Тело в шляпе

 Что такое отпуск у моря в математическом представлении? Это сжатый в лучшем
случае до трех, а в худшем – до двух недель   отрезок жизни, который в других широтах может занять даже несколько лет, вроде ускоренной съемки определенных событий. Конечно, на юге рассусоливать некогда, нужно успеть за отпущенный срок найти объект увлечения, успеть влюбиться, насладиться любовью и пообещать порвать с прошлым для вступления в новую счастливую жизнь. Последнее редко становится реальностью, подобные планы  выбрасываются из головы вслед за обратным билетом в родной город. На память может остаться только раковина с шумом прибоя, напоминающая о совсем других шумах на берегу, даже фотографии,немые свидетели страстного отдыха, не добираются до домашних ящиков письменного стола.
        Сценарий прост до мультфильма. Он или холостяк, или живет с ненавистной, жена больна «по – женски», держат только годовалые детки, разведется, как только подрастут. А некоторые и на это не тратят силы и красноречие, которые ничего не привнесут в силу страсти в ультрафиолете.
        Лучшими декорациями для любовных спектаклей являются дома отдыха, санатории и гостиницы, там контингент сгруппирован по этажам, столовым и  прикрепленным пляжам.«Дикари» встречаются с большими трудностями, приходится переступать через полуобнаженные тела, на ходу определяя по степени загара, на какой стадии отдыха находится искомый предмет будущего курортного обожания, чтобы не промахнуться и не удовлетвориться только  прощальным поцелуем в щечку перед отправлением поезда. А как определить, не лежит ли на соседнем лежаке более счастливый претендент и как вообще можно узнать, какое лицо можно найти под широкой шляпой?
          Будучи мастером летнего расслабления,  Вера избрала для ежегодных летних гастролей дом отдыха актеров в Ялте. Нет, получить право занять там комнату по наличию членского билета  театрального общества ей не полагалось, а вот остановиться в частном секторе рядом с «храмом искусства»  удавалось из года в год. Рядом с ведомственным местом отдыха жил обслуживающий персонал, у них можно было не только остановиться, но и обеспечить себя питанием в столовой. Ее воистину актерская внешность,  походка и манеры не менее, чем заслуженной артистки, были настолько убедительны, что через контрольку ее пропустил бы  сам  Станиславский. Да и подлинные корифеи сцены перешептывались между собой, стараясь угадать, из какого театра эта прелестница, но спрашивать не стали, чтобы не
уличили в неосведомленности. Античный профиль и длинная шея вдохновили одного маститого поэта,  допущенного к ее телу в один из сезонов, на ласковое прозвище - Неферчонок.   
           Те, кто думал, что «на юга» выбралась невостребованная в брачном плане персона, очень ошибался. Вера была замужем и не первый год, муж к этому стажу уже изрядно поистерся и поднадоел, перестал быть непрочитанной книгой. О нем ей было все известно до последнего жирного пятна на галстуке.  Поэтому немного подсластить горькую настойку совместной жизни было бы очень полезно. Тем более, что муж уже успел набрать баллы по части «прыганья в гречку». Как только муж вдруг начинал регулярно бриться, менять нижнее белье с акцентом на игривые фасоны, качать по утрам пресс, или того хуже, «загорать ноги в солярии», Вера понимала, очередной сеанс одновременной любви начался. Она помнила любимое выражение своей бабушки - «не зiтреться», поэтому не скандалила, не «выводила на
чистую воду», гарантией долголетия  семейной жизни была невозможность разменять их смежную «двушку», полученную в браке, на два однокомнатных рая. Вера просто  не терпела проигрышей, тем более «в сухую», в крайнем случае, могла eовлетвориться ничейным счетом.
                Наспех забросив в «недолгий» ящик  шкафа снятой комнаты  крымской квартиры вещи, немного отретушировав данную природой внешность, Вера отправилась на «дежурство по июлю». В первый же день в поле ее перископического глаза попался субъект модельной внешности, достойной глянцевого журнала. Высокий, стройный, в пору всеобщего дефицита одет не по – ширпотребовски, а в ультрамодных шортах, футболке, сандалиях и не на носки, а с демонстрацией розовых гладких пяток. Но главное - шляпа, широкополая, из трудноопределяемого материала, явно «подарок из Африки» или того лучше, купленная в момент командировки или вообще «выполнения дипломатической миссии». Лицо восточного покроя, с живыми  «стреляющими» глазами. Загар  восковидной спелости, видно, что не первый день на пляже, но и до отъезда еще далеко,  к тому же еще в одиночестве, значит,
перспективен для  курортного романа.
        Незнакомец тоже «положил глаз» на новый белоснежный сарафан с очень красивыми иероглифами на груди. Догадаться, что он наскоро сшит соседкой из льняной простыни, а иероглифы написаны чернилами с последующим пропариванием раскаленным утюгом, не смог бы даже Менделеев. Длинные волнистые волосы, длинные ровные ноги и длинные закрученные ресницы, с трудом поднимаемые под грузом голубой туши  цвета таких же голубых глаз, – вполне достаточный  набор для взятия самца «на живца».
              Наскоро перекусив, Вера направилась к ближайшей скамейке, стараясь не пропадать из поля зрения субъекта. Делать вид, что читает книгу, ронять случайно носовой платок или того хуже, взять сигарету и попросить зажигалку – сценарий не для дома Актера. Беспроигрышный вариант – привлечение посредника. Поэтому, как только Вера увидела, что объект разговаривает с ее знакомым, она ввела последнего в спектакль на роль «что изволите!». С его помощью события развивались, как в короткометражке. Представили друг другу, хотя верить, что курортные анкетные данные соответствуют реальности – не ездить отдыхать. На выяснение может уйти драгоценное время, да и для Веры не имело значения.
