустова,  изображавших Ивана Грозного, сидящего  у гроба «убитого им сына», прошло  почти незамеченным, то картина Репина «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года»  с первого же дня публичного показа обрела скандальную репутацию.  Что же подвигло живописца к написанию  этой  картины?   Ответ  находим  в записках  самого  И.Е.Репина «Далекое и близкое».      
          По воспоминаниям  художника,  впервые  замысел картины возник, как отклик на   убийство в марте 1881 года императора  Александра II народовольцем  Игнатием Гриневицким   и последовавшей  за этим  публичной казнью  организаторов нападения. В своем творчестве   художник  много раз  обращался к теме   народовольцев.  Его картины: «Арест пропагандиста», «Не  ждали», «Под конвоем. На грязной дороге», «Сходка», «Перед исповедью» отражали отношение художника к деятельности  членов террористической организации   «Народная воля»,   взгляд которых на необходимость свержения самодержавия он полностью разделял. В лицах  многих главных героев «народовольческой серии»  не трудно угадать портретное сходство с их прототипом –  самим автором картин.   На казни народовольцев Репин  счел возможным присутствовать лично.
          К мысли о написании картины   художник  снова вернулся, побывав на  концерте  Николая Римского-Корсакова:  «Как-то в Москве в 1881 году я слышал новую вещь Римского-Корсакова — «Месть». Эти звуки завладели мною, и я подумал, нельзя ли воплотить в живописи то настроение, которое создалось у меня под влиянием этой музыки. Я вспомнил о царе Иване».      
          Идея написать картину окончательно завладела Репиным  в 1883 году  во время его путешествия  по Европе, которое он совершил   вместе с критиком Владимиром Стасовым. В Испании  Репин  присутствовал на корриде:
          «Но никогда нигде на свете я не видел большего возбуждения толпы, как на бое быков. Толпа ревела, как море. Ладони трещали как митральезы  и оскаленные зубы на загорелых рожах представляли живой ад. Владимир Васильевич (Стасов – А.С.) принципиально не пошел  на это жестокое зрелище, а я думал только взглянуть, как это бывает.
           Несчастья, живая смерть, убийство и кровь составляют такую влекущую к себе силу, что противостоять ей могут только высококультурные личности. В то время на всех выставках Европы в большом количестве выставлялись кровавые картины.
           И я, заразившись, вероятно, этой кровавостью, по приезде домой сейчас же принялся за кровавую сцену «Иван Грозный с  сыном». И картина крови имела большой успех».         
           Работал над полотном  мастер  с большим энтузиазмом.    «Началась картина вдохновенно, шла залпами, — вспоминал он. — Чувства были перегружены ужасами современности… А наша ли история не даёт поддержки… Но всё казалось — мало. В разгар ударов удачных мест разбирала дрожь, а потом, естественно, притуплялось чувство кошмара, брала усталость и разочарование… Я упрятывал картину с болезненным разочарованием в своих силах — слабо, слабо казалось всё это… Разве возможно… Но наутро испытывал опять трепет — да, что-то похожее на то, что могло быть… И нет возможности удержаться — опять в атаку. Никому не хотелось показывать этого ужаса… Я обращался в какого-то скупца, тайно живущего своей страшной картиной».
