Тадж-Махал часть 15

Спустя несколько дней.

          Заплакал сын.
          - Иду, солнышко! Иду! – Лера с трудом поднялась со стула. – Кушать хочет мой маленький! Сейчас мама покормит. Сейчас.
          Тяжело переваливаясь с ноги на ногу, она дошла до стола и взяла завёрнутую в полотенце, чтобы не остыла, бутылочку с молоком.
          - Иду, маленький, иду.
          С трудом опустившись на табурет, который стоял рядом с кроватью, она протянула бутылочку сыну. Сильная боль в спине не позволила ей наклониться к нему.
          - Сейчас, родной мой, сейчас. Мама наклониться даже не может.
Пересиливая боль, так что на лбу выступили капли пота, Лера поднесла соску ко рту сына. Тот поймал её, и принялся сосать молоко.
          - Сейчас Сашенька поест, а вечером папа придёт и погуляет с сыночком. О, да мы ещё и мокрые! Что же делать, Санька? Ты ещё сам не можешь ползунки с себя снять, а я «уже» не могу. Придётся опять звать на помощь тётю Надю.
В дверь постучали.
          - Войдите! – сказала Лера, не вставая с табурета и не оглядываясь.
          - Лерочка!
          Лера оглянулась, на пороге стояла мама, а через её плечо выглядывала улыбающаяся Галина.
          - Мама! Приехала!
          - Приехала, дочка! Что случилось? – сказала Тамара Николаевна, обнимая дочь.
          - Теперь уже ничего не случится, раз ты здесь! Теперь я за Александра спокойна.
          Лера поднялась со стула и медленно, утиной походкой, пошла к дивану. Тамара Николаевна с Галей молча смотрели на неё.
          - Вы раздевайтесь и проходите, а я прилягу. Устала.
          Она подошла к дивану и, превозмогая боль, легла.
          - Ну, вот и всё! Я только тебя, мама, и ждала, - сказала она и закрыла глаза.

          Надя с коляской подходила к дому. Около подъезда стояла машина скорой помощи. Из подъезда на носилках вынесли Леру. Юра помогал нести их.
          - Что случилось? – подбежала к машине Надя.
          - Валерию парализовало, - сказал Юра. – Комполка дал вертолет. Сейчас вылетаем в Киев в областную больницу.
          Носилки закатили в машину и дверцы захлопнулись.

КИЕВ. ОБЛАСТНАЯ ЬОЛЬНИЦА.

          Больничная палата в неврологическом отделении была рассчитана на шесть человек. Все, кроме одной девушки, которая с трудом передвигалась, были лежачими. В палату вошёл доктор лет тридцати пяти – сорока.
          - Доброе утро!
          - Доброе утро, Сан Саныч! – нестройно, но с улыбками ответили женщины.
          - Как спали-почивали?
          - Хорошо.
          - Марья Тихоновна, кошмары сегодня не снились?
          - Нет, доктор, не снились, - сказала семидесятилетняя старушка. – После вчерашнего укола только сейчас проснулась!
          - Вот и ладно! Начнем обход. Вчера вечером новенькая поступила, вот с неё и начнём.
          Доктор взял табуретку и присел около Валериной тумбочки, положив на неё листы бумаги и молоточек невропатолога.
          - Здравствуйте, я ваш лечащий врач. Зовут меня Александр Александрович.
Давайте заполним анкету. Как ваша фамилия, имя, отчество?
          - Лескова Валерия Михайловна.
          - Сколько вам лет?
          - Двадцать три года.
          - С чем к нам поступили, Валерия? На что жалуетесь?
          - Сильные боли в руках, ногах, спине. Не могу ходить. А с сегодняшнего утра раздвоение зрения.
          Врач долгим взглядом посмотрел на неё.
   
Спустя неделю.

