Глава 5. В Роскилле. Тинг ярлов

       Спустя неделю,   у горизонта возникло синее облако, вошли в  обширный, с мелкой рябью пролив. На  его западном берегу, низменном и покрытом снегом   открылся большой горд - приблизились.
       Взгляду  открылись   пристани с десятками мачт всякого рода судов,   хранилища для товаров, а за земляными укреплениями с частоколом  множество домов с поднимающимися  над крышами белесыми дымами.
       Сделав поворот, заскользили вдоль  свайных настилов, на которых шла деловая суета,   найдя свободное место, пристали  рядом с купеческим кнорром*.
Как только закрепили швартовые канаты, на драккар поднялся служитель тинга* в сопровождении  трех  вооруженных латников, получив  от Вестейна горсть серебряных монет -  пошлину за право  на торговлю.
       После того как удалился, пожелав удачи,  команда оставив на борту   стражу  сошла на берег. Ярл и  многие его люди  уже бывали в Роскилле,  все отправились  в город. Там  викинги поселились  на  двух постоялых дворах,   предавшись  выпивке,  разгулу  и общению с продажными женщинами.   
       Вестейн  же,  приказав  Рагвальду присматривать за ними, отправился с сыном  к  побратиму,  ярлу   Харольду.  Когда-то они  вместе ходили  в набег на пруссов*, где в одном из боев  варяжский ярл спас  датского.
       Он был владетелем   фьорда  на побережье, но, как и многие, зимой жил в Роскилле. Предпочитая  уединению  развлечения в компании себе подобных. 
       Шагавший рядом с отцом Рюрик с интересом рассматривал горд. Он был во многом  похож на Ильменский посад.  С такими же  рублеными, крытой соломой домами,   кузнечными, гончарными и прочими мастерскими, загонами для скота и постоялыми дворами. 
       Но выглядело все мрачней и неприглядней. В одном месте, на площади где шла бойкая торговля, стояла виселица, в петле человек, которого расклевывали вороны. По улицам текли нечистоты. Кругом слышался датский говор, сходный с варяжским, Рюрик его неплохо понимал.
       Усадьба ярла находилась близ восточного вала, подошли к высокой глухой ограде, Вестейн постучал рукоятью меча в ворота. За ними басовито откликнулись собаки,     через несколько минут в открывшемся  окошке  возникла с сивой бородой физиономия.Потом исчезла  (громыхнул запор), в воротах отворилась дубовая калитка, рядом согнулся в поклоне   жилистый старик.
       - Еще жив, Орм? - переступили  порог  Вестейн, а за ним Рюрик.
       - Жив, слава богам,- распрямился тот и щербато заулыбался.
       - Господин дома? 
       - Только что вернулся  с верфи.   
       Заперев в  клеть двух здоровенных волкодавов, управляющий провел варягов на   подворье, а оттуда в высокий на фундаменте из валунов дом, окруженный хозяйственными постройками. Миновав просторный зал,  с увешанными оружием стенами  и пылающим в центре очагом, у которого несколько викингов играли в кости, поднялись лестницей на второй этаж.
       Открыв  одну из  массивных дверей, Орм  первыми впустил гостей, те чуть прошли вперед и застыли. В дальнем конце  покоев   в наклон  стояла голая, с ошейником рабыня, над которой, сопя, трудился ярл. Услышав за спиной шаги, обернулся, на лице поочередно отразились ярость, удивление, а потом радость.
       - Убирайся, - шлепнул невольницу по заду (та исчезла), затянув на поясе шнурок,   сделал несколько шагов навстречу.
       Это был лет тридцати белокурый  мужчина со шрамом на щеке, золотыми кольцами в ушах и дорогой  накидке   
       - Клянусь Тором,  Вестейн! - раскинув руки, заключил  побратима в мощные объятия.
       - Ты все такой же, - лукаво подмигнул тот. Расхохотались.
       Потом  датчанин перевел взгляд  на  сына, -  а ты здорово подрос Рюрик. - Стал настоящим мужчиной. Гости  переглянулись.