            И далее:  «Писал — залпами, мучился, переживал, вновь и вновь исправлял уже написанное, упрятывал с болезненным разочарованием в своих силах, вновь извлекал и вновь шёл в атаку. Мне минутами становилось страшно. Я отворачивался от этой картины, прятал её. На моих друзей она производила то же впечатление. Но что-то гнало меня к этой картине, и я опять работал над ней».               
            В 1884 году отмечалось 300-летие со дня преставления  Ивана Грозного. К этой дате работа Репина над   грандиозной  (199,5 х 254 см.), написанной  маслом   картиной    «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года»,  была завершена.  В 1885 году художник  впервые показал картину  своим друзьям,  среди которых присутствовали Иван Крамской, Иван Шишкин, Николай Ярошенко.  Тогда  Крамской выразил мнение  всех присутствующих: «Нас охватило чувство совершенного удовлетворения за Репина». 
            Однако,  когда полотно  было представлено на XIII выставке Товарищества передвижных художественных выставок, проходившей в Санкт-Петербурге с 10 февраля по 17 марта 1885 года, вокруг картины разразился скандал.  Единым фронтом против показа  картины публике  выступили Академия художеств и Святейший Правительствующий  Синод в лице Обер-прокурора, профессора права Константина Петровича Победоносцева (1827-1907).  Обер-прокурор  был крайне возмущен её сюжетом, в котором вымысел выдавался за факт, и написал императору Александру III: «…на передвижной выставке выставлена картина, оскорбляющая у многих нравственное чувство: Иоанн Грозный с убитым сыном… Эта картина просто отвратительна… Нельзя назвать картину исторической, так как этот момент… чисто фантастический».
           Профессор анатомии Императорской Академии художеств Фёдор Ландцерт (1833-1889), беседуя с учащимися Академии о картине Репина,  высказал такое суждение:  «Художник впал в шарж и непозволительное безвкусие, представив, вместо Царского облика, какую-то обезьяноподобную физиономию.  В сознании каждого из нас, на основании впечатлений, вынесенных из чтения исторических повествований, из художественных пластических или сценических воспроизведений  личности   Иоанна Грозного, составился известный образный тип этого Царя, который не имеет ничего общего с представленным на картине господина Репина».
            В марте  выставка  из Петербурга переехала в Москву,  и с 28 марта по 21 апреля 1885 года проходила в Московском Училище живописи, ваяния и зодчества.  В конце апреля Императором Александром III   публичный показ картины  был запрещен.  Павлу Михайловичу Третьякову запрещалось показывать  приобретенную им картину  «в помещениях, доступных публике… не допускать для выставок и вообще не дозволять распространения её в публике какими-либо другими способами».
            Но спустя  всего три месяца,  11 июля 1885 года,  под  давлением общественного мнения, сформированного представителями интеллигенции, а также,  благодаря ходатайству близкого ко двору  друга  художника, академика Алексея Боголюбова,  запрет  на показ картины был отозван.
            Как  считал  поэт Максимилиан Волошин, "ее временные запрещения были вызваны вовсе не соображениями порядка государственного, а какими-то опасениями характера общественно-психологического, которые было трудно формулировать. Поэтому, в конце концов, она была разрешена".