                Зураб, так звали нового знакомого, был близок к идеалу. На пляже выглядел по – аполлоновски, в беседах по – цицероновски, денег не жалел. 
                Вера «промороковала» его три дня, на четвертый позволила поцеловать себя в море на солнцепеке, а потом  во время ночного купания на фоне лунной дорожки, которая привела скороспелых влюбленных в снятую Верой комнату. Никаких лепестков роз, свечей и ароматных палочек, в конце концов, не декорации определяют  степень накала страстей.
                Но физиологический диалог пришлось прервать в самом начале, в окне импровизированной сцены по листьям винограда скользнул луч, очень похожий на луч прожекторов, выслеживающий нарушителей границы. В дверь осторожно постучали. Вера еще в ночной рубашке покроя Татьяны Лариной приоткрыла дверь. Это хозяин ее комнаты предупреждал, что приехала белая «девятка». Этот пожилой человек не  так симпатизировал Вере, как боялся намечающейся кровавой развязки этой драмы. Его комната знавала сценарии, достойные Оскара, но заканчивающиеся составлением протокола в местном отделении милиции.
                Вера заметалась, как Жизель в сцене сумасшествия, забежала в комнату, в которой не было никакого шкафа для будущего скелета. Поэтому она жестами сурдопереводчика показала Зурабу место под кроватью, бросила туда его вещи, в том числе и эту роковую широкополую шляпу,  приказала жестом молчать и вышла во двор. Это действительно был муж, что заставило его  совершить такое длительное  путешествие,  осталось загадкой. Во дворе места  для парковки машины не было,  Вера показала дорогу подальше в  тупике за домом, припарковаться там ночью было верхом мастерства и требовало времени, а значит, появилась возможность бескровно решить вопрос южного треугольника, в котором мужу было отведена роль тупого угла.
                Вернувшись в дом, Вера рывком приподняла полог кровати и увидела, что Зураб безмятежно спит, подложив под голову шорты, футболку и даже сандалии, а лицо накрыто этой самой шляпой. Вера подумала – профессионал!
                Растолкав уже расслабленное сном тело, Вера показала Зурабу на дверь и с дребезжащим от волнения сердцем  ждала развязки драмы. Спас нашу Дездемону слабый опыт водителя, давший  матерому соблазнителю время уйти от преследования.
                Вере же пришлось
сыграть роль соскучившейся жены. Полностью сосредоточиться на любви ей не давала мысль, что под кроватью остались лежать вещи Зураба, ведь капитулировать ему пришлось в изящных плавках, напоминающих фиговый листок. Даже кошелек, позволяющий доехать в исходное место проживания на такси, так и остался в шортах. Только шляпа, оседлавшая голову хозяина, смогла уйти от возможного преследования.
                Утром Вера продолжила новую, предложенную обстоятельствами, роль, помог опыт многолетнего общения с отдыхающими корифеями сцены, никогда не выходящими из образа и предпочитающими говорить только о мизансценах, развитии сюжета и работе над образом, сдобренными критикой "бездарных коллег", жалобами  на недооценку собственного таланта и передозировку интриг на единицу лепертуарного списка. Она влюбленными глазами смотрела на мужа,  по дороге в обычную пельменную с безразличным видом проходила мимо дома отдыха Актеров, боясь разоблачений при  встрече с кем – ни будь из временных «коллег». Все
это время за кулисами ее души кровоточила мысль о заскладированном под кроватью
реквизите, особенно кошельке. Что мог подумать о ней Зураб? Даже если изначально он сомневался в подлинности внезапно  возникшего испепеляющего чувства, то теперь она дала ему повод подозревать ее в преступлении да еще в сговоре с мужем.
                При первой возможности она во время полуденного сна мужа сложила в пляжную сумку вещи и отправилась на поиски жертвы ночного приключения. О «точках», где мог находиться искомый объект она знала и пошла по следам их чуть было не зародившейся любви.
                Действительно, очень скоро она заметила Зураба, он сидел все в том же кафе, где они встретились, и уже плел паутину соблазнения вокруг молодой девушки. Отличие было лишь в том, что ему пришлось сменить модные шорты на белые длинные брюки, а вместо сандалий на ногах были черные лаковые туфли. Настоящий грузин на празднике сбора винограда! Но на голове была все та же широкополая шляпа, правда, немного примятая ночным приключением.
Поманив Зураба пальцем, она передала ему набор матерого соблазнителя с извинениями за чуть было не причиненный моральный ущерб.
              Из самой Веры южный энтузиазм вышел, как воздух из надувного матраса, чемодан с копиями  туалетов  зарубежных фирм она так и не открыла, не считая нужным красоваться перед мужем, обойдется упреками по поводу полного отсутствия модной одежды.
           Усыпив его бдительность, она наверстает упущенное на будущий год. Загорали на общественном пляже, при этом муж усиленно «загорал ноги», а по утрам качал пресс, что могло свидетельствовать о переходе игры на чужое поле.
         Дом Актера недоумевал, куда досрочно пропала наша героиня, предположили, что срочно вызвали на съемки. Знали бы, что Вера даже пробы не прошла.
Да, отдыхать летом с мужем, красота – на ветер!