       Чуть позже все сидели  на скамьях за столом,  который  Орм  уставил напитками и едой. Для начала подняли чаши с хиосским*   за встречу, повторно за богов, разговорились.
       - Значит, решил с нами? - узнав о цели приезда, оживился хозяин.
       - Нужно поговорить с Рагнаром, - уклонился от ответа гость.
       - Послезавтра  поговоришь, он собирает  на тинг ярлов.   
       - Откуда?
       - Наших,   норманнов, свеев*  и варягов.
       Затем стали вспоминать прежние походы (Рюрик слушал, открыв рот), а когда перешли к  ценам на товары и рабов, ему стало скучно.
       - Отец,-  обратился к Вестейну между очередными чашами. - Я бы хотел  посмотреть горд.
       - Можешь, - кивнул тот. - Только к ночи возвращайся.
       Сопровождаемый управляющим  Рюрик покинул покои, и тот вывел его за ворота. 
       Для начала, оправив плащ  из-под которого торчал меч, юноша неспешно прошел к центру,  где  за  частоколом стоял каменный дом конунга, поглазел на него  и свернул на одну из оживленных улиц.  По ней громыхали тяжелые повозки, расхаживал  народ, иногда проезжали всадники.
       Свернул на другую, там были  лавки и мастерские, слышались удары  по железу, в нос ударила вонь кож. Из дверей   харчевни  напротив,  шатаясь,  вышли три  норманна в шлемах и кольчугах,  хрипло  загорланив песню.
       Побродив  по горду и зайдя в несколько лавок, сын ярла    направился к пристаням, где стал рассматривать корабли. Помимо знакомых ему драккаров с кноррам и   ладьями,   здесь было немало иноземных судов с   высокими бортами и надстройками.
       На одни  команды вкатывали бочки, таскали ящики и тюки, с другие наоборот - сгружали. В воздухе стояли шум и гам, здесь же, хлопая по рукам, заключали  сделки.
       Внимание юноши привлек    рынок в  конце,   рядом с длинным приземистым строением. На нем продавали рабов - мужчин, женщин и детей, под надзором  смотрителей,  вооруженных дубинами и кинжалами. Пошел меж рядами.
       Удивленно остановился  против черного человека, таких никогда не видел. Тот был курчавым и высоким, как Рюрик, в грязной овечьей шкуре и с цепями на мускулистых руках. 
       - Господин, купи меня! - послышался отчаянный голос, обернулся.
       В ряду  напротив, среди других женщин, к нему протягивала руки девочка лет тринадцати, русоволосая, с голубыми глазами.
       - Ты откуда?
       - Из Киева, полонили хазары.
       Набежал желтолицый,  с узкими глазами, оскалившись, секанул  плетью по узким плечам.   Второй раз не успел. Побелев глазами, Рюрик  ее вырвал, мелькнул кулак, узкоглазый  отлетел в сторону.
       -  Ур!*  - набежали еще двое, выхватывая кинжалы. В ответ из ножен скрежетнул меч, пробив грудь первому, зарубить второго не успел. Сзади  саданули тяжелым по голове, вспышка,  все исчезло.
       Очнулся в темном помещении на соломе, затылок мучительно ломило. Ощупал, (на нем запеклась  кровь), но кость не хрустела, была целой. Сколько здесь  пролежал, не знал, сквозь дверные щели проникал свет.
       Затем снаружи загремел запор, дверь со скрипом отворилась, согнувшись, вошли  Вестейр с  Харольдом
       - Жив? -  хмуро спросил отец. Рюрик молча кивнул  и с трудом поднялся.
       - А мы тебя всю ночь  искали, сообщил датчанин. - Выходи.
       Снаружи, скалясь, переминались на ногах оба берсерка в полном вооружении. Мунк  протянул  узнику  пояс с мечом и кошелем,  Калле одобрительно подмигнул.
       По дороге домой они рассказали, что за убитого пришлось заплатить в тинге виру*, и на этом все кончилось.
       - А ты настоящий воин, - потрепал  Харольд   Рюрика по плечу. - Ловко заколол   хазарскую* свинью.  Вестейн  шел молча, жаль было   потраченного серебра, но в целом тоже одобрял сына.