                ВПЕЧАТЛЕНИЯ ОТ УВИДЕННОГО             
               
            Народ хлынул  в Третьяковскую галерею, чтобы увидеть  картину, уже успевшую наделать столько шума.  Сразу став  центром  внимания,  полотно вызвало  бурную и неоднозначную реакцию зрителей.  Вероятно, для того, чтобы усилить эффект от увиденного, в зале, где экспонировалась  картина,  организаторы выставки распорядились    разостлать  огромный кроваво-красный ковёр. И цель была достигнута.  Приходя в ужас  от созерцания кровавой сцены,  многие   зрители  сразу же покидали зал, кто-то  бился  в истерике и падал в обморок,  кто-то ругал и  возмущался, кто-то  хвалил и восхищался.  Да, мнения были разные.   Единство было только в одном  -  картина никого не оставляла  равнодушным.      
           "Свойство этой картины таково, - писал М.Волошин,  - что почти никто не останавливается перед ней подолгу. Она не столь потрясает, сколько ошарашивает зрителя и лишает его мужества рассмотреть ее подробнее. Она вызывает истерики с первого взгляда. Перед нею можно видеть дам, вооруженных флаконами с нюхательной солью, которые, поглядев, закрывают глаза, долго нюхают соль и потом решаются взглянуть снова. Многие проходят через комнату, где она висит, отворачивая и закрывая глаза…  Впечатление, произведенное картиной Репина, безусловно, вредно…    О нем говорят прошлогодние доклады учителей городских училищ, констатирующие особое нервно-возбужденное состояние детей в течение нескольких дней после посещения  Третьяковской  галереи".
            Но дети, как и взрослые,  реагировали на картину по-разному.  Так, сын  великого  Князя  Константина Константиновича  Романова (поэта К.Р.- А.С.) Гавриил  Константинович    вспоминал:  "Будучи в Москве, мы осмотрели и её и, конечно, побывали в знаменитой Третьяковской галерее…  Очень сильное впечатление произвела на меня картина Репина, висевшая одна, в отдельной зале, и изображающая убийство Иоанном Грозным Своего Сына. Я с трудом от неё оторвался».
          «Многое, - писала искусствовед О. А. Лясковская, - свидетельствует о том, что современники художника сделали все общественно-социальные выводы, на которые их толкало содержание картины Репина...".
          "Еще нигде не описаны те переживания революционеров, - вспоминал один из ближайших сотрудников Ленина В.Д.Бонч-Бруевич, - те клятвы, которые давали мы там, в Третьяковской галерее, при созерцании таких картин, как "Иван Грозный и сын Его Иван"... как та картина, на которой гордый и убежденный народоволец отказывается перед смертной казнью принять благословение священника».
           Приходили в восторг от созерцания картины  и представители творческой интеллигенции.  Так, художник Иван  Крамской  в письме журналисту Суворину  с восторгом  писал:  «И как написано, Боже, как написано! В самом деле, вообразите, — тьма крови, а Вы о ней и не думаете, и она на Вас не действует, потому что в картине есть страшное, шумно выраженное отцовское горе и его громкий крик, а в руках у него сын — сын, которого он убил!».      
           После  возвращения с выставки русский певец Фёдор Шаляпин  восклицал: «Считаю себя счастливцем жить вместе в одно время с дорогим Ильей Ефимовичем и горжусь принадлежать к его эпохе!».
           Лев  Толстой пишет Репину: «Третьего дня был на выставке и хотел тотчас же писать Вам, да не успел. Написать хотелось вот что — так, как оно казалось мне: молодец Репин, именно молодец. Тут что-то бодрое, сильное, смелое и попавшее в цель. На словах многое бы сказал Вам, но в письме не хочется  умствовать. У нас была геморроидальная, полоумная приживалка-старуха, и еще есть Карамазов-отец. Иоанн Ваш для меня соединение этой приживалки и Карамазова. Он самый плюгавый и жалкий убийца, какими они должны быть, — и красивая смертная красота сына. Хорошо, очень хорошо…».
            Восхищался картиной и друг художника,  писатель Всеволод Гаршин, позировавший Репину  при написании образа царевича Ивана:  «Да, — писал он, — такой картины у нас ещё не было, ни у Репина, ни у кого другого, — и я желал бы осмотреть все европейские галереи для того только, чтобы сказать то же про Европу. Представь себе  Грозного, с которого соскочил царь, владыка, — ничего этого нет: перед тобой выбитый из седла зверь, который под влиянием страшного удара на минуту стал человеком... 
            Я рад, что живу в то время, когда живет Илья Ефимович Репин. У меня нет похвалы для этой картины, которая была бы её достойна!».

            Русский историк, почётный член Петербургской академии наук, И.Е.Забелин (1820-1908),  писал: «Как известно, мы очень усердно только отрицаем и обличаем нашу историю и о каких-либо характерах и идеалах не смеем и помышлять. Идеального в своей истории мы не допускаем… Вся наша история есть тёмное царство, варварство, суесвятства, рабство и так дальше. Лицемерить нечего: так думает большинство образованных русских людей».

               
                РАЗРУШИТЕЛЬНАЯ СИЛА
                ИЛИ "ЖЕРТВЫ РЕПИНСКОГО ПРОИЗВЕДЕНИЯ"             
            
