Ключи от чужой квартиры

– Пап, поиграй со мной в машинки, ну паааап…., – канючил мой пятилетний сын, сидя на полу. Он вывалил из пластикового контейнера все свои игрушки, и я в который раз удивился – как их много.

С сожалением оторвавшись от компа (не скажу, что я так уж напряжённо работал, но всё-таки), я присел рядом с Егором:
– Давай уберём сначала те машинки, что не нужны, а уж потом будем играть.
Я стал складывать игрушки обратно в контейнер, ревниво следя меж тем, чтобы сын не взял себе красный Феррари, с которым я всегда выигрывал.
Под руку попалась связка: два ключа и кнопка домофона на простом колечке без брелока. Я смотрел на них, оцепенев. Пересохло во рту, стали мокрыми руки, сердце бухало в рёбра, как в колокол. Как они попали Егору в ящик??? Как они вообще сохранились при двух переездах? Когда-то из-за этих ключей я убил человека!

 Несколько лет назад я играл в «Травиан». Ну, знаете, конечно, была такая онлайн-войнушка. И оказалось, что Демиург, Властелин, Шах-Назар и я – Куго-Юмо – живём не только в одном городе, но и, практически, в одном районе. Зачем мы встретились однажды у Костяна (Демиурга) выпало из моей памяти под давлением последующих страшных событий. Пили пиво, обсуждали свои Травиановские победы и стратегии. И в какой-то момент заспорили, может ли обычный человек совершить идеальное преступление, то есть такое, что преступление будет, а преступника никогда не найдут. И тут я возьми, да брякни:
– Я могу! И меня не поймают. Придумайте, что нужно сделать.
Посыпались предложения ограбить ювелирный, или напасть на инкассаторскую машину, но Костян сказал:
– У нас в коридоре ключи висят, матушка цветы поливать к подруге ходит, пока та на даче. Можешь в квартиру эту пока пустующую сходить, взять любую вещь, но чтобы сразу понятно было, что она из той квартиры. Матушкина подруга вернётся, если шум будет – «воры побывали», я узнаю. Значит, ты проиграл. Не хватится – выиграл.
На том и порешили. Правда, Властелин и Шах-Назар сомневались, мол, что это за преступление – ключи дал, адрес сказал…
– Я, стало быть, наводчик, – строго возразил Костян, и на том дебаты закрыли.
 
На следующий день я отправился на разведку. Угловой подъезд терялся в листве. Камеры на подъезде тогда были редкостью, и я надеялся, что на нужном мне – камеры не будет. Да, камеры не было. Но вот досада: консьержка!
Я, поздоровавшись вскользь, прошёл мимо неё довольно быстро, типа, «спешу, не отвлекайте меня». Но она всё равно спросила:
– В какую квартиру? – правда, довольно равнодушно.
Пробурчав в ответ нечто невнятное, я поспешно нажал кнопку вызова лифта.
Поднявшись на этаж, убедился, что на тамбуре замка нет, оба ключа были от квартирной двери. Открывать, конечно, не стал, и, развернувшись, поднялся на лифте ещё на один этаж, как будто я ошибся, на тот случай, если соседи видели меня в глазок.

 Итак, небольшая рекогносцировка была проведена, и я стал готовиться к ночному преступлению.
Во-первых, купил пару бахил в автомате ближайшей поликлиники. Отъехав на несколько остановок от дома, купил в аптеке резиновые перчатки, а также ватные диски и ватные палочки для отвода глаз, в другой аптеке – пару медицинских масок. И, наконец, в хозяйственном магазине приобрёл шапочку для душа с розовыми сердечками и шампунь для тонких волос в подарочной упаковке.
 
Развернув покупки в парке, оставил себе лишь бахилы, перчатки, шапочку и маску, сунув остальное в контейнер для мусора в чужом дворе.
Поздно вечером я вышел из дома и отправился на преступление. Конечно, всё это было понарошку, и на самом деле я не собирался ничего красть, но всё равно, теперь затея не казалась мне забавной. Проникновение в чужое жилище – поди, объясни потом, что на спор. Эдак, и на нары загреметь – как нечего делать. Но, несмотря на волнение и желание сдать назад, я неторопливо и спокойно, как мне казалось, двинулся в сторону дома № 7.
Слабым местом в моём плане была, конечно, консьержка. Но, когда я вошёл в подъезд, открыв замок кнопочкой, обнаружил на её окошке задёрнутые шторы. Консьержка мирно спала!

Это показалось мне хорошим знаком, потому как других помех задуманному я не видел. В лифте я надел шапочку для душа и бахилы, натянул перчатки, закрыл лицо медицинской маской. В бесконечном сериале, который смотрела по вечерам моя мать, очень часто преступника изобличал волосок, упавший с его головы на месте преступления, микроскопическая пыль с обуви. Ну, и отпечатки пальцев, конечно. Уже надев перчатки, я спохватился, что ключи брал неоднократно голой рукой, и на них полно моих отпечатков, поэтому суетливо протёр связку влажной салфеткой, благо такая обнаружилась в моём кармане.
Приехал. Выйдя из лифта, нервно хохотнул: «А если кто-нибудь курит на лестнице?»
Представляете картинку: из лифта вываливается некто в шапочке для душа и медицинской маске.
 
