Университетская чехарда

            Вообще-то так называется одна бестолковая игра, не имеющая ни идеи, ни смысла, ни цели, по крайней мере, видимой, правда, без слова «университетская». Но таковы уж демократические реалии на деле. Оружием здесь является тотальная девальвация во всех сферах общества и сознания. А университетская чехарда — это только одно из многочисленных направлений такой девальвации, хотя, пожалуй, одно из самых показательных. Оно было бы даже забавным в своей идиотичности, но вот только не до смеха. Тревожно на душе, и за Державу обидно.
            Что такое университет, сколько их должно быть в городе, а то и вообще в стране? О, это понятие важное и чёткое; не просто понятие, а категория, статус, значение, ответственность. Так было, по крайней мере, когда-то, ещё недавно по историческим меркам, но давненько, чтобы к новому звучанию привыкло целое поколение. Когда я учился в университете (в настоящем и исходном смысле этого слова), нам объяснили его суть в трёх чётких критериях. Каждый преподаватель университета, прежде всего, ведёт свою научно-исследовательскую работу в полном формате, и только во вторую очередь он преподаёт, если хорошо справляется с первой своей задачей исследователя. Университет не предназначен для подготовки прикладных кадров, а рассчитан только на создание кадров фундаментального направления в различных областях научно-исследовательской деятельности. Университет представляет собой учебное заведение, охватывающее полный научный диапазон, с позиции  которого ведётся межфакультетское преподавание с полной научной ясностью  и ёмкостью для достижения этим особого качества во всём. Проникнитесь этим высочайшим статусом, и слово «девальвация» зазвенит в вашем сознании бешеным будильником. Да, девальвация произошла, когда особое слово «университет» приколотили к каждому ВУЗу без исключения, кроме, конечно, академий, которых тоже развелось…  И надо ли тут задаваться вопросом: соответствуют ли они тем критериям, что перечислены выше? Слово «институт» раньше было обозначением почти всех вузов, а университеты были лишь в нескольких городах огромной страны, как, впрочем, и во всём мире для того, чтобы выполнять ту особую роль, о которой говорилось выше. Так было ещё сравнительно недавно, пока не началась эта безумная чехарда с переименованием с целью девальвации понятий.
            Мне было бы неловко и обидно, если бы меня назвали профессором, потому что я не профессор, и так могут называть для иронии, хорошо, если дружеской. Вот также аналогично звучит название «университет» по отношению к подавляющему большинству ВУЗов, но, правда, им не стыдно, что пугает меня ещё больше. Текстильный университет, университет холодильной промышленности — это звучит ещё более нелепо, чем оператор машинного доения. А педагогический университет имени Герцена?…  Боже мой!… Не смешите мои тапочки... Он всегда хромал на все ноги, чем вызывал наш пренебрежительный смех ещё в 70-ые, когда назывался педагогическим институтом, чьим основным предметом были педагогические методики.
           Возможно, мы поверим, что министерство образования избавилось от безумия, когда оно вернёт понятия на свои места.