         По словам Репина, «несчастья, живая смерть, убийства и кровь составляют … влекущую к себе силу…».  И как показало время,  силу разрушительную.
         «В лице Гаршина, -  вспоминал  Репин, - меня поразила обреченность: у него было лицо человека, обреченного погибнуть. Это было то, что мне нужно для моего царевича». И Гаршин  вскоре  действительно погиб. Он сошёл с ума и в приступе безумия бросился в лестничный пролет.
          Кроме Гаршина при написании образа царевича Репину позировал художник Владимир Менк. Для создания образа Ивана Грозного  мастеру позировали известный художник Григорий Мясоедов и композитор Павел Бларамберг. 
          После того как Репин написал свою самую знаменитую картину,  художник  Мясоедов, в беспричинной ярости чуть не прикончил своего маленького сына, тоже Ивана.
          За время работы над картиной  здоровье   Репина сильно подорвалось: начала сохнуть правая рука, а после завершения картины  рука отнялась. Художнику пришлось учиться писать левой рукой.  У друзей  Репина были все основания опасаться и  за психическое здоровье художника.
            Спустя  четверть века после создания  знаменитой картины «Иван Грозный  и сын его Иван 16 ноября 1581 года»,   Репина снова  влечёт «тьма крови», страдание, смерть…  В 1909 году  по заказу банкира Павла Рябушинского  он  пишет второй  авторский вариант картины,  которому сам художник  дал название   «Сыноубийца».   Теперь на холсте появились черты модернистской живописи.   Ныне картина находится в Воронежском  областном художественном музее имени И.Н. Крамского. 

           В январе 1913 года газеты сообщали: «В Третьяковской галерее, по Лаврушинскому переулку, имел место следующий небывалый случай: была изрезана известная картина Репина – «Убийство Иоанном Грозным своего сына…».  Молодой старообрядец-иконописец Абрам Балашов, сын крупного мебельного фабриканта,  набросился на картину с ножом, со словами:  «Кровь! К чему кровь! Долой кровь!» и исполосовал центр картины – лицо царя Ивана и голову наследника. Вандала признали невменяемым и отправили на лечение в психиатрическую больницу».
          Узнав о порче картины, хранитель Третьяковской галереи Георгий Хруслов, бросился под поезд.
          Поэт Максимилиан Волошин, обвинил в случившемся, прежде всего, самого
художника: «Поступок Абрама Балашова нельзя принять за акт банального музейного вандализма. Он обусловлен, он непосредственно вызван самой художественной сущностью репинской картины».
          Выступая с докладом на диспуте, в котором Репин  принял участие, Волошин  говорил: «Иллюзия личной безопасности, на которой построена вся европейская культура, настолько отучила нас от зрелища крови и смерти, что, с одной стороны, сделала их для нас в десять раз ужаснее, а с другой – пробудила в глубине души тайное стыдное любопытство…  В лице Балашова мы имеем дело не с преступником, а с жертвой репинского произведения… Его вина в том, что он поверил Репину вполне…».
          Поэт  предложил  убрать картину из Третьяковки,  и передать её в европейский «паноптикум» скандальных картин.
          Заметка из Петербургского листка: «В течение 10 последних дней в Петербурге раскупили все открытки с репродукцией картины И.Е.Репина, изрезанной в Москве. Оптовые торговцы открытками заброшены заказами по телеграфу из провинции, причем, дают двойную цену».
         
          В ходе реставрационных работ  Репин пытался переписать поврежденный участок картины в своей новой (поздней)  манере.   Известный реставратор Игорь Грабарь  смыл новые краски Репина и сделал «всё как было».   Из воспоминаний  Грабаря:
          «Хорошо зная страсть Репина к переписыванию своих картин - он как раз в это время переписывал к худшему свою прекрасную вещь «Явленная икона» - я имел все основания опасаться за целость обоих голов израненной картины, все еще прекрасных, несмотря на зиявшие белой меловой подготовкой места ранения. Когда я вошел в комнату, где была заперта картина, и увидел ее, я глазам своим не поверил: голова Грозного была совершенно новая, только что свежая, написанная сверху донизу в какой-то неприятной лиловой гамме, до ужаса не вязавшейся с остальной гаммой картины. Медлить было нельзя - краски могли к утру значительно затвердеть. Узнав, что Репин писал на керосине - он давно уже заменил им скипидар прежнего времени, - я тут же сначала насухо, потом с керосином протер ватой все прописанные места, пока от утренней живописи не осталось и следа и полностью засияла живопись 1884 года...».
          И  мастерски  отреставрированная   Грабарём  картина  снова  заняла свое место в постоянной экспозиции Третьяковской галереи.   Кроваво-красное напольное покрытие на этот раз решили не стлать.
          Когда картина была полностью отреставрирована, Московская городская управа выразила Репину благодарность за безвозмездную работу по реставрации картины.   Репин не стал отрицать своего «участия» в реставрации картины  и ответил  управе:
          Новое время, 15 (02) марта 1913:   «Ваше внимание к моему труду по восстановлению растерзанной картины «Иван Грозный и сын его Иван» меня глубоко тронуло. А решение управы, как я слыхал, покрыть стеклами картины Третьяковской галереи даже большого размера очень успокаивает; если блеск стекол и будет несколько мешать виду картин, зато сохранятся они идеально».
          Но Репин ошибся.
               