       Когда  вернулись  в дом датчанина, Рюрик вымылся  в бане, где  Орм смазал ему затылок гусиным жиром. Потом все позавтракали медвежьим окороком, яйцами и сыром, запивая пивом, а в завершение  Харольд  подарил Рюрику синий кафтан с золотой вышивкой, поскольку прежний  изрядно пострадал.
       - Мы уходим по делам  Орм, -  подозвал управляющего. -  Расскажешь  молодому господину о порядках в нашем горде. А то он перережет здесь многих.
       -  Все сделаю, (поклонился).
       После того как  ярлы  покинули усадьбу,   старый викинг занялся просвещением Рюрика. 
       Как оказалось, гордом управлял тинг - общее собрание свободных людей. Он  принимал   законы, выбирал конунга, имел свою казну и содержал стражу. Убийство,   насилие над женщинами, поджоги разбои и грабежи запрещались. За них полагалось строгое наказание, вплоть до казни.
       - Тебе повезло, что заколол чужеземца, к тому же не знатного. Обошлось    вирой, - захихикал Орм.
       - А если  кого другого? - пощупал затылок гость. 
       - За  простолюдина  - две виры, викинга - четыре, ну а за ярла все пять.   Или повешение за шею.
       - Понял. А кто такой конунг и чем занимается?
       - Главный правитель в горде и подчиненных землях. Вершит суд  и решает вопросы войны и мира, а еще общается с богами, принося им жертвы.
       - Рагнар хороший конунг?
       - Да, из  благородного рода ведущего начало от  самого Одина. К тому же щедрый, отважный и удачливый.
       Рассказав все это,  управляющий спустился вниз отдать распоряжения по хозяйству, Рюрик остался в покоях  сам. Они ему   нравились. 
       Просторные,   увешенными  по стенам цветными гобеленами,  арабскими  коврами и дорогим оружием,   окнами со вставленной в них прозрачной слюдой, резным  столом  и   креслами красного дерева, роскошной в углу постелью под балдахином и отдельным очагом. Во всем чувствовался достаток и богатство.
       Ярлы вернулись под вечер, когда по улицам пошла стража с копьям и факелами. Оба    весьма довольные и навеселе.
       При содействии Харольда   Вестейн  выгодно продал свои товары ромейским* купцам, принеся  набитый золотом кошель. По такому поводу возлияния решили продолжить, кухонный раб под присмотром Орма накрыл   стол.
       На нем поочередно  появились кувшины с вином, хмельным медом и пивом, жареная свинина, овечий сыр и рыба, а еще черная икра из Гардарики*.
       - У меня ее целый бочонок, - наливая в чаши, похвастал  Харольд. - Скьоль! -поднял свою.   Выпили, зачавкали сочным мясом, черпанули по полной деревянной ложке редкостной  еды.
       После третей чаши, у Рюрика сладко закружилась голова, а Харольд, хлопнув в ладони, приказал привести музыкантов и наложниц.
       Он был холост, предпочитая  свободную жизнь, которой был вполне доволен. 
       В покоях  запиликали рожки, три юных девы в прозрачных одеяниях закружились в танце. Чуть позже все сидели на коленях хозяина с гостями, веселье продолжалось. Закончилось, когда в окна заглянул рогатый месяц, гости  в опочивальнях предавались с наложницами утехами.
       В полдень отправились к конунгу. На всех  были лучшие одежды, сверху заколотые фибулами на плече плащи, под которыми на поясах висели короткие мечи в ножнах.
       По улицам (ярлы впереди, Рюрик сзади), шествовали с гордым видом.
       Встречные простолюдины расступались, некоторые кланялись, нищие и калеки протягивали руки за подаянием.  В грязные ладони изредка летела монета. Сверху  кружился снег, пахло  яблоками, дымом и  навозом.
       Ворота  усадьбы конунга были широко распахнуты, в проходе стояли два   викинга  в шлемах, бронях и с копьями. Когда ярлы приблизились, молча расступились, те вошли внутрь. Усадьба Рагнара была такой же, как и   Харольда, разве чуть просторней.
