Отвёртка

               


        – Мне-б отвёртку, братец. Она поможет, я знаю!

        Больной с мольбою смотрел в глаза санитара.

        – Да пошёл ты со своей отвёрткой! – зло выругался детина. – Поотрывал все ручки в психушке и ковыряет-ковыряет в дырах чем попадя. Спать ложись, или прибинтую ща к кровати!

         
        Военврач с укором посмотрел на рослого санитара.

        – Пшел по тихой! Без тебя справлюсь. – сказал он парню и проследив за тем когда санитар вышел, прикрыл дверь.

        – Николай, принёс отвёртку. Только будь осторожным. Не греми тут. – сказал он, вручая больному карандаш.

        Горемыка упал на колени.

        – Спасибо доктор! Я знаю, ...знаю, что делать!

        Врач потрепал взъерошенные волосы сильного на вид мужчины. Ему было бесконечно жаль больного. Подхватив под локоть, он помог горемыке подняться с колен. Прижав палец к губам, он сказал:

        – Только тихо майор.

        Закрыв за собой дверь, военврач вытер рукавом халата набежавшую слезу и, кашлянув в кулак, пошёл в ординаторскую.



                *                *                *



      … – Ну чего тебе, майор?

        Командир полка задумавшись, почесывал плешь на затылке и водил карандашом по исписанному листу. На носу комиссия с округа, дел не впроворот, а тут...

        – Аппарат нужен. Шмотьё перетащить, жену с детьми.

        – Нет колёс, Коля. Сядь, не стой над душой. – сказал командир указав карандашом на стул.

        Николай, грустно вздохнул не приняв предложения. Оставшись стоять, он безучастно смотрел в окно, за которым весело щебечущий воробей прыгал по ветке тутовника.

        – "Крокодил" на приколе. Дай Вась. С бойцами всё гуд. Дай! По братски прошу. Ты же в курсе событий.

        Вздохнув в очередь, полковник положил карандаш на стол.

        – Не парь, Богом прошу. "Крокодил" мёртв и ты, об этом прекрасно осведомлён.

        Майор улыбнулся.

        – Вчера подготовили. Дал команду загодя заму по тылу. Из всех проблем: спижены дверные ручки и порван тросик ручника. В остальном, ЗИЛ-133 ибн "Крокодил" к взлёту готов! А ручки – не беда, отвертка делает вещи. Мне показали куда жалом жать.

         Кивнув, командир показал пальцем на дверь.

        – Перевал, Коля. Аккумулятор дохлый. Двигатель на подходе. Ни ручек, ни ручника... Мне не нужны проблемы. Твои «на ура», могут испортить действительность. Не парь.

        – Дай "Крокодила", Вась. Во сне приду.

        Полковник глянул в окно. Воробей, прыгая по ветке, безустанно кивая щебетал о радости жизни. Жаль Колю и его шанс...


        – Водилы нет. Прапор в запое. Похоже жена загуляла. Короче. Сам рули. Я ничего не знаю. И это, Коль! Машину оставляй только на скорости, – сказал он, улыбнувшись радости птицы.




         По плацу в "квадратах" топали солдаты. Старлей, вытирая пот со лба ладонью, следил за маршем.

         – Ногу выше! Поворот четче! Веселее! За_бу до смерти! Кони, мать вашу… – громко командовал он, разглядывая процесс порки взвода.

         Вчера его подразделение самоволкой отметилось. "Дед", до бабы ходил. Дежурный по части вычислил, вложил Бате. А командир полка – лют до фокусов. Вот и порево в цвете плаца.

         – Лёха! Сними четверку на груз "Крокодила", – сказал майор подойдя к старлею. – Ток несильно тупых. Рояль в кузов путно разместить трэба. До ужина бойцы будут в расположении.

         – Таки подписали?! – спросил уже довольно взрослый старлей.

         Николай помнил день знакомства с Алексеем. Лет семь минуло. По первой встрече, Лёха был с четырьмя звёздами капитана. Теперь, с тремя. 

         – Да. Ныне командую «консервой» дивизии. Запарился ходить в майорах. Пенсия на носу, надобен статус.

         – Не вопрос, Коля. Слепнёв, ко мне! – крикнул старлей в строй марширующих.

        Сутулый высокорослый воин вышел из строя.

        – Сержант Слепнёв по вашему..! – зашелестел в скороговорке парень, подскочив к старлею в строевом шаге.

        – Возьми троих без участия в фокусе "деда", – перебил его Алексей. – В распоряжение товарища майора. Исполняй.



        Настя, супруга Николая, разрывалась меж детьми и погрузкой.

