Гримасы рыночной любви. Вынужденная покупка

                Вынужденная покупка
На некоторое время Ромкола снова потерялась. А цены на недвижимость продолжали падать. Квартиру никто не хотел покупать. Квартиранты за прошедший год мне порядком надоели. Они постоянно менялись и пили не просыхая. «Последний из могикан» так погулял, что занял у меня двадцатку, чтобы добраться на электричке домой. Кончилось тем, что я всех «весёлых ребят» выгнал.
Я начал понемногу переносить свои вещи в квартиру, а Ромкола свои забирать. Мозгов у неё, к сожалению, не прибавилось. Брат с матерью стали её больше контролировать и заставили её оформить доверенность на право продажи квартиры на брата. При этом нам в очередной раз пришлось с Оксаной понервничать. Как-то раз Ромкола нам позвонила и сказала, что её родственники хотят нас обмануть: то ли втихомолку квартиру продать, то ли оформить её на брата. И тогда я решил оформить квартиру на себя. Было бы лучше на сына, но он был ещё несовершеннолетним. А что было делать? Если не продаётся, так пусть будет квартира, хотя и запущенная. Я начал оформлять документы, а сам всё время боялся какого-то подвоха со стороны нашей общей подруги и её родственников. Когда всё было сделано, я начал названивать Ромколе, чтобы она приехала. И, что интересно, непредсказуемая и взбалмошная любительница острых ощущений не подвела. В назначенный день она приехала и подписала документы у нотариуса. Квартира стала моей, но особой радости не было. Брат Ромколы и её мать вытянули с меня ещё 400 долларов, якобы на то, чтобы прогулявшей всё бездельнице было на что жить. Позже узнал, что бывшей хозяйке из этих денег ничего не досталось. Брат купил телевизор, а остальные деньги быстро разошлись. Я отдал долг соседушки Оксане, а сам начал понемногу приводить квартиру в божеский вид.
Ромкола же выкинула очередной фортель. Вначале она снова исчезла, а потом оказалось, что где-то на автобусной остановке в соседнем райцентре она познакомилась с каким-то баптистом-проповедником лет на 15 её старше и решила начать с ним новую семейную жизнь. Да не где-нибудь, а в соседнем областном центре. Детей при этом, как бесценный груз, оставила матери.
Добровольное заключение невесты продолжалось около полугода. Как оказалось, новоиспечённый святой отец был тоже с большим «приветом». У него была двухкомнатная квартира с удобствами. Не знаю, как насчёт обстановки, но телевизор у проповедника был. Прикол был в том, что по нему можно было смотреть только видеокассеты божественного содержания, ибо антенны никакой не было. Даже комнатной. Можно было ещё читать божественную литературу и молитвы. Не знаю, как неуёмная любительница приключений выдержала это испытание в городской келье. Очевидно, захотелось чего-то необычного, экстремального. По слухам, «святой» муж держал её чуть ли не под замком. Было больше нельзя, чем можно. И поначалу Ромколе даже понравился такой экстрим. У неё был красивый, звонкий голос, и она с удовольствием пела религиозные псалмы.
Однажды Ромкола к нам приехала. Это было уже летом. Она была весела, возбуждена и без остановки щебетала.
– Я уже Мокрякова. Я беременна и рожаю. Мы с ним расписываемся.
Я снова был в шоке от её матримониальных планов. Я попросил Оксану поговорить с неадекватной подружкой, чтобы она не спешила ни рожать, ни расписываться. Пусть поживёт, узнает человека. Что за горячка? Но Ромкола была непреклонна. Она выпросила у Оксаны белое платье и на другой день пошла с любимым в загс, чтобы узаконить отношения с самым лучшим и любимым человеком. Но не дошла. По дороге любимый Мокряков дал своей невесте затрещину за то, что она осмелилась надеть туфли на высоких каблуках. Невеста сбежала. Вскоре она сделала аборт.
Ещё одна попытка устроить семейную жизнь не удалась. Ромкола поселилась на даче и занялась огородничеством. Денег по-прежнему не было. Проблемы остались.