Кроличья лапка

 Девчушка лет трёх «застыла» у прилавка  с мясными полуфабрикатами, в гипермаркете. Стояла она на цыпочках,  прислонив ручонки и маленькое личико к  витрине, так тесно, что нос «растёкся» по ней розовым пятачком… Широко посаженные карие глаза  всматривались в нечто.
– Мама, мама, тьто это? - волнительно спросила Кира, тыча в стекло розовым настырным пальчиком. К слову, настырным было всё её существо, в том числе, непослушная челочка, то и дело спадающая на глаза.  – Лапотька? – на личике девочки выразилось недоумение…
– Э-э-э, – мама, наклонившись, попыталась рассмотреть, на что указывала дочка, и в одночасье обомлела… Прямо перед ней, посреди мясного изобилия, как будто издеваясь, торчала ЗЛОСЧАСТНАЯ МЕХОВАЯ КРОЛИЧЬЯ НОГА – яркое свидетельство доброкачественности мясного продукта… И мамин «кошмар на улице Вязов».
 Откуда берётся «МЯСО», Кира в своём нежном возрасте  ещё  не знала. Оно, как овощи и фрукты, по словам мамы, существует само по себе, безотносительно от милых  «хрюкалок» и «мукалок». Растёт на дереве или ещё где…  Ну как расстроить  малышку «правдой жизни»: она такая ранимая… И вот надо же!
– Милая, видишь ли… – мама на секунду «зависла», но тут же, спохватилась. –  Лапка? Да ну! Какая ещё лапка! Пойдём – ка скорее поищем твоё любимое печенье! И конфеточки желейные! Да? Вкуснючие-превкуснючие!  –  и поспешно подтолкнула дочку в сторону кондитерского отдела.  Но не тут-то было…
– И какая мохна-а-ата-а-ая-я-я, - нараспев протянула Кира, словно не расслышав предложение матери. И вдруг, изменившись в лице,  протараторила: «Маматька,  это ведь лапка, как у насего Балсика,  такая зе… Её тьто –  пладают? А как зе Балсик без лапки?»
 Перед глазами матери пронеслись  все жизненные годы разом, включая воспоминания о первой манной каше и последней разменянной тысячи  в кармане. Но, собравшись с духом, она готова была произнести  заветное: «Ну, что ты, солнышко, разве…», как…
Как, словно гром среди ясного неба, услышала откуда-то сверху:
– Солнышко, да какой же это Барсик, это кроличек… Самый настоящий. Совсем недавно бегал по полянке. 
Над  Кирой, мало того –  над  мамой – возвышалась  розовощекая, огромных размеров, продавщица  мясного отдела.  Бейдж на переднике гласил: «Попик Тамара Ивановна»
 – «Иг-ру-шеч-ный кро-лик, – процедила мама сквозь зубы, ненавидя каждый грамм 150-килограммовой фигуры продавца. – Игрушечный  кролик, – уже мягко пояснила она дочурке, которая, прикусив нижнюю губёнку, никак не могла понять: кролик вчера ещё бегал, – а сегодня продаётся его лапка. 
– Да-да, конечно, игрушечный. Но не больше недели!– наигранно  сдалась подбоченившаяся толстуха.
Масла в огонь плеснул «качок» в спортивном костюме, стоявший позади: «А ну-ка, может, и мне в игрушки поиграть! Аж желудок сводит, как поиграть хочется! Аха-ха!»
Кира затихла в глубокой задумчивости, судя по всему, сравнивая недавно увиденного в магазине игрушек белопухлого кролика с розовым носиком-сердечком с тем, что лежал на витрине. «Ну, всё, – подумала мама,– сейчас прорвётся». Но вместо крика Кира тихонько попросила: «Маматька, купи кролитька. Я с ним иглать буду…»
Кролик был куплен, бережно упакован сначала в целлофан, а потом в полиэтиленовый  пакет «нежными» руками продавщицы мясного отдела.  И так же «бережно» протащен Кирой по всем дорожным  колдобинам… На предложение – помочь, девочка качала головой: дескать, «сама»… Попутно маме пришлось сочинить ещё пару сказок: о том, почему у кролика нет головы, а шерсть есть только на левой задней лапе…
 – Иногда такое случается, – как можно непринуждённее говорила мама,– разные части игрушек  по ошибке оказываются в разных коробках, а там – и в разных магазинах, а шерсть просто ещё не отросла – маленький он …
 Дома, после долгих обсуждений, мама и дочка решили кролика из целлофана не вынимать – «чтобы шёрстка быстрее отросла», и стараться не беспокоить – «ему нужно много спать, ведь все растут во сне»… Папа, вернувшийся с работы, прямо с порога был встречен бурным потоком Кириных впечатлений о новой «игрушке» и нервным маминым «подмигиванием»…
 Вечером Кира перестлала свежую постель на кукольной кроватке (куклу  «отправила» в коробку) и уложила на неё кролика: его меховая лапка  в целлофане чуть высовывалась из-под одеяла. Немного постояла  рядом, но, видимо, решив, что этого мало, добавила строго:
 – Спи! Утлом иглать будем.
Наутро, оставленный ночевать в кукольной кроватке «настоящий» игрушечный кролик чудесным образом превратился  в  белопухлого, с  розовым  носом-сердечком  ¬–  из  детского магазина (Пока Кира спала, маме пришлось-таки сходить  в игрушечный магазин).
«Вылос, всё-таки вылос», – приговаривала Кира, нежно поглаживая  кролика  по шелковистой шерстке,  и  осторожно прощупывая,  крепко ли держится вернувшаяся на место голова …
А  на кухне,  тем временем,   готовилось  «какое-то»  жаркое  из  «какого-то» мяса…