Рассказец 78

Воздух был серым, мутным и словно бы жидким. Снежная крупа сменялась моросящим дождем, ветер гулял, как хотел и, как бы Парамонов не отворачивался, эта дрянь летела в лицо. В такую погоду думать о чем-то на ходу было невозможно, и Парамонов не думал, а лишь торопился добраться до входа в парк, где его уже дожидался Круглов.
    Круглова он увидел издалека, мелкой рысью, огибая лужи, добежал до него и пристроился под зонтом.
    - Слава богу, хоть ты взял, - вытирая лицо платком, сказал Парамонов. – Вышел на балкон, никакого дождя. А здесь вдруг… Что случилось?
    - Ничего, - равнодушно ответил Круглов. – Просто захотелось прогуляться.
    - Прогуляться? – удивленно и одновременно с возмущением спросил Парамонов. – Что, опять разводитесь? Ты ее убил?
    - Нет, - меланхолично ответил Круглов и вдруг предложил: - Давай куда-нибудь поедем.
    - Куда? – не понял Парамонов.
    - Хотя бы в Торжок.
    - И что мы в такую погоду будем там делать? – не понял Парамонов.
    - Ничего. Погуляем по городу.
    - Я понял, ты ее расчленил.
    - Перестань. А ты что, не любишь такую погоду? - усмехнулся Круглов. – Это ж ты уговорил меня писать отражения витрин в мокром асфальте.
    - Летом, - ответил Парамонов. – Ладно, что произошло?
    - Почти ничего, - ответил Круглов и так же спокойно добавил: – Сегодня утром меня вдруг озарило: жизнь закончилась. Больше ничего не будет. Вообще ничего.
    - Ерунда. Завтра проснешься и допишешь свой натюрморт с колбасой и водкой.
    - Кому он нужен? – тихо проговорил Круглов и вдруг громко, истерично запросил: – Поедем в Торжок! Или в Суздаль! Куда скажешь. Хочешь, в Казань или в Пермь.
    - Ладно, давай пройдемся, - сказал Парамонов. – Только, чтобы ветер в спину. – Он ухватился за зонт, и они пошли вдоль металлической ограды. – Из-за чего поссорились? – поинтересовался Парамонов.
    - Ты не понял, о чем я? – тихо спросил Круглов.
    - Надеюсь, понял, - ответил Парамонов. - У тебя простая хандра. От нее есть хорошее лекарство. Пойдем в кабак, выпьем, скажешь нужному человеку с нужной интонацией пару нужных слов. Утром проснешься с набитой мордой бодрым и злым.
    - А если не проснусь?
    - Такое тоже возможно. Надо правильно подбирать, кому и что говорить.
    - Ты пробовал?
    – Я теоретик, но знаю, что это работает.
    - Нет, уж лучше в Торжок.
    - Тогда в Тулу, ближе километров на пятьдесят. Накупишь тульских пряников, помиритесь.
    – Мы не ссорились. Я ее видеть больше не могу. Ты бы послушал, как она произносит слово «художник».
     - Так же, как «журналист», «писатель» и «Парамонов». Хорошо, поехали в Торжок. Погоду не мог выбрать получше?
    - А может, к Ирке зайдем? – вдруг предложил Круглов. - Она здесь рядом. Отогреемся. Вина выпьем. Погода действительно хреновая.
    - Ну вот, ты начинаешь нормально рассуждать, - сказал Парамонов и достал смартфон.
    Ирина обрадовалась звонку. Сказала, что сидит у дантиста и дома появится не раньше, чем через час. Парамонов пообещал появиться с Кругловым через полтора, после чего отключил телефон.
    Поход в магазин за вином и сластями они отложили на потом, а переждать два часа решили в небольшом ресторанчике с загадочным названием «Серебряная звезда».
    Устроились они за стойкой. Заказали скромно: по рюмке бехеровки. Не мешкая, выпили и только после этого Парамонов осмотрел ресторан.
    - Да, Крынкин с Пышкиным больше никогда не народятся в России, - покачав головой, сказал он. - Я в девяностые быстро привык к обращению «господин», а потом пообщался с теми, кого вынесло наверх, и вернулся к привычному «товарищ».
    - Правильно. Какой к черту господин из бывшего советского уголовника? – усмехнулся Круглов. - Ну, сменил он малиновый пиджак на серую тройку, понял, что ходить лучше в чистой обуви, и должность получил. И все у него как по маслу. Как сказано в священном писании: если вор поведет слепых, слепые упадут в яму, а вор спустится к ним и обшарит карманы.
    - Мудрый ты сегодня, - съязвил Парамонов и обратился к бармену: - Товарищ. – Тот не услышал, и Парамонов повторил попытку: - Гражданин, можно вас?
    - Чувак, - пришел ему на помощь Круглов, - налей нам еще по одной.
    Они выпили по второй, затем, по третьей и Круглов поинтересовался:
    - Как сходил? Говорят, тысяч сорок было?
    - Сорока не видел, но больше, чем я ожидал, - ответил Парамонов. – Думаю, сейчас несколько десятков детей доктора Менгеле в белых халатах ломают головы, как сделать так, чтобы все поверили в его естественную смерть. И пандемия для них подарок. Так что, ставь «Боже царя храни» и пей водку.
    - Хватит, а то я снова захочу в Торжок.
    Позвонила Ирина, сказала, что освободилась и уже идет домой. Расплатившись с барменом, Парамонов с Кругловым вышли из ресторана и отправились в магазин. Дождь со снегом закончились, заметно похолодало, и улицы выстеклило так, что передвигаться можно было только мелкими шажками.
    Друзья купили две бутылки испанского вина, коробку разноцветных, как ёлочные игрушки, пирожных и, посовещавшись, бутылку коньяка – Круглов вспомнил, что когда-то Ирина упоминала эту марку.
    Они благополучно добрались до дома Ирины и вошли во двор. Осторожно ступая по льду, Круглов ругал молодежь, Парамонов вяло защищал ее, называл друга хранителем огня в глиняном горшке, тогда как молодые уже рождаются с зажигалкой в кулачке. Говорили они громко и у самого подъезда к ним подошли трое молодых людей.
    - Отцы, деньгами не поможете? – спросил один из них, и тут Круглов вспомнил нужную фразу:
    - А работать не пробовали?
    В общем, бутылки, как и бывает в таких случаях, разбились, пирожные под упавшим телом Парамонова превратились в разноцветное месиво. Но у Ирины нашлись и коньяк, и недопитое в новогоднюю ночь вино, и домашнее печенье.
    Утром Парамонов проснулся у Ирины на кухонном диванчике. В комнате, очевидно, работал телевизор, и сквозь дрему Парамонов услышал знакомую музыку. «Лебединое озеро», - вспомнил он и уронил голову на подушку. Вставать не хотелось. Глянув на стол, где в одиночестве стояла недопитая бутылка вина, Парамонов повернулся на другой бок и закрыл глаза. Проваливаясь в сон, он успел подумать: «И кто это слушает по утрам?».
    - Парамоныч! – раздался страшный крик в прихожей. – Парамоныч!...