К счастью, никого не было в столь поздний час, лишь где-то далеко, ниже этажами лаяла собака. Не мешкая, я открыл дверь. Хорошо, что давеча посмотрел на замки: безошибочно вставил ключ в замочную скважину, следом второй. Вошёл, захлопнул за собой дверь и оказался в кромешной темноте. Это было первой неожиданностью. Я не подумал об этом! И как быть теперь? Фонарика у меня не было, да и что я буду делать с фонариком в чужой квартире, в которой я не знаю, не только то, где и что можно взять, но и даже расположения комнат. Я постоял, прижавшись спиной к двери. Глаза привыкли к темноте, но я всё равно не мог сделать и шага. Немножко подумав, я решил зажечь свет. А что такого? Нашарил выключатель, оказавшийся непривычно высоко. Маленькая прихожая, справа – дверь в комнату. Свет от уличных фонарей освещал её, темнел громадой какой-то шкаф. Я посмотрел в окно: соседний дом был близко, при желании можно было увидеть, что происходит в комнате, в которой находился сейчас я. Но окна дома напротив почти все были темны, поэтому я решительно прошёл к выключателю и включил свет и здесь, погасив его в прихожей.
Что конкретно взять – я решил с самого начала: конечно, какую-нибудь фотографию. Предъявить её Костяну и считать спор выигранным, хотя теперь я хотел только одного: бежать из чужой квартиры. Но, пересилив себя, стал открывать дверцы шкафа, надеясь увидеть альбом, примерно такой же, какой был у моей матери. В том альбоме хранились фотографии, сделанные до времени мыльниц, телефонов и планшетов: маленькая мама, её свадьба, маленький я… Поочерёдно открывая дверцы, я мельком удивлялся обилию книг, но ничего похожего на альбом, не встречал.

Как вдруг, я услышал гул лифта, шаги по коридору. Замерло сердце, и, единственное, что я успел сделать, это метнуться к выключателю и по возможности тихо щёлкнув им, отскочить в глубину комнаты. Почти в ту секунду дверь открылась, зажегся в коридоре свет, и женский голос произнёс:
– Да-да, дома, что со мной сделается. Хорошо-хорошо. Спасибо, что подвёз.
Одна только мысль билась в моей голове: «Влип! Вот это влип!»
Я осторожно выглянул, практически не дыша. Хорошо, что, войдя, я запер дверь, хотя совершенно этого не помнил. Сейчас ключи – другая связка – торчали в замке. Женщина, сидя на банкетке напротив двери, снимала кроссовки. Она наклонилась, я не видел её лица, только спину и опирающуюся на банкетку руку со всё ещё зажатым в ней телефоном. Я чётко видел эту руку с синими венами и почему-то не мог оторвать от неё взгляда. Я рванулся вперёд, шурша бахилами, женщина повернулась было, но, пробегая, я сильно толкнул её то ли в плечо, то ли в голову. Упала? Разбилась? Я не хотел ничего плохого, только вырваться из этой квартиры, вмиг ставшей для меня западнёй. Ничего не видя и почти не соображая, повернув торчащий в двери ключ, пулей пронёсся к лифту. Нажал кнопку вызова, но ждать было невмоготу, и я толкнулся было в дверь на лестницу, но за спиной открылись двери лифта, и, ввалившись в него, я стал сдирать с себя шапочку и маску. Стараясь не бежать и не дышать слишком громко, на цыпочках протрусил мимо консьержки к входной двери и, нажав на кнопку, понёсся по улице. Лишь дома, придя в себя, я обнаружил, что так и бежал по городу в бахилах и перчатках. Вот вам и идеальное преступление!

  И во что вылился этот дурацкий спор?! Я убил человека! Стоп. Меня найдут. Костян знает, что я пошёл туда, и когда её обнаружат… Не паниковать. Моих следов в квартире не осталось, не зря я смотрел с матерью сериал. Надо избавиться от Костяна, и тогда меня не найдут. Я представил, как вламываюсь в квартиру к Костяну, заношу над ним нож, он кричит: «Пощади, я никому не скажу!» А Властелин и Шах-Назар? От них тоже надо избавляться! И снова я вижу занесённый нож, и снова слышу: «Пощади!»
 
Так, спокойно. С ребятами мы знакомы по игре и только по игре. Ужасно жалко, но придётся из неё удалиться. Выбросить компьютер, чтобы не нашли по ip-адресу? Может быть, хотя тоже безумно жалко. Что ещё? Выбросить ключи, перчатки. Только не здесь, далеко где-нибудь. Она меня не видела. Да и если видела – что ж? Ведь, я убил её, убил! Она теперь ничего никому не скажет. Она лежит там, в прихожей, в луже крови, с телефоном в руке. Может, она не умерла сразу и успела позвонить? Дверь открыта, даже, наверное, настежь. Соседи увидят, помогут. Или мне вызвать скорую? Что я скажу? Я убил человека? И меня тут же схватят, найдут по телефону и придут за мной. Я не знал, чего я хочу больше: чтобы она осталась жива? Но тогда она сможет меня узнать, меня найдут и посадят. Но я совсем не хотел её смерти! Совсем! Это был идиотский спор!

  И вот теперь, когда с той ночи прошло семь лет, я нашёл эти ключи в пластиковом ящике с игрушками своего сына. Как они там оказались??? Комп я тогда не выбросил, но из игры удалился в ту же ночь, Демиурга, Шах-Назара и Властелина больше не встречал. Некоторое время просыпался по ночам и вздрагивал от шагов явных и мнимых под нашей дверью, замирал от воя сирены. Постепенно успокоился, женился, сняли квартиру. Ещё через год, когда родился Егор, купили в ипотеку квартиру в Подмосковье, в которой теперь и живём. Я не знаю, что стало с той женщиной, жива ли она? Теперь, когда опасность тюрьмы миновала, я очень хочу, чтобы она была жива и всё забыла, а ещё лучше – думала, что эта ночь с призраком в шапочке для душа ей лишь приснилась.