Гена

Гена был не стар. И не глуп. И не безнадежен. Он просто устал жить. И его мучали депрессии. Он хотел быть любимым и умел любить. Он был нежен и чуток. Но из-за депрессивных состояний ему казалось, что люди смеются над ним и не уважают его.

Мать его была жесткой и даже жестокой женщиной и совсем не умела любить хрупкого нежного мальчика, которому хотелось уткнуться в подмышку к своей маме и нюхать и впитывать родной, женский, неповторимый запах. Запах детства и защищенности. Но мать не умела быть ласковой со своим сыном. Или не хотела. Или ее тоже мучали депрессии, обычно ведь это наследственное. Но матери хотелось от него абсолютного послушания, и чтобы он умел быть первым и лучшим. А он был не первым и не лучшим. Он просто был. Хорошим. Умным. И незащищенным.

Говорят, что сыновья выбирают жен, похожих на мать. Так и случилось. Его жена, которая родила ему двоих дочек, хотела от него больше и больше: денег, внимания, достатка, умений. А он любил природу, грибы, охоту, рыбалку, горы и водопады. И пытался приучить к этому своих девчонок. Младшая любила и понимала его. А старшая была в точности похожа на свою мать. У нее было прозвище в семье «Мне много надо» Оно возникло от того, что однажды, в гостях у бабушки ей положили еды в тарелку меньше, чем другим, думая, что она еще малышка. А она устроила скандал с истерикой: «Мне много надо! Мне много надо!». Так и жила, требуя от жизни и окружающих все больше и больше.

Гене казалось иногда, что это не он ее родил. Так непохожи были они духовно. Она смогла внушить и своим детям пренебрежительное отношение к деду. Маленькими они любили ездить в его строящийся дом, заниматься с ним садом, рыбачить на хариуса и собирать грибы. А потом ушли в сторону и стали считать деда старым грязнулей, чудаковатым домоседом, и забыли его трогательное и нежное отношение к ним, и его желание научить их всему и показать жизнь и природу вещей с лучшей, добрейшей стороны.

Однажды он полюбил другую женщину. Хотел уйти из семьи, ведь дети были уже большими. Но жена воспротивилась и не дала ему такой возможности. Может быть, он бы и ушел, поборов все преграды. Но внезапно узнал, что любимая страдала алкоголизмом, но тщательно и долго скрывала. А потом она умерла. И в нем умерло надолго все.

Вскоре рассказали ему, что его жена его была ему неверна, неверна давно и неоднократно. И она не отрицала этого. Он нашел суперсексуальное белье, уже не совсем новое, которого он никогда на ней не видел, кучу презервативов, которыми они не пользовались, так как интимная жизнь была редкой и невнятной, жена не хотела. Все это глубоко потрясло его душу и тело. Тело стало неминуемо стареть и прежней тяги к женскому телу не осталось. Вернее, внутренняя тяга к нежности, ласке, и желание вдыхать запах женщины было, но внешне это мало проявлялось и почти угасло.

Жена уехала в другой город, к детям, и он, оставшись один в 60 лет, со своими нереализованными желаниями любви и ласки, стал впадать в свои депрессии все чаще и на более долгое время. Он не мог разорвать свои семейные отношения, и хотел этого, и боялся. А жена хотела развода, и еще больше хотела как можно выгоднее разделить их немалое имущество, и подписать его старшей дочери. О младшей она не думала.

В конце концов Гена понял, что развод неминуем, и уже сам хотел этого, чтобы освободиться и зажить другой жизнью. Смелой, дерзкой, чтобы любовь была, и чтобы счастье было, и понимание.

Он развелся, разменялся с женой, отдал ей все-таки большую часть, и считал, и пересчитывал, что бы можно было выгадать, так хотелось наказать ему жену за свое унижение и за нелюбовь.

После продажи квартиры съехал жить в свой немного недостроенный дом, где не было особых удобств и даже интернета, который спасал его одинокую душу, поддерживал перепиской с друзьями в соц. Сетях. Он еще попытался наладить отношения со своей хорошей знакомой, которая влекла его своей нежностью и податливостью, но сделал это как-то крайне неуклюже, по-жлобски предложив ей купить ведро хороших яблок из собственного сада, которые падали и портились у него под ногами. Она купила, но видеть его больше не пожелала, усмотрев в этом поступке жадность и признаки деградации.

Гена просто лег, отвернувшись к стене, и вставал чтобы не умереть с голода самому и покормить шикарного огромного кота, похудевшего от вольной жизни, но гордо приносящего хозяину лечить свои раны, полученные от войн за территорию и кошек. Дом тихо зарастал паутиной и тоской.

А скоро зима… И многие соседи уедут в городские квартиры. Домик его не занесет снегом, он удачно его построил. Будет топить печи, ждать кота с гулянок и смотреть на телефон. А он не позвонит.