        Из всего ценного – рояль, на котором она уже лет сто не играла. В садик хотела отдать, не нужен. Вот она, "расстроенная" память мамы и её вера в светлое будущее дочери-пианистки. Пока жива была, Коле мозг выносила. Похоронили, так роялем достаёт с того света. Благо, Николай спокоен к инструменту. 

        Новая должность мужа и скорый дембель, заставляли быть собранной. Прижав двух детей к коленям, чтобы не мешали солдатам, она руководила погрузкой со всей ответственностью жены уже командира полка. Пусть резервированного, рядом с границей и на отшибе Родины, но все таки… Впереди погоны полковника!

       – Не плач Олюся! – тихо говорила она, гладя по голове светловолосой девочки. – Садика там нет, будешь рядом. То Генке рыдать надо, до школы километров десять, а он, вон какой весёлый!

        Оля и Генчик были погодками. Генчику, через месяц в первый класс.

        – Папка возить будет! – ответил смеясь Генка. – Он мне щенка обещал. Овчарёнка! Обучу, будем границу охранять! Поможешь?

        Улыбаясь, мама пригладила вихор на голове сына.

        – Если папа обещал, сделает… Осторожней пожалуйста. – обратилась она к солдатам, спускавшим рояль по лестнице подъезда старенькой двухэтажки. 


        Мысли за скорый дембель, новое звание и возвращение в Питер, успокаивали и радовали ещё молодую женщину. Горы Таджикистана опостылели. Давили. Лишь любовь к мужу и детям, заставляли не сорваться с катушек.

         А Николай, бодрый от всего что есть, улыбаясь во весь рот следил за погрузкой "стотридцатьтретьего". Да "Крокодил" стар. Военный зилок. Потерпит. Осталась мелочь – полтора года и …

        – Я свободен! Словно птица в небесах… – тихо пел он слова, из случайно вспомненной песни. – Я свободен… Веселее бойцы! Не на кладбище! – командовал он, краем глаза следя за супругой.

        Её, уже заметный живот, тревожил настроением супруги. Николай хотел третьего, Настя против. «Ничего, справимся»: думал он, осматривая старенькие, затёртые камнем гор, покрышки "ЗИЛ-133". Радовала мысль, что теперь, в подчинении лишь рота охраны резервного полка, да взвод механиков. Малая ответственность да скорая демобилизация – пьянили. Одна проблема: как сына в школу возить? Ничего, и это решится…


       
          Николай, будучи хозяином положения, вынул отвертку из-за голенища сапога. Немного повозившись в пустом отверстии из-под дверной ручки, он услышал характерный щелчок. Он потянул на себя пассажирскую дверь за чуть спущенное дверное стекло. Дверь поддалась. Открыв, комполка проследил за посадкой семьи. Заботливо подобрав подол платья жены, нежно подоткнул край лёгкой ткани под ногу супруги. Дочь на коленях Насти. Генчик рядом с рулем на краю сиденья. Рядом будет. Всё в порядке. Захлопнув пассажирскую дверь, майор направился к солдатам.

        – Оправиться!

        Услышал он команду сержанта.

        Солдаты стояли строем в ожидании команды: «Домой».

        – Закрепили рояль? Если он у меня по кузову летать будет, командир отделения, в нарядах бойцом сгниёшь. Понял?

         Сержант, испугано вращая глазами, заторопился отчитаться:

        – Так ножки к кольцам в полу привязали, как сами показывали.

        – Узлы проверил?

        – Так точно, товарищ майор! Я и борт пока оставил открытым, гляньте!

        Комполка дотянулся до узла. Дёрнул. Вроде крепок. Вот кольца ввинченные в пол кузова, оставляли сомнения. Хлипковаты доски настила, гнилы. Ну-да шут с ними, не на фронт инструмент везём.

        – Воинов в расположение! ...И это, сюда иди. – майор подвёл сержанта к кабине.

        Взяв с водительского сидения загодя приготовленный пакет, он передал сверток сержанту.

       – Тут сигарет полблока, пара банок сгущёнки и пара тушёнки. Раздели между бойцами. Спасибо за помощь.

       – Служу…

       – В жопу такую Родину, Слепнёв! – прервал майор сержанта, с грустью посмотрев не мёртвого "Крокодила". – Некогда. Через десять минут, рация "ЗИЛ-133" должна принять сигнал с КПП о вашем прибытии в расположение. Исполняй!

       Не дожидаясь ответа он полез на место водителя. Разместившись, он, потянув за рамку открытой дверной форточки, захлопнул дверь.

       – Спасибо, товарищ майор! – услышал Николай нестройный хор в словах благодарности от солдат.

       Гр-р-р. Зарычал стартер и уже почти потухнув, завел двигатель.