       Миновав ухоженный   двор,  поднялись на  высокое крыльцо, вошли внутрь. В высоком зале с дубовыми подпорами стоял  гул. Здесь уже находилось два десятка  богато разодетых вестфольдингов* - датчан, норманнов и варягов.
Одни  беседовали меж собой, другие грели руки  у   пылавших  очагов, некоторые сидели на  скамьях у стен зала.
       Кивая знакомым, Харольд  прошел вместе со своими спутниками вперед, туда, где высился дубовый помост с высоким креслом  и представил их группе датских ярлам. Завязался ни к чему не обязывающий разговор. Потом на помост поднялся распорядитель и   ударил в него медным  жезлом с   навершием в виде раскинувшего крылья  ворона. Шум постепенно стих.
       - Конунг Рагнар Лодброк!  - выдержав паузу, прокричал в  зал и отошел в сторону.
       Из открывшейся  двери  сбоку  к креслу широко прошагал рослый человек и уселся  на сидение.   Возрастом  он был как  Харольд,  с  рысьими глазами, короткой  рыжеватой бородой и длинной косой на затылке. Одет в  черный  кафтан,    широкие, с напуском штаны и  желтого сафьяна  мягкие  сапоги. На выпуклой груди блестела золотая цепь с диском, в ухе серьга с жемчужиной.
       - Я  рад видеть  славных   вестфольдингов  трех племен, откликнувшихся на мой призыв! -  обвел присутствующих взглядом.   Одни подбоченились, другие приветственно подняли руки, некоторые переглянулись.
       -  Весной  я отправляюсь в поход на саксов (продолжил). У них богатая страна и есть чем поживиться. Желающие могут пойти со мной.  Есть ли у кого вопросы?
       На миг в зале  наступила тишина, а потом    кто-то из задних рядов пробасил, -  сколько будет длиться поход?
       - Пока не набьем  трюмы  золотом с серебром и не изнасилуем  там всех женщин. 
       - Ха-ха-ха!  - раскатисто грянул   смех.
       - У меня тоже вопрос, - когда отзвучал, поднялся  сидевший на скамье  коренастый ярл в кольчуге и  с множеством браслетов на руках. - Как  будет делиться добыча?
       -  За взятие гордов викинги получают по одной доле, кормчие две, ярлы пять, конунг восемь. То, что  будет захвачено в отдельных стычках, принадлежит командам.
       -  Справедливо, - закивали многие.
       -  Ну, так как? - подался вперед Рагнар. Ответом был лязг мечей,  взметнувшихся вверх  «мы с тобою!»
       -  А теперь обсудим детали, - поднял   руку. - Сколько у каждого из вас  драккаров и  викингов. 
       Ярлы начали  выходить вперед,  называя себя  и остальное. Присев  сбоку  от конунга на скамейку  распорядитель   делал пометки   шилом на берестяном свитке.
       Когда очередь дошла до Вестейна и тот назвал  четыре корабля, на него завистливо покосились. У других были один-два, реже три.
       - Это ты год назад напал на Уэссекс?  - спросил с помоста Рагнар.
       -  Да, конунг.      
       -  Наслышан (уважительно кивнул). Я тоже  бывал у саксов, в  Мерсии.
       Когда последний ярл  сообщил все,  что нужно, занялись подсчетом.
       Набралось тридцать пять драккаров, а на них   две тысячи бойцов, что вдохновляло. В прежние времена  ни один конунг столько не собирал.
       Оговорили  время выхода - первый день месяца бога Тора,   место сбора - мыс  Гренен на севере Дании и еще ряд вопросов,  а затем, как водится,  состоялся пир.
       Рабы со слугами  быстро накрыли столы,  конунг не поскупился, они ломились от яств  и  напитков. Исходили легким  паром запеченные свиные и медвежьи окорока, золотились на рожнах нежные куропатки. На серебряных блюдах остывали кольца кровяных колбас, блестели росой круги сыра  и  румяной коркой только что выпеченные лепешки. Все это дополнялось кувшинами  франкского  вина, бочонками с хмельным медом и ячменным пивом.