                СТОЛЕТИЕ СПУСТЯ

               
         
           Минуло  немногим более ста лет и  25 мая 2018 года  картина вновь подверглась нападению.   На этот раз,   посетитель Третьяковской галереи, 37-ми летний Игорь Подпорин,  стойкой  ограждения  разбил защищавшее картину стекло,   осколки которого в нескольких местах   порезали холст. Картина  получила серьёзные повреждения.
           Подпорин - уроженец Узбекистана,  имеет Российское гражданство.  Давно переехал в Воронеж, а  несколько лет назад  - в Москву,  по образованию – инженер, работал строителем, жил на съемной квартире.  На учете в ПНД не состоял.  В показаниях, данных сразу после задержания, Подпорин  высказал  такое  мнение: «если рисовать такие картины, то можно свести людей с ума». Ивана Грозного он считает святым, а сюжет картины – неправдой.  Членам Общественной наблюдательной комиссии (ОНК), навестившим  его в ИВС, он  заявил:
            - Я считаю,  что эта картина оскорбляет чувства верующих, православных и вообще всех в России…  Иностранцы же туда ходят, увидят такое и что они про  нашего  русского царя подумают? И про нас? Это провокация против русского народа, чтобы к нам плохо относились.
            Игоря Подпорина приговорили к двум годам и шести месяцам колонии общего режима. 
            Ныне  полотно находится в реставрационных мастерских Третьяковской галереи.
               
           За пять лет до второго покушения на картину,   в октябре 2013 года,  группа  известных ученых,  историков, православных активистов и общественных деятелей  обратилась к министру культуры РФ В.В. Мединскому и директору  Третьяковский  галереи  И.В.Лебедевой  с просьбой убрать картину И.Е.Репина «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года» из экспозиции  в запасники Третьяковской галереи,  так как картина  «оказывает  на зрителя глубокое психологическое, эмоциональное воздействие, создавая эффект ложной психологической достоверности, буквально запечатлевая в памяти тысяч и тысяч посетителей Третьяковской галереи, среди которых значительная часть – дети, не имеющие критического взгляда на мир, клевету на Россию и ее историю...».          
          Тогда, комментируя  просьбу  представителей общественности,  директор  галереи заявила:  «Они высказали свою точку зрения — да, мы ее услышали…  Но это не значит, что мы должны снимать картину, провисевшую в экспозиции сто лет и связанную с историей формирования коллекции музея и именем его основателя Павла Михайловича Третьякова, который приобрел работу у художника. Пока такой мысли даже не возникало, соответственно, она будет висеть».
           И картина, принесшая  гениальному  живописцу   сомнительную славу фальсификатора отечественной истории,   продолжала   «висеть» в   экспозиции Третьяковской галереи до  25 мая 2018 года.

