Угол падения. Лагерные хроники

               

                (Из записей Марка Неснова)               


                Да, жалок тот, в ком совесть нечиста
                А.С.Пушкин "Борис Годунов"

Юра Титов был из тех людей, которые нравятся ещё до того, как начинаешь с ними общаться.

Высокий, спортивный, несуетливый, он автоматически занимал своё достойное место среди зэков, которые в массе своей были простыми советскими  работягами.

Чувствовалось, что  в тюремной жизни он не новичок и своё  достойное место  занимает по праву.

Подружились мы как-то сразу, потому что оба заметно отличались от любящего крепко выпить рабоче - крестьянского сословия.

Всё о чём рассказывал Юра, никаких сомнений не вызывало, потому что соответствовало масштабам его незаурядной личности.

В прошлом кандидат в мастера спорта по боксу он, без сомнений, должен был нравиться женщинам и вызывать уважение у мужчин.

За какие «подвиги» он попадал в тюрьму было неясно, но это в лагере совершенно никого не интересует.

Важно, как ты умеешь себя держать здесь и сейчас.

Из его рассказов я понял, что освободился он всего полгода тому назад из зоны в  Виннице, где он был, естественно, среди уважаемых людей.

Поэтому, когда начальник конвоя проговорился, что этап наш отправляется именно в Винницу, я полагал, что Юра будет этому рад, потому что сразу попадёт к своим бывшим друзьям.

Но особой радости я у него не отметил.

Наоборот.

Чем ближе поезд приближался к Виннице, тем мрачнее выглядело дотоле всегда бодрое и беззаботное Юрино лицо.

А когда мы вывалились из переполненного  «воронка» у вахты 86-й зоны в центре украинского города Винница, Юра вообще сник.

Суета с оформлением и приёмкой нас местным начальством настолько закрутила и отвлекла, что я временно потерял его из виду.

Уже в секции,  знакомясь с парнями, я сказал, что, дескать,  Юра Титов, который раньше тут сидел, снова вернулся.

Но никто интереса не проявил, и только у одного на лице появилась какая-то нехорошая усмешка.

Из-за своей молодости я ещё не умел делать обобщения, опираясь на цепочку малозначащих событий и фактов.

Пройдёт много лет, прежде чем жизнь научит меня по походке или случайной фразе определять не только сущность человека, но и его возможное  будущее.

Встретив случайно Юру у столовой, я даже немного растерялся.

И не потому, что он сменил вольную одежду на зэковскую.

Нет.

Это просто был другой человек.

Его прежде пружинистая походка стала какой-то неуверенной и шаркающей, он сгорбился, а на лице всё время блуждала виновато-заискивающая улыбка.

А, когда он сказал, что устроился работать в прачечную, то я вообще  чуть не свалился в обморок, потому что  Юру Титова я прачкой представлял меньше всего.

Тем более, что в прачечную уважаемому парню идти «западло».

Да и кто уважаемого парня туда пустит.

Это место для стариков, инвалидов и «кумовских» помощников.

Я был растерян и озадачен.

Вечером в бараке я спросил своего земляка Рудика, почему с Юрой Титовым на моих глазах произошли такие метаморфозы.

Рудик как-то презрительно ухмыльнулся и рассказал, что по прежнему сроку Юра был уважаемым на зоне парнем.

А когда освобождался, то ребята, без всяких сомнений, дали ему приличные деньги, чтобы он решил несколько важных вопросов.

Но Юра всех «кинул», исчез с деньгами и даже не нашёл нужным хоть как-то объясниться.

Поэтому и смотрят на него, как на последнюю тварь и слизняка.

А он  теперь  живёт в страхе перед неминуемым падением, глубина которого в лагере может быть бесконечной.
               
И страхом этим пронизано всё его существо.
Ни сопротивляться, ни спрятаться в такой ситуации невозможно.

Для него остался только один путь, чтобы спасти свою шкуру.

Это самостоятельно опуститься на дно, где он станет никому не интересен.

И откуда ему  уже никогда не выбраться, чтобы снова стать таким, каким он всю свою жизнь старался себе и окружающим казаться.

Ибо:
«Человек, стоящий на цыпочках, долго стоять не может»