       Встав из кресла, перед которым установили стол, за которым сидели  его кормчие, Рагнар  поднял оправленный в серебро череп  и произнес первый тост - за успех похода. Ответом был  дружный  рев, чаши с кубками и рога опорожнились. 
       Захрустели кости на зубах, раздалось чавканье, мясо рвали руками. Далее последовал второй (во славу богов), а затем  по кругу пошла общая чаша.
       Каждый говорил свой тост,  делал несколько глотков и передавал другому.
       Шум и гам нарастал.  В одном конце зала зазвенела арфа, скальд затянул песню, стуча кубками, ее поддержали. На другом два ярла  уцепились друг другу в бороды, но их  тут же растащили наблюдавшие за порядком воины Рагнара.
       Пир шел весь остаток дня, завершился к ночи.
       За столами остались  немногие,   что-то бормоча и мутно поводя глазами. Остальные  храпели  кто-где: на скамьях, полу и в конюшне, собаки  повиливая хвостами, доедали остатки. 
       Утром, когда простившись с хозяином,    ярлы  стали расходиться, стоявший на крыльце  Рагнар  попросил    Харольда с его гостями  задержаться. 
       Конунг пригласил всех в  свои покои, где все уселись   за  круглый  стол, слуга принес легкие напитки, а когда  удалился,  кивнул Вестейну на Рюрика, - это твой сын?
       - Мой.  Его подарил Один.
       - До меня дошли слухи.  Берешь парня  в поход?
       - Если   не возражаешь.
       - Наоборот, дар богов может принести удачу. А теперь поговорим о деле (положил локти на стол). К саксам ходили только  я и ты. Поэтому прошу тебя, Вестейн   быть моим заместителем.
       - Спасибо за доверие, конунг, - выпятил подбородок  варяг. - Я  согласен.
       - Теперь об этой стране, - продолжил  Рагнар. -  Мы   навещали  Мерсию    и Уэссекс,   но королевств там много больше.
       - А у франков всего  одно, - удивился  Харольд.  - Я  там бывал, знаю.
       - Мы много где  бывали, - рассмеялся конунг, вслед за чем  прошел к стоявшему в углу поставцу и достал оттуда свиток. Положил  на стол,   развернул желтый пергамент  с непонятными  цветными линиями, обозначениями и значками.
       -  Это зовется карта. На ней изображена земля саксов.   Ее, вымаливая жизнь, отдал мне главный жрец одного из капищ, что мы разграбили. И объяснил все, что изображено.
       - Я узнаю прибрежную линию  вот здесь, - показал в одно место пальцем  Вестейн.
       - То Уэссекс, - кивнул  Рагнар,   рядом Мерсия, дальше остальные королевства с их главными  гордами и реками, по которым туда можно попасть.
       - А что  за похожие на руны значки? - внимательно рассматривая пергамент, спросил Харольд.
       - Названия, я их запомнил.
       Рюрика карта не удивила. Подобная, на бересте, имелась у Деяна. Там раскаленным гвоздем были нанесены  речные с озерными  пути вплоть до града Киева и берега Студеного моря. Стали обсуждать, на какое  из   королевств напасть.  Конунг предложил  крайнее к Северу под названием Нортумбрия.   
       - Оно  самое богатое  и ослабленное  в войнах с другими, а главный горд -   Эоворуик  недалеко от моря. Его можно внезапно  атаковать.
       -  Сколько туда  по суше? -  взглянул   на конунга Вестейн.
       -  По словам жреца два  пеших перехода.
       - А как насчет рва и стен? - поинтересовался Харольд.
       -  Имеется то и другое.   
       - Я согласен с тобой Рагнар, - откинулся кресле  варяжский ярл. - Нужно идти на  Нортумбрию.
       -  Да, заблестел глазами Харольд,- добыча обещает быть богатой.
       -  В таком случае я вас  больше не задерживаю,- свернул свиток Рагнар  и лично сопроводил  гостей к воротам, пожав на прощание руки, - встретимся на Йоле.
       Придя домой все трое завалились спать, а вечером, за ужином, Рюрик попросил  отца рассказать о саксах.
       - Спесивый и трусливый народ, - повертел тот в руке кубок. - Считают нас варварами. Бьются  только если их много больше. Оружие имеют  хорошее, но сражаются толпой, воинского строя не знают.