          30 мая 2018 года авторы предыдущего письма вновь обратились к министру культуры  В.В.Мединскому и директору Третьяковской галереи З.И.Трегуловой(сменившей на этому посту И.В.Лебедеву) с  аналогичной просьбой – убрать картину Репина в запасники галереи.   
          В письме авторы обращения напоминают  о выдающихся  результатах правления Ивана Грозного, о его начинаниях, благодаря которым  Россия  в последующие века  увеличила свои границы до нынешних пределов:  «Царь Иоанн Васильевич Грозный, полвека   правивший    Россией,  был   первым  русским  Царем,  Помазанником Божиим, укрепившим единодержавие и  единозаконность  на  Руси,  двукратно  увеличившим территорию России,  расширившим  торговые   пути и  связи России  со всем  миром, основавшим   многие  Российские  города,  подавлявшим  еретические  движения.  Он благодетельствовал многочисленным российским монастырям, в том числе монастырям Белой Руси, Малороссии (вплоть до Закарпатья), а также православным монастырям Святой Земли,    Синая и    Святой горы Афон.    По его воле было основано более 60 монастырей и 155 городов и крепостей, созданы общегосударственная почта и сеть общеобразовательных школ. 
          Мы, русские люди, должны быть бесконечно благодарны нашим предкам за то, что они создали могучую державу, простирающуюся от Балтийского моря до Тихого океана, от Северного Ледовитого океана до Черного и Каспийского морей. Велика в этом заслуга Царя Иоанна Васильевича Грозного, включившего в состав Русского государства и Казанское, и Астраханское, и Сибирское царство, богатствами которого, нефтью и газом, живет сегодня наша страна.
          Только за одно это мы, нынешние граждане России, должны поставить памятники Царю Иоанну Васильевичу Грозному в каждом городе Поволжья, Урала и Сибири, да и по всей России, а не только в Москве и Орле.
          И конечно, должны убрать клеветническую и лживую картину И. Репина из главной Русской галереи».
          К обращению  приложена Историческая справка о причине  смерти Царевича Иоанна Иоанновича:
          «После вскрытия гробницы Царевича Иоанна Иоанновича 23 мая 1963 года группой антропологов во главе с доктором исторических наук Михаилом Герасимовым в 1963-1964 годах была проведена судебно-медицинская экспертиза честных останков Царевича Иоанна. Обнаруженное в останках значительное количество ядовитых веществ, несовместимое с жизнью (содержание солей ртути превышено в десятки раз – до 1333 мкг, мышьяка в несколько раз), а также отсутствие следов крови на волосах Царевича свидетельствует о тяжелом отравлении как о наиболее вероятной причине смерти Царевича  Иоанна.
           Один из выводов судебно-медицинской экспертизы: «Нельзя решить вопрос о достоверности сюжета картины художника И.Е.Репина».
   
               
                *   *   *
          14 июля 2017 года,  на встрече Президента России Владимира Владимировича Путина   с работниками Лебединского горно-обогатительного комбината  в Белгородской области главе государства   был задан вопрос:
           «В настоящее время много историков, не историков, заинтересованных людей коверкают нашу историю, оказывают огромное давление. Много версий. И хотелось бы узнать, будет ли государство до конца бороться за эту историю? Может быть, стоит продумать еще какие-то особые меры, средства? Можно быть уверенным, что следующие поколения будут знать истину, которая была, в плане войны, в плане Победы, в плане всего?».
            Отвечая на этот вопрос, Президент говорил  о  распространении клеветнических слухов о России и ее державных правителях,  и  привел пример такой клеветы :
           «Возьмите известную легенду о том, что Ivan the Terrible (Иван Грозный) убил своего сына».  Далее, Президент  напомнил, что Царь Иоанн Васильевич Грозный, по мнению многих историков, не убивал своего сына, а распространил эту ложь папский нунций Антонио Поссевино, который пытался начать процесс окатоличивания России, но, потерпев неудачу, стал описывать дикость России и жестокость ее правителей, в том числе и Царя Иоанна Васильевича Грозного:
         «Из него сделали Ивана Грозного, такого супержестокого человека. Хотя если посмотреть в тот период времени на другие страны, -  все то же самое было везде. Время было такое, достаточно жестокое. И я сейчас не хочу говорить, что он был такой весь белый и пушистый, Иван Грозный, наверное, он был человеком жестким, наверное».
http://www.kremlin.ru/events/president/news/55052
         
