Полёт в ванне

                .

  Плохое почему-то запоминается лучше, чем хорошее. Так её самое раннее воспоминание о себе связано с ощущением головокружительной высоты. Она под потолком, в который пытается, но не может упереться ручонкой, чтобы удержать равновесие. А где-то внизу --длинное туловище, армейские сапоги, вышагивающие по кругу, и запрокинутое, почему-то улыбающееся лицо мамы, её глаза, следящие за этим шествием в ванночке на вытянутых вверх, почти до потолка, руках этого чужого дядьки. Он вошёл в дом, когда родители в установленной на двух стульях ванночке купали годовалую дочь, и мама собиралась окатить её чистой водой.
 С возгласом:
--О, да у вас здесь банька! -- Костя (так звали гостя, папиного сослуживца,  подхватил ванночку и, подняв высоко на вытянутых руках, понёс  с ней, потерявшей от ужаса голос, вокруг стола. Папа отошёл в сторонку к стене и тоже смотрел на неё. Большим казалось, что ей очень нравится парить под потолком. А она чувствовала, что вот-вот не удержится на повороте в скользкой ванне и выпадет из неё с этой страшной высоты. Ухватившись изо всех сил ручонками за края ванночки, она с надеждой и страхом смотрела сверху на маму с папой и не могла понять, почему они не спасают, не забирают её у этого злого дядьки. Наконец, гость остановился, поставил ванночку на стулья. С громким плачем она ухватилась за спинку стула. Мама обмыла её, окатив тёплой водой из большого кувшина, закутала в махровое полотенце, подхватила дочь на руки.
 С той поры она стала бояться высоты. А когда Костя появлялся в их доме, залезала под стол и оттуда, чтобы защититься, если он вздумает подойти к ней (ведь других средств защиты у неё не было), плевала в этого противного человека, удлинённое лицо которого вызывало ощущение тошнотворного вкуса сырой фасоли, которой она однажды наелась.