       – Фу! – сказал весело Николай. – Думал, не заведёмся. Эх-х, поехали!



       Всегда непоседливый Генчик сидел притихший. После последнего общения с отцом он понял: если вести себя по-взрослому, то щенка получит уже сегодня вечером.

       – Коля! Тут ручки изнутри на двери нет. Стекло полностью не опускается. Как я буду выходить по приезду? – спросила Настя, успокаивая Оленьку, уронившую  конфету на пол.

       – Сам по приезду отверткой открою! Не переживай. У меня ручек тоже нет. Всё прут солдатики... Зачем им эти ржавые ручки? Ладно, тут ток перевал проблемный. В туалет точно никто не хочет? Нет? Всё, в путь!




       Уже в километре до перевала вверх, движок "Крокодила" вдруг затроил и теперь тарахтел с надрывом. Груза мелочь, себя не тащит. Оставляя за собой густой черный дым, он, равно сбитому фашистскому "Мессеру", медленно рулил по дороге. Благо горючего под завязку. Хоть тут, зам по тылу неоскотинился.

       – "Орел 12", на связи "Гранит". Как слышите, приём!".
          
       Выплюнув, рация зашипела в ожидании ответа. Голос полковника майор узнал сразу. Как чувствовал за двигатель. Тревожится, наплевав на договор: "...что не в курсе".

       Николай поднес к губам микрофон:
 
       – "Гранит", "Орлу 12"! Лечу, Впереди перевал, пока без происшествий! Как понял, "Гранит"?
 
       Прервавшийся свист рации дал понять, что ответом удовлетворены и выключились.

       – Вот он поворот из рации, и перевал, ...вперёд смотрите, - обратилась Настя к детям: - прекраснейший вид!

       Дети полезли к окнам. Посмотрев в озабоченные глаза супруги, весело подмигнул.

      – Там, вниз дорога. Веселее помчим. – сказал он жене, потрепав сына за рукав рубахи.



       Перевал встретил "Крокодила" видом ущелья справа и базальтовой стеной, слева. Низа ущелья не видно, облаком задернуто. Супруга с восхищением смотрела в окно. Ещё поворот и показался УАЗ военной автоинспекции. Офицер патруля показал Николаю полосатой палкой остановиться, прижав автомобиль к обочине.

       Николай согласно кивнул и свернул к краю дороги. Заглушив двигатель, он оставил машину на скорости. Так, на всякий случай, ручник не рабочий. Вылез. Пошел к патрульному офицеру.


       Сынишка, увидев пустое сидение, перелез на место водителя. Он стал показывать маме как надо крутить руль.

       – Мам, а это – рычаг коробки передач. Папа им переключает скорости.

       Для убедительности, он ухватился за рычаг двумя руками и навалившись всем телом, потянул на себя. Рычаг вышел из положения "Скорость", застряв в "Нейтрали".

       – Что ты тут лазишь и лазишь? Не трогай ничего больше. Понял? – спросила Настя сына, ещё не заметив, что машина тихо покатилась вниз.

       Придерживая дочь, Настя стала помогать мальчику пересесть поближе к себе.



       Узнав нового комполка, патрульный отдал честь.

       – Товарищ майор! Звук мотора говорит о том, что он на приделе. Давайте сопровожу. Если что, вызову тягач и дотянем ЗИЛ до части.


        – Машина!!! – громко закричал сержант из-за руля патрульного УАЗа.

        Николай, так и не успевший открыть рот для ответа, оглянулся. Крокодил, прощаясь хлопающей движениями открытой водительской двери, медленно вращая колесами покатил вниз. С каждой секундой его скорость росла.

        Николай кинулся вслед. Уже в полукорпусе ЗИЛа, в трех шагах от кабины, он увидел как водительская дверь, громко хлопнув в проёме, захлопнулась. Выдернув из-за голенища отвёртку, он успел добежать до ступени кабины.

        – Папка-а-а!!!

        Правое переднее колесо "Крокодила" уже было внедороги над пропастью. Николай запрыгнул на ступень, но был внезапно стащен с неё руками патрульного офицера. Он так и не понял как оба упали на самый край пропасти. А "Крокодил", будто извиняясь кивнул и, заваливаясь правым боком, скользнул в столь близкое облако...

        Секундами позже, снизу, раздался мощный взрыв, звук которого не раз повторило эхо.



         …Его держали, а он кричал в безну! Молил о пощаде. Рвал волосы. А пропасть, эхом стонала от горя…


         …Черный дым со дна, змейкой проходил мимо, рядом, сквозь рвань облака. Стало тихо, лишь ветер нёс запах горевших скатов, и тем, рвал душу.