 
                «IVAN THE TERRIBLE»
                И               
                «БЕЗЧЕЛОВЕЧЕСТВО» ЕВРОПЕЙСКИХ ПРАВИТЕЛЕЙ
               
       Среди современных зарубежных историков-русофобов, как и среди их отечественных коллег-единомышленников, вопреки очевидным фактам, и по сей день звучат дискредитирующие нашу историю высказывания о якобы не имеющей аналогов,
беспрецедентной жестокости первого русского царя.
       Обратимся к историческим сравнениям с западноевропейскими  монархами, правившими в то же время, что и Иван Грозный. О том, насколько жестокость Ивана Грозного была «беспрецедентна», говорят факты:
       По подсчётам ученых, за 37 лет царствования Ивана Грозного (1547-1584) было казнено от 3 до 4 тысяч человек, включая осуждённых за уголовные преступления, грабёж и казнокрадство.
       Тогда как, в Европе, которая считается образцом «добродетели и справедливости», было уничтожено за этот же период времени от 300 до 400 тысяч человек.
       Так, за одну только ночь в канун дня святого Варфоломея, 24 августа 1572 года, во Франции по приказу королевы Екатерины Медичи католиками в Париже было уничтожено около 2 тысяч гугенотов. Её сын, французский король Карл IX, лично
участвовал в резне Варфоломеевской ночи. Тогда в течение двух недель погибло около 30 тысяч протестантов.
        Иван Грозный в ответном письме германскому императору Максимилиану II,
который и сообщил ему о событиях Варфоломеевской ночи, написал следующее:
       «А что, брат дражайшей, скорбиш о кроворозлитии, что учинилось у Францовского  короля  в его королевстве, и о том христьянским государем пригоже скорбети, что такое безчеловечество Француской король над толиком народом учинил и кровь толикую без ума пролил».
        Английский король Генрих VIII Тюдор (1491-1547) только за «бродяжничество»   приговорил  72 тысячи бродяг и нищих к повешению вдоль больших дорог.
        В Германии при подавлении крестьянского восстания 1525 года  было казнено более 100 тысяч  крестьян.
        За годы правления  Елизаветы (1558-1603) в Англии было казнено 89 тысяч человек. Сколько людей изгнали за океан, сказать трудно. Историки называют цифры от 100 до 300 тысяч.
        И это далеко не полный перечень злодеяний европейских правителей.

        По мнению историка, археографа, академика АН СССР, профессора С.Б.Веселовского (1876-1952), «созревание исторической науки подвигается так медленно, что может поколебать нашу веру в силу человеческого разума вообще, а не только в вопросе о царе Иване и его времени».

                ГЛАС НАРОДА   
               

            «Западные историки, имея дело  с не менее жестокими, чем он (Иван Грозный - А.С.)), современными ему правителями,  - пишет профессор В.В.Назаревский (1870-1919, -   каковыми   были Филипп II Испанский,    Генрих VIII и Мария Тюдор в Англии, совершавшие    свои   кровавые   казни  при свете   возрождения    наук, при  наличии парламентского режима, не так уже, как у нас, копаются в жестокостях.
           Наш же народ, терпеливо перенесший всю тяжесть второй половины его правления, назвал его только Грозным. В этом он проявил совсем иное отношение к своему царю, чем англичане, которые свою королеву, современницу Ивана IV, называли «кровавой» Марией. И в памяти народной тень Иоанна живёт более в образе славного покорителя Казани, Астрахани и Сибири, чем в виде облитого кровью тирана».
           В отличие от правителей Европы той эпохи Иван Грозный был единственным раскаявшимся в своих грехах монархом.  В последние годы правления   Иван Грозный отменил смертную казнь. По монастырям и церквям он рассылал синодики – списки жертв царского произвола, со значительными суммами денег для вечного поминовения усопших.
          Перед кончиной Государь всея Руси Иван IV Васильевич Грозный пожелал уйти из жизни не царём, а простым монахом. В день смерти 18 марта 1584 года он принял монашеский постриг и был наречён Ионой. 
          Иван Васильевич  Грозный  похоронен в монашеском одеянии – схиме и скуфье  в Архангельском   соборе  Московского Кремля рядом с могилами своего отца, Великого князя Василия III Ивановича и сыновей -   умершего во младенчестве царевича Дмитрия (1553)  и  царевича  Ивана.  Место своего погребения  в диаконнике собора  государь приготовил заранее,   когда ему было  всего 23 года.
          На могильном камне кирпичного надгробия начертано: "в 18 день преставись Царь и Великий князь Иоанн Васильевич всея Руси самодержец, во иноцех Иона".
               