       Земли у саксов плодородные, много добра и скота,   нет такой зимы как у нас. Много теплее. Правят  же ими короли  со жрецами, называемые  монахами.
       Бог один, да и то мертвый, прибит к дереву. Молятся ему в капищах, куда несут подношения: золотые с серебряными чаши, такие же слитки и  монеты, дорогие камни.
       - Вот как эта,  - поднял свою   украшенную рубинами чашу Харольд. -  Я взял ее в капище  франков. А всех жрецов  сжег (хрипло рассмеялся).
       - Да, они злы, как тролли*  и  хулят наших богов,- нахмурился  Вестейн.
       -  А  драккары у них есть? -   спросил Рюрик.
       -  Нет. Плавают  по рекам и близ побережья  на плоскодонных ладьях, для боя с нами те не годятся. 
       Разговор затянулся допоздна, за стенами бушевала метель, но в доме было тепло и уютно. А на следующее утро наступил Йоль - праздник Великой тьмы и возвращения солнца. 
       Пока господа  почивали, слуги под руководством Орма украсили  стены нижнего зала  венками из можжевельника, перевив их лентами, а в очаги добавили   священные    поленья.   Когда же те встали, облачившись в лучшие одежды, все собрались за празднично накрытым столом.
       Заняв свое место, Харольд  возблагодарил богов  за их благодеяния в истекшем году и поздравил  домочадцев с новым. После обильного завтрака все, кроме стражи, отправились на гуляния.
       День выдался солнечным и морозным,  оно состоялась в долине, у замерзшего озера рядом с гордом, куда уже съехались из округи   множество гостей из округи со своими припасами:  ярлы, бонды и хускарлы.  Жарко горели   костры из сосновых  бревен, в казанах варилось мясо, рядом стояли бочки с пивом из складов тинга.
       Гуляния начались  после жертвоприношений Одину на берегу под скалой с проемом, где жрецы зарезали белую лошадь и козу, изучив их дымящиеся внутренности.
       - Год ожидается благоприятный! - воздев к небу руки, объявил старший. - Для труда, войны и плаваний!
       В ответ раздались крики радости и ликования, после чего начались гуляния. Кто-то катался на ручных санках  со склона, другие скользили  по льду озера на коньках, а еще начались состязания в силе, ловкости и удали.
       Одни боролись, другие метали   в цель копья со  стрелами, потом  организовался кулачный бой. На снегу стали строиться две  группы - викинги против бондов.
       - Разреши и мне, отец, - загорелся Рюрик. Драться еще в детстве его научил Деян, и он любил это дело.
       - Смотри, могут поломать кости, - прищурился Вестейн.
       - Пусть идет,- поддержал юношу  Харольд.  - А мы посмотрим.
       Вестейн молча кивнул, Рюрик стащил с   плеч кафтан, бросил на снег  и побежал к викингам. Протолкавшись вперед, стал рядом с берсерками отца (те  тоже приняли участие в потехе). 
       - И ты здесь? -   прогудел всегда хмурый  Мунк, а  Калле дружески  толкнул в бок. Затем   последовал сигнал рога, стенка пошла на стенку.
       Сошлись грудь в грудь, молча сцепились, брызнула первая кровь.
       Берсерки, нанося мощные удары, сбивали противников в снег, Рюрик, не отставал. Викинги стали теснить бондов, слышались хряск и тяжелое дыхание. Мунк ловким ударом опрокинул наземь вожака бондов - громадного кузнеца, раздался торжествующий  рев, те побежали.
       Когда все кончилось, к ярлам, тяжело дыша,  подошли оба берсерка  с Рюриком.
       - Парень достойно дрался, - сказал немногословный Мунк.
       - Свалил троих, - поднял Калле вверх  три пальца.
Рюрик стоял с подбитыми глазами и довольно  улыбался...


Рецензии
Рюрик быстро прогрессирует, молоток! Подрастёт - кувалдой будет! Р.Р.

Роман Рассветов   09.09.2023 00:30     Заявить о нарушении
На это произведение написаны 23 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.