          В палату вошли Тамара Николаевна, Галя и Юра с сыном на руках.
          - Мама! – улыбнулась Лера.
          - Лерочка! – Тамара Николаевна поцеловала дочь. - А мы к тебе вот такой компанией приехали!
          - Хорошо, что приехали! Санька! Как давно я тебя не видела! Целую неделю!
          Юра положил сына рядом с женой.
          - Как же я соскучилась по нему! – повернула к нему голову Лера, пытаясь погладить его плохо работающей рукой.
          - Как ты здесь? – спросил Юра.
          - Нормально. Только нянечек не дозовёшься. Они ничего не хотят делать без денег, за всё надо платить рубль. А у меня денег нет. Лена нам здесь всем помогает, - Лера кивнула на женщину, сидевшую на кровати напротив, - она у нас единственная из палаты ходячая, хоть и плохо ходит.
          - Спасибо вам, Лена, - сказала Тамара Николаевна.
          - Не за что, - ответила та. – Мне когда-то так же помогали.
          - Теперь я буду за тобой ухаживать, - улыбнулась Тамара Николаевна.
          - Как? – удивилась Лера. – А Санька с кем?
          - Врачи сказали, что лечение будет долгим. Мы с Юрой посоветовались, - сказала Тамара Николаевна, - решили, что Сашеньку лучше отправить с Галей к нам домой. Сейчас лето, у неё каникулы, пусть с племянником посидит, понянчится. Да и папа ей поможет. Он вас вырастил, знает, как с младенцем обращаться.
          - Лера, ты не переживай, я справлюсь! – сказала Галя.
          - Я знаю, что ты справишься, - улыбнулась сестра.
          - Юру отправляют на два месяца в командировку в Моздок, - продолжала Тамара Николаевна.
          - Я завтра вылетаю, - сказал муж.
          - Ну, а я останусь с тобой в Киеве.
          - Хорошо, - прошептала Лера.

          Дни летели за днями. Незаметно пролетели два месяца.
Тамара Николаевна постучала в дверь, на которой висела табличка «Яровский Александр Александрович, кандидат медицинских наук».
          - Да! Войдите!
          - Можно?
          - Тамара Николаевна! Заходите! Я вас жду! Нам надо поговорить.
          - Да, доктор, надо. Два месяца мы здесь, а ей всё хуже и хуже. Теперь и мышцы лица застыли как маска.
          - Да, улучшений нет.
          В этот момент без стука открылась дверь. Вошла полная властная женщина в белом халате с бумагами в руках.
          - Извините, что помешала. Я ненадолго. Александр Александрович, я ознакомилась с историями болезней, завтра подъеду к 12 часам на ваш обход. Раньше не смогу. Возьмите документы, - женщина положила на стол бумаги.
Врач поднялся.
          - Позвольте представить: Верещагина Анна Павловна, профессор. Она вчера осматривала Леру. А это мама Лесковой Валерии – Тамара Николаевна.
          - А-а! Здравствуйте!
          - Здравствуйте, доктор. Что с моей девочкой?
          - Ничего утешительного я вам сказать не могу. Я ознакомилась с историей болезни Лесковой. Вчера мы собирали консилиум, осмотрели её и пришли к выводу: врач сделал всё, что мог, но процесс не удалось остановить. Готовьтесь к самому худшему. Ей осталось жить от силы месяц-два.
          Женщина повернулась и вышла из кабинета. Тамара Николаевна заплакала.
Александр Александрович налил из графина воды.
          - Успокойтесь, успокойтесь, Тамара Николаевна! – протянул он стакан женщине. – Я не об этом хотел с вами поговорить.
          Тамара Николаевна взяла стакан с водой, вытерла слезы. Врач, глядя в окно, сказал:
          - Тамара Николаевна, вы в Бога верите?
          - В Бога? Верю.
          - Как это не странно звучит в наш двадцатый век, у нас на Украине лечат не только врачи, но и бабки.
          - Вы это серьёзно?
          - Вполне! – повернувшись, и, глядя в глаза Тамаре Николаевне, сказал врач. – Найдите хорошую бабку. Только, пожалуйста, не говорите никому, что это я вам посоветовал.

          Тамара Николаевна вошла в палату. К некоторым из женщин пришли родственники. Она присела на табурет рядом с кроватью дочери.
          - Мама, что с тобой?
          - Ничего, Лера, все хорошо. Мне тут посоветовали бабку найти.
          - Давно пора, - отозвалась Лена с соседней кровати. – Мы уже говорили между собой, что дело тут нечистое. Бабку надо искать.
          - А где искать? Я не местная.
          - Ой! Я вам дам адресок! - подала голос одна из женщин. – Хорошая старушка, сильная. В Выжгороде живёт. Я сама к ней ходила. Кстати, Петя, - спросила она мужа, который пришёл проведать её, - ты завтра не через Выжгород едешь? Он у меня на грузовой машине работает, на стройке.
          - Через него.
          - Помнишь, куда ты меня довозил?
          - Помню.
          - Возьми женщину, покажи ей дом, где бабка живёт.
          - Взять-то могу, но я отсюда поеду в 6 утра, пока пустое шоссе. Мне ж к восьми часам панели на стройку надо доставить.
          - Если возьмёте, то я в пять утра буду уже готова, - сказала Тамара Николаевна. – Я в долгу не останусь.
          - Это лишнее! – сказал Пётр. – Беда - она одна на всех!

