Милосердие

               
     Сегодня последний день бабьего лета. Об этом сообщил в утренних радионовостях метеоролог. – Не ошибся, – вяло думает старичок Тихон Иванович, расположившийся на скамейке городского парка, рядом с речкой в печально склонившихся по её берегам плакучих ивах.
 
     Сквозь свинцовые облака робко пробивается солнце, мерцая своими бликами на ряби воды, взволнованно бегущей в тёплые края. Ветренный Борей заунывно, уже с северным холодком заговаривает с шумно возмущающейся этим обстоятельством листвой деревьев, не успевших сбросить свои летние одежды. В этот год они освободятся от них, как предсказывает всё тот же синоптик, позднее обычного.

     Опустив взгляд, Тихон Иванович видит спешащую по каменной плитке аллеи божью коровку – красного цвета с чёрными пятнами. Наблюдает за ней с безразличием, а потом – всё заинтересованней и внимательней. – Самое время спешить, – думает он, всё больше умиляясь, глядя на жука. – Надо успеть собраться с сородичами под корой какого-нибудь дерева, чтобы пережить, согревая друг друга, неизбежную зиму. Тихон Иванович всегда испытывал некую приязнь к жёсткокрылым жучкам.  Будь то простой навозник или сам скарабей. И уж тем более такая особь, как эта пятнистая коровка, поедающая тлю, губящую все последние годы ягодники на его даче.

     Спеша, коровка неожиданно застывает на месте, будто оценивая свои возможности преодолеть оказавшуюся на её пути щель между тротуарными плитками. Для неё – настоящий овраг, который, спустись она в него не раздумывая, мог бы оказаться спасительным. Почему спасительным? Потому, что через секунду коровка оказалась под колесом детской коляски. Тихон Иванович пытался было изменить направление её движения, напугав тем самым мамашу, выгуливавшую в ней своё дитя, но не успел.
   
          Он смачно выругался про себя в адрес «матери-убийцы». – У католиков божья коровка – насекомое Божьей Матери. – Жаль, не той матери, что его раздавила! Вспомнился ему верховный духовник тибетских буддистов Далай-лама, которого принимают почти за главного мирового гуманиста. Наверное, в том числе за спасение то ли мухи, то ли комара. Тот рассказывал, что как-то летел в самолёте и на него село надоедливое насекомое. Так вот вместо того, чтобы прихлопнуть эту особь, он отогнал её. Насекомое пересело на сидевшую рядом пассажирку, которая, наконец, и пришлёпнула его. - Мне хватило, – самовлюблённо рассказывал потом Далай-лама, – трех минут разговора с ней, чтобы она пообещала никогда больше не убивать даже насекомых.
 
     Через полчаса Тихон Иванович побрёл домой. Не сказать, что в расстроенных чувствах: о гибели жука он уже забыл. И где же было его недавнее умиление перед тварями божьими, которое он испытывал, глядя на божью коровку, когда теперь, зайдя в квартиру и увидев в прихожей таракана, возмущённо запричитал, раздавливая его своим ботинком!
   
     Опять вспомнил милосердного и милостивого к недругам рода человеческого Далай-ламу, по словам которого он-де в ответе за страдания всех живых существ. – Может пожалеешь и комариков кровососущих, которые наградят тебя малярией, желтой лихорадкой или другой заразой?! – зло вопрошал про себя Тихон Иванович, будто оправдываясь за «убийство» таракана.
 
     Избирательное оно милосердие у человека. Он наверху пищевой цепочки, да и любой другой в живой природе, потому не стоит заблуждаться, заметив на его лице умиление. Если ему так захочется, несдобровать никому, даже собрату, что уж тут говорить о таракане.

16 сентября 2021 года