         «У гробницы его, по усердию многих богомольцев собора, служатся панихиды с поминовением или одного имени царя Иоанна Васильевича или же с прибавлением к оному имен своих родственников», - писал  в  1916 году протоиерей Н.Извеков  в своей книге "Московский придворный Архангельский Собор". -  Среди многих Государей и Великих князей, почитаемых в народе и почивающих в Архангельском Соборе, притекали именно к нему. И благоверный христолюбивый государь, как заботливая горлица-Иона, покрывает всех своих птенцов крылами своего предстательства и заступничества пред Господом, своего державного служения Богу, Церкви и Земли Русской».   
          Патриарх  Московский и всея Руси священномученик  Гермоген (1530-1612), в трактате «Честь и слава Богородицы», написанном уже после кончины царя, называет Ивана Грозного «благочестивым, христолюбивым и благоверным Государем, Царём и Великим Князем  всея Руси Самодержцем».

               
           В русских  народных сказках: «Царь Грозный и крестьянский сын», «Горшеня», «Иван Грозный и лапотник», «Сказка о Шибарше», «Сказка о Грозном и старце», а также в исторических песнях о взятии Казани, о Кострюке, песнях о Ермаке, Иван Грозный предстаёт,  как «крестьянский царь»,  защитник бедняков от боярского произвола,  простой и немного чудаковатый человек,  скорый на расправу, но отходчивый, а  в борьбе с  изменниками и врагами России  государь  -  судья  грозный, строгий, но  всегда справедливый.               
                Как в тереме живёт православный Царь,
                Православный Царь Иван Васильевич.
                Он грозен, батюшка и милостив,
                Он за правду милует, за неправду вешает.         
    
           В своей книге «Самодержавие духа» митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычёв) пишет о почитании народом царя Ивана Грозного как местно чтимого святого: «Как первый Помазанник Божий на русском престоле Иоанн IV, без сомнения, так же почитался в народе после своей кончины, как местно чтимый святой благоверный царь... Это почитание и отражают нимбы на нескольких известных ныне изображениях Государя».
           В числе многих иконописных изображений Ивана Грозного  образ Государя  запечатлен  в Грановитой палате Московского Кремля на  фреске  «Благоверный и Христолюбивый Богом венчанный   Великий Государь Царь и Великий Князь Иоанн Васильевич  Всея  Великия России  многих государств Государь и Самодержец» , на фреске  «Моление Царя Иоанна Грозного с сыновьями Феодором и Дмитрием перед иконой Владимирской Божией Матери» в Спасо-Преображенском соборе Новоспасского монастыря,  на  иконе «Церковь воинствующая», находящейся в Третьяковской галерее.    
          
          В наши дни  Государю всея Руси,  Иоанну IV Васильевичу Грозному,   установлены памятники: в 2016 году - в  Орле  и  в 2019 году – в  Александрове  и Чебоксарах. 
          Как свидетельствуют результаты опроса населения,  проведенного  Фондом  общественного мнения  Федерального Агентства Новости,  подавляющее большинство жителей страны  -71% положительно оценивают роль Ивана Грозного  в истории России. Противоположного мнения придерживается лишь 13% респондентов.  65 % россиян одобрили бы установку памятника Ивану Грозному в своём населённом пункте. Активнее всего роль Грозного одобряет молодое поколение в возрасте от 18 до 30 лет.
         Вот уже  пять столетий   прозападно ориентированные представители отечественных элит  предпринимают   попытки стереть из памяти  русского народа имя и  величие  деяний  первого русского царя,  Ивана Васильевича Грозного. 
         Но  как выяснилось в ходе проведенного  опроса  -  сии попытки  оказались тщетны.  О стремлении  народа к  знанию и осмыслению   подлинной  русской истории  красноречиво свидетельствуют  результаты,  полученные в ходе  проведенного голосования.
 
                А  глас народа –  глас Божий.