          Огромная машина со стеновыми панелями выехала из Киева на шоссе ещё пустое в такой ранний час. В кабине рядом с водителем сидела Тамара Николаевна. Ехали молча. Через некоторое время машина свернула с шоссе на городскую дорогу, проехав немного, шофёр остановился.
          - Вон, видите мазанку в саду? Там и живёт эта бабка. Вам ещё повезло, что приехали рано: народу нет. Обратно на рейсовом автобусе до Киева доберётесь.
          - Большое вам спасибо, Пётр!
          - До свидания! Удачи!

          Тамара Николаевна открыла калитку и тихонько пошла к дому. Она поднялась на крылечко и задумалась: стоит ли в такой ранний час будить людей, или лучше подождать на крылечке пока проснутся. Дверь вдруг резко отварилась. Тамара Николаевна от неожиданности отпрянула в сторону. На пороге стояла пожилая женщина сгорбленная и морщинистая.
          - Что надо в такой ранний час? – резким голосом строго спросила она.
          - Дочь у меня в тяжёлом состоянии. Парализовало её полностью. Ваш адрес дали. Приехала к вам за помощью. Не местные мы. Из Сибири.
          Старушка пожевала губами и пристально посмотрела на гостью.
          - Заходи!
          В хате было темно. Они прошли мимо двух кадок, доверху наполненных водой, и вошли в небольшую бедно обставленную комнату. В красном углу висели образа, и горела лампадка. За стеной кто-то сонно вздохнул. Свет еле пробивался в комнату через яблоневые деревья и задернутые белые занавески.
          - Как зовут?
          - Тамара Николаевна.
          - Не тебя, дочь!
          - Валерией.
          Старушка подошла к образам, опустилась на колени и начала молиться. До Тамары Николаевны донеслось: «Прошу, Господи, о рабе Божьей Валерии...». Знахарка молилась долго, во время молитвы рот её стал растягиваться в сильнейшей зевоте. Её всю корежило, а рот буквально раздирало. Тамаре Николаевне стало страшно. После молитвы старушка сказала:
          - Ещё одна такая больная сегодня и я не смогу никого принять.
          Она подошла к стене, где на полке стояло с десяток пустых бутылок. Взяв бутылку, она через воронку налила из бочки воды. Держа бутылку обеими руками, она  что-то зашептала. Потом, заткнув бутылку пробкой, поставила на стол:
          - Возьми! Давай ей три раза в день по столовой ложке и натирай раз в день её всю этой водой. Рассчитай на девять дней. Если через девять дней у неё что-нибудь в лице отойдет, придёшь, ещё воды дам; если не отойдёт, не приходи – не моя больная.
          - Спасибо! – Тамара Николаевна встала.
          - Подожди. Сгадаю.
          Знахарка взяла большую и широкую консервную банку из-под рыбы и, зачерпнув ею из другой бочки воды, поставила на стол. Она зажигала спички и бросала их в банку, что-то шепча. Спички плавали в воде, по-разному соединяясь друг с другом или расходясь. Бросив так несколько штук, и внимательно посмотрев в банку, она сказала:
          - Она замужем, у неё есть ребенок. И муж, и ребенок сейчас в разных городах, не в том городе, где они все вместе жили.
          Тамара Николаевна согласно закивала головой.
          - Сделала ей на смерть женщина с чёрными волосами, которая живёт в одном доме с ней.
          - За что?
          - Ни за что! Из-за мужа. Меньше бы таскался  по бабам!
          - А как ей сделали?
          - Отравили, после того как она родила.
          - Чем отравили?
          - Труп обмыли. Этой водой и отравили.
          Тамара Николаевна прижала ладонь ко рту.
          - Брак их будет недолгим, - продолжала бабка. - Скоро они разойдутся. Он женится на другой, но счастлив не будет. Рано уйдёт из жизни. А она… она тоже выйдет замуж, но через много лет, когда найдёт человека, который идёт с ней рядом в каждой жизни.
          - В каждой жизни? Как это понимать? – удивленно спросила Тамара Николаевна.
          - Тебе необязательно это понимать! – резко сказала бабка. – А она знает! Встретятся они на своей старой общей могиле.
          Тамара Николаевна отодвинулась на край стула, с ужасом глядя на ворожею.
          - Всё! Иди! Устала я как никогда! Сегодня уже никого не смогу принять.
          - До свидания! – сказала Тамара Николаевна, вытащив из сумки деньги, она положила их на стол, и, пятясь задом к двери, выскочила на улицу